У меня на ладонях весь твой мир гибнет, тонет.

Что это, черт возьми, было? Ноги неприятно зудели от быстрого шага — почти бега. Ей нужно было скрыться, уйти, сбежать из этой школы. Просто отдохнуть. Чтоб никто не нашел, чтоб её забыли все. О чем она думала? Пальцы покалывали, и она рассержено терла ладони друг об друга. Бросила вызов, этому самовлюбленному придурку? Унизила его. Прощай, Елена Гилберт. Вот теперь-то будет наконец-то весело. И девушка знала, так просто её не сойдет с рук эта выходка. Она — мажор, а значит, будет мстить. Богатенькие не любят когда им перечат. Они контролируют. И, наверное, она еще сто раз пожалеет о своем проступке. Потому что сейчас эта мнимая гордость и какой-то восторг вызван лишь выбросом адреналина в кровь. Пускай она отрицает, но скоро наступит та фаза её тонкой психологии, когда она будет лихорадочно придумывать то, как вести себя дальше. Быть конфликтной ей не приходилось как — то. Елена Гилберт была прилежной ученицей в школе, покладистой дочерью и просто немного стеснительной девушкой. И по — правде ей надоел этот чересчур мягкий образ. Она хотела быть такой же, как любимые герои из её книжек. Хотелось быть бесбашенной, стервозной, гордой, сильной. И она была. В какой-то степени. Эхо донесло до ух девушки такой ненавистный звук — у неё урок. И вроде бы любимый — химия. Хоть с чем-то повезло. Ноги сами понесли к кабинету номер 14. Хорошо, что карту школы она выучила наизусть еще летом. И теперь вроде как неплохо ориентировалась. По спине пробежала стайка мурашек. А что если? Да нет. Не может такого быть. Нервно дернув ручку двери, она, пытаясь сосредоточиться лишь на том, что Кол Майклсон не учится с ней в классе химии. И впервые стало жаль, что у Бонни совсем другое расписание, как впрочем, и в Кэролайн. А значит, она будет одна. И впервые хотелось, что бы кто — то стоял сбоку. Неважно кто, просто нужно чье-то присутствие. И ей, кажется, неловко. А учитель — милая, приятная женщина на вид где-то 35 улыбается ей и что — то говорит. И она судорожно кивает, молясь лишь не показать, что она немного боится реакции одноклассников и потемневших, почти черных глаз за третьей партой. Третьего ряда. Она сглотнула. Немного не так получилось, как планировала. И ладошки вмиг покрылись потом, а учительница вроде как просила представиться. Голос как назло осел, сжав ручки в кулаки, девушка придала виду уверенности и отстраненно выплюнула: —Елена Гилберт. Взгляд сам случайно зацепился за усмехающиеся наглые бесстыжие глаза. И Елена готова была поклясться, он даже не мигал. Смотрел на неё в упор, и вся её выдержка полетела к черту. А мнимая самоуверенность спряталась где-то в черных радужках этого парня. Голос учительницы прогремел так неожиданно, что девушка вздрогнула и поспешила занять предложенное ей место. За третьей партой. Второго ряда. Черт. Вселенная вообще видит её? Нагло игнорируя настойчивые, полные ненависти и задиристости глаза сбоку, она пыталась что-то писать. Конспектировать слова миссис Денгли. И, вроде, как и получалось. Но обрывки памяти все равно преподносили: —Ходила на боевые исскуства с пяти лет. Ты считаешь себя таким крутым, спустись на землю. Хотелось смеяться. В полон голос, и жаль что на уроке, а то бы честно засмеялась. Так, как смеются психопаты, потому что эти слова выглядели до одури глупо и смешно. Слишком громко и круто. Как будто она в каком — то жалком фильме. Супергероем заделалась. Учительница все рассказывала. Глаза сами по себе слипались. И уже не было тех глицератов и ферментов. Голова чуть склонилась в бок, и девушка устало прикрыла глаза. Как же она ненавидела повторение! Скука. Он смотрел на неё минут пять, ожидая, что эта сука повернется. Но она чуть не дрыхла за своей партой и это злило его еще больше. И он дал себе слово, что проучит её. Да она всем своим видом будила в нем дьявола. Резко повернувшись, он уткнулся взглядом в макушку Тори. Дав себе приказ не поворачиваться в сторону новенькой. И ведь не повернулся же. Ни разу. Весь урок смотрел на доску. И черти в его голове немного утихли. И больше не хотелось рвать и метать. Он был спокоен. И уверен. И план, к слову, тоже был. Он подождал пока все выйдут. И чертовски повезло, что у Гилберт руки немного не с того места. Эта дура пыталась, что-то откопать в своей сумке. Тетрадки немного помялись, так как пространства было мало, а руки придавили к ним книги. И никого не замечала. Кол с интересом наблюдал за этими ничтожными попытками. Никого не было в классе. Он и сам не заметил, как ушла учительница. А Елена была настолько поглощена своим недозанятием, что вообще нечего не замечала. Мысли бушевали в голове и черти снова проснулись. Он прижался к ней со спины, опаляя кожу на шее, выдыхая прямо в ухо. —Почему ты такая сука, а, Гилберт? Она сглотнула. Пыталась отстраниться, но поставленные по бокам от неё руки не позволили этого сделать. Закрыв на миг глаза, резко развернулась, хлестнув Кола волосами по лицу. Щека неприятно заколола, и он, скалясь, смотрел ей в лицо. Вглядывался в оленячьи глаза, в которых бушевал огонь. Она злилась. Тяжело дышала, и казалось, вот-вот бы вцепилась Колу в глотку. Воздух был чертовски напряжен. И запах этого напряжения походил чем-то на духи Гилберт. Он шумно вдохнул, отмечая про себя, что духи отвратительные. Как и она сама. —Почему ты такой придурок, Майклсон? Голос звучал твердо, и девушка сама поразилась. На неё вдруг нахлынула такая уверенность, что можно было горы свернуть. И даже совсем не смущало расстояние, и то, что она чувствовала его дыхание. Он был омерзительным в этом плане. Да чертовски красив, обаятелен, сексуален. Но все равно отвратительный. И жар напряжения провал. Резко, а по комнате раздался его смех. Такой наигранный и лживый, что девушка не удержалась, и фыркнула. Он мигом перестал смеяться и схватив за локоть прошептал. —Я тебя уничтожу. И все. Три слова, а потом так же резко отошел, дерзко улыбнулся и пошел к выходу. Липкое раздражение густой патокой окатило тело. Весь воздух был наполнен самоуверенностью этого придурка. Он выплевывал слова ей в лицо, будто она была каким-то червяком на ее пути. И если честно, ей было страшно. Он был самым популярным, его боялись, а она лишь серая мышка, попавшая в золотой серпентарий. Но ведь это что-то другое? Новое. Теперь у неё есть шанс не закрываться от всех, быть той кем хочется. Ей хочется побыть немного бунтаркой, взбалмошной девчонкой, яркой, красивой и неуправляемой. И совсем неважно, чем собирается ответить ей Кол, она поступила в эту школу своими усилиями. А этот папенькин сынок, наверное, кучу денег отложил, чтобы оказаться здесь. Так что все хорошо. Она улыбнулась и вышла, спеша на математику. Все идеально. До конца урока оставалось примерно минут 20 так. Мистер Колинз все торохтел об истории Франка Рузвельта, и порой Клаусу казалось, что история все же не является его любимым предметом. Рука по инерции выводила узоры на листике, в этом году следует все же записаться в кружок рисования. Может с него что-то, да и получилось бы? Хотя к черту, плавания ему хватит. Да и компания, а там универ. Отец не позволит. От усталости глаза невольно прикрылись, быть Клаусом Майклсоном иногда было в тягость. Не то что бы ему прям таки не нравилось, просто иногда хотелось сбежать и жить обычной жизнью. Как тот же Тайлер, черт его побери. И дело совсем не в том, что этот херов мудак сейчас гипнотизирует спину Керолайн. Черт, не смотри туда. Это их проблемки, но бля. Он с трудом отсидел математику, так же смотря, как Форбс перешептывается с этой новенькой, Беннет, кажется. И честно его немного коробило то, что у них одинаковое расписания. Он был не готов видеть ее на протяжении всего дня. Куча девушек лезло к нему, но почему-то он выбрал ее. Эту блондинку с взрывным характером. Она была веселой, бесбашеной, стеснительной, когда нужно, но главное она всегда странно вела себя с ним. Она не боялась его, не падала перед ним на коленки, не выслуживалась, наоборот язвила, шутила, отворачивалась. И это его цепляло. Он и сам не понял, когда стал присматриваться к ней. Просто вдруг сидя, на каком-то уроке, он заметил, что рисует ее, и это тогда до жути напугало. Он соскочил и под непонимающий взгляд учителя вылетел с класса. Это было уже слишком. Она была в его снах, желаниях, под его кожей. Он пил текилу и видел ее в белом платье, стоял под душем и видел ее глаза, спал и видел, как она с ним. А теперь она еще и в школе постоянно возле него. Да ну на хуй. Звонок стал спасителем его мыслей. Как ужаленный парень подскочил и вылетел с класса, позабыв телефон на парте. Он бежал в раздевалку, следующий физкультура. Басейн как раз то, что ему нужно. И Боже как он надеялся, что хоть тут у Форбс не сходиться расписание с его собственным. И вдруг стало как-то интересно, а как там Кол? Его честно сказать позабавила та девчонка, так его братца еще не попускали. И он был уверен, Кол так этого не оставит. Хотя Гилберт вроде тоже не промах. Определенно год будет интересным. Иногда он не понимал брата. Они были схожи, но все же и слишком разные. Кол был эксцентричным, эгоистичным, ветреным, ему было плевать абсолютно на всех и вся. Складывалось впечатления, что единственная проблема парня было лишь то, какую девушку выбрать на эти выходные. Единственным увлечением, где, Клаусу казалось, Кол был обычным заинтересованным парнем — была баскетбольная площадка и кабинет химии. Иногда он не понимал этого, как эти колбы, пробирки, всякие идиотские уравнения и задачки по поиску массы кристаллогидрата могли так увлекать. Но Кол, он мог часами просидеть над тетрадкой, рисовать молекулы, искать загвоздку. Если у него не выходило, он брал и делал необходимую реакцию дома и искал пути решения задачи. Но это было дома, в школе или помимо, он был все тем же бесбашенным Колом Майклсоном. Ток. Его резко отрезвило, казалось бы, на несколько минут. Маленькая ладошка прошлась по его оголенному плечу. Черт. Как давно у него не было девушки, что он так болезненно реагирует на прикосновения явно представительницы женского пола. Не могут же быть ногти и маленького размера рука, у какого-либо парня. Клаус с шумом выдохнул, прикосновения, казалось, оставляли отметины и, хотя, рука девушки уже и не лежала на его плече, он все еще явно ощущал ее. Она показалась ему такой правильной. И это его рассмешило. Что, блять? Херовое непонимание. Он реально разошелся с чувствительности пора завязывать. Резко повернулся и, ну что б его блять, опять охуел. Перед ним стояла Керолайн, робко отводя взгляд в сторону от его обнаженного тела. Это что вашу мать прикол? Вселенная играется с ним. Какого хера она делает в мужской раздевалке. Он не заметил, что она, что-то прокручивала в руках, взгляд парня метался то вверх, то вниз. Голова была раскаленная, мысли летали со скоростью света. Он был зол. На весь этот день, на Кола, на эту херову дуру, на себя, на отсутствия секса и на то, что он хотела сейчас прижать к стенке раздевалки эту бесстыжую девицу. Его отшатнуло. Кэролайн как-то резко поняла голову, прямо посмотрев в глаза парню. —Ты забыл телефон в классе, можешь не благодарить Майклсон. Он смотрел на нее как на сумасшедшую, пока она протягивала ему телефон. В мыслях он уже давно трахал ее, вколачивая в стенку, и она сладко выдыхала его имя, царапая своими ровно накрашенными ноготками, его спину. А он бы сжимал ее бедра, так что наверняка остались бы синяки, оставляя засосы на шее. Так что бы эта сучка знала, чья она, и никакой тональный крем не помог бы. А он бы встретил ее на следующий день в коридоре, и пускай бы она шла с Локвудом под руку, но как только бы увидела его, Клауса, сразу бы отскочила от Тайлера, стыдливо пряча глаза и зарываясь носом в платок на шее. И честное слово, он бы наплевав на свою гордыню, подошел бы к ней, предварительно наорав на Локвуда, сказав, что бы тот не приближался к его девочке. И Форбс бы фыркнула в этот момент, но он бы развернулся, впечатал бы ее в чей-то шкафчик и целовал до одури, наказывая.На виду у всех. И это было бы чертово охуение в этой школе. А у него появилась бы девушка. И она бы колотила в его грудь, спину, живот, но это бесполезно. Ведь он не отпустит. И пусть прошло бы пару дней, но Кэролайн сдалась бы. И больше не надо мечтать о ней в душе и перед сном, она реально была бы там. —Не собирался. Кривая ухмылка и намеренное прикосновения пальцами, хотя и не особо и нужно было в этой ситуации. Она посмотрела ему в глаза с вызовом хмыкнула и развернулась было к выходу, но. —Что за идиотская стычка с Тайлером? Бум. Она действительно это сказала. Ты полная дурра, Форбс. Стоишь с полуголым пацаном, да еще и с кем с Клаусом Майклсоном. Он размажет тебя по стенке. Но почему тот ей так не казалось. Просто вдруг в ее наивной башке прошла мысль, что это было не случайно. Он был зол на Тайлера из-за неё. И честно было, правда пофиг просто она хотела знать. Чистое любопытство. —Тебя не касается. —Он мой парень. Что вашу мать? Твой, кто? Глаза налились кровью и видит Бог, он уже не понимал, что будет дальше. Просто эта фраза, вот что с ним случилось. Не ну не дура ли. Что она сделала? Он бесцеремонно подошел к девушке в плотную. —Катись отсюда. Полу шепотом, кожу обжигало его дыхание. И почти рефлекторно она отпрянула, но что-то заставило стоять на месте и смотреть ему в глаза. А ведь он ей нравился. Ну и неудивительно, весь такой богатенький красавчик. Плохой мальчик, которого хочется изменить. Но ей тогда не удалось. —А то что? В нем проснулись черти в тот момент. Он не хотел. Он, видит Бог, не хотел. Как она смотрела на него, с примесью вызова, горящими глазами. Руки сами толкнули ее к двери раздевалки, блуждая по желанному телу. Все его мечты стали сбываться. Она ошалело смотрела, пока его губы не впились в её шею. Он ожидал получить бесчисленное количество ударов, крик на всю школу. Но Кэролайн издала лишь тихий вздох, и он позволил себе поцеловать её. Поцеловать глубоко, грязно, мокро. Подхватить, заставляя ногами обвить его торс, прижаться сильнее. Она не понимала, что происходит. Проснулось то, что она похоронила очень давно. И было чертовски хорошо. Эти руки и губы, и она забыла все на свете. Забыла, пока телефон в кармане не завибрировал. Это было хуже ледяной воды. Взгляд вмиг стал осознанный, и она уперлась этому нахалу в грудь маленькими ладошками. И чуть было не сорвалась заново, не позволила ему делать, что он захочет, увидев этот взгляд. Дерзкий, совсем сумасшедший, будто она это все, что было ему нужно. Его личный глоток воздуха. Но это было неправильно, и звонок был тому подтверждением. Руки оттолкнули нечего непонимающего парня. —Забудь. И ушла. Так просто оставив со стояком в штанах, разгоряченного и нечего не соображающего Клауса Майклсона.