Ты придешь ко мне сам

Когами всегда интересовался Макишимой. Его волновало все, что касалось этого человека, будь то даже его предпочтения в еде. Но Сего постоянно прятался, убегал прямо из-под носа. И вот настал момент, когда Макишима сам пришел к исполнителю. *** Это случилось в зимний вечер, когда снег медленно падал с неба, пытаясь укрыть землю собою. Когами сидел в кафе-библиотеке, уже читая выбранную книгу и попивая чай с лимоном. Он и думать не мог, что встретит того, кто являлся убийцей его напарника. Шинья впервые увидел Макишиму вживую, а не на экране компьютера. И его поразил столь светлый образ убийцы, чьи руки были по локоть в крови, чьи глаза видели не одну сотню смертей. Когами испугался. Макишима Сего — светлый человек, в нем нет ни капли черноты, да и в одежде он останавливался на светлых тонах, словно пытался стать еще чище, чем есть сейчас. Когами знал, что Макишима не так чист, как может показаться. Он стоит за всеми неприятностями в городе. Он — убийца. Он мог с легкостью подойти к любому человеку и узнать мнение о Макишиме, и что-то ему подсказывало, что ни единого плохого слова он не услышит. На удивление Когами, Сего прошел мимо него, углубившись в чтение какой-то книжки. Он уселся за самый дальний столик, но за тот, что был ближе к столу заказов. Когда к нему подошла официантка, то он показал два пальца, не отвлекаясь от книги. Девушка кивнула, хотя и понимала, что сей жест не будет виден янтарным глазам, и убежала прочь. Спустя пару минут она принесла точно такой же чай, как и у самого Когами. Исполнитель усмехнулся, замечая такую мелкую схожесть между ними. Подойдя к столу заказов, Шинья прочитал название книги: Фридрих Ницше «Антихрист. Проклятие христианству». Усмехнувшись, он заплатил за чай и уселся за стол Сего. Тот поначалу никак не отреагировал, а потом тихо произнес: — Не знаю, может Вы не заметили, но тут полно свободных мест, — Макишима так и не отрывался от книги. Когами взбесился от подобного неуважения и вырвал книгу из рук Сего. Тот слегка опешил от подобного, часто моргая, затем он перевел взгляд на своего соседа. Он смотрел на Когами спокойно, не показывая своего удивления или шока. Он смотрел на него словно на друга, с которым договорился о встречи. Так, наверное, смотрела и Фунахара на Цунэмори при встречах. — Простите? — Неужели не узнал? — усмехнувшись, спросил Когами, закрывая книгу и аккуратно кладя ее на стол. — К сожалению, я вижу Вас впервые, — спокойно заметил Сего, слегка улыбаясь. Медленно, но верно Когами начинал беситься. Эта отстраненность его жутко выводила из себя. — Да ну? Мне почему-то кажется, что ты хорошо меня знаешь, Макишима Сего, — произнес Когами, хищно улыбаясь. Улыбка же Сего была все так же еле уловима. Он словно и не улыбался. — Раз так, то может, прогуляемся? Ни к чему нам светиться, — проговорил он, поглядывая на официантку. Та резко отвернулась от них, краснея. Макишима полез в карман за деньгами, как подумал Шинья, поэтому сразу выложил нужную сумму и ухватил Сего за руку, уводя из кафе-библиотеки. — О-о-о, я теперь тебе должен, — отстраненно заметил он, оборачиваясь. — Вот и отплатишь, — прошипел Шинья, выводя его на улицу под удивленные взгляды посетителей. Теперь главное, чтобы до Гинозы слухи не дошли, а то потом не отвертится. — Оу, чем это? — Сего шел спокойно и даже не думал вырываться или еще как-то проявлять протест, которого, похоже, и не было вовсе. Неужели он думает, что Когами простит ему смерть Сасаямы? Ха, раз десять! — Своей смертью, — прошептал ему на ухо Когами, тыкая в бок пистолетом. О том, что доминаторы его не берут, он уже знал. Аканэ об этом сказала сразу. Сего напрягся, чувствуя пистолет у бока. Он не раз был в таких ситуациях, но тогда это были горем убитые люди, а не профессиональные исполнители, чей интерес к его персоне подкреплен ненавистью за убийство напарника. На Сего накатила паника, но не такая, чтобы кричать на всю улицу и просить помощи. Просто ему надо быть бдительнее. Хоть он и худощав, но это не значит, что он не может победить Когами в бою. Он отлично владеет единоборствами. Когами отвел его в какую-то подворотню и со всей силы прижал к стене, словно намереваясь его сдавить. А еще в его глазах было море ненависти и ярости. Сего был неимоверно рад, ведь впервые его кто-то так ненавидит! — А теперь ты поплатишься за смерть Сасаямы, — прошипел Когами, занося кулак для удара. — Но я не виноват в его смерти, — обиженно пробубнил Сего, хмурясь. — То дело целиком и полностью моя заслуга, но я не отдавал приказа убивать твоего напарника. Это уже сделали без моего ведома. — Врешь, — Когами прищурился, грозно смотря на оппонента. Он не верил в подобное или… или не хотел? Он уже столько лет носит эту ненависть и ее нужно хоть куда-то деть. И он планировал убить Макишиму Сего. — Не вру, — спокойно ответил Макишима, с легкой опаской поглядывая на пистолет. — Подтвердить мои слова никто не сможет, но я не убивал его. Это даже не входило в мои планы, по крайней мере, я даже не смотрел на Сасаяму, как на врага или того, кто мог бы мне помешать, хотя он о многом догадывался. Но угрозы для меня не представлял. Его смерть мне не нужна была, — закончил Сего, в упор смотря на потерявшего бдительность Шинью. И воспользовавшись этим, он вывернулся из захвата и уронил Когами на землю, лицом вниз, приставляя к спине выбитый пистолет. — Если есть возможность убить — убивай, иначе все может обернуться против тебя. — Значит, соврал, — зло проговорил Когами, злясь уже на себя, а не на Макишиму. — Ни на йоту не соврал, — убедил его в обратном Сего, качая головой. — Все мои слова — правда, это был просто совет на будущее. Если ты доживешь, — добавил он, улыбаясь. На самом деле он не собирался его убивать, но и со спокойной душой его тоже отпускать нельзя. Он ему такой вечер испортил, и плюс посмешищем выставил! — Убить надумал? — Пока ничего я не надумал, но ты выбрал отличную подворотню, тут вообще никто не ходит, — проговорил Сего, улыбаясь, а затем он резко поднялся и, с трудом, но перевернул Когами, вновь усаживаясь сверху. — Что ты? … — Тш-ш-ш-ш, это должно остаться между нами, — Макишима низко склонился и коснулся губами щеки, целуя. Он не раз целовал парней, но Когами — особенный. С ним не хотелось страсти и быстрого перепиха, тут нужна была нежность. — У тебя приятная кожа… как у девушки, — это была не совсем правда. У Когами вполне обычная кожа, как у любого мужчины его возраста. Не нежная, но и не непротивная. — Ах ты… — Шинья порывался обозвать Макишиму всеми известными ему словами, но остановился, понимая, что этим он себе не поможет, а только усугубит, ведь фантазия у Сего была на уровне, не хуже боевых навыков. Сего вновь над ним склонился, в этот раз целуя в нос, а затем укусил за верхнюю губу. В том, что останется ранка, Когами не сомневался. Сейчас он ощущал себя жертвой загнанной в угол. Хотя изначально он являлся охотником, вот только жертва оказалась невиновная и пронырливая. — И почему мы должны быть врагами? — вдруг спросил Макишима. Не то у себя, не то у самого Когами, но он вдруг улыбнулся. Не кровожадно, а вполне себе человечески. Без вечной ухмылки. Будто счастлив. — Это несправедливо… — Все справедливо, — вдруг сказал Когами, сам от себя не ожидая. — Ты на стороне зла, я же — добра. — Когда это «Сивилла» была добром? Она несет лишь зло, которое никогда не исчезнет, пока не исчезнет то, что его порождает, — философски произнес Сего, разводя руки. Этим и воспользовался Когами, опрокидывая «врага». Сего, не ожидавший подобного, ударился головой об асфальт, теряя сознание. Вот этого Шинья не ожидал. Приложив пальцы к шеи, он успокоился, когда почувствовал пульс. Но почему? Разве не лучше было бы, если бы он умер? Когами не мог ответить на этот вопрос, поэтому он просто наложил на Сего голограмму и понес в свой дом. Там он мог подумать о многом. *** Сего пришел в сознание не сразу, только спустя два часа. Пробуждение было не из лучших. Открыв глаза, он не сразу понял, что находится не у себя, поэтому сразу их закрыл, пытаясь прийти в себя окончательно. Он сильно ударился головой, она жутко болела, не давая ни одной мысли остаться на месте. — Очнулся? — сначала, Макишима подумал, что это Гусонг, но потом, спустя сорок секунд, до него дошло, что это совершенно не голос Чвэ, а дом уж точно не его. Интерьер не тот. — Ты… — только и смог проговорить Сего, падая вновь на диван. — Боже, притащил врага домой, не убив. Как благородно! — Заткнись, — прошипел Шинья, садясь рядом. — Я верю, что не ты убил Сасаяму, не ты отдал приказ. Поэтому и не убил. — Но! Но я причастен ко всем другим убийствам! На моем счету не один десяток жизней! … -…неизвестных мне людей, — продолжил Когами. — Я тоже убиваю людей, пусть те и убийцы. Я не отличаюсь от тебя. — И все же зря мы по разные стороны баррикад, — произнес Сего, притягивая к себе Шинью для поцелуя. — Мы мыслим одинаково, «Сивилла» бы не смогла нам противостоять! Мы бы свергли ее и люди бы зажили как раньше! — С убийствами и грабежами, — устало произнес Шинья. — Сейчас ты виновен во всех бунтах, а так все относительно спокойно. — Ты осознаешь, что я — убийца многих невиновных людей, но спокойно сидишь рядом, принимаешь поцелуи, спасаешь и не сдаешь в Бюро, — перечислил Сего, улыбаясь. — Ты странный. — Не страннее тебя, — усмехнулся Шинья. — Ты интересный собеседник и поэтому, может, когда я буду держать тебя на прицеле, то я не убью тебя, а спасу. — Очень эгоистично, — подметил Макишима, улыбаясь. Ему было уютно в этом доме, хотя уютом тут и не пахло. Ему так же нравился и хозяин. Сего тоже считал Когами интересным собеседником. Он бы тоже не убил его из-за собственного эгоизма. Таких людей считанные единицы. — Не отрицаю. Я всегда был эгоистом, — произнес Шинья, касаясь шеи Макишимы, а затем впился в его губы поцелуем. Пусть он и враг Бюро Общественной Безопасности, но он хорош во многом. Когами не отдаст властям его так просто, ведь теперь он знает, что тот не виновен. Он сам рассказал. Сам пришел.