Ты мне веришь?

В воздухе висела тяжелая атмосфера недоверия, подозрения и разочарования. Восемь генералов с укором смотрели на своего короля и каждый по-своему недоумевал от происходящего. - Ну неужели вы действительно думаете, что я мог совершить такую ошибку, всего лишь напившись на дипломатическом приеме? – с усталым отчаянием вопрошает Синбад, ходя из стороны в сторону и по очереди глядя на каждого из генералов, словно ища поддержки. Черт, даже Джафар ему не верит – и оттого становится еще неприятнее. - Да, - ответ всех краток. - Это происходит уже не впервые, - слово берет Джафар. Он не зол, но сейчас король чувствует какое-то странное напряжение в своем советнике. – Каждый раз, когда вы набираетесь вина, то попадаете в какие-то неприятности. Вспомните, как совсем недавно у вас украли всю одежду и джиннов? И это отнюдь не все возможные последствия, Син-сама, вспомните про остров амазонок… - Погоди-погоди, - Синбад миролюбиво выставил ладони. – Да, все это действительно было, но не в этот раз. Прошу, поверьте мне! А все началось из-за того, что на недавнем празднике принцесса Рен проснулась в одной постели с совершенно голым королем. Теперь она приехала и уже разнесла истерикой пару стен, начав всего лишь с скромного предложения жениться на ней. Однако Синбад отнюдь не предполагал связывать себя браком так рано – ему же нет и тридцати, вся жизнь впереди, в конце-концов. Более того, он был абсолютно уверен в своей невиновности, хотя и сам ничего не помнил о том празднике после последней бутылки вина. Однако обстоятельства сейчас складывались в пользу уязвленной принцессы империи Коу. - Я не могу верить вам, - Джафар разочарованно качает головой. - Потому что это случается каждый раз… - бесстрастно говорит Масрур. - Поток растленных вами девиц никогда не кончится. - А я видела, как он проказничал со старой леди! - Он и со мной однажды… - смутилась Ямурайха. - Чт-что ты сказала!? – это оказалось новостью для Шаркана. - Ребята… - Синбад беспомощно обернулся к ним. – Только не надо так смотреть на меня. Клянусь, я этого не делал, - он наткнулся на взгляд веснушчатого советника и совсем приуныл. Как же это… мерзко, ощущать себя фактически предателем. Он ведь даже ничего не делал, почему ему не верят? Да, такое было раньше, но… - Обсудим все потом, - Синбад глубоко вдохнул и постарался успокоиться. Он найдет способ доказать свою правоту, а пока надо просто как следует подумать. Уж слишком неожиданен был визит королевской крови Коу, он совершенно выбил Сина из колеи. Генералы разошлись, остался лишь Джафар. Король не возражал, просто устало плюхнулся на кушетку. - У нас есть какие-нибудь дела на сегодня? Юноша оставался стоять на своем месте, бесстрастно отвечая: - В честь приезда принцессы мы устраиваем прием, потом… - Ты точно-точно мне не веришь? – Синбаду быстро надоедает эта тема. - Я хотел бы вам верить, но… - Джафар запнулся, смотря куда-то в сторону. - Я хочу услышать твое настоящее мнение. И ты слишком далеко стоишь. Подойди, взгляни мне в глаза и скажи, что не веришь, - мужчина теряет терпение и показывает на пол перед собой. Джафар что-то неслышно пробурчал, встал перед королем и скрестил руки на груди, стараясь не отводить глаз. - Я вам не… - он поперхнулся, когда его бесцеремонно схватили за талию и прижали к софе. – Син-сама! - Так обзор приятнее, - беспечно улыбается король. Юноша чувствует, как горят щеки. Дурацкое смущение, ну почему нельзя просто привыкнуть к постоянным выходкам своего господина? - Ну так почему? – он нависает сверху, лениво щуря янтарные глаза, будто кот. – Ты хочешь верить мне? - Да, хочу, - блондин упирается в грудь короля ладонями. – Син-сама, прошу, выпустите. Вдруг кто-то зайдет? - Никто не зайдет, - самоуверенно улыбается тот. Джафар тщетно пытается выползти, придавленный, когда чувствует прикосновения чуть ниже груди – с него вполне деловито стаскивают плотный халат, ослабляют пояс и внезапно нежно поглаживают по талии. - Син-сама… - он еще раз пытается возвать к трезвому рассудку господина, но тщетно. Тогда Джафар начинает злиться. – Син-сама! Хватит, я больше не хочу этого. Да вы даже с Ямурайхой… - Мы просто немного выпили, а потом устроили дуэль волшебных палочек, - Синбад урчит ему на ухо, кусая за мочку. – Странно, раньше ты не был против. Неужели ты… ревнуешь? Парню хочется закрыть красное лицо руками, чтобы не видеть эту ласковую и одновременно такую невыносимую улыбку. - Вы невозможны, - он честно пытается хмуриться, однако это становится все труднее, когда на нем расстегивают нижнюю рубашку. - Это ты невозможен. Так смотрел на меня, как в тот раз, когда собирался убить, - неожиданно проворчал Синбад, покрывая мягкими поцелуями шею юноши. Эта нежная светлая кожа сводила с ума, неудивительно, что Джафар постоянно прячется под грудой одежды, загар был бы губителен для нее. И эти едва заметные веснушки на ключицах. Невозможно удержаться, чтобы не провести по выступающим косточкам языком, услышав чувствительный и смутно возмущенный выдох советника. Широкие ладони уже легли на талию юноши, продвигаясь ниже и ритмично сжимая, будто делая своеобразный массаж. - Вы будете всегда напоминать об этом? – голос Джафара блекнет из-за неровного дыхания, упирающиеся было руки уже обнимают за плечи, забираясь под складчатую белую ткань. - Я всегда буду возмещать свой огромный моральный ущерб, - опять этот почти мурлычащий низкий тембр, от которого проходят мурашки по коже. Ничего серьезного, просто… Джафар всегда хотел бы верить своему королю. Но разве так можно? Каждый раз советник упирается и приводит логические доводы, но Синбад может разрушить их простым заявлением «потому что я так хочу» и опять начинается эта борьба удовольствия и стыда. - Син-сама… Поцелуи опускаются от ключицы на грудь, раздразнивают светлые соски, влажная полоса от языка идет до смыкающихся ребер, а оттуда вдоль пресса, на миг проскальзывая в ямку пупка, отчего Джафар нервно втягивает живот, приподнимаясь и обнимая любовника за голову. Ощущает, как ладони прошлись по одежде сзади и потянули за зеленую ткань куфьи, та падает на край софы и потом на пол. Синбад поднимается и запускает пальцы в пепельные волосы советника, ловя и целуя губы, после мгновения безуспешного сопротивления Джафар откликается на поцелуй и от горячего соприкосновения языков по телу будто проходит ток. Он что-то пытается произнести, но слова быстро прерываются, а тело стремительно слабеет. Языки сплетаются и толкаются, дыхание прерывается на секунды и опять шумно возвращается, когда на пах ложится рука. Сжимается, обхватывая возбужденную плоть и ласкающая в такт поцелую, неторопливо и умело. Джафар прерывает поцелуй, что-то ухитряясь протестующе шептать, но прерывается стоном от чувствительного покусывания шеи и плеча, стискивает коленями пояс своего короля и, кажется, что-то просит. Ощущает знакомый запах. - Зачем? – хотя это глупый вопрос. - Молчи, - его опять ласково целуют. Покрытые ароматным маслом пальцы мягко проталкиваются в юношу, растягивая кольцо мышц, заставляя вздрагивать и привычно подаваться навстречу. Скользко и горячо, совсем не болезненно, как когда-то было в первый раз, но все еще так же смущающе. В который раз Джафару хочется спросить Сина, что он нашел такого в своем советнике. Почему именно его выбрал для столь частого «поднятия настроения» и почему относится с таким непонятным обожанием. Но не спрашивает, потому что ответ будет один: «Потому что я так хочу». Теперь в него упирается и медленно проникает кое-что побольше пальцев. Советник приглушенно стонет, разводя ноги шире и сгибая их в коленях, впивается ногтями в спину короля и слышит лишь успокаивающий голос, приобретающий вскоре пошловатые нотки и что-то шепчущий на ухо. Джафар искренне пытается не слушать, чтобы не заливаться опять краской, но через несколько секунд затыкает говорящего поцелуем, решив, что это наименьшее из зол. Ощущает, как о внутренние стенки плотно трется член, с каждым толчком проникая глубже и заставляя прогибаться в пояснице и пытаться свести колени от острого возбуждающего чувства. Это просто физиология, внушает он себе. Вовсе ничего не значит то, что его король, его Син-сама крепко обнимает советника, прижимая всем телом к себе, целует, игриво кусает и оставляет красноватые следы засосов, которые потом успешно будут спрятаны под одеждой. Джафар не знает, что к нему испытывает этот своенравный король, за головой которого когда-то отправили одного маленького ассасина, не знает, что сам чувствует к нему – ему просто хорошо в такие моменты, хорошо и почему-то невыразимо грустно. Но эти мысли возникают ненадолго, гонимые удовольствием, надо просто наслаждаться настоящим моментом. И они наслаждаются. В какой-то момент Синбад подается назад, присаживаясь, Джафар теперь сидит на его коленях – а, точнее, не совсем на коленях. Упирается коленями в скрипнувшую софу, обнимает Син-саму за шею и оказывается плотно прижатым к нему за талию. Складки халата разбросаны вокруг, сам он все еще на юноше, но спущен с плеч и отодвинут подальше, чтобы не мешался. Не сдерживая глухих чувственных постанываний, Джафар приподнимается и опускается, стараясь возобновить прежний быстрый темп, жестковатые губы короля продолжают терзать шею, отчего советник немного задирает голову. От стонов горло вибрирует, что невероятно умиляет Синбада, он проводит языком до мочки уха и слегка прикусывает. Внутри юноши тесно, горячо и скользко, он еще и сжимается от особо чувствительных толчков, но продолжает двигаться на любовнике, все блаженней прогибаясь и потираясь плотью о его живот. Хватает его ненадолго – с неслышным стоном замирает, прильнув опять как можно крепче, утопая в объятиях короля. Пачкает животы обоих, что-то извиняющеся лепечет, но быстро оказывается опять поваленным на спину и так приятно придавленным… Внутри растекается что-то влажное, плоть выходит наружу, оставляя пустоватое чувство. Несколько минут они молчат, просто нежась. - Так ты мне веришь? – почти урчит Синбад. - Нет, - Джафар пытается вернуть трезвость мыслей, но это трудновато, когда на тебе развалилось такое наглое тело. - А если докажу? - Как? - Попросим Ямуру с ее волшебной палочкой, - фырчит тот. Джафар кивает и закрывает глаза. Слишком лень сейчас думать.