Не в то время, не в том месте

      За последние полгода для Наиты Джун это стало привычкой — тёплыми весенними и летними ночами выходить на балкон, выщёлкивать из пачки сигарету, травить себя никотином и слушать, как по невидимой за домами автостраде проносится поток машин. Смотреть на тёмное окно соседнего дома и бояться, что там в любой момент может зажечься свет — свидетельство того, что её другу, Тецуе, снова приснился кошмар. Сама же она ночью не спала вообще — бессонница — потому и выходила на балкон, вместо того, чтобы таращиться в чёрный прямоугольник потолка, наблюдая, как он постепенно светлеет от приближающегося рассвета.       Однако и в этом умиротворяющем занятии имелся один минус — вместе с Джун не спала и память за последние три с половиной года. И эта память душила её, накрывала с головой и тянула ко дну, заставляя заново переживать те малоприятные события — причину их с Куроко крепкой даже для друзей связи.       Вернее, причин было даже больше.       Поглубже затягиваясь и кашляя с непривычки, Наита снова и снова топила себя, прокручивая в своей голове как...       С Кисэ Рётой не заладилось с самой первой встречи. Хотя нет, не так, первая встреча выставила Джун не с лучшей стороны перед всей основной пятёркой Поколения Чудес, просто Рёта единственный, кто после мимолётной встречи сделал для себя какие-то одному ему известные выводы.       А она опаздывала на ежемесячный семейный ужин, но нужно было вернуть Куроко взятую у него книгу. Не встреть его случайно на улице, в компании Акаши, Аомине, Кисэ, Мурасакибары и Мидоримы, всё сложилось бы по-другому. Но она заметила. Перебросилась с ним парой фраз, не особо обращая внимания на его компанию, протянула книгу и поспешно убежала. Не разговаривала ни с кем, кроме Тецу, ни с кем не поздоровалась, так какого чёрта должна была высматривать блондинистую макушку Кисэ в толпе окружавших его девушек? К тому же, с моделями она, с недавнего времени, не связывается — для нервов полезнее. Да разве кому-то что-то докажешь?       Вторая встреча была немногим лучше первой, а наша моделька снова был окружён девчонками. Официально они познакомились скомкано, настроения болтать не наскреблось. Значит, не очень-то он и хотел. Значит, сам виноват, как дальше пошло.       Куроко Джун знала уже давно. О Поколении Чудес была наслышана — не раз ходила на их матчи — и старалась с каждым поддерживать нейтральные отношения. Вот лишь с Рётой развернулась затяжная партизанская война в стиле "кто кому больше сделает гадостей". Долгая война, после окончания школы плавно перетёкшая в ничто. Просто потому, что оборвались всякие связи. Просто потому, что она тек и не сказала ему о...       Любимая, но оттого не менее идиотская женская игра в "догадайся сам". Хреновая игра, которая чаще всего не приводит ни к чему хорошему. Она и не привела. Просто в один миг пришло осознание, что скрывать весь находящийся внутри пиздец больше не от кого. Что весь горящий комок чувств, взращиваемый не один год, можно смело выбросить на помойку. Потому что они сдохли, не дождавшись ответа от адресата. Потому что... Сотня причин. Или тысяча? Визжащих, облепляющих со всех сторон, в коротких юбках и с вызывающе ярким макияжем. А она с самого начала избрала не этот путь.       «Эй, Тецу, а как ты подобное пережил?»       Разбежавшиеся по разным концам Токио легенды баскетбола и те, кто прятался за их спинами. Возможность случайной встречи — одна на тысячу. Да и не случайной тоже. Возможно и перегорело бы, затянулось, сгнило где-то в области между рёбрами, если бы не переезд в новую квартиру, в жизнь отдельно от родителей. И если бы в соседнем доме, на двенадцатом же этаже, не жил Тецуя. Мизерное расстояние между балконами — в один шаг, расстояние в понимании — ещё меньше, и совсем никакого расстояния между душами — их черти родились в одном и том же тихом омуте.       Да, когда в тебе что-то сломалось, легче найти такого же инвалида и страдать вместе. Она и нашла. Он всегда был под боком. Слепой и безногая, или безногий и слепая. Суть одна в любом из двух вариантов — у обоих были глубокие раны, не желающие затягиваться и причиняющие массу неудобств. Вот они и травили их. Пусть молча, пусть выгрызая себя изнутри за сделанное и не сделанное, пусть не называя никаких имён и опознавательных признаков... Зачем? Ни Джун, ни тем более Куроко не любили обнажать то, что болит. Намного веселее вскрыть друг другу рёберную клеть консервным ножом, чем спокойно войти в загодя гостеприимно распахнутую душу.       Этакий парный мазохизм. Странное занятие для друзей.       А вот напиваться и тащить друг друга до дома — было самое оно. Но это случалось редко. Не чаще, чем они пересекались с кем-то из... Вот тогда до ручки, до размывающегося перед глазами мира, в первом попавшемся на пути баре, практически молча. Оба сдирали друг другу корку с затянувшейся междурёберной дыры, а потом наскоро бинтовали и заливали алкоголем.       Тупик. Идиотизм. Своеобразная поддержка, без которой бы они давно уже распались по частям, пустившись во все тяжкие. Или нет.       — Куроко, блядство ведь не худшее, на что мы могли бы пойти, если бы сорвались, верно? Неловкая пауза от осознания, что мысли сказаны вслух. Пристальный взгляд голубых глаз.       — Не худшее. Ты вон уже, если можно так сказать, а черти внутри всё так же полны энтузиазма.       — Блядь, спасибо, Тецуя, напомнил. Один-ноль в твою пользу. Отвёрткой в кровящую дыру — самое оно. — Джун задумчиво заглянула в свой стакан. — Ёбнуть тебя в ответ чем потяжелее, что ли? Давно у нас не было словесных откровений. Это вообще первый раз.       — Всегда к твоим услугам. — теплоты в ледяных глазах прибавилось примерно на два градуса. — И что же у тебя есть такое, что потяжелее отвёртки?       «Жестокая скотина ты, Тецу. Не надоело устраивать мне проверки на вшивость? Мы же оба знаем, что я никогда не назову это имя вслух. Кусать в ответ больнее, чем это делаешь ты, не в моих правилах.»       — Забудь. Девушкам нельзя таскать тяжести.       Кривая усмешка, как разошедшийся операционный шов.       «Хотя бы так, Тецуя, только не бей меня больше вслух.»

Flashback

      Большая просторная комната была просто переполнена девушками всех мастей: блондинки, брюнетки, шатенки и рыжие; высокие и не очень; с большой грудью, или с фигурой стиральной доски. Шум стоял невообразимый. Одни толкались у зеркал, спешно наводя красоту, другие увлечённо переругивались между собой, ну, и третий подвид — Джун. Она стояла в сторонке от общей толпы и боролась с маленькими пуговицами на голубой рубашке, которую какая-то дурочка окатила недопитым кофе. Миниатюрному стриптизу мешал то и дело путающийся под руками провод наушников, без которых она давно бы уже или оглохла, или озверела, что нежелательно в любом из двух вариантов.       Вся эта толпень, в которой где-то обреталась её подруга, собралась по поводу тематического фотосета, в котором должен участвовать Кисэ Рёта. Чёртов Кисэ Рёта. Нет, сама она в этом балагане мимокрокодил, и принимать участие в нём не собирается, просто подруга боялась тащиться сюда одна. И теперь её страх даже понятен. А вот кто поймёт страх самой Наиты? Страшно выпадать из колеи движения своей орбиты.       Наконец, последняя пуговица была расстёгнута, и Джун увлечённо начала рыться в своей бездонной сумке, пытаясь вытащить на свет божий помятую, но всё же чистую футболку. Неожиданно грянувший шквал восторженных воплей пробился даже сквозь наушники, а затем всё так же резко стихло. Судя по всему, пришли виновники торжества — фотограф и Рёта.       Сведя вместе полы расстёгнутой рубашки и даже вынув из уха наушники — интересно же послушать, как они из этой могучей кучки будут выбирать одну-единственную — Наита вскинула глаза. Минут десять ничего не происходило: фотограф маячил у Кисэ за спиной, а почти всеми любимый блондинчик смущённо чесал в затылке, окружённый девушками с трёх сторон. Скучно. Как же всё это скучно. Глупый фарс для очередной глянцевой обложки. Она собиралась уже отвернуться, но тут Рёта, мило улыбаясь, ткнул пальцем в её сторону:       — Эта.       Что, простите? Фотограф оживился, не спеша подошёл к ней, критически осматривая со всех сторон.       — Но, Рёта-кун, она нам не подходит. Фигура, конечно, ничего, а внешность самая обычная. И хотелось бы девушку повыше ростом, эта же вам едва до плеча достаёт.       Что происходит?       — Куда уж выше? — фыркнул со своего места Кисэ и уже серьёзнее продолжил. — Эта девушка кажется мне смутно знакомой. Думаю, сработаемся. Либо моей партнёршей будет она, либо ищите кого-нибудь другого на моё место!       Вот как. Знакомой. Два года бешеной погони за солнцем обратились в прах. За кем она так спешила? За этим вот?       — Постой, не кипятись. Эту так эту. — мужчина ухватил Джун за руку и потащил к выходу, та едва успела подхватить свою сумку.       Что тут началось! Возмущённые девушки готовы были придушить виновницу облома голыми руками.       — Эй, подождите! Я не... — ага, так они и послушали! Если дело касается Рёты, её никогда не слушают. И что вот теперь ей делать, если и свои-то фотосессии с трудом удалось впихнуть в размеренную студенческую жизнь — старший брат всё не хотел расставаться с иллюзией, что сможет сделать из неё принцессу глянцевых обложек.       Совсем сбитая с толку, Наита беспомощно оглянулась на Кисэ и застыла: тот, по-лисьи усмехаясь, вопросительно приподнял бровь. Внутри что-то ёкнуло и оборвалось. Прямо как тогда, ещё в школьные времена.       «Спокойно, Джун, спокойно. Не время для этого.»       — "Кажется мне смутно знакомой?" Один-ноль в твою пользу, Рёта. — неспешно подошедшая к Кисе Джун упрямо смотрела куда-то поверх его плеча, в одной ей известную точку, а потому пропустила, как парень вздрогнул от звука своего имени.       Да, шарахнуло, как молнией. Наверное, отвык. Никаких "Кисэ" и "-кун" нет, как не было и с самого первого их разговора, сразу с места в карьер. Наверное, именно это когда-то и привлекло его в этой "хоть голышом ходи, не взгляну и одним глазком".       — Обиделась?       — Нет, просто засчитала тебе победу.       Молчание затягивалось. О чём говорить, если они и так никогда не были друзьями, а теперь вот встретились спустя два года? Можно бы было разойтись по своим гримёркам, и Джун уже разворачивалась к выходу, как...       — А если сейчас разденусь, посмотрела бы? — неожиданно даже для самого себя выдаёт Кисэ. Наита фыркнула, смешно наморщив нос.       — Что за хрень лезет тебе в голову, Рёта?       — Ностальгия, кажется. Давно так не виделись. — Кисэ окинул её задумчивым взглядом. — А речь стала грубее, тебе не идёт.       — Не без этого. Просто попробуй завести себе кота. Знаешь, такого наглого, чёрного и толстого. Чтобы в темноте незаметен был. Вот тогда ты меня поймёшь.       — Есть в тебе что-то от Куроко-чи.       — От Тецу? — Джун впервые посмотрела прямо в золотистые глаза Рёты.       — Да. Он подбирает собак, ты — котов. Кстати, ты давно его видела? Как он там? — подгоняемые постепенно звереющим фотографом, они вышли в коридор.       «Чёрт возьми, Рёта, ты же сам знаешь как. Тот случай единственное общее, что мы могли бы обсудить, имей я привычку чесать языком направо и налево.»       — Относительно нормально. Ходит, дышит, учится, иногда забегает в гости попить чайку. — нарочито небрежное пожатие плечами и ни слова о том, как всё обстоит на самом деле.       — Снова. Я будто физически ощущаю эти твои ледяные иголки. Ты как ёжик. — Кисэ поморщился. — Неужели всё ещё злишься за тот случай? Я же просто...       — Записал меня в список своих любовных побед и оставил пылиться на полке, как ненужный уже призовой кубок? — ни капли укора, вообще никаких отрицательных эмоций в голосе, но воздух вокруг словно замёрз. — Забыли. Давай не будем копаться в старом белье и хотя бы попытаемся ни разу не подраться.       Тихий, почти искренний смех.       — Идёт.

***

      Несколько недель обмана и самообмана — джек-пот на грани издевательства. И для чего всё? Для того, чтобы после заключительной вечеринки, неосторожно отпустив тормоза, оказаться в чужой кровати? Гналась за солнцем, да?Делала всё, чтобы ваши орбиты хоть на один световой год стали ближе друг к другу? Ну так получай, вот он, ближе некуда — сопит на соседней подушке!       Два года лелеять сосущую пустоту внутри, чтобы поступить, как одна из этих, вечно вертящихся с ним рядом. И что? Растекалась в его руках, как лава, искусала губы, отдала всю себя без остатка, а он никогда и не узнает, насколько это было важным. Чёрт с ним. Она усвоила урок. И неслышно сбежала из его квартиры, ни разу не оглянувшись, таща своё внутреннее болото за собой.       Проще и легче после случившегося не стало нихуя. Ясно лишь одно: это солнце оказалось таким горячим, что выжгло изнутри, оставив опалённый каркас. Существуй теперь, девочка. С атрофированной душой ты не жилец.

Конец flashback