Не за красивые глаза

      Такаба Акихито знал или, по крайней мере, должен был догадываться, что когда-нибудь подобное может с ним случиться. Ведь быть рядом с Асами Рюичи все равно, что жить на склоне спящего вулкана: никогда не знаешь, какой из грядущих дней станет твоим последним, или перевернет всю твою жизнь вверх тормашками.       Так думал Акихито, лёжа на кровати в элитной клинике. Еще вчера он едва не умер от потери крови. А сегодня думал, что лучше бы умер, когда врач сказал, что еще некоторое время ему нельзя будет надолго снимать с лица повязку, пока не заживут зашитые порезы, а потом вероятно предстоит не одна пластическая операция, чтобы вернуть прежний вид.       А все начиналось так безобидно. Какой-то невзрачный паренек, проходящий мимо Акихито в малолюдном месте, вдруг упал на землю и стал корчиться в припадке. Мгновенно забыв о всякой предосторожности, Акихито кинулся на помощь незнакомцу, за что тут же получил несколько глубоких порезов на лице. Потом все было как в тумане, и только боль острым скальпелем все еще лизала горящее лицо, не давая полностью потерять сознание. Его спасли. Скорее всего тоже подставные, ведь приказ был только изуродовать, но не убить. Акихито доставили вначале в обычную клинику, откуда совсем скоро забрали в ту, где он находился уже вторые сутки.       Здесь ему быстро и профессионально оказали помощь, обеспечили едой, чистой одеждой и развлечениями. Он мог в любую минуту позвонить куда ему нужно, но не делал этого. Ждал. И боялся. Боялся, что Асами придет, что будет очень злиться, ведь он столько раз призывал Акихито быть осторожным, что окинет на прощание холодным взглядом и навсегда уйдет, ну может кинет на кровать пачку крупной валюты на первое, так сказать, время. Потому что Асами держит его рядом с собой за красивое лицо и за такое же тело. А о большем он никогда не говорил, да и не скажет. А раз нет теперь лица, то и он, Акихито, Асами больше не нужен.       Порезы почти не болели — действовал введенный ранее анестетик, но вот в груди все тупо ныло и покалывало, словно и туда тоже воткнули нож. Акихито сидел на кровати, обхватив руками колени, чёлка падала ему на глаза, а бинты так ловко впитывали капающие слезы. Что тут говорить, если уже второй день пошел, а Асами даже не соизволил прийти? Акихито понимал, что Асами ему ничего не должен, более того: он сам должен Асами куда больше, но почему было так обидно? Акихито громко шмыгнул носом. К чёрту Асами! Если ему все равно, какой смысл сидеть и лить слёзы?! Хорошо, если эта люксовая палата уже оплачена, о большем сейчас он не должен даже думать… — Эй, закончил себя жалеть? Низкий мужской голос резанул слух, вмиг заставив кровь побежать быстрее. Асами! — Асами! — Акихито резко выпрямился на кровати, но больше ничего не сделал, не посмел. Асами Рюичи стоял возле входа, как всегда в дорогом деловом костюме и галстуке, и как всегда бесконечно уверенный в себе. — Асами, — повторил Акихито уже более радостно: прежние чувства не так легко было задавить в себе. — Почему не пришел вчера? — У меня были дела, — холодно ответил Асами, подходя к кровати. «Как всегда его дела важнее, чем я», — с обидой подумал Акихито. — Нужно было наказать тех, кто посмел поднять на тебя нож. В серых глазах пронеслась гамма эмоций, Асами едва заметно улыбнулся, но Акихито быстро взял себя в руки. — Я должен сказать «спасибо»? — спросил он с какой-то ядовитой ноткой, которую сам до конца не понял. — Не должен, — тут же ответил Асами. — Я сделал это потому, что никому не дозволено причинять вред тому, кто принадлежит мне. — Другими словами пофиг, что это был именно я, — не столько спросил, сколько утвердил Акихито. Асами бросил на парня странный взгляд, а потом одним хищным движением притянул его к себе и приподнял за подбородок. Внимательно посмотрел в пылающие огнем серые глаза, хорошо, что румянец скрыли бинты — ими было укрыто все лицо, кроме глаз, носа, губ и ушей. — Если тебя утешит, то тем, кто это сделал, вчера было намного больнее, чем тебе, — прозвучало металлическим тоном. — Они знали, на что идут и что расплата не заставит себя долго ждать. — Асами… — только и смог проговорить потрясенный Акихито, для которого горизонт вмиг снова засиял яркими красками. В ответ Асами мягко прильнул к губам Акихито, запустив пальцы в его волосы. — Красивым я стал, да? — с прищуром спросил Акихито после: он все будто испытывал Асами и ждал, когда тот разозлиться и скажет наконец, что просто пришел попрощаться. До конца все еще не верилось в обратное. — Врачи этой клиники сделают тебя лучше, чем ты был раньше, — хмыкнул Асами. — Жалко, мы же собирались на Бора-Бора в конце недели, — с ноткой безнадёги протянул Акихито. — Бора-Бора существовал за много лет до твоего появления на свет, — тяжелая, но удивительно теплая ладонь легла на взлохмаченную макушку, — за пару месяцев он никуда не денется.       Итак, его не бросают. Им по-прежнему дорожат и даже не стремятся наказать за неосмотрительность. Следующие несколько минут прошли в не обременяющем молчании. — Мне пора. Тебя выпишут послезавтра, — Асами поднялся. — Асами… — как же трудно это спросить, — почему ты пришел? — Я заплатил несколько тысяч за твое пребывание здесь, в эту цену включены и посещения больного, — приподнял брови Асами, прекрасно в общем-то понимая, о чем его спросили, но ему так нравилось бесить Акихито: пусть злится, пусть бесится, лишь бы не чувствовал боль и не жалел себя. — Асами, — скрипнул зубами Акихито, — я в самом деле дорог тебе? — последние два слова дались очень нелегко. — Ты – мой, разве этого тебе недостаточно? Акихито молча зыркнул в ответ. Он сам до конца не знал, что хочет услышать. Точнее знал, но понимал, что не дождется этого от Асами, уж точно не в этой жизни, а другой у него не будет, значит просто не дождется, ну может потом, на Бора-Бора… — Отсыпайся здесь, — проговорил на прощание Асами, — ты же понимаешь, что дома у тебя не будет на это времени. От брошенного горячего взгляда кровь прилила к лицу и стало немножко больно. Акихито еще некоторое время смотрел на закрытую за Асами дверь.       Итак, как там в кино говорят «и в здравии и в болезни»? Тьфу ты, не из того фильма слова! А, вот — «не за красивые глаза», да, определенно им дорожат не за красивые глаза. Ну, может быть совсем немного.