Каждые пять минут. Книга 1.

Глава 1 Прижавшись, друг к другу как можно ближе, они зашли в старый подъезд, где было очень сильно накурено. Подъезд был действительно очень старый: неизвестно когда здесь был последний ремонт. На потолке и в углах были подтёки от воды. Вокруг мусоропровода валялся мусор. Стены были раскрашены какими–то вандалами, в непонятные надписи и рисунки. На улице было очень холодно, поэтому они было рады попасть в какое–никакое, но всё-таки тёплое место и немного согреться. Он взял её ладони и начал дуть тёплым воздухом на них. – Ты точно уверен, что в этом доме проход на крышу открыт? – спросила у парня девушка. – Тёма сказал открыт. Он был здесь с Элей не так давно, – ответил он. –Ладно. Пойдём наверх. Они подошли к лифту и вызвали его. Он, кряхтя словно старый дед, медленно спустился к ним. Лифт тоже был немного порисован вандалами, и заклеен всякого рода наклейками. Заходить в него было страшновато: уж больно он был староват – гляди, ещё сломается. – Стрёмный лифт какой–то, если честно. Вдруг он ещё прям с двадцатого этажа свалится, – выражая недоверие к лифту, сказала девушка. – Забей. Главное, что скоро мы подымемся на крышу. Зайдя в лифт, парень обратил внимание на то, что в двух рядах старых кнопок с номерами этажей есть лишние, и они подписаны маркером: «Крыша» « Луна». – Смотри «Крыша» «Луна»… – сказал парень, указывая на кнопки лифта. – Не хочешь рвануть на луну? – Ха, можно попробовать. Примерно через минуту, а может и чуть больше, лифт, без всяких происшествий, доставил их на 20 этаж. Нет, это не новый лифт, он не из тех, которые звякают на нужном этаже как микроволновка, он просто еле–еле открыл свои старые двери и выпустил их на последний этаж этого дома. Они вышли на площадку, потом поднялись по лестнице на что–то вроде чердака, где ужасно воняла мочёй, пролезли через какую–то дырку, которая была слегка прикрыта жестью, и оказались на крыше самого высокого в этом городе здания. – Смотри как здесь красиво! – воскликнула девушка. – Весь город как на ладони, сколько разных огней, домов, машин, деревьев. Ты когда-нибудь бывал так высоко? – Нет… А ты? – поинтересовался у неё парень. – Я тоже. Зачем же они пришли сюда в такое время? Сегодня новый год, и они, любящие друг друга, решили встретить его здесь: на крыше самого высокого здания в городе. Увидеть множество новогодних фейерверков, почти на уровне глаз, насладится звёздным ночным небом, побыть в компании друг друга, согреваясь теплом любящих сердец. Двигаясь по крыше, они видели, что на ней очень много разных выступов, похожих на выступающие трубы печей. Подложив свои сумки на один из таких выступов, они сели, подняли головы вверх и начали смотреть на небо. Они смотрели на сотни, тысячи, миллионы звёзд. Эти маленькие огоньки светили так ярко на ночном небе – они давно не видели такой красоты. Все эти городские фонари не дают нам возможности, насладится прекрасным звёздным небом в городе. Но они нашли подходящее место. Кто же они? Это обычные подростки, которые учатся в десятом классе. Обычные подростки, которые ищут романтику и находят её. Девушку зовут Лиля. Она оделась как можно теплее, потому что знала, что на улице холодно. Длинный шарфик закрывал её рот, варежки скрывали её маленькие ладони, только вот шапка, натянутая как можно больше на уши, не могла скрыть её прекрасные волосы: длинные–длинные, до копчика, светло–русые, они очень хорошо гармонировали с её бездонными голубыми глазами. Сидевшего возле неё парня зовут Рома. Он был гораздо выше её, и это было заметно и когда они стояли, и когда они сидели. Он пренебрёг прогнозом погоды, и, по–видимому, оделся не очень тепло, потому что сидя на крыше, он начинал замерзать. На нем не было ни шарфа, ни перчаток. Хорошо хоть шапку одел, из–под которой всё-таки по бокам и сзади виднелись его тёмные волосы, достающие почти до плеч, а спереди – его тёмная чёлка, прикрывающая всё время его зелёные глаза. Лиля очень любила его глаза. Не часто встретишь человека, с чисто зелёными глазами. – Рома, а ты знал, что люди раньше думали, что будто звёзды – это дыры, просто дырки в небе, из которых проникает свет, иной свет: из какого–то другого мира? – поинтересовалась Лиля у своего парня. – Ха. Серьёзно? Серьёзно так думали? Не, я не знал. – Вот мы сейчас сидим здесь, смотрим на звёзды, и как бы хотелось верить в то, что они действительно дыры и свет, пробивающийся из них, из другого мира. Верить в то, что где–то во вселенной есть совершенно другой мир, не такой как наш, отличающийся всем… просто напросто всем… – вдохновлено говорила Лиля. – Ага. И вправду раньше людям было хорошо: много чего не знали, фантазия хорошо работала, поэтому и напридумывали всяких чудес. Знаешь, мне здесь с тобой так хорошо. Мне кажется, или между нами ещё такого никогда не было? – спросил Рома. – Чего именно? – Мне кажется, нам ещё никогда не было так хорошо вместе, – ответил Рома. – Думаешь? – Такое ощущение, будто наши души слились в каком–то страстном танце, и мелькают в небе звёздами, которые периодически падают – спускаются на землю и отдыхают, – он прижал её ещё ближе к себе. – Мы так влюблены друг в друга. У меня так раньше никогда не было. Мы будто не здесь, не в нашем мире, где–то совсем–совсем далеко, возможно, в одном из тех мирков, которые находятся за небесной чернью, и откуда проникает свет через звёзды–дыры. Я так люблю тебя, – он встал, снял со своих плеч гитару, положил чехол на выступ, на котором только что сидел и на него же опёрся одной ногой, и заиграл. Заиграл ещё одну песню, посвящённую ей – его любимой Лиле. Проиграв вступление, он запел: «Где–то романтика есть на земле, Где–то любимая плачет о прошлом, Кто–то готовит еду на плите, Кто–то мечтает о нежном, не пошлом. Кто–то с девушкой в парке гуляет, Кто–то в игре на компе зависает, Что–то читается кем–то к зачёту, Кто–то даёт приказанья пилоту. Кто–то боится смотреть на луну, Кто–то и с другом заводит войну, Где–то стучит сильный ливень в окно, Где–то танцуют стриптиз и go–go, Кто–то остался с походом в лесу, Кто–то едет в другую страну, Ночь для кого–то нужна чтобы спать, Кто–то решил ночью что–то менять, Кто–то зачем–то проблемы решает, Кто–то на что–то зачем–то влияет… Людей в мире много, а дел ещё больше, Хотят эти люди, чтоб длились подольше, Года, недели, минуты, мгновенья, Чтоб всё подходило под их настроенье. Но времени мало, забыв про любовь, Надеются люди, что может быть вновь, Останется время у них для любви, С которой приятно, лишь только в ночи». – Спасибо, Рома. А мы будем играть её с группой? – поинтересовалась Лиля. Какой группой спросите вы? Что ж, это не просто обычные подростки, ищущие романтики. Они – очень творческие и талантливые, настоящие виртуозы. Не так давно, примерно год назад, может чуть больше, Рома решил, что своё творчество надо вывести в свет. Он долгое время сочинял стихи и музыку к ним, а потом со своим лучшим другом Тёмой он создал группу. Они играли на разных концертах и конкурсах, выступали в других школах, пару раз им даже удалось выступить в каком–то клубе, ну и просто играли для себя. Позже к ним подключились Эля – девушка Тёма, и девушка Ромы – Лиля. – Так будем играть эту песню с группой или нет? – снова спросила Лиля, потому что Рома задумался, и какое–то время не отвечал. – Думаешь, Эле и Тёме ещё не надоело играть мои глупые песни про любовь? – Думаю, нет, – успокоила его Лиля. – Да и вообще они в твоей группе, так что пусть тебе и подчиняются. Ну и больше ведь никто песни–то не пишет, – усмехнулась Лиля, и снова окунулась в его бездонные зелёные глаза. Он опять сел возле неё, Лиля дотронулась до его щеки. Его кожа была удивительно тонкая и мягкая. Лиля неожиданно потискала его за щеку. Она обожала это делать. И после этого они повёрнутые лицом друг к другу взялись за руки, и Рома поцеловал её. Этот простой, с виду очень робкий поцелуйчик незамедлительно превратился в настоящий и очень страстный поцелуй. Их любви не было предела. Они не могли отпустить друг друга, пока не послышался свист, а затем дикий грохот – это были новогодние фейерверки. Наступил новый год, и вот наконец–то люди начали запускать во дворах или просто на улице праздничные фейерверки. Услышав их, Рома с Лилей вскочили, подошли к краю крыши, и начали любоваться ими. Они ещё никогда не видели фейерверки так близко. Казалось, ещё чуть–чуть и один из огоньков долетит прямо до них, но они гасли, не успев долететь до влюблённых. После того, как те фейерверки, которые запускали не далеко от них, перестали сверкать в ночном небе, они ещё раз взглянули на город, прекрасный город, который светил миллионами огней – новогодних огней, и направились обратно к своим вещам. – Нет! Я не могу! Я боюсь! Мне страшно! Я хочу, но я боюсь! – закричал кто–то на другом конце крыши. Лиля, услышав эти крики, сразу обхватила остановившегося Рому, хотя он и сам перепугался не на шутку. – Кто вы?! Что случилось?! Вы одни?! – начал Рома задавать вопросы в темноту и медленно двигаться в сторону, откуда доносился голос. – Вам так хорошо. Вы любите друг друга. Вас хоть кто–то любит! Я просто стою здесь и хочу сделать свой последний шаг. – Нет! Стойте! Ничего не делайте! Не делайте этот шаг! – закричал Рома, сообразив, что происходит и ускорил шаг. – А смысл?! Я хотел умереть ровно в Новый год! Упасть, когда на часах было бы ровно двенадцать! Но я струсил. Я трус по жизни. – Прошу вас, не двигайтесь, – Рома уже видел тёмный силуэт незнакомца, стоявший на бортике крыши здания. – Не подходи ко мне! – вскрикнул незнакомец, после того как развернулся и увидел, что Рома почти подошёл к нему. – Тимофей, это ты?! – удивился Рома. – Ты что рехнулся?! – Нет. Я просто хочу умереть. Я не могу так больше жить. – Да, блин! Спускайся обратно! Мне ещё нужен мой одноклассник! – упрашивал Рома. – И зачем я тебе? Чтобы ты мог наслаждаться тем, как Архипов мучает меня?! – вскрикнул Тимофей, который начинал плакать. – Нет! Меня тоже бесит Архипов! Мне действительно жаль тебя! Возвращайся обратно! Слазь с этого бордюра. Я не хочу, чтобы ты разбился. – А смысл? Спуститься, чтобы опять страдать?! – уточнил Тимофей. – Я попробую тебя защитить от всех этих насмешек, – предложил свою помощь Рома. – Дело не только в этом, есть ещё много чего. Столько проблем, столько всякой дряни в этой жизни. Неужели тебе никогда не хотелось умереть? Неужели у тебя нет всех этих проблем? – Нет. Жизнь прекрасна. И у всех она прекрасна, – успокаивал Рома одноклассника. – Конечно! У тебя есть человек, который любит тебя, и ты его тоже любишь! А мне что? Ничего! – истерил Тимофей. Слезы катились из его красных глаз по его бледным щекам. – Хватит! И тебя полюбит кто-нибудь! – вмешалась Лиля. – Слазь! – Меня?! – усмехнулся Тимофей. – С моей–то внешностью. Этот парень ненавидел в себе абсолютно всё: свои рыжие волосы, своё непропорциональное тело, свое лицо, «украшенное» вперемешку веснушками и прыщами. – Ладно. Слушай… – начала было что-то говорить Рома, но в это время Тимофей начал медленно наклоняться вперёд. Рома сразу понял, что он хочет таким образом упасть, поэтому Рома сразу же одним большим шагом-прыжком оказался у самого бортика крыши обхватил руками ноги Тимофея и прижал их к груди, когда Тимофей уже падал вниз. Теперь Тимофей падал лицом не вниз к земле, а прямо в стену дома, испугавшись, он видимо всё-таки из-за чувства инстинкта самосохранения вытянул руки вперёд и ударился ими о стену. Лиля подбежала к Роме и прижалась к нему, тем самым прижав его к бортику. Она боялась, что Тимофей потянет за собой Рому вниз. Тимофей начал пытаться подняться по стене, уловив его попытки, Рома потянул его к себе. Всё это прошло очень быстро, буквально за три десятка секунд, но эмоции страха, ужаса, отчаяния и ненависти, которые они все испытали, им хватит ещё на год вперёд. – А, – заорал Тимофей. – Зачем ты это сделал?! Зачем?! Я хотел умереть. – Успокойся! Ты бы всё равно не спрыгнул! – не отпускал его Рома. – Значит, ты думаешь, что я слабак?! Неудачник, который ничего может сделать?! – верещал Тимофей. – Нет. Мы так не думаем. Ты сильный парень, – успокаивала его Лиля, а потом отошла подальше, потому что она начала разговор с дежурным в скорой помощи. Рома, продолжая нести на себе Тимофея, пошёл за Лилей, которая отошла к их вещам. Однако случилось то, чего они совершенно не ожидали: вещей на месте не оказалось. Они начали нервно оглядывать всю крышу в поисках своих сумок и гитары, думая, что может, они подошли не к тому выступу. Не на шутку перепугавшись, они услышали ещё один голос, который поначалу их опять испугал. – Эй, ребятки! – кричал голос не понятно откуда. – Вы меня слышите? Кто тут у нас забывает, где оставили свои вещи? А главное свою любимую гитару, – продолжал спрашивать голос, в котором Рома начал узнавать своего друга Тёму. – Тёма, блин, это ты? – спросил Рома, его страх начал постепенно переходить в злость. – А ты как думаешь? – поинтересовался Тёма, который стоял у входа на чердак с подъезда. – Ах ты блин зараза! У нас тут проблемы и без тебя! – крикнул Рома и, все ещё не отпуская Тимофея, пошёл к своему другу Тёме. В это время Тёма сразу же шмыгнул через дырку на чердак, и побежал дальше, спускаясь на площадку к своей девушке Эле, которая ждала его на площадке. Рома отпустил Тимофей и пропустил его вперёд на чердак, сзади за ними залезла Лиля. – У, – протянул от неожиданности Тёма, когда увидел спускающего Тимофея. – Это что у вас там такое было? – Ничего там не было! Ты блин реально мудак какой–то! – спустившись на площадку двадцатого этажа и обойдя спускающегося Тимофея, обиженно, и в это же время озлобленно начал было наезжать на Тёму Рома. – Тсс… – прошипел Тёма, тем самым остановив наезды на него. – Да блин, нам сейчас не до твоих шуточек! – продолжал ругаться Рома. – Тсс… А то людей разбудишь – люди-то спят. –Тёма, блин какой спят?! Новый год ведь, – всё ещё злился Рома. – Иди лучше девушку свою забери с крыши, – посоветовал ему Тёма. – Ага. Дождешься от него, – сказала Лиля, спускавшаяся на площадку двадцатого этажа. – Привет, – поздоровалась Лиля с Тёмой и Элей – своей лучшей подругой, спустившись к ним. – Что вы тут затеяли? – поинтересовалась она. – Да так, решили вас спасти, – ответила Эля. –Спасти? От кого? – недоумевал Рома. – От неминуемой гибели, медведей и ночёвки на лавочке, – ответил Тёма. –Класс! Только перед этим надо было нас напугать?! – снова начал возмущаться Рома. – Ой, да хватит уже! Ну, пошутили неудачно. С кем не бывает? Вы же всё равно собирались уходить, – пытался успокоить его Тёма. – Да ладно, пофиг. Мы же друзья, нам можно, – ответил Рома, наконец-то, успокоившись. – Так, а что ты там делал, Тимофей? – поинтересовалась Эля, наконец, обративши внимание на него. Он не мог спокойно стоять, потому что от всего произошедшего его трясло, глаза были красные от слёз, к тому же на нём не было верхней одежды. – Просто у меня небольшие проблемы, – отвечал он. – Ну да. Видно, что что-то не так, – сделала вывод Эля. – Ладно. Пойдёмте. Нас внизу ждут, – остановила разговоры Лиля и вызвала лифт. – Кто нас ждёт? – удивились всё. – Быстрее залазьте в лифт, а то сейчас уедет, – попыталась остановить расспросы Лиля. Рома забрал свои сумки и гитару у Тёмы, и они все зашли в лифт. Выйдя во двор, они увидели, как к подъезду подъехала машина Скорой помощи. Врачи вышли из машины и двинулись к друзьям. – Зачем вы это сделали? – испугался Тимофей. – Я не хочу в больницу! – Тебе нужна помощь, – пыталась успокоить его Лиля. – Да они меня в психушку закинут! – закричал Тимофей. Рома резко схватил его, чтобы он никуда не убежал. Медики, наконец, подошли к ним. Увидев, что происходит с Тимофеем, который пытался вырваться из рук Ромы, они подошли к нему, схватили его и потащили в машину, но он этого явно не хотел и продолжал вырываться, но уже из рук медиков и кричал, что с ним всё в порядке. Отойдя немного в сторону, Лиля рассказала одному из врачей, что с ним произошло. После этого Тимофея наконец–то затолкали в машину. Ребята видимо хотели отправиться в больницу вместе с Тимофеем, но в связи с его состоянием им этого не разрешили. Они просто уточнили, в какую именно больницу его увезут. После всего этого машина скорой помощи покинула двор. – Так что с ним всё-таки произошло? – недоумевала Эля. – Он хотел спрыгнуть с крыши, – ответил Рома. – Жесть. Он реально сумасшедший какой-то, – испугалась Эля, подумав о том, что он реально мог бы спрыгнуть. – Просто у него проблемы. Ладно. Забудем обо всём этом. Что будем сейчас делать? – решил узнать Рома намерения своих друзей. – Ну, мы так-то хотели вас забрать с крыши и пойти ко мне, чтобы там продолжить празднование нового года, – высказала свои идеи Эля. – Я думаю, мы не должны его бросать. Давайте пойдём к Тимофею в больницу. Она ведь здесь недалеко, – не могла забыть случившееся Лиля. – Думаю, это будет правильно, – согласился с Лилей Рома. – Что ж. Ладно. Тогда пойдёмте, – смирились Эля и Тёма с тем, что их новый год сорван. Наверно, они ненавидели себя за то, что решили пойти на крышу к Роме и Лиле. Лучше бы остались дома вдвоём – ничего этого тогда бы у них и не было бы. Глава 2 Пешком, без особых проблем, они быстро добрались до больницы. Огромное здание полукругом стояло на окраине города. Множество разных корпусов были разбросаны позади главного здания, в которое и направились друзья. Семь этажей боли и страданий ждали их в этом здании. Видно было, что больница была совсем не старая. Стены были выкрашены достаточно хорошо: цвета ещё не потускнели, новые окна стояли во всех кабинетах и палатах. К тому же палат было очень много, поэтому больным не приходилось томиться на старых койках в коридорах. Ребята, зайдя в главное здание, сразу же обратились в регистратуру. Медсестра, сидевшая там, была явно не радо тому, что ей приходится встречать новый год в больнице. Однако она явно не упустила шанс отпраздновать его хорошо, потому-то было видно, что она уже немного подвыпившая. Лиля поинтересовалась у неё, где находится их одноклассник Тимофей Ключевский. – Да. Его забирала скорая помощь. Но в связи с его состоянием, его отвезли на осмотр в психиатрическую больницу, – ответила девушка в регистратуре. – Это та, которая за железнодорожным вокзалом? – уточнила Лиля. – Да, – отвечала медсестра. Ребята уже были готовы покинуть помещение. – Но вас туда не пустят. Это психиатрическая больница – туда пустят только родителей или лиц их заменяющих, и то, только после предоставления удостоверения личности. – Ах да. Понятно. А его родителям уже сообщили? – спросила Лиля. – Да. Его родители уже в курсе. Понимая, что они сделали всё, что могли, ребята вышли обратно на улицу. Лиля и Рома видимо было ещё немного расстроены или немного в шоке от того, что могло случиться. А вот что касается их друзей, они явно были рады, что им не придётся тащиться в психбольницу и искать его там. – Ну и что теперь? – Лиля решила узнать намерения друзей. – Полагаю, моя квартира всё ещё свободна и можно будет продолжить веселье у меня, – предложила Эля. – Я даже не знаю, – думала Лиля, как поступить правильнее. – Да ладно тебе, Лиля. Он же всё ещё жив. Он ничего себе не сломал. Он даже не смертельно болен. Просто у него небольшой стресс и всё. Успокойся, – возмутилась Эля. – Да. Ты права. Я что-то сильно разнервничалась из-за этого. Надо отдохнуть, и видимо повеселится. Эля жила недалеко от того дома, где Лиля и Рома отмечали новый год на крыше, следовательно, её дом был недалеко и от больницы. Они снова отправились пешком, и буквально через несколько минут, пройдя какими-то зимними дворами, добрались домой к Эли, которая жила в трёхкомнатной квартире на четвёртом этаже девятиэтажной советской панельки. В квартире Эли они устроили что-то наподобие небольшой вечеринки. Всю ночь напролёт они танцевали, периодически переключаясь на еду. Музыка была включена так громко, что казалось, ещё чуть-чуть и к ним нагрянут разгневанные соседи. Но никто даже и не собирался на них жаловаться. Наверно потому, что во всём доме в эту новогоднюю ночь было веселье. Ни в одной из квартир до часов пяти утра никто не спал: кто–то смотрел телевизор, кто–то сидел за компьютером, кого–то и вовсе не было дома, возможно, ушли праздновать к друзьям, или куда-нибудь в клуб, или просто гуляли всю ночь на улице. Поэтому ничто не мешало друзьям, насладится этой новогодней ночью. Примерно к четырём часам утра, они уже немного подустали и их начало клонить ко сну. Первым «сдался» Тёма: он пошёл в комнату Эли, завалился на её кровать и моментально уснул. Немного позже остальные выключили музыку, Эля предложила Роме и Лиле расположиться в комнате родителей, а сама ушла спать в свою комнату вместе с Тёмой. Ничего не убирая в гостиной, они спокойно спали по разным комнатам. Примерно в час дня, проснулась хозяйка квартиры – Эля. Её чёрные волосы были ужасно взъерошены, и она пошла в ванную, чтобы привести себя в порядок: она умылась, почистила зубы и начала усердно расчесывать свои не очень длинные волосы, когда к ней в ванну зашёл Тёма. Его лицо, отразившееся в зеркале было хоть и сонным, но очень привлекательным: удивительно чистая кожа была просто прекрасна, вздёрнутый нос делал его лицо немного детским, но очень милым, тёмно–карие глаза, почти чёрные – просто завораживали, а светло–русые волосы, также как и у Эли были взъерошены. Он подошёл к ней сзади и обнял её за талию. – Тёма, дай расчесаться, – попросила у него Эля. – А ты мне дай то, чего хочу я, – мягким голосом ответил на её просьбу Тёма. – Слушай, тебе не надоела ещё? – Как же мне такое может надоесть? – вопросом на вопрос ответил Тёма. – Так, всё, я пошла: готовить завтрак, точнее разогревать то, что осталось на столе в гостиной, надеюсь, оно не испортилось. – Ну, наконец–то, ты освободишь раковину и я смогу сделать то, что так хотел – почистить зубы, – усмехнулся Тёма. – Ага. Конечно. Этого–то ты и хотел, – скептически отнеслась к словам Тёмы Эля и вышла из ванной. Она направилась в гостиную и начала нюхать еду, выбирая что-нибудь посвежее. – Тебе помочь? – спросила Лиля у Эли, которая всё ещё носила еду из гостиной на кухню. – О, ты уже проснулась? – удивилась Эля. – Я проснулась ещё тогда, когда вы с Тёмой болтали в ванной, – ответила Лиля. – А, понятно. Ну, если не сложно, то да – помоги: поноси, пожалуйста, оставшуюся еду и тарелки на кухню, а пойду что-нибудь разогрею. – Хорошо. По чуть–чуть Лиля унесла всё то, что осталось на столе в гостиной. Потом пришёл Тёма, и сложил этот старый стол-книгу в гостиной. Знаете, такие столы, которые складываются с двух сторон, он наверно есть почти в каждой семье – истинное наследие советской эпохи. Попытки Лили разбудить Рому оказались тщетны. Он просто самый настоящий соня – если есть возможность поспать, то он будет спать как можно дольше. А сон-то, какой крепкий – такому сну только позавидовать можно. Вообще ничем его не разбудишь: крики, ругань, громкая музыка, хоть атомная война – всё бессмысленно, всё бессильно. Поэтому оставив Рому дальше спать, остальные отправились на кухню завтракать, точнее уже обедать. Как оказалось, за ночь ничего не испортилась. Уже почти, когда они достойно наелись, на кухню притащился полусонный Рома, которого тоже накормили, но уже двойными остатками – остатки с нового года, которые превратились в остатки с обеда. – Что будем делать с группой? – спросил Рома у собравшихся. – А в смысле что делать? Что с ней не так? – поинтересовался Тёма. – Я имел ввиду, мы будем репетировать на каникулах? – ответил Рома, проглатывая слова вместе с едой. – Ну, наверно. Если будет время, а оно, вероятно, будет – тогда сможем и репетировать, – отвечала Эля. – Песни новые есть? – Есть, – ответила Лиля за Рому. – О, понятно. Ещё одна романтическая песня, которую ты, вероятнее всего, спел Лиле вчера на крыше, – предположила Эля. – А вам что, не нравятся мои песни? – испуганно спросил Рома, так и не взяв ложку картошки в рот, оставив его открытым, и ждал ответа. – Да нет, очень даже нравятся, – ответила Эля. – Это я так, предположила. – Понятно. Тогда, если всё-таки соберётесь репетировать, то звоните. Буду ждать вас у себя, – закончил разговор Рома и приступил к поеданию куриного крылышка. Эля уже домывала посуду. Тёма с Лилей сидели за столом и наблюдали, как Рома зверски поедает бедную курицу. Они все уже вдоволь наговорились и навеселились за всю прошедшую ночь, так что им уже хотелось отдохнуть, уединится, заняться своими обыденными и личными делами. Поэтому совсем не задерживаясь, после того как Рома доел свой обед, они начали собираться по домам. Собрались они быстро, попрощались с Элей, и все трое: Лиля, Рома и Тёма – направились через одинаковые дворы Восточного района города на троллейбусную остановку, откуда планировали добраться до центра города. Транспорт не заставил себя долго ждать, и буквально через две минуты морозного ожидания на остановке, друзья смогли залезть в более–менее тёплый и совершенно пустой троллейбус. Усевшись поудобнее на пустые места, а их здесь понятное дело было очень много, они принялись непонятно о чём болтать. Проехав две остановки, в троллейбус зашёл молодой парень, на вид ему было лет восемнадцать–девятнадцать, был он довольно высокий и худой, особенно это было заметно по его лицу – да-да у него были просто удивительно чудесные скулы, они так выделялись на его смуглом лице. Лиля сразу же обратила на него внимание. Когда он прошёл мимо неё, она почувствовала прекрасный аромат его духов, который так удивительно сочетался с морозной свежестью, он, по–видимому, очень долго простоял на остановке. Этот незнакомец сел недалеко от Лили и её друзей и начал наблюдать за ней. Она тоже не могла отвести от него глаз. Лиля понимала, что у неё есть парень – Рома, но что-то в этом незнакомце было такое загадочное, притягивающее. На удивление, Рома даже не обратил на всё это внимание и продолжал упорно разговаривать с Тёмой. Троллейбус ехал довольно быстро, и поэтому совсем скоро Лили и её друзьям снова пришлось выйти на морозную улицу. Выходя из троллейбуса, Лиля ещё раз взглянула на незнакомца. Она была уверена, что они ещё встреться, и он, по–видимому, тоже в этом не сомневался. С одной остановки они направились на другую, где подождали вместе с Ромой автобус, на котором он смог бы добраться к себе домой, на юг города, в район частной застройки. Когда Рома уехал, Тёма провёл Лилю к её большому девятиэтажному дому, а потом, пройдя совсем немного по совершенно пустынным дворам, он добрался до своей старой пятиэтажной хрущёвки. Глава 3 С самого утра в этот предрождественский день шёл снег. Скорее всего, он начался ещё ночью или с вечера, однако, тогда на него наверно никто не обратил внимания. Но вот уже проснувшись утром, все сразу же стали замечать: чудесные деревья полностью укрытые снегом, тротуары, которые ещё не были убраны дворниками, машины, ждущие своих хозяев, которые расчистили бы их, и самое главное то, что снег, всё ещё не останавливаясь, продолжал медленно и непринуждённо спускаться огромными хлопьями на землю. Этот предрождественский день был выходным. Никому не надо было идти ни на работу, ни в университет, у школьников продолжались зимние каникулы, поэтому улицы с самого утра начинали заполняться людьми: кто–то отправился за покупками или подарками на рождество, кто–то решил купить что–то новое для себя, некоторые, возможно, просто вышли погулять и насладится этим чудесным снежным деньком. Зимние каникулы уже заканчивались, и это, безусловно, огорчало всех. В особенности это огорчало Рому, потому что послезавтра уже надо было идти в школу, а он так толком и не смог собрать свою группу на каникулах, чтобы как следует заняться репетициями своих новых песен, поэтому-то он и взял на себя инициативу собрать сегодня всех у себя дома. – Алло, привёт. Тёма, слушай, мы так и не смогли собраться на каникулах, чтобы поиграть. Что ты думаешь на счёт того, чтобы приехать сегодня ко мне? – начал телефонный разговор Рома, не вставая с кровати. – Блин, Романыч, чего ты так поздно всё решаешь? Я же тебе в субботу говорил, что до школы я уже не смогу собраться. Я же уехал в деревню, ещё на выходных, и до сих пор там, и рождество я здесь буду праздновать. – Ах да, блин точно, помню, говорил. Тогда празднуй, удачи, – огорчился Рома. – Ну, ты не отчаивайся. Ещё много времени. В школе пока вначале четверти ничего особо тяжёлого не будет – сможем и репетировать, времени–то свободного будет предостаточно, – пытался подбодрить его Тёма. – Кстати, я хотел спросить: тебе не показалось, что тогда, на новый год, Лиля очень трепетно отнеслась к Тимофею? Может он ей нравится? – Нет. Не думаю. Просто Лиля очень ранимая и эмоциональная. Её это очень впечатлило. – Ну, ясно тогда. Прости если что. И тогда уже до встречи в школе, – попрощался с ним Тёма. – Да, до встречи в школе. Что ж, видимо не судьба, сегодня ему встретиться с Тёмой, и поиграть с ним. Рома убрал телефон на прикроватную тумбочку, встал, прошёлся вокруг дивана, поразмыслил и после такой неудачи решил позвонить Лиле и узнать, что она думает насчёт сегодняшнего времяпрепровождения у него дома, посвящая себя музыке. – Алло, Лиль, привет. Что ты сегодня думаешь делать? – наконец-то дозвонился Рома до неё. – А что такое? – поинтересовалась Лиля. – Да так, ничего особенного. Просто я думал, что, может быть, вы с Элей приедете ко мне, и мы поиграем какие-нибудь новые песни? – с угасающей надеждой спрашивал Рома. – Ты Рома как обычно. Звонишь в самый последний момент. Мы может быть с Элей и смогли бы к тебе приехать, но у нас на сегодня планы, – окончательно развеяла Лиля всё его надежды. – А что за планы? – Мы собирались пойти по магазинам. Прикупить себе что-нибудь новое, да и на рождество подарки думали купить. – И что, никак сегодня не смогли бы ко мне приехать? – Ну, ты же должен понимать: пока мы соберёмся, пока нагуляемся по магазинам – то уже пройдёт почти весь день, а уставшими тащиться к тебе, на край города, как–то не очень хочется. Да и поздновато уже будет, а сочельник хотелось бы провести дома. И завтрашнее рождество тоже дома, так что уже наверно мы не сможем ни сегодня, ни завтра отлучится. – Ладно, понятно, – понимая всю безысходность происходящего, говорил Рома. – А тёма смог? – уточнила Лиля. – Нет. Он уехал в деревню. – Ну, раз так, то чего уже нам ехать, если Тёмы не будет? Уже потом в школе со всем разберёмся. Может вначале четверти, не будут нас сильно мучить, и будет много свободного времени – тогда и займёмся репетициями. – Сказала, блин, прямо как Тёма, – оценил Рома её длинный монолог. – Серьёзно? – удивилась Лиля. – Да, прямо точь-в-точь его слова повторила. Ладно, тогда забей. Удачно вам погулять с Элей. Увидимся в школе. – Ой, стой! Не клади трубку! Ты узнавал, что там с Тимофеем? – неожиданно поинтересовалась Лиля. – Ему назначили реабилитационный курс в психиатрической клинике на тридцать дней. – Ого. Жаль парня. Зря я наверно тогда скорую помощь вызвала. – Лиля, не воспринимай всё так эмоционально. Ты сделала всё правильно. Это должно ему помочь и уберечь от других таких же возможных попыток. – Ну да. Ты прав. До встречи в школе, – попрощалась с ним Лиля. Так Рома и думал, что сегодня у всех будут свои дела, и никто не сможет к нему приехать и репетировать новые песни. Он, пытаясь не огорчаться, уселся на свой диван, осмотрелся вокруг и завалился обратно спать. Что поделаешь, а делать нечего, и если у сони есть возможность поспать – он её не упустит. А вот Лиля и Эля, видимо, совершенно не собирались спать. Была ещё несметная рань, примерно часов десять утра, но они уже вовсю собирались для прогулки. Знаете, эти всякие женские долгие сборы. Неизвестно что они всё это время делают, но что–то ведь делают, раз это занимает так много времени. С каждой минутой время всё ближе и ближе приближалось к моменту встречи на главной пешеходной улице города, где стояли сотни разнообразных магазинчиков, бутиков, торговых центров, и ко всему этому ещё добавляется и тьма–тьмущая различных баров, кафешек, ресторанчиков и пиццерий. Примерно в полдень Эля приехала в центр, где и встретилась с Лилей, готовой устроить дикий шопинг. – Ну что? Достаточно выпросила денег у родителей? – поинтересовалась Лиля у подруги. Они уже вместе двигались навстречу торговому центру. – Ты же сама понимаешь. Денег всегда мало, сколько я не выпрошу – всё потрачу, – ответила Эля. – Ха. Ну, это да. У меня так же. Наверно у всех девушек так же. – Ладно. Забудь про деньги, расскажи мне как у вас всё прошло с Ромой на новый год? – неожиданно поинтересовалось Эля. – Круто, – растерялась Лиля. – Мне очень понравилось на крыше. Я никогда не была так высоко. А город–то, какой классный. И рома как всегда порадовал новой песней. – Так всё-таки он тебе что–то играл? – полюбопытствовала Эля. – Он был с гитарой – понятное дело играл. Это был своеобразный романтический вечер. Если честно, мне его вся эта романтика начала надоедать. – Шутишь? – удивилась Эля. – Вот бы Тёма хоть раз мне такой же романтический вечер устроил. – Может тебе этого и не хватает. – Ладно. Забыли про романтику. У вас что-нибудь было тогда? – А что у нас могло такого быть зимой на крыше? Ты же знаешь, опускаться до всякой пошлости я не собираюсь, – не очень желая продолжать разговор, говорила Лиля. – Он тебе ещё не надоел? Ничего нового не хочется? – спросила Эля, когда они зашли в первый торговый центр. – Что за допрос? – заволновалась Лиля. – Да блин, Лиля. Мы же лучшие подруги. Я просто решила поговорить с тобой, разузнать как там всё у вас? – Да всё нормально у нас, – не очень дружелюбно ответила Лиля. – Ладно. Раз не хочешь – как хочешь, – сдалась Эля, и они двинулись дальше по длинному коридору, по бокам которого размещалось сотни различных магазинчиков. Они заходили буквально в каждый. Где–то они рассматривали разнообразные сувенирчики, в некоторых они застревали надолго, потому что там они, не переставая, примеряли одежду. Также долго они были в обувных и галантерейных магазинчиках. Потом снова вышли на улицу и побрели к следующему месту наслаждений – другому торговому центру. Там они делали тоже самое: заходили по порядку в каждый из магазинчиков и пытались выбрать что–то стоящее. Затем ещё один, и ещё, и ещё. Время летело действительно неимоверно быстро. Они гуляли уже наверно часов пять. Завешенные пакетами с покупками, они наконец–то выбрались на улицу из последнего торгового центра, который они облазили вдоль и поперёк. – Слушай, Лиль. Ты не хочешь перекусить? Я проголодалась. – Точно. Давай. Я уже тоже очень есть хочу. Сегодня только завтракала, и то – аж в девять утра. – Давай заглянем в ближайшую пиццерию, – предложила Эля. – Отлично. Давай. Они зашагали по улице в обратном направлении: туда, откуда несколько часов назад начали свой шопинг. Осматриваясь по сторонам в поисках подходящей кафешки или пиццерии, Эля наткнулась на бар «London», снаружи он никак не выделялся, и был зажат между сотнями других, стоящих друг возле друга домов. Они взглянули в окно, которое было завешено тяжёлой бархатной гардиной, но сквозь неё было заметно, что позади барной стойки было огромное, просто несметное количество выпивки. – Знаешь, как-то это заведение не походит на то, в которое будут ходить школьницы, – предположила Лиля. – Ага. И мне так кажется. – Просто не хочется выглядеть там глупо. – Да. Понимаю, – ответила Эля, и она зашагали дальше. Продолжив своё движение вперёд по улице, им встречалось ещё множество заведений подобного рода, и поэтому они их раз за разом отклоняли. Но вскоре, уже совсем изголодавшись, они заметили неплохую с виду пиццерию, в которой было бы не так странно сидеть простым школьницам. Они вошли внутрь: яркая мебель сразу бросилась им в глаза. Тут были так много ярких красок, что аж глазам становилось больно, хотя через пару секунд они стали привыкать. Это пиццерию в городе очень часто называли «цветной» или «радужной». Странно если честно название. Вдоль стен стояли жёлтые столики, с мягкими зелёными диванчиками по бокам, за которые уместилось бы по четыре человека. Здесь наверно каждый объект имел свой цвет, нигде больше не повторяющийся. Они выбрали пустой столик, подошли к нему, и начали там располагаться: пакеты с покупками они положили на диванчики поближе к стенке, а сами уселись с краю, по разные стороны от столика. Буквально, как только они сели, к ним сразу же подлетела официантка: молодая стройная девушка, немного взъерошенная из-за такой быстрой работы, она, вероятнее всего была ещё студенткой, которая просто подрабатывает в пиццерии. Ей наверно трудно такой красивой здесь приходится из-за похотливых мужиков разного рода, хотя, возможно, в таком заведение они бывают не часто. Поздоровавшись, официантка подала подругам меню. Девушки её поблагодарили и начали рассматривать его. За весь день они столько находились пешком, что не каждая сможет столько пройти, но ради новых вещиц – девушки способны на многое. К тому же, они неимоверно намучились с кучей этих пакетов. Вот чего–чего, а пакетов продавцам не жалко. Каждый засовывал свой товар, купленный подругами, именно в свой фирменный пакет, где было написано: что за магазин, какой адрес, телефон, и, конечно же, сайт магазина, в наш–то электронный век информации – куда без сайтов. И всё это было нужно для того, чтобы покупатель, придя домой, видел из какого пакета он достаёт очередную прекрасную вещицу и обязательно вернулся именно в этот магазин за новой, очередной, совершенно не нужной вещью. И когда они пришли в пиццерию, они так копошились, складывая эти пакеты на диванчиках, что даже ни на кого из сидящих здесь не обратили внимания. И вот настал тот момент: когда они, наконец, расслабились и поняли – как они устали. Полистав меню, Лиля подняла голову, чтобы показать Эле то, что она выбрала, но её взгляд проскользнул мимо подруги, её взгляд просто обогнул Элю, и она увидела его – парня с удивительно выразительными скулами, которого она пару дней назад видела в троллейбусе, возвращаясь домой. Он сидел за другим столиком и смотрел прямо на Лилю, которая сразу же перевела взгляд на свою подругу. – Закажем пиццу одну на двоих? – спросила Лиля у подруги. – Ну да. Я думаю, что я не съем огромную пиццу самостоятельно. – Вот и я так думаю. Решив, что именно будет заказывать, Эля сразу подозвала официантку и начала проговаривать то, что они выбрали. Её подруга в это время начала снова смотреть на загадочного незнакомца. Он был с какой–то девушкой, которая сидела напротив него, и спиной к Лиле, поэтому Лиля не видела лица той девушки. Она просто смотрела на незнакомца, не сводя с него глаз. Он тоже без устали сверлил Лилю своим взглядом. Вдруг девушка парня резко обернулась и взглянула на Лилю. Она что–то заподозрила. Лиля сразу же перевела взгляд на Элю и официантку. – Ты будешь ещё что-нибудь кроме пиццы? – спросила Эля подругу. – Да. Если можно – коктейль «Пина Колада», – ответила Лиля официантке. – Хорошо. Ваш заказ скоро будет готов, – ответила официантка, и быстро развернувшись, направилась обратно за барную стойку делать коктейли. – Ты зависла что ли? – спросила Эля. – Когда? – поспешила узнать Лиля, в надежде что подруга ничего не заметила. – Когда я делала заказ. Ты пялилась не понятно куда, – Эля развернулась, и увидела парня, на которого всё это время смотрела Лиля. – О! А он ничего, – оценила его Эля. – Тебе он нравится? – Я не знаю, – прошептала Лиля, наклонившись к столу, чтобы он не видел её. Хотя это явно было неправильно, ведь он всё равно её видел, а эти попытки спрятаться выставляли её ещё в более глупом виде. – Так. Что? Стоп. Ты же говорила, что обожаешь Рому, и он тебе ещё не надоел, – недоумевала Эля. – Я и не говорю, что я разлюбила Рому, и что я собираюсь его бросать. Просто я это парня вижу уже второй раз за пару дней, и мы смотрим друг на друга. – Ого. Он тебя преследует или это вас сводит судьба? – в голосе Эли уже слышался неимоверный интерес ко всему происходящему. – Да нет. Он точно меня не преследует… и я его тоже. Просто мы случайно встретились снова, и как в первый раз также пялимся друг на друга. – И ты мне ничего не рассказала про такого привлекательного парня? – возмущение Эли переплеталось всё с тем же любопытством. – Да блин. А что мне надо было тебе рассказать? Мы же просто пялились друг на друга, – продолжала шептать Лиля. – Ну, я не знаю, – и тут неожиданно поднесли коктейли, про которые девушки уже совершенно забыли. – Ладно. Всё. Я хочу попить, – сказала Лиля, и принялась высасывать через трубочку приятную жидкость, в которой иногда попадались маленькие кусочки кокоса. – Не так эротично, – усмехнулась Эля, наблюдая, за тем как Лиля высасывает коктейль. – Что? Я… Блин, – заикалась Лиля. – Он просто вкусный. – Кто? Тот сладкий парень или коктейль? – Да блин. Коктейль конечно. – А кстати, ты спрашивала у матери про поездку? – неожиданно вновь возобновила разговор Эля. – Про какую поездку? – удивилась Лиля. – Да что с тобой такое, – возмутилась Эля. – Ты забыла что ли? Поездка в Краков, семнадцатого числа в пятницу. Мы же едем с классом. Наша классная ещё в прошлой четверти говорила. – А, – вспомнила Лиля. – Про эту. Конечно, спрашивала. Я поеду. – Что ж. Это очень хорошо. Я рада, что мы сможем поехать. – Я продолжу, – указала Лиля на коктейль, и снова начала высасывать вкусную жидкость. – Ладно. Наслаждайся. Лиля продолжала смотреть вперёд, потягивая коктейль. Незнакомец пару раз взглянул на неё. Он, видимо, хотел подойти, и познакомится, но он не мог – он был с девушкой. Лиля тоже не могла так просто взять и познакомится с парнем на улице или где–то в пиццерии. Поэтому они продолжали и дальше просто сидеть, периодически посматривая друг на друга. Чуть позже девушкам поднесли горячую пиццу, и они приступили к усиленному её поеданию. В это время незнакомец и его девушка начали собираться: они надели верхнюю одежду и направились к выходу. Проходя мимо Лили, незнакомец ещё раз взглянул на неё. Но она в этот момент боролась с растягивающимся сыром покрывающим пиццу: одна часть куска пиццы была у неё во рту, другая была в руке – а между ними тонкая нить плавленого сыра. Незнакомец, заметив это, усмехнулся, а Лиля, поняв всю глупость ситуации, засмущалась. Девушка незнакомца, которая явно его уж ревновала, посмотрела на Лилю, с выражением, выражающим презрение и одновременно вопрошающим: «Что за детский сад? Клоун какой–то». Наконец, они вышли на улицу, а плавленый сыр Лили оборвался, и она смогла спокойно его пережевать и доесть свой кусок пиццы. Эля, которая просто умилялась этой глупой ситуацией, не могла сдержать улыбку. Она потянулась за ещё одним куском пиццы. И уже довольно–таки быстро они доели всё то, что осталось от пиццы. Заплатив за еду, они оделись, забрали свои пакеты с покупками, и покинули пиццерию. На улице уже стемнело – был предрождественский вечер. Тротуар, помимо уличных фонарей, освещало ещё и множество новогодних огней, которые наверно не будут снимать ещё целую неделю. Девушки, взявшись под руки, чтобы не поскользнуться и не упасть, двинулись вперёд по главной пешеходной улице города обратно на остановку. Неожиданно недолгое молчание прервалось. – Ты всё ещё думаешь о нем? – решили узнать Эля, взглянув на подругу, которая явно о чём–то задумалась. – Да. Я всё ещё не могу забыть его удивительный взгляд. Глава 4 Рождественским утром Тёма вышел из дома своих бабушки и дедушки в деревне, чтобы забрать из почтового ящика утрённюю прессу. Утро было довольно морозное, деревенские улицы были полностью занесены снегом, их здесь никто не убирает, только сами жители расчищают дорогу к своим домам. Но видимо на Рождество никто из жителей деревни не хотел с самого утра утруждать себя работой по расчистке снега. Оставив позади небольшой деревянный домик, Тёма вышел за калитку и подошёл к почтовому ящику. Он стоял в каких–то старых штанах, тапочках и куртке и пытался вытащить газету из старого, немного поржавевшего ящика, когда сзади подошла девушка и обратилась к нему: – Что-то ты начал забывать уже про нас. Тёма резко обернулся и начал разглядывать девушку. Невысокая девушка, с каштановыми курчавыми волосами, в зимней куртке, каких–то обтягивающих лосинах и уггах смотрела на него в упор своими голубыми глазами. – Кто вам сказал, что я начал вас забывать? – уточнил Тёма, узнав девушку. – Всё реже и реже приезжаешь в деревню, а когда бываешь здесь, то к нам практически и не заходишь. – Да? Я что–то не замечал за собой такого, – удивился Тёма. – Вот ты приехал на Рождество и наверно даже не думал повидаться с нами? Уже наверно обзавёлся толпой городских друзей, а про своё деревенское прошлое забываешь. – Деревенское прошлое? – усмехнулся Тёма. – Я живу в городе только полтора года, как я могу за полтора года забыть своё деревенское прошлое. – Да ладно. Успокойся. Я же не собираюсь тебя здесь отчитывать, – заулыбалась девушка. – Пошли гулять! – Думаешь? Сейчас ведь только десять утра. – Вот и круто. А то, ещё пару часов и ты уедешь. Так что пошли! – Ну ладно. Только подожди чуть–чуть. Я сейчас выйду. Тёма пошёл обратно во двор и завернул в дом. Он быстро дошёл до своей комнаты, оделся потеплее, и поспешил обратно к своей подруге детства Карине, которая всё ещё ждала его на улице. – Что-то я сглупил, надо было предложить тебе зайти в дом, а то стояла на улице – мёрзла, – обратился Тёма к Карине. – Да нет. Всё нормально. Пошли быстрее. Старые друзья направились вперёд по деревенской улице, полностью покрытой снегом. Деревьев на улице почти не было, по обе стороны от дороги были только дома, и вот во дворах которых иногда можно было увидеть какие-нибудь деревья. – Так значит, ты всё-таки ненадолго здесь, не так ли? – поинтересовалась Карина. – Ну да. Завтра ведь начинается школа. Я смог приехать только сегодня на Рождество. – И как тебе теперь в городе? Нравится тебе там? – Ничего особенного. – Ну не ври, – засмеялась Карина. – Это же город. Там больше красивых девушек, больше клубов и всякой другой ерунды для развлечений. – Это–то да. Но ты же знаешь, я не люблю клубы. – Конечно, – усмехнулась Карина, – я помню, как ты зажигал на наших дискотеках по субботам. – Я тогда ещё мелкий был, и не понимал, как это убого выглядит. – Ой, да ладно тебе. Наверно нашёл себе кучу городских друзей и гуляешь с ними по клубам. – Не особо. Я надеюсь, ты помнишь, что я тебе рассказывал про музыку. – Конечно, помню. А вот ты помнишь, как мы дружили в детсвте? Помнишь, как мы ходили на сено? – Конечно, помню. Жаркое лето. Куча тюков сена сложенных друг на друге, можно было забираться на них и загорать. – Ага. А помнишь, как мы с них скатывались? – Никогда не забуду, как ты вытаскивала из штанов остатки сена, – рассмеялся Тёма. – Вот не надо. Ты тоже был мелкий и глупый – скатился по сену без майки, пришлось бежать домой, чтобы спину обрабатывать. – Блин, реально больно было, – по телу Тёмы пробежали мурашки. – Ох. Я ещё помню, как мы рыбу ловили с тобой в какой–то из этих канав, – Тёма указал на одну из канав, к которым они вышли, покинув деревню. – Да. Чудесная была рыбалка. Я после того раза больше никогда не ходила на рыбалку, – усмехнулась Карина. – Я никогда не забуду, какой восторг я испытала, когда увидела, что поплавок дёргается и со всей силы выдернула удочку, так что рыба слетела с крючка и перелетела сзади стоящие линии электропередач, – Карина не могла больше сдерживать смех. – Я помню как мы ещё дальше, туда за лесом, ездили на велосипедах купаться на озеро. Шикарное озеро. Жаль что сейчас не лето. Надо будет этим летом приехать и покупаться. – Да. Было бы круто снова увидеть тебя. А помнишь как мы здесь… – они стояли посреди просёлочной дороги, уже за деревней, – стояли под дождём и целовались полностью промокшие. – Помню, – Тёма не отрывал взгляда от Карины, а она от него. Они совершенно не двигались, молчали, и медленно дыша, прокручивали в своей голове ещё не забытый промежуток их жизни. Карина немного привстав на носочки, потянулась к Тёме. Она хотела поцеловать его, на неё нахлынули воспоминания, но Тёма уже всё-таки был не тот простой деревенский подросток, его жизнь изменилась, и он сам изменился – он стал другим. – У меня есть девушка, – Тёма снова начал медленно идти вперёд. – Да. Конечно. Теперь это всё в прошлом. Глава 5 – Так, я называю вашу фамилию, и тогда вы заходите в автобус. Пока я не назвала вас, никто не лезет в автобус. Понятно! – указывала, что делать учительница химии Роза Ярославна, классная руководительница 10 «Б» класса. – И забивайте друг другу места, чтобы потом проблем не было. Возле автобуса столпились две параллели десятого класса и ещё несколько учителей и родителей. Все они собирались в поездку в Краков. Было уже почти половина одиннадцатого вечера. Освещённая фонарями улица, на которой находилась школа, уже почти была пуста: машин ещё было достаточно много, а вот людей почти не было. Хоть улица и находилась в центре города, она была не особо многолюдной, единственными кто очень часто появлялся на тротуарах этой улицы – это школьники, и студенты из близстоящего общежития. Но этим пятничными январским вечером тротуар был забит школьниками, которые не могли дождаться, когда они уже, наконец, поедут. Оглашая списки, преподавательница, наконец, дошла до Эли, а потом и до Лили, которые быстро запрыгнули в автобус, нашли четыре свободных места, расположенные по два друг за другом и заняли их. Когда оглашающая списки учительница дошла до параллельного класса в автобус, наконец, зашёл Рома, а вот Тёма как всегда опаздывал. Было довольно холодно, поэтому все хотели, чтобы обогреваемый автобус по скорее закрыли. – Да сколько можно! Он всегда опаздывает. Мне это уже надоело, – злилась Роза Ярославна. – Так может он живёт далеко, – пыталась защитить Тёму молодая учительница русского языка Оксана Борисовна. – Оксана Борисовна, ты, верно, не знаешь, что он живёт в двух остановках от школы, – продолжала злиться учительница химии. – До сегодняшнего дня не знала. Что ж, теперь буду знать, а то он любитель и на мои уроки опаздывать. О, вот он идёт, – указала Оксана Борисовна на Тёму, который вышел из-за угла здания. Тёма завернул на улицу, где находилась школа и, продолжая идти огромными шагами, пытался поскорее добраться до автобуса. Он уже устал от такой быстрой ходьбы, от холода, и висевшего на спине тяжёлого рюкзака. – Ты почему опять опаздываешь! – обрушила Роза Ярославна на него свой гнев, как только Тёма подошёл к автобусу. – Сколько можно опаздывать?! Мы могла бы уехать и без тебя! – Так чего не уехали? – усмехнулся Тёма. – Не смей дерзить. Не ты платил за эту поездку. Так что быстро и молча, залазь в автобус. Тёма зашёл в автобус и сразу увидел Элю и Лилю. Они сидели примерно в середине автобуса на сиденьях, которые были расположены с левой стороны, за ними сидел Рома, который уже, видимо, заждался своего друга. Тёма поздоровался со всеми и уселся рядом с Ромой. Не успел он заговорить с ним, как в автобус зашли преподавательницы и водитель закрыл дверь. – Значит так. Ведём себя примерно, – начала читать нотации Роза Ярославна. – По автобусу не ходим, когда он едет. Не мусорим в автобусе. Пить вам много не советую, потому что ночью, скорее всего, остановок не будет. И не буяньте: не надо кричать тут или ещё что–то типа того. Лучше спите. Вам завтра целый день ещё по городу таскаться, так что когда проедем границу – лучше спите. Всё понятно?! В ответ по всему автобусу послышались не особо довольные голоса учеников, отвечающие «да». Наконец, автобус двинулся с места и отъехал от школы. Выехав из центра, автобус переехал мост и оказался в новых районах за рекой. Там было много строящихся домов, поэтому всё, что можно было видеть вдалеке – это не огромные районы, освещённые улицы, дома, в которых почти в каждом окне горел свет, а темноту, освещаемую красным светом со строительных кранов, под которыми виднелись новые панельки для будущих молодых семей. Буквально за двадцать минут автобус проехал город и выехал к границе. Здесь их ожидала не особо короткая очередь, в которой надо было простоять, чтобы проехать на территорию Польши. – Блин чего–то мне стрёмно границу переезжать, – волновалась Эля. – Дай попить, – попросила она у Лили. – Ты только много не пей, а то придётся терпеть до Кракова, потому что сказали, что не будут делать ночных остановок. – Да нормально всё будет, – ответила Эля, напившись воды. Медленно двигающийся транспорт поочередно пропускали пограничники и наконец, дело дошло до автобуса, который ехал на экскурсию в Краков. Пограничник быстро собрал паспорта у засыпающих учеников и вышел куда–то. Спустя некоторое время паспорта были возвращены. Это же проделали и на польской стороне. И наконец, началась длинная поездка по тёмным, освещаемым только фарами автобуса трассам через поля, леса, деревни и города, пересекая мосты над реками или железнодорожными путями, или на автострадах, они двигались в Краков. Проехав уже достаточно большое расстояние, почти все в автобусе заснули. Свет был приглушён. Никто не разговаривал, и не было абсолютно никакого шума. Лиля сидела у окна и, откинув голову на правый бок, спала на левом плече Эли. Эля тоже спала, немного съехав вниз по сиденью. Тёма, сидевший сзади них, спал на куртке, которую он подложил к окну, чтобы было не очень твёрдо. Только Рома всё никак не мог заснуть. Периодически дремля, он слушал музыку и просто о чём–то думал. Оглядываясь в автобусе по сторонам, чтобы посмотреть, кто тоже ещё не спит, Рома увидел, что справа от него через проход сидит девушка и тоже не спит. Он удивился, ведь девушка была не из его класса и даже не из параллельного, а другие классы в эту экскурсию не ехали. Она явно была не из школы, потому что он бы знал её, ведь их школа одна из самых маленьких в городе. – Ты кто? – неожиданно спросил Рома, распираемый любопытством у незнакомой девушки. – Я? – удивилась девушка. – Просто ты не из нашей школы видимо. Блин, может ты новенькая, а я даже о тебе и не знал. – Нет. Я действительно не из вашей школы. Меня зовут Полина. – Круто. А я Рома. Так всё-таки кто ты? – Я внучка Розы Ярославны. – О как. Это сколько же ей лет тогда? – усмехнулся Рома. – Пятьдесят пять. – Что–то не очень много? А тебе тогда сколько? – Мне шестнадцать. Я тоже в десятом классе учусь. – Рано тебя наверно родили. – Ну не очень–то и рано. Вашей учительнице химии было 39 лет, когда она стала бабушкой. – Я думал, ты гораздо старше. Ты выглядишь намного старше шестнадцати лет, – рассматривал Полину Рома. Полина действительно выглядела старше своих лет. Возможно, это потому что она намного выше своих сверстниц или потому что прямая чёлка, полностью закрывающая лоб, делала её лицо взрослее – неизвестно. Но Роме нравилось общество этой девушки. – Знаешь, я не часто видел у нас в городе таких высоких девушек, – удивлялся Рома росту Полины, хотя сам он тоже был достаточно высоким. – Ну не знаю. Я волейболистка. И в моей команде очень много высоких девушек, так что я как-то привыкла к такому обществу высоких, поэтому я не считаю себя какой–то там дылдой. – Круто. А давно ты играешь в волейбол? – Ну да. Можно сказать с самого детства. Мне нравится и этот спорт, и мой рост. – А когда ты играешь в волейбол, что ты делаешь со своими волосами? – поинтересовался Рома, потому что у Полины были очень длинные волосы, которые были наверно ниже поясницы. – Убираю по–разному – или просто в хвост, или в гуличку. Это не проблема. Я и не крашусь никогда, потому что заниматься спортом с косметикой это странно, а в повседневной жизни как-то и не хочется. А ты чем-нибудь занимаешься помимо школы? – Конечно. Я люблю музыку, и играю на гитаре, и ещё немного на барабанах. А ещё я пишу песни… и с друзьями я создал что–то типа группы, – довольно говорил Рома, видимо он был рад похвастаться и покрасоваться. – Ух ты. Это очень круто. А вы просто для себя играете? – Не особо. Нам пару раз удавалось выступать в клубах и на концертах, и может быть, скоро мы сможем поработать с продюсером и записать диск. – Классно. – А какую музыку ты слушаешь? – поинтересовался Рома. – Знаешь, я как-то не особо слушаю музыку. Не привыкла таскаться в наушниках. Не слушаю почти ничего. – Ну ладно. Не страшно. Хочешь послушать, – Рома протянул один из наушников, в котором слышалась музыка Полине. Она взяла и вставила себе его в ухо. В её голову сразу же ударила не самая лёгкая музыка. – Ой, – вытащила она наушник из уха. – Не понравилось? – Нет. Просто слишком громко. Сделай тише, – попросила Полина, и Рома уменьшил громкость музыки на телефоне. – Это тяжёлый рок что ли? – Ну да. Подожди. Давай включу что-нибудь полегче. Рома разблокировал телефон и начал копаться в списках своей музыки, найдя группы, исполняющие инди или альтернативный рок, он включил эти песни и смотрел на реакцию Полины. Эти песни ей видимо понравились больше, и они вместе начали их слушать, находясь, очень близко друг к другу, чтобы не вытащить у кого-нибудь из уха наушник. Роме нравилось слушать музыку вместе с Полиной, он чувствовал какую–то связь с ней. Эту связь видимо чувствовал не только Рома, но и Лиля. Понятное дело в едущем автобусе спать было не особо легко, поэтому Лиля просто дремала. Она проснулась тогда, когда Рома завёл разговор с Полиной и, не открывая глаза, прослушала весь их разговор. Как только они стихли, потому что начали слушать музыку, Лиля сразу же проверила их, смотря в щель между своим сиденьем и сиденьем Эли. Конечно, они ничего противозаконного не делали, а просто слушали музыка. Но всё же Лиле было неприятно от того, что Рома был так близко к Полине, и ему нравилось слушать с ней музыку. – Проснись, – шёпотом будила Лиля свою подругу Элю, периодически толкая её. – Да проснись же ты. – Что же ты хочешь от меня? Тёма, я не хочу… я устала. Надо спать… хватит на сегодня, – сквозь сон бормотала Эля. – Эля, это я, а не Тёма. – Ой, блин. Лиля. Это и вправду ты, – наконец проснулась Эля. – Тише, – шептала Лиля. – Да. Это и вправду я. – Зачем ты меня разбудила? – Потому что Рома сидит с какой–то дылдой и слушает музыку. – Ну и что? – Они просто поначалу так мило пообщались, а потом он предложил ей свой второй наушник, чтобы вместе послушать музыку. И посмотри – он почти лежит на ней, хотя между ними целый проход. – Ну, может просто, если он отсядет немного подальше, то наушник не дотянется до неё? – Нет. Ему просто она наверно нравится. Ещё чуть–чуть и я его возненавижу. Хотя чего я злюсь – он мне надоел. Надо с ним расстаться. Он сто процентов стал бабником с этим Тёмой. – Да успокойся ты. Он не бабник. Они просто слушает музыку. И почему это он должен стать бабником из-за общения с Тёмой? – всё ещё шептались подруги. – Ай, всё. Забудь. – Хорошо. Но всё-таки, зачем ты меня разбудила? – Зачем я тебя разбудила? – злилась Лиля на свою подругу, которая не видела того, чего хотела Лиля. – Чтобы ты сходила в туалет. – Какой туалет? – удивилась Эля, но потом, подумав о том, что она должна сходить в туалет, ей сразу же захотелось в туалет – всё-таки не надо было так много пить перед границей и на границе. – Блин. Я… тебя... – запиналась Эля. – Вот зачем ты так? Чтоб тебя! – злилась Эля. Понимая, что хочет в туалет, Эля встала и пошла в начало автобуса, где на передних сиденьях сидели преподаватели и родители, и начала будить Розу Ярославну. – Кто? Что? – не соображала только что проснувшаяся учительница. – Эля, я же говорила не ходить по автобусу, когда мы едем! – Просто мне очень хочется в туалет. – Я говорила – не пить, потому что остановок не будет. – Ну, я очень хочу. – Тебе шестнадцать лет – потерпишь. – Ещё же очень долго ехать, – ныла Эля. – Нет. Садись на место. – А, – закричала Эля. – Ну, пожалуйста! По всему автобусу начали слышаться возмущённые голоса учеников, которых Эля разбудила своим криком. Кто–то испугался, кто–то разозлился, кто–то крикнул что–то нехорошее в адрес Эли из-за того, что она всех разбудила. Рома и Полина, тоже не ожидавшие какого–то крика, сразу же вытащили наушники и сели нормально на свои места. Лиля, увидев, что они, наконец, перестали слушать музыку, обрадовалась. Видимо именно для этого она и разбудила Элю. Даже водитель, не ожидал такого крика, поэтому вначале испугался, а потом тоже крикнул что–то не очень хорошее в адрес Эли. – Ты с ума сошла?! Чего кричишь?! – разозлилась Роза Ярославна. – Да потому что я в туалет хочу. – Чтоб тебя! – обозлённая учительница подошла к водителю и попросила его остановиться. Он немного поругался с ней из-за того, что они договаривались ехать без остановок, но всё-таки согласился остановиться в удобном месте. – И когда будет это удобное место? – негодовала Эля, когда учительница вернулась к ней. – Не знаю. Скоро. Потерпи чуть–чуть. Проехав, ещё буквально минут пять автобус, наконец, остановился. Хотя разницы как таковой не было – что здесь остановиться, что там, где попросили – одни леса. Наверно водитель всё-таки решил поиздеваться над ученицей и заставил её потерпеть, хотя видимо испугался, что она ещё описается в автобусе, поэтому–то и решил остановиться. Эля выбежала из автобуса. За ней вышла и Роза Ярославна, чтобы не потерять её. Но как оказалось, Эля была не единственная, кто хотел в туалет. За ними начали выходить и другие ученики. – Мальчики – налево, девочки – направо! – крикнула учительница, когда увидела, что почти весь автобус выбежал на улицу. – И не потеряйтесь! На улице было очень темно. Дорого была не центральная, поэтому освещение полностью отсутствовало, только автобус светился светом фар и неярким светом внутри. Немного подумав, Роза Ярославна взяла сигарету и, поднеся своими немного дрожащими, тонкими, с обвисшей кожей руками зажигалку ко рту закурила. – Вы курите? – удивилась учительница русского языка Оксана Борисовна. – А что поделаешь? Эти спиногрызы уже достали. А если сейчас ещё кто потеряется? Ночь на улице, придётся бегать с фонариком. Не могу – нервы еле живы. С этими изменениями в начисление трудового стажа приходится ещё торчать в этой школе, а так уже в пятьдесят лет на пенсию ушла бы, – жаловалась учительница химии. – Тебе Оксана ещё не понять – ты только второй год в школе. Но ничего – скоро узнаешь все прелести нашей профессии. – Да я и так некоторые уже прочувствовала. – Если ты всё ещё преподаешь – значит, слабые прелести тебе попались. – Может быть. Так, видимо уже все пришли – сейчас гляну, – Оксана Борисовна зашла в автобус. – Всё пришли?! Как оказалось не все. Ещё не хватало примерно пяти человек. Оксана Борисовна вернулась обратно к учительнице химии и продолжила ждать остальных. Быстро подошли ещё несколько девушек, и зашли в автобус. – Ну что? Теперь все? – уточнила Роза Ярославна. – Нет. Только Эля не пришла ещё? – крикнула Лиля. – Вечно с ней какие–то проблемы, – заворчала учительница. – Ну и что теперь делать! Все сидите здесь! Понятно! Обеспокоенные учительницы вместе с родителями вышли на улицу, и начали звать Элю. Не услышав никаких отзывов, и не увидев Элю, они, ещё более обеспокоенные совершенно не знали что делать. – Вот ведь блин девица! Пусть только появится, – злилась Роза Ярославна. – Успокойтесь. Что нам делать? – уточнила Оксана Борисовна. – Я не знаю. Серьёзно не знаю. У вас у кого-нибудь есть польские сим–карты или подключен роуминг? Ей позвонить мы не сможем, а если разойдёмся, то и сами потеряться сможем. – Но ведь с ней могло случится что угодно, – не на шутку была напугана Оксана Борисовна. – Да знаю я! – крикнула Роза Ярославна. – Стойте здесь – я схожу сама, поищу её. – Но вы… – Да помолчи ты уже, Оксана. Роза Ярославна вытащила из кармана фонарик, спустилась в кювет, и начала медленно пробираться между деревьями. Её силуэт всё дальше и дальше отдалялся от автобуса, а Оксана Борисовна всё больше и больше начинала волноваться. Свет фонарика отражался на огромном слое январского снега. Роза Ярославна продолжала двигаться вглубь леса, но не успела она уйти достаточно далеко, как немного дальше автобуса из леса вышла Эля. Оксана Борисовна тут же закричала, чтобы Роза Ярославна возвращалась. И та, возвращаясь назад и вновь прокладывая себе дорогу светом фонарика, вышла из леса в тот же момент, когда Эля подошла к автобусу. – Ты что же такое творишь, а? Ты почему такая? Где ты всё это время лазила? – наезжала Роза Ярославна на Элю, светя ей фонариком прямо в лицо. – Не светите, – пыталась прикрыться руками Эля. – Да ярко блин! Я ходила пописать. – Десять минут! – вспылила Роза Ярославна. – На улице январь – ты себе ничего не застудила. – Во-первых, я долго искала место, чтобы ничего не застудить. Во-вторых, скажите спасибо своему водителю, который вёз нас ещё не понятно сколько, когда я попросила его остановиться. Мой мочевой пузырь был заполнен до пределов! – Вот нашему водителю я и скажу спасибо! Потому что он возит таких неблагодарных детей как ты, и ему приходится останавливаться ради их прихотей! А ему ты должна понимать нелегко всю ночь ехать, не смыкая глаз! Всё! Быстро в автобус! В понедельник я разберусь с тобой! Они снова вернулись в автобус, ещё раз проверили все ли на своих местах. И уже полным составом, наконец, смогли продолжить свой долгий путь в средневековую столицу Польши. Глава 6 – Наконец-то мы приехали, – радовалась сонная Эля, смотря в окно. – Думаешь, мы уже в Кракове? – уточнила Лиля. – Нам ведь говорили, что мы приедем после семи утра – уже полвосьмого, и мы едем по какому–то явно немаленькому городу. Так что, скорее всего, приехали. В автобусе начал слышаться слабый шум. Школьники начали просыпаться, кто–то доставал влажные салфетки, чтобы протереть глаза, кто–то доставал еду или питьё, кто–то просто рыскал в карманах в поисках жвачки, чтобы заглушить весь тот ужас, который творится во рту после тяжёлых ночей. Но, так или иначе, они прибыли в Краков и совсем скоро начнутся долгие экскурсии по городу. – Блин. Я же хотела посмотреть на город с того момента, когда мы только въехали, а то нас будут водить по красивому центру, а окраины наверно просто ужасны. Вот же тупица – всё проспала, – огорчилась Лиля. – Слушай, Лиль, у тебя есть жвачка? А то я не могу свою найти, – как и многие копалась по карманам Эля. – Да. Сейчас найду. Подожди. Лиля поделилась жвачкой с подругой, и они вдвоём принялись протирать глаза и лицо влажными салфетками. В это же время Роза Ярославна разбудила всех, кто ещё не проснулся, и сообщила о том, что через десять минут начнётся экскурсия. Все активно начали собираться и готовиться к выходу в город. Через указанное время автобус приехал к парку недалеко от центрального вокзала, и школьники шумной толпой вылетели из автобуса. Роза Ярославна о чём–то поговорила с водителем, видимо, они договорились, где водитель будет их ждать. Когда автобус уехал, к ним подошёл экскурсовод. Старая женщина с какой–то папкой, в которой, видимо, держала какие–то фотографии, чтобы показать детям, подозвала всех поближе и начала рассказывать историю города. Пройдя сквер, а потом, двигаясь какими–то переулками, экскурсовод неустанно продолжала что–то рассказывать. Те, кто был поближе к ней, возможно, её и слушали. Кто-то шёл как можно дальше и, не обращая внимание на рассказы экскурсовода, шёл со своими друзьями, были и те, кто просто о чём–то болтали или осматривали город. Наконец, группа школьников вышла на рыночную площадь. Глаза школьников начали разбегаться. Кто-то хотел сделать множество разнообразных фотографий. Другие хотели подбежать к роялю, который стоял на площади, и проверить: можно ли на нём поиграть. Некоторые, хотели забежать в какой-нибудь паб или ещё куда-то вроде этого, кто-то хотел купить себе какой-нибудь сувенир, были и те, кто хотел зайти внутрь огромного костёла, на котором висела надпись «только для верующих». Но, так или иначе, экскурсовод уже не могла держать группу школьников, потому что никто её уже не слушал. Понимаю ситуацию, Роза Ярославна успокоила всех, сообщив, что после экскурсии будет свободное время для прогулки по городу, поэтому школьники кое-как смирились и продолжили слушать не интересующую их экскурсию. Продолжая экскурсию, школьники старались наслаждаться прекрасной архитектурой города, рассматривая грандиозные костёлы, красные кампусы Ягеллонского университета и мощные стены удивительного Вавельского замка. Основная экскурсия подходила к концу и день заметно – тоже, но всё-таки ещё оставалось время, на обещанные Розой Ярославной прогулки по городу. Установив время и место, где все должны быть после самостоятельной прогулки, школьники разбились на группки и разошлись в разные стороны. – Ого. Мне как-то не по себе от такого решения, – была удивлена Оксана Борисовна тем, что Роза Ярославна отпустила всех подростков гулять самих. – Вы действительно думаете, что их можно так просто здесь отпускать? – Мне тоже не по себе. Но я думаю, они не захотят ночевать на улице в чужом городе, так что они вернутся – найдут дорогу, спросят у кого-нибудь – не думаю, что это такая большая проблема, – спокойно, не всё-таки с некой долей тревоги ответила учительница химии. – Что ж, у нас ещё примерно есть часа полтора–два, которые можно потратить на что-нибудь интересное, – констатировал факт Тёма. – Куда пойдём? – А вы разве с нами идёте? – удивилась Лиля. – А нам типа нельзя пойти вместе с вами? – не ожидал такого вопроса Рома от своей девушки. – Нет. Конечно можно. Мы же друзья. Просто я думала пойти с Элей по магазин с одеждой. Вы же не хотите с нами таскаться и пялиться на то, как мы бегаем от одной вешалки к другой? – усмехнулась Лиля. – Наверно… – Рома немного помолчал. – Ладно. Вы в какую сторону пойдёте? – уточнил Рома. – Роза Ярославна говорила, что отсюда недалеко до железнодорожного вокзала, а возле него есть огромный торговый центр. Как-то надо выйти туда. Возле театра какого-то пройти, что ли… – Эля пыталась вспомнить маршрут, который ей предложила Роза Ярославна. – Мы тогда с вами немного пройдёмся до вокзала, а там придумаем, куда нам дальше пойти, – предложил Тёма. Наконец решив свои планы, все вчетвером они двинулись по узким улочкам старого Кракова. Как и говорила Роза Ярославна, они прошли возле огромного здания эклектичного стиля – это был драматический театр. Пройдя небольшой сквер, они вышли на более–менее широкую улицу, но перейдя на другую сторону, они снова пошли вглубь старых узких улочек. – Да где же этот вокзал. Одни улицы, на которых тротуары все заставлены машинами, – негодовала Лиля. – Я не знаю. Главное не потеряться, – видимо Эля этого-то очень и боялась. – О! Смотрите! Там вроде широкая улица, – Рома указал в сторону. – Ладно. Пойдёмте – выйдем туда. А то тут даже людей нет, чтобы у кого-нибудь спросить. Ребята двинулись вниз по узкой улице. Было видно, что тёмные дома вдалеке заканчивались, и на широкой улице стояло какое-то длинное здание, до которого они ещё не дошли. – О, смотрите – сексшоп, – пройдя немного вниз по улице, увидел нестандартный магазин Тёма. – Ха. Жесть. Там наверно много всякой гадости. Может, зайдём? Глянем, что там есть? – предложил Рома. – А что такое Рома?! – неожиданно громко обратилась к нему Лиля. – Решил прикупить игрушечек, чтобы порезвиться со своей новой подружкой? Боишься, что сам не справишься? – Ты о чём? – удивился Рома. – Ты думаешь, я не видела, как ты вёл себя с этой Полиной ночью в автобусе? Хвастался перед ней своими музыкальными способностями – распустил хвост перед ней! Красовался! – взбесилась Лиля. – Я просто с ней разговаривал, потому что не хотел спать, а потом мы послушали музыку. Ты блин ревнуешь что ли? – недоумевал Рома. – Уже нет. Делай что хочешь! Гуляй с кем хочешь! Слушай музыку с кем хочешь! Мне уже не важно. – Да хватит меня уже ревновать к каждой девушке! – перенял Рома на себя Лилину злость. – Хватит беситься из-за каждой мелочи! – Я и не бешусь. Всё нормально, всё хорошо. Мы же можем иметь жизнь помимо нас двоих? Вот и прекрасно, – успокоилась Лиля. – Ты меня решила бросить? – А ты этого хочешь? – Нет. – Вот и прекрасно. Кстати, вот этот торговый центр, – Лиля указала на длинное здание на другой улице, – мы пойдём. Эля, не ожидавшая такого разговора, побежала догонять Лилю, которая стремительными шагами уходила к торговому центру. – Что-то она у тебя реально бешеная, – обратился Тёма к своему другу. – Забей. Пойдём куда-нибудь отсюда, – парни снова ушли вглубь узких улочек. – Лиля, стой! Стой! – пыталась Эля догнать свою подругу. – Что это там такое было? – Не важно. – Расскажи. Я ведь твоя подруга! – Всё что там было – я рассказала при вас четверых. – И куда ты теперь идёшь тогда? – Не знаю. Вот там остановка – я хочу покататься. – А как же покупки? – удивилась Эля. – Я ничего бы всё равно не купила, – Лиля дошла до остановки и остановилась. – Наконец–то, я реально не поняла, что эта за Полина! – негодовала Эля. – Внучка Розы Ярославны, которая поехала с нами в эту экскурсию, и ночью Рома заигрывал с ней, думая, что я сплю, но нет – я всё слышала. – Они ведь наверно просто болтали? – Просто не просто, но я заревновала! – Лиля запрыгнула в подъехавший трамвай. – Да куда ж ты собралась?! Что б тебя! – Эля поспешила за ней и тоже зашла в трамвай. – И что теперь? – Ты же знаешь, как я люблю поезда. Когда я еду на них куда-нибудь я всегда чувствую облегчение. Я чувствую, как я покидаю то место, где мне плохо. Я престаю чувствовать всю тяжесть прошлого, связанного с этим местом. Поезд для меня как будто проводник в не наступившее будущее, которое гораздо лучше того прошлого, которое я покидаю. А трамваи – это как поезда, – Лиля села на свободное место и начала наслаждаться лёгким стуком колёс. – Понятно. И что теперь – будем просто кататься? – А тебе не нравится? Я просто в восторге. Лиля сидела и смотрела в окно. Трамвай быстро покидал центр города и уезжал куда–то на север, видимо, в спальные районы. Мерный стук колёс успокаивал Лилю. Она действительно стала забывать про какую–то неприязнь или про злость. Лиля очутилась, будто в каком-то дурмане. Она не обращала внимание на то, что её окружает. Она будто была здесь одна, даже без своей лучшей подруги. Лиля начинала терять себя в пространстве и времени, она забывала: какой сегодня день или то, что она сейчас на экскурсии. Она перестала понимать, что она в другом городе, в другой стране – она просто продолжала погружаться в наслаждение от этой небольшой трамвайной поездки. Что ж, видимо, всё-таки рельсовый транспорт как-то довольно странно влиял на девушку. – Лиля, – толкала Эля подругу. – Лиля! Давай! Ты заснула что ли?! – Нет. Я не заснула. Я наслаждаюсь поездкой. – Мы приехали на конечную остановку, и водитель гонит всех из трамвая. – Вот зачем выгонять людей из такого прекрасного места? Ладно. Пойдём, – подруги вышли на улицу. – Мы уже дома, что ли? – удивилась Лиля. – Нет. Мы всё ещё в Кракове. – Хм… Странный район. Похоже на наш город: всё те же советские бюджетные новостройки, – крутилась Лиля, разглядывая всё вокруг. – Пойдём дальше. Посмотрим что там. – Никуда мы не пойдём! Сейчас трамвай развернётся, и мы вернёмся в центр! – Зачем нам этот центр? Это окраины! Вот где скрыта вся атмосферность любого города! – Лиля продолжала кружиться, некоторые поляки странно поглядывали на неё. – Лиля, – дёрнула Эля подругу за рукав. – Хватит кружиться, а то люди думают, что ты наркоманка. – Ой, мы тут не одни, – спохватилась Лиля и сразу же остановилась. – Смотри, трамвай подъезжает – поехали. – Нет. Я хочу здесь погулять, – вела себя как ребёнок Лиля. – Да ладно тебе, Лиля! Мы же не знаем ни города, ни языка. Ты хочешь заблудиться? – не очень радовалась Эля идеи своей подруги. – Успокойся. Пойдём. – Ладно. Только быстро вперёд по этой улице и потом сразу же обратно. Лиля моментально устремилась вперёд по неизвестной улице, и Эле вновь пришлось её догонять. Неожиданно Лиля свернула на какую–то появившуюся улицу, потом ещё раз и ещё. Лиля видимо специально пыталась уйти подальше от остановки, в какие-нибудь дворы, а Эля пыталась догнать подругу и одновременно запомнить дорогу, считая повороты. – Лиля! Что с тобой случилось?! Где мы вообще находимся теперь?! – злилась Эля. – Я не знаю, – засмеялась подруга. – Где-то в Кракове. – У нас осталось уже меньше часа, чтобы добраться до центра, потому что через час все уедут. Как нам выбраться отсюда! – Хватить кричать. Мы же просто гуляем по городу – всё прекрасно. – Ты стала сегодня какой-то ненормальной! Это всё из-за того, что Рома просто поговорил с другой девушкой?! – Он не просто разговаривал с ней! – неожиданно крикнула Лиля. – Он флиртовал с ней. Ты же знаешь, как мне страшно быть преданной, – чуть не плакала Лиля. – Ты знаешь, как я боюсь этого. Я не вынесу ещё раз столько боли. – Ладно. Хватит, Рома тебя никогда не бросит. Он не причинит тебе боли, – Эля обняла подругу. – Я тоже хочу в это верить. – Но нас всё ещё надо как-то выбраться отсюда. У тебя интернет на телефоне работает? – Нет. – Вот блин зараза! – огорчилась Эля. – И у меня тоже нет. Что за район! Где все люди! Подруги пошли прямо по улице, пытаясь придумать куда идти. Они надеялись на свою женскую интуицию в вопросах: куда повернуть или какую улицу выбрать? Но видимо, она им не очень помогала, потому что центром города так и «не пахло». Подходя к появлявшимся изредка людям, они пытались у них, что-нибудь спросить, но им не везло: либо люди не знали русский, либо они понимали девушек, но девушки не понимали совершенно ничего по-польски. – Что ты натворила! Мне страшно! Я не хочу здесь ночевать! – начиналась истерика у Эли. – Успокойся. – Я не могу! Через полчаса все отъезжают, а мы всё ещё не понятно где! – верещала Эля. – Перестань ныть. Скоро найдём выход. – Нет. Не найдём. – Они никуда без нас не уедут! – крикнула Лиля. – Все заметят, что кого–то не хватает, а если долго возвращаться не будем, то устроят поиски. – Ладно, – ответила Эля дрожащим голосом, её руки дрожали тоже, а из глаз немного текли слёзы. Они снова двинулись в путь. Миновав ещё один отрезок пути в неизвестном направлении, они вышли к каким–то строящимся домам. – Там какая–то стройка. Я не пойду туда, – боялась идти дальше Эля. – Но там ведь стоят какие–то машины. Пойдём. – Нет! Нет! И нет! Не хочу! – заверещала Эля. – Вдруг там маньяки – я не хочу умирать. – Ты больная! – вспылила Лиля. – Нет. Это ты больная! Это всё из-за тебя! Ты захотела поехать кататься на этом трамвае! Ты захотела пойти погулять по району, а не уехать обратно с центр! И это специально уходила вглубь дворов подальше от остановки! Так что, кто теперь из нас больной?! – Ну и отлично! – Лиля пошла дальше мимо стройки. – Ты куда?! Я одна не хочу здесь оставаться! – плакала Эля, и начала догонять подругу. – Нет! Не иди туда! Там ведь лес! – кричала Эля вслед подруге, которая зашла всего–то за какие–то деревья. Лиля не обращала внимания на подругу и продолжала упорно идти мимо деревьев, и наконец, она вышла к железной дороге. Возле дороги она остановилась. Лиля посмотрела по сторонам – никого не было, только рельсы. Совершенно не зная, что делать Лиля просто продолжала стоять. Вдруг сзади послышался шорох листьев. Кто–то пробирался сквозь деревья. Это встревожило девушку. Лиля обернулась и увидела перед собой кого–то. – Ты нашла железную дорогу, – подбежала заплаканная Эля к подруге. – Да. Теперь можно идти вдоль неё – тогда мы точно доберёмся до центрального вокзала. Вот только куда теперь пойти? Налево или направо, налево или направо… – повторяла Лиля. – Давай попробуем налево? – немного успокоившись, предложила Эля. – Да, ты права – пойдём налево. Подруги зашагали быстрым шагом вдоль железной дороги. Минуя какие–то гаражи, и заброшенные сараи, подымаясь на железнодорожные мосты, они продолжали спешить обратно в центр. С каждым шагом времени оставалось всё меньше и меньше, а железнодорожных путей становилось всё больше и больше, что чаще всего означало приближение крупной станции, что не могло не радовать девушек. И вот, наконец, измученные долгим путешествием девушки выбрались на центральный железнодорожный вокзал Кракова и, повиляв по различным проходам вокзала, они вышли всё к тому же большому торговому центру, возле которого и сели на трамвай. – Блин, я тебе ненавижу, – злилась Эля. – Я в жизни столько не ходила пешком – ужасно просто. Сколько у нас ещё времени? – Мы уже десять минут назад должны были быть в автобусе. – Класс. Опять придётся бежать – я больше не смогу. Они, собирая последние остатки своих сил, постарались как можно быстрее добраться до нужного места, где их ждал автобус. Подруги уже не бежали, потому что их силы уже действительно были на исходе. Вдалеке они уже начали различать свой автобус, который все ещё ждал их. Опаздывали они уже примерно на пятнадцать минут, но Роза Ярославна, видимо решила, что они немного загулялись, и пока что не поднимала тревогу. И она не ошибалась. Наконец, девушки подбежали к автобусу. Увидев их, Роза Ярославна вытащила изо рта сигарету, бросила её себе под ноги и начала вдавливать сигарету в землю. Затем выдохнула и заговорила, когда девушки подошли к ней: – Я провела прекрасный шопинг сегодня, и он меня так расслабил, что я даже не буду вас в чём–то упрекать. Но это только сегодня. Завтра после моего урока мы с вами поговорим – благо большая перемена будет. А сейчас – быстро в автобус! Девушки поднялись в автобус и прошли к своим местам. Они сняли свои куртки и сразу же уселись на свои места, вытянув ноги, наконец, их расслабив. Роза Ярославна тоже зашла в автобус, пересчитала всех, но всё-таки решила ещё раз удостовериться. – Все на месте? – обратилась с вопросом она к школьникам. Школьники начали осматривать друг друга. – Полины ещё нет! – неожиданно заметил отсутствие девушки Рома. – Какой Полины? – удивилась Роза Ярославна. – Ну… э… – не знал, что сказать Рома. – А, Полины, – вспомнила про свою внучку Роза Ярославна. – Всё нормально. Она осталась тут у родственников. Остальные все есть? Больше никто из школьников не сообщал о потерянных, и поэтому Роза Ярославна вернулась на своё место, и автобус начал движение. Как всегда возвращение домой проходит быстрее. Не понятно почему, но когда едешь домой, то всегда такое чувство, что возвращаешься очень быстро. Быстрее чем ехал их своего города. Солнце уже зашло, наступил зимний вечер. За окном почти ничего не было видно, потому что в салоне автобуса горел свет. Рома, сидевший за своими подругами, попросил Элю поменяться с ним местами, чтобы поговорить с Лилей. Они быстро это сделали местами, чтобы учителя не заметили, что они ходят по автобусу во время езды. – Ты почему так сильно на меня обиделась, – обратился Рома к своей девушке. – Просто ты так с ней общался. – Как? – Я не знаю. Не помню. Не важно. Это было вчера – не напоминай мне об этом. Я уже про всё это забыла. Я просто хочу знать, что ты меня никогда не предашь, – Лиля была очень грустная. – Не бойся. Я не поступлю так. – Вот и отлично. Но я всё ещё не могу понять, почему я не могу тебя простить. Может это ещё и из-за того что сегодня, когда мы отъезжали из Кракова ты сразу заметил, что её нет. – Но просто я бы не хотел, чтобы она потерялась. – Потому что она тебе понравилась, да? – печально уточнила Лиля. – Не глупи. Просто она могла бы остаться в другом городе. – Я думаю, что Роза Ярославна сразу увидела бы пропажу своей внучки. Просто признай, что ты не хотел терять с ней связь. – Нет! Она мне не важна! – немного разозлился Рома на такое отношение своей девушки. – Всё. Забудь про неё. – Я уже забыла. Как и ты. Ведь у тебя нет ни её фамилии, ни её номера телефона – так что теперь я более–менее спокойна. Глава 7 В центре города, на одной из главных улиц, располагалось маленькое, совершенно непримечательного вида здание. Это здание – одна из множества школ, которых в этом городе было несметное количество. Эта школа была одной из тех, которую построили давно, но со временем она начала приобретать более–менее божеский вид, и превращалась в более–менее современное здание. Буквально год назад во всей школе заменили старые окна новыми окнами. Обновили парадную лестницу, ведущую к главному входу. Двери этого входа тоже заменили новыми, потому что раньше, стоявшие здесь старые деревянные двери, которые не меняли ещё наверно со дня строительства школы, даже не закрывались плотно, если только к ним не приложить усилия в виде молотка и старого охранника. Поэтому вахтёршам, которые всегда сидели возле дверей, приходилось надевать верхнюю одежду и сидеть в ней, чтобы не замёрзнуть. Перед этим учебным годом само здание школы было подкрашено для большей яркости. Всё больше и больше разговоров ходило о том, что власти города хотят помочь школе сделать новый двор, на котором будут нормальные игровая площадка и стадион для занятий физической культурой, хотя наверно тех, кто не любил физическую культуру эта перспектива явно не радовала. Одна из вахтёрш, наконец, подошла к кнопке, которая была похожа на старый советский выключатель света, и дала звонок. Школьный звонок разлился тончайшим звоном по всему зданию и за его пределами. Ученики ненавидели этот звук. Он был неимоверно звонкий и противный, и поэтому он просто разрывал уши бедных школьников. К тому же, они подсознательно ненавидели этот звук, который заставлял их идти на ненавистный урок. Восемь часов утра. Как можно начинать занятия в такую рань, а ведь кому–то приходится вставать ещё раньше, чтобы приехать с отдалённых районов города. На первом этаже уже давно не было учеников старших классов, сдав свои куртки в гардероб, они разместились в своих классах на верхних этажах школы. Только ученики начальных классов со звонком разбежались по кабинетам, которые разбросаны по всему первому этажу. Не прошло и пяти минут как в школу, где уже шёл первый урок, ворвался один из учеников. Он постоянно опаздывал. Что поделать, если человек не понятно чем занят по ночам, хотя живёт довольно–таки близко к школе – но всё равно почти каждый день опаздывает. Забежав в школу, он потопал ногами, чтобы сбить с них снег, налипший на улице, быстро скинул куртку, стянул шапку, открыв свои русые волосы, втянул сопли, которые отмёрзли в тёплом помещение, обратно в свой вздёрнутый нос, и побежал наверх. Надеясь на то, что он не встретит директора или завуча он добрался до второго этажа, и забежал в кабинет русского языка. – И как говорил великий русский писатель Лев Николаевич Толстой… – объясняла ученикам новую тему преподавательница русского языка. – Не надо сексом по ночам заниматься, а то будете в школу опаздывать, – оборвал её монолог, зашедший в класс опоздавший парень. – Так! Артём! Я не поняла что за выражения, и почему ты опаздываешь? – взбесилась преподавательница. – Оксана Борисовна, а хотите мы и с вами ночью повеселимся? – Пошёл вон! – крикнула учительница. – Да не ну, вот что за бред, я спешил, пытался успеть на урок, а вы вот так поступаете, – пытался смягчить её Тёма. – Ай, – отчаянно протянула преподавательница. – Всё. Садись, делай что хочешь – только не мешай мне. Тёма быстро прильнул к своей парте и сел рядом с Ромой. – Тёма, я чего–то опять не понял, почему это я один слушаю этот бред? Чего ты опять опаздываешь? Где ты лазил? – шёпотом пытался выяснить у него Рома. – Может ты хотел спросить с кем, я лазил и куда? – Мне не интересны твои бурные ночи с Элёй. Я просто не могу понять, почему ты меня так кидаешь? Я уже минут десять скучаю здесь один, слушая этот бред, – обижался Рома. – Ага. Я тебя понимаю – здесь походу реальная скукотища. – Артём, что вы там сказали? – вдруг услышав его голос, спохватилась Оксана Борисовна. – Да так, Оксана Борисовна, ничего особенного. Просто сижу я здесь, смотрю на вас, у меня от всего этого так настроение подымается, – говорил Тёма, неимоверно умиляясь от всего происходящего. – Неужели тебе начал нравится мой предмет? – Неужели вы подумали, что он мне не нравится? Ведь это великий язык, и он просто настолько могуч… могуч так же как и мой… – Как и твой язык, который у тебя во рту усидеть не может, – резко оборвала монолог Тёмы учительница, не желая слушать продолжения. – Ага. Вы бы знали, что я ночью им сегодня делал…– пытался продолжить Тёма. – Так, всё! Не срывай мне урок! Сади и помалкивай! И не паясничай – а то позову директора! А тебе явно будет не в радость с ним разговаривать. – Ладно. Простите, – успокоился Тёма. – Тёма, тебе, что реально делать нечего? Хватит уже с ней флиртовать, – обратился к нему его сосед по парте после его длинного диалога с преподавательницей. – Романыч, ты посмотри на неё она же просто мега, – и они вместе взглянули на учительницу, стоявшую и что-то, рассказывающую у доски. Это был высокая и статная девушка. Она преподавала русский язык и литературу. Звали её Оксана Борисовна. Ей, по подсчётам Тёмы, примерно двадцать четыре года – она работает в школе всего лишь второй год после университета. Её стройную фигуру обтягивал очень строгий, но при этом очень стильный костюм чёрного цвета, на пиджаке которого, лежали распущенные каштановые волосы. Её блузка была не застёгнута на верхние пуговицы, тем самым не много оголяя декольте учительницы. Она повернулась к классу и начала пристально всматриваться своими карими глазами в учеников, выбирая кого подозвать к доске. Она пару раз взглянула на Тёму, явно думая вызвать его к доске, чтобы завалить его по домашнему заданию, но прекрасно понимала, что это чревато тяжёлыми последствиями, в связи с не закрывающимся ртом Тёмы. – Ей двадцать четыре года, – отвлёкся от Оксаны Борисовны Рома. – И хорошо – самый сок, – усмехнулся Тёма. – А Эля? Она так–то твоя девушка. – Да что же с тобой не так? Я просто как обычно треплю своим языком всякую ересь. У нас ничего не было, и явно не предвидится. А если что–то и будет, то Эля ничего не узнает. – Ладно, я молчу. А то ещё вызовёт отвечать домашнее задание, а я его вообще не делал на сегодня. – Миронов! – неожиданно обратилась Оксана Борисовна к ученику так, что Рома даже немного дёрнулся. – Что? – откликнулся он. – Сколько можно разговаривать. Хватит отвлекаться и других отвлекать от учебного процесса. Иди к доске – будешь работать по домашнему заданию, – злилась Оксана Борисовна. Рома покорно вылез из-за парты и направился к доске. Подойдя к ней и взяв мел, он вспомнил, что забыл тетрадь, и быстро ринулся обратно за нею. Жалкие попытки что–либо ответить провалились. Ведь понятное дело, он не сделал домашнюю работу, хотя каникулы закончились уже две недели назад, и можно было давно влиться в учёбу, но он не хотел, он просто не мог – ему надоело учиться. Скучный урок закончился быстро, а лояльная Оксана Борисовна, так и не смогла поставить Роме плохую оценку за несделанную домашнюю работу. И не только из-за своей лояльности, но ещё и потому, что Рома очень часто выступал со своими песнями за честь школы, и они довольно–таки нравились учительнице. После звонка на перемену ученики радостно вскочили, собрали вещи и покинули кабинет русского зыка. – Романыч, слушай. Ты сделал домашку по физике? – спросил Тёма у друга, когда они вышли из кабинета русского языка и направились на другой этаж. – Чего? Какая физика? Если ты не заметил, то я и предыдущий урок тоже не сделал. У нас на этих выходных была поездка в Краков так-то. Когда я мог всё сделать? – Оу, ну да. Нашёл, у кого спрашивать. Ладно. Пойдём как есть, – смирился Тёма. – Слушай. Я вчера весь вечер проторчал за гитарой, пытаясь придумать что–то новое, – начал разговор на новую тему Рома. – Круто. Но мы с девоньками ещё так и не выучили те песни, которые ты хотел нам показать на каникулах. – Так для этого надо для начала хотя бы собраться у меня. Там я бы вам и показал новые песни. – Да. Я помню. Я говорил с Элей, она сказала, что можно на этой неделе будет собраться, – обрадовал Тёма друга возможными репетициями. – Круто. Я думаю, Лиля тоже пойдёт, если соберёмся на этой неделе. Она вроде ничего не планировала. – А вот ещё я хотел спросить. Ты общался с тем менеджером из клуба? Мы дадим ещё концерт? – поинтересовался Тёма. – Ну для того чтобы дать концерт, надо выучить хоть какие-нибудь новые песни, и прорепетировать их вместе со старыми. А вот с наши «частыми» репетициями, я думаю, наш концерт будет не скоро. – Ну да. Я понимаю, так что на этой неделе, мы сто процентов соберёмся у тебя, – ответил Тёма, и они вместе зашли в кабинет физики. Они были рады, успев занять не самые отстойные места, и остались сидеть, ожидая прихода остальных одноклассников и учителя. – Уууу… Зацени какая красотка! – сказал Тёма другу, присвистнув. – Ага, Тёма. Ничего такая, – так же в шутку оценил проходящую мимо них девушку Рома. – Блин. Слушай. Я с Маришей бы… в постели всю ночь напролёт... – кипели гормоны Тёмы. – Ага. Ты наверно этого так и хочешь? – поинтересовался Рома. – Наверно, – ответил Тёма. – Мариш! А чего ты мне не говорила, что ты такая прямо жесть, какая горячая крошка. Я бы уже давно на тебя как следует нацелился бы, – обращался Тёма уже к девушке. – А ты что слепой? Или я пытаюсь скрыть свою красоту? – подходила к Тёме Мариша. Поначалу это было похоже на наезд. – Мы с тобой десятый год уже вместе учимся, мог бы и откликнуться, – ответила Мариша. Она наклонилась перед Тёмой, соблазняя его своим чересчур открытым декольте, и провела указательным пальцем по его правой щеке к подбородку. Мариша была одной из учениц 10 «Б» класса и по совместительству одноклассница Ромы и Тёмы. Она была немного распутной девушкой. Вечно пыталась одеть что-нибудь как можно более открытое: короткие юбки, глубокое декольте – и огромные каблуки, иногда и с толстенной подошвой. Ходить так в школу, разумеется, не разрешалось, но она продолжала. Помимо этого, усиленно наносила на своё лицо огромное количество косметики, что делало её ещё более вульгарной. Её ярко рыжие волосы, подстриженные в стиле каре, всегда были идеально прямыми, без единой завитушки, и навевали историями про то, что в древнем Египте в рыжих красили только проституток. Всё это она делала только ради одного – привлечь как можно больше похотливых самцов. Однако на самом деле она была даже очень милой и совсем не глупой девушкой. – Так что ты подумай. Если что, я жду. А то тебе, верно, надоела уже эта Эля, – продолжала соблазнять бедного Тёму Мариша. – Ну, знаешь Мариш. Так нельзя. Мы с Элей любим друг друга. Она мне как-то роднее что ли, да и… – пытался ответить Марише Тёма. – Блин. Притащился, – оборвал Рома монолог Тёмы, обратив его внимание на вошедшего в класс преподавателя физики. Мариша в этот момент, не дослушивая Тёму, отошла назад к своей парте и подругам. – О, – уныло простонал Тёма. – Слушай, Рома. Не дави на больное или на давно поднятое. – Ты что? Уже того? – спросил Рома друга. – Да Рома. Ты блин подавил моё приподнятое настроение. В это время, старичок, который несколько секунд назад вошёл в класс, доковылял до своего стола, поздоровался с классом и опустился на стул. На вид ему было уже далеко за шестьдесят – он явно уже несколько лет как должен быть на пенсии. Образ у него был такого, знаете – стереотипного физика: длинные седые волосы до плеч, борода, тоже седая, свисала до ключиц. Его уроки проходили всегда очень нудно, да и чего уж греха таить – это физика, она сама по себе не самый интересный предмет. Сегодня он пытался рассказать ученикам про виды колебаний, но в умы подростков это так просто не укладывалось. Им по 16 лет – они думают только об одном. – Из этого выходит: что колебания бывают параметрические, свободные, вынужденные и случайные, – пытался что–то объяснить у доски физик. – Платон Аристархович, – обратился к нему один из учеников. – Что вы хотите, Артём? – спросил учитель. – А у вас вообще когда-нибудь были колебательные движения? Ну… те, которые вы описываете: случайные, свободные или, может быть, вынужденные. – Что за ерунду ты мелешь? – Ну, у вас секс когда-нибудь был? Случайный, например, – в классе зарождался тихий хохот. – Что вы себе позволяете, Колчаковский?! – вспылил учитель. – Ну, вы просто так это всё усиленно описываете. Мне даже интересно, поэтому–то и стало, – не унимался Тёма. – К… к… как ты смеешь так разговаривать с учителем! – заикался от злости Платон Аристархович. – А вот мне интересно, как вы можете всё ещё разговаривать? Просто у вас… мне кажется … челюсть выпала, – подключился Рома. Класс взорвался от смеха. – Что?! Роман?! И вы туда же?! Вы тоже решили надо мной поиздеваться? – Вы просто гляньте под ноги, – продолжал Рома. – Вы несносные поганые подростки! Убирайтесь вон! К директору! Вон! Вы мне противны! Сорвали мой урок! Вон! К директору, – не унимаясь, верещал Платон Аристархович. – Всё. Ладно. Не нервничайте. Нервные клетки не восстанавливаются, – подростки встали и начали быстро собирать свои вещи. – Вы куда? – резко спросил у них учитель. –Платон Аристархович, ну вы же сказали убираться к директору – вот мы и уходим к директору. – Вы сорвали мне урок! А теперь задерживаете его! Немедленно сядьте! – Не… Платон Аристархович, мы как порядочные ученики пойдём к директору. Так что не беспокойтесь и не серчайте на нас, – на этих словах парни покинули кабинет физики. Платон Аристархович снова опустился на стул и приуныл из–за произошедшего. Он уже очень часто подумывал о том, чтобы уйти из школы, потому что никак не мог справиться с несносными подростками. Немного подумав, он поднял голову и принялся успокаивать взбесившийся класс. – Может мы слишком сильно его в этот раз? – спросил волнующийся из-за случившегося Рома. – Да блин, забей. Поторчим ещё разок у директора, извинимся перед ним пару раз – и всё. Как и раньше было, – ответил Тёма, продолжая идти в конец коридора. – Зато не будет нам больше про колебательные движения разгонять. Мы, в конце концов, кто? Подростки. И нам хочется чего? Правильно – секса и, причём каждые пять минут, – продолжал свой монолог Тёма. – Тёма. Хватит тебе уже разглагольствовать. Погнали по нашему обычному маршруту: и для начала в параллель. – Конечно. В конце коридора они свернули на одну из лестниц и спустились на второй этаж. Там они посмотрели расписание, узнали: в каком кабинете сейчас урок у 10 «А» класса, и направились туда. Весь этот ужас, который они только что сотворили в кабинете физики с самим физиком – был простым приливом гормонов. Они действительно просто подростки и им свойственен: и юношеский максимализм, и ошибки молодости, и многое другое. Это не значит, что они на самом деле такие уж ужасные пубертатные свиньи, и отвратные хамы. Возможно, их гормоны заставляют их как-то выделиться из общей массы парней – как говорится, распустить хвост перед девушками, покрасоваться. Ведь было видно, что Рома, например, в душе просто–напросто – безнадёжный романтик. – Слышь, Романыч. И вот, кстати, хватит тебе уже разгонять, что ты типа романтик. Просто признай – Лиля тебе не даёт, – неожиданно заговорил Тёма. – Уважаемый Артемий, если вы спите с Элей каждый день это не значит, что вы имеете право, долбать мне мои мозги. Если бы я хотел у меня был бы секс с Лилей, но… – Но о сексе мы думаем каждые пять минут, – перебил его Тёма. – Знаешь что? – угрожающе спросил Рома. – Что? – Да иди ты, Тёма. Вот давай: лучше выпроси у Оксаны Борисовны Лилю с Элей, – они подошли к кабинету русского языка, где у параллельного класса был урок. – Что? Будем стучаться? – узнал Рома намерения друга. – Романыч, ты серьёзно? – презрительно спросил его Тёма и без стука, вольно открыл дверь. – Здравствуйте. Оксана Борисовна, а можно ненадолго отпросить у вас Элю и Лилю? – Зачем? – поинтересовалась учительница. – Пойдём в туалет забавляться. – Артём! Опять! Что вы себе позволяете?! – вскрикнула преподавательница. – Оксана Борисовна, простите его, он сегодня не в духе, – отпихнув друга, в разговор вмешался Рома. – Роман, и что далее? – Нам просто надо очень срочно уяснить ситуацию по поводу следующего урока. – Ладно. Лилия и Эльвира можете выйти ненадолго, – отпустила их Оксана Борисовна. Девушки встали и быстро выскочили из кабинета. – Вот они и наши! – воскликнул Тёма от восторга. – Что ты несёшь? – презрительно спросила его Лиля. – Кхкх… Лилечка, – прокашлялся Тёма, наклонился к ней, и очень странным голосом, как будто он предлагает какой–то запрещённый товар, продолжил: «Я бы тебе сказал, что я несу всегда с собой в любое место. Но это слишком неизведанное для тебя». – Ой, да ладно тебе, – усмехнулась Лиля. – А Эля–то знает всю правду, – неожиданно громко произнёс эти слова Тёма. – Что я знаю? – отвлеклась Эля от разговора с Ромой. – Ты знаешь, что я самый офигенный парень в твоей жизни. – О да, Тёма. Ты лучший. И ещё я знаю, что ты всегда прав. – Вот видишь, – резко обратился Тёма к Роме. – Я был прав, что мне было интересно узнать про колебания Платона Аристарховича, – на лицах у Эли и Лили читались знаки вопросов. Они явно чего–то недопонимали. – Короче, Тёма. Ты мне за сегодня поднадоел уже, и я, наконец, снова встретился с Лилей. Так что давай – расходимся. – И правильно – валим, – согласился Тёма с намерением своего друга. Когда они все вчетвером скрылись из виду, из кабинета, возле которого минуту назад, стояли подростки, вышла Оксана Борисовна. Она слышала голоса и думала, что ученики всё ещё что–то громко обсуждают по поводу следующего урока, но когда она посчитала, что девушки уже слишком задерживаются, она вышла в коридор и никого не обнаружила. Недоумевая, она осмотрела коридор и вернулась в класс. – Какая ты сегодня сладкая. Я прямо весь горю, этот физик со своими колебательными движениями просто заставил меня думать о тебе чуть ли не каждую минуту, – доносился страстный голос из кабинки мужского туалета третьего этажа. – Ээээ, а почему не каждую секунду? – возмутился женский голос. – Не ну, Эля. Он физик, я же не могу от него возбуждаться, – протестовал Тёма. – Ладно. Не тяни. Я уже устала ждать. Его нежная рука начала ласкать её живот, медленно поднимаясь вверх, она достигла её груди. Вскоре его рука начала медленно опускаться, плавно пройдя её живот, он расстегнул ей джинсы, и тут в наступление пошла она. Пока он гладил её , она начала целовать его мягкие губы, а затем начала медленно спускаться вниз: шея, ключицы. Спускаясь дальше и дойдя до его пресса, она решила не медлить и... – Ребятки! Хэй! Вас снимает скрытая камера! – послышался голос сверху. – Романыч, блин! Ты вообще, что ли офигел! Убрал отсюда свою камеру! Блин, идиот какой–то – весь кайф испортил, – кричал Тёма на своего друга, который повис вместе с камерой на двери в кабинку туалета. – И вправду Романыч, нельзя же так. Ты его так напугал, что у него наверно месяц теперь стоять не будет, – к распрям подключилась застёгивающая рубашку Эля. – Не бойся. Всё у твоего парня будет в порядке. Да и вообще, я хочу вас расстроить, потому что девушкам пора на урок, а то Оксана Борисовна скоро в ярость придёт, поэтому всё у вас будет хорошо, но не много позже. А теперь одевайтесь – и по классам, – закончил свою речь Рома и отошёл от кабинки. – Блин, Романыч. Ты реально мудак какой–то, – обиженно огрызнулся Тёма, пропуская вперёд из кабинки Элю. – Тёма не ной. Во всём виновата Оксана Борисовна. Ну, и мы же с Лилей пришли не просто так, а для того, чтобы спасти вас! – торжественно говорил Рома, улыбаясь. Явно вспоминая первое января, и сорванный романтический вечер на крыше. – Радуйтесь, что вас не техничка застукала. – Ага. Ну да. Конечно. Всё ещё не забыл, – ответил Тёма, поняв, на что намекает Рома, и они всё вчетвером, забрав сумки, вышли из туалета, и отправились к кабинету русского языка. А пока они идут обратно, есть возможность прояснить ситуацию и узнать, что же было у Ромы с Лилей. – Ну что? Слушай, Лиля. Может, попробуем, как и они? – смущаясь, начал разговор Рома. – Ты же знаешь – я не могу. – Да но… – пытался было что–то сказать Рома. – Нет. Явно не в туалете, – оборвала его Лиля. – Ладно. Ну, тогда хотя бы поцелуй меня. – Не хочу. – Блин. Лиля. Что опять не так? – недоумевал Рома. – Не важно. – Я так полагаю, я всё ещё не прощён из-за Полины? – Нет. Я же говорила, что я уже забыла про неё. А ты видимо всё никак не можешь про неё забыть. Просто я сегодня не в настроении. – Не в настроении, чтобы просто поцеловать меня? – удивился Рома. – Видимо да. И вообще, чего ты пристал ко мне?! Пойдём уже, а то скоро Оксана Борисовна поиски устроит, – Лиля быстро вышла из туалета и пошла по коридору. Рома устремился за ней. Что ж, а теперь можно снова вернуться в кабинет русского языка. – Можно вас спросить, где вы так долго были? – устроила допрос девушек на пороге кабинета русского языка Оксана Борисовна. – Оксана Борисовна, я же говорил: мы в туалетах забавлялись, – влез в разговор Тёма. – Я вас не спрашиваю, молодой человек. – Ну и ладно, – огорчился Тёма. – Девушки, где вас носило? Вы куда ушли? Я вышла из кабинета – а вас нет. Вы знали, что пока вы на моём уроке я за вас отвечаю? – Ну, мы просто очень отвлеклись на решение проблемы следующего урока, что забыли про время, – ответила Эля. – Я отпустила вас, чтобы вы решили проблемы, но их вы должны были решать в коридоре! И вообще я не должна была вас отпускать: все свои проблемы не связанные с моим предметом, вы должны решать дома, или на то уроке, по предмету которого возникла проблема. – Просто нам нужно было забрать из курток… ээээ… и мы… ушли, – пыталась что-нибудь придумать Лиля. – Что ж, я вижу, вы так заработались, что забыли не только про время, но и заблудились в пространстве, раз не могли быстро вернуться из гардероба! – злилась учительница. – Ха. Блудницы, – усмехнулся Тёма. – Артём, замолкни! – прикрикнула на него Оксана Борисовна. И тут произошло что–то невероятное: Тёма резко прильнул к учительнице, поцеловал её в губы и отскочил назад. Ошарашенная Оксана Борисовна и друзья Тёмы не могли прийти в себя до того момента: пока Эля со всей силы не ударила Тёму ладонью по щеке. Она постояла, посмотрев на реакцию Тёмы, и сдерживая слёзы, быстро зашла в кабинет. – Так! Всё! Лилия быстро в кабинет. А вы молодые люди убирайтесь обратно в свой класс! – окончательно разогнала всех Оксана Борисовна, и тоже зашла обратно в класс. – Зачем ты её поцеловал? – спросил, всё ещё ошарашенный от произошедшего, Рома у своего друга. – Да так, просто. Люблю её я, – ответил Тёма так, будто ничего страшного и не произошло, будто так и должно быть. – Блин, ну не при Эле же! Она ведь твоя девушка. Она явно расстроилась! – негодовал Рома. – Пофиг. – Не ну… – начал было наезжать на Тёму Рома. – Да блин, я шучу! – разозлился Тёма. – Оксана Борисовна меня достала, и я хотел, чтобы она уже свалила поскорее отсюда, и мы тоже смогли бы свалить. Так что погнали по домам. – Окей. Ты прав – погнали. Глава 8 – Ну, послушай. Он просто… Так, Эля! Стоп! Хватит плакать! Прекрати! – пыталась успокоить подругу Лиля. – Я уверена, этот поцелуй ничего не значит. Это просто так. Ты же знаешь Тёму – он любит подурачиться. И он тебя всё ещё любит. Поверь мне. – Это не так. Я ему надоела. Он устал от меня, – продолжала заливаться слезами Эля. – Она же его учительница. Ей же уже далеко за 25 лет. – Вот видишь! Она старуха для него – так что всё нормально, он просто дурачится. – Но… Но я же люблю его, – запиналась Эля. – Да блин! Чего ты так расстраиваешься из-за него?! Зачем так парится? Он ведь не центр вселенной. Не единственный парень на планете. Найдёшь другого, который будет намного лучше Тёмы. – Да… Точно… Ты права! – наконец–то Эля хоть немного успокоилась, тем самым неимоверно обрадовав Лилю. – Зачем мне Тёма? Есть много прекрасных парней. И ты тоже давай – бросай Рому! Они два друга, и твой Рома такой же. Он тоже когда-нибудь изменит тебе или бросит тебя, разбив тебя. Точно! Уходи от него! Он ведь не просто так общался с Полиной. – Нет. Я не думаю, что это пока что так важно. Можно потерпеть, – резко спохватилась Лиля, услышав неожиданные слова подруги. – Да забей ты на своего Рому. Тебе же он самой надоел. И что значит «можно потерпеть»? Всё-таки он тебя уже достал. Точно достал. Я ведь помню, как ты вела себя притом парне из пиццерии. Ты ведь не забыла его! – упорствовала Эля. – Эля! Не дури! Отстань от меня! Сейчас главное – это твои отношения. И ты никого не бросаешь, потому что Тёма тебя всё ещё любит. – Но ты же думаешь об этом парне из пиццерии, думаешь о различных возможностях. Может, стоит попробовать? – пыталась Эля переубедить подругу. – Как у вас там всё проходит? Виделись ещё раз после пиццерии или нет? – Никого я не видела. И вообще – ты мне уже надоела. Я тебя успокоила – ну и отлично. Жизнь кончать самоубийством ты явно не собираешься, так что мне здесь больше делать нечего, поэтому я пошла домой, – Лиля резко встала с кровати Эли, вышла из её спальни и направилась к выходу. – Хотя бы провела меня что ли! – крикнула Лиля из прихожей. – Мне разбили сердце. Я не могу даже встать, – ответила Эля, говоря как в плохой мыльной опере. – Ну и ладно, – на этих словах, Лиля, укутавшись потеплее, вышла на площадку и захлопнула за собой дверь квартиры Эли. Она как можно быстрее направилась по скользкой дороге, удерживая равновесия, через двор, который был еле–еле освещён старыми, тусклыми фонарями. Выйдя из двора на улице, она продолжила идти по тротуару, выложенному старой советской плиткой к троллейбусной остановке. Погодка на улице выдалась действительно морозная. Холод был просто лютый, да ещё, вроде как, и снег начинался. Так что Лиля не могла высунуть свои руки из карманов и перчаток, чтобы позвонить Роме. Но она не могла дождаться момента, когда Рома, как друг Тёмы, объяснит, что за фигня произошла сегодня утром в школе с Тёмой и Оксаной Борисовной. Наконец, добравшись до остановки и усевшись в тёплый и уютный транспорт, Лиля освободила свои руки и позвонила Роме. – Привет, Рома. У меня тут один вопрос назрел. Какого хрена Тёма поцеловал Оксану Борисовну при Эле? – начала наезжать Лиля на своего парня. – Привет. Я тоже рад тебя слышать. Я наверно секретарь Тёмы, если вы решили, что наезжать по поводу его проблем надо на меня, – не очень дружелюбно отвечал Рома. – Ладно. Прости. Просто она меня своим нытьём достала за сегодня. Я еле–еле смогла её успокоить. Уже шесть вечера, а я только что выбралась из её дома и еду к себе. Думала, что ещё ночевать у неё придётся. – А что? Она сильно бушевала? – поинтересовался Рома. – Да нет. Больше плакала и ныла о том, какие все парни козлы. – Ах. Понятно. Не повезло тебе. Ну, я думаю, она понимает, что это было не искренне со стороны Тёмы. Он сказал мне, что это было просто из-за того, что Оксана Борисовна его разозлила, и он решил просто её заткнуть таким образом. – Что ж. Понятно. Тёма как всегда оригинален. Я ей тоже самое говорила, и видимо, после этого она и успокоилась. – Слушай, я тут подумал, приезжайте завтра ко мне. Мы давно уже не играли, а у меня тут ещё и новые песни появились. Поиграли бы завтра. Заставь Элю прийти. Мы их у меня и помирим. Просто сама понимаешь, в школе мы с вами не увидимся, а то Эля загрызёт Тёму. – Хорошо, я поговорю с ней сегодня, – ответила Лиля на предложение Ромы. – Отлично. А я разберусь с Тёмой. – Что ж. Тогда до завтра. – Пока. Увидимся после школы. Лиля снова спрятала телефон в карман и постаралась как можно быстрее засунуть ладонь обратно в перчатку. Троллейбус хоть и был более–менее новый, но в нём всё равно было холодно. Что ж, Лиле осталось упросить подругу прийти завтра на мирную встречу дома у Ромы. Но как это сделать? Ведь такое ощущение, что Лиля всё-таки начинает терять интерес к Роме. Глава 9 В каждом городе есть такие районы, где совершенно нет высотных домов, такие районы обычно располагаются на краю города, и там настроена куча частных домов – это так называемые районы коттеджной застройки. Людям, живущим в таких районах, приходится дорого платить за то, что они живут в живописных местах, и в их районе почти нет автомобилей на дорогах, и, конечно же, у каждой семьи есть свой личный дом, двор или сад. А как платить? Хотя бы тем, что добраться без личного транспорта в такие районы практически невозможно, или, например, иногда приходится вставать в пять утра, чтобы расчистить от снега дорожку, ведущую через двор к выходу, или расчищать дорогу для того, чтобы машина смогла проехать. Так что не всё в этих районах было так прекрасно, что и смог испытать на собственной шкуре Рома, живущий в одном из таких районов на краю города в красивом двухэтажном доме. Ближе к вечеру в его доме раздался звонок. – Здравствуйте. А Рома дома? – поинтересовался Тёма, только что позвонивший в звонок его дома. – Да. Конечно. Он мне говорил, что ты сегодня зайдёшь. Проходи Артём, – впустила его в дом мать Ромы. А что? Лиля и Эля не с тобой? Он говорил: вы все вместе будете. – Да. Они скоро подъедут. – Хорошо. Тогда прекрасно. Он как всегда у себя в гараже. Иди сразу туда. – Спасибо, – ответил Тёма, и пошёл через коридор к двери, ведущей в гараж. Кажется не много странным это всё, не правда ли? Зачем ему сидеть в гараже? Однако всё не так как кажется: семья Ромы живет в районе частной застройке, и когда строят здесь дома, всегда строят гараж. Так случилось и у семьи Ромы, они построили себе двухэтажный дом, и сбоку гараж, но машины у них пока что нет, а хранить хлам, который обычно держат в гараже, они решили на чердаке, поэтому–то рома и захватил себе гараж. Он там разместил свои музыкальные инструменты, превратив гараж во что–то наподобие музыкальной студии. И вот именно там, в таком гараже, а не в том, что вы могли подумать Рома и ждал своего друга. – Привет. Вы по отдельности ехали? – спокойно поинтересовался Рома, продолжая сидеть на диване и наблюдая за тем, как Тёма вешает свою куртку на вешалку. – А ты как думаешь? Думаешь, мы уже помирились с Элей и можем себе позволить ездить вместе? – недоумевал Тёма. – Ах да. Блин, прости. Серьёзно, я забыл. Так что? Ты не знаешь, когда они будут? – всё-таки уточнил Рома. – Я сказал Лиле, что приеду после школы, примерно к пяти. Сейчас уже пять, – ответил Тёма, вскинув руку вверх, так, чтобы рукав байки оголил его часы и показал время Роме. – Я тут. Где они – не знаю. – Ладно–ладно. Не кипятись, – успокаивал его Рома. – А ты спрашивал? Они придут? – Блин. Рома, не тупи, раз я договорился с ними быть у тебя в пять – значит, они придут, по крайней мере, мне так видится. – Да–да. Конечно. Будем ждать. Не хочешь чего-нибудь. Я сгонял бы на кухню – принёс бы. – Нет. Давай – показывай песни. Рома встал с дивана и направился к гитаре. Взяв её, он вернулся обратно к Тёме, опёрся одной ногой на диван и начал играть перебор, переставляя аккорды. А в это время на улице происходило определённо что–то жаждущее того, чтобы на это обратили внимание. – Эля, ну что за бред? Ты же сказала, что придёшь. Я им сказала, что мы придём вдвоём. Мы уже даже приехали. Что не так? – недоумевала Лиля из-за того, что Эля сменила своё решение. – Не знаю. Я не могу. – Блин. И что теперь нам делать? – начинала нервничать Лиля. – Не знаю, я просто не хочу его видеть. – Тогда зачем мы сюда ехали? По крайней мере, зачем ты ехала? Мы же приехали не только для того чтобы поиграть, но и чтобы помириться. – Я не знаю. Не дави на меня, – не очень дружелюбно вела себя Эля. – Он там уже, это точно. И если я зайду, мне придётся остаться там, а я не перенесу этого. Он мне стал не приятен. Может это пройдёт, может это пройдёт уже завтра, но сегодня я не могу. – И что теперь делать? – Ты иди. А я здесь постою. Подумаю, что мне делать, – приняла решение Эля. – Если честно, я и сама не особо хочу туда идти. Но группа должна быть на первом месте. И видимо я уже точно пойду, потому что его мать походу уже запалила нас в окно, так что тебе лучше сматываться, а то придётся зайти. – Ладно, – согласилась Эля отойти подальше, чтобы никто не узнал, что она была здесь. Она отошла за остановку, прильнула спиной к боковой стене, так чтобы со стороны дома Ромы её никто не видел, и видимо начала о чём–то думать. А Лиля в это время направилась к входной двери дома. Увидев её, мать Ромы сразу же закрыла штору, чтобы Лиля не подумала, что она следит за ней. – О, Лиля. Мы вас ждали, – дверь вновь открыла мать Ромы. – Ой, а где Эльвира? Мне кажется, я видела её рядом с тобой. – Нет, вам показалось. – Но я точно помню, что видела с тобой кого–то, – продолжала настаивать на своём мать Ромы. – Да… но это была не Эля… это моя старая подруга, – на ходу пыталась что-нибудь придумать Лиля. – А как её зовут? – решила узнать мать Ромы больше про неизвестную подругу Лили. – Может, я её знаю. Здесь прямо как в деревне – все друг друга знаем. – Она недавно сюда переехала, – продолжала придумывать Лиля. – Их семья ещё не обзавелась знакомыми. – Но… может… я всё-таки знаю, – продолжала настаивать на своём мать Ромы. – Я не думаю, что это сейчас уместно. И, – протянула эту букву Лиля. – Может, вы мне позволите зайти в дом? – Ой! Да. Конечно. Проходи. Извини за расспросы, просто было немного интересно. Извини. Разувайся и иди в гараж. Уже пришёл Тёма. – Спасибо. – Ужас, если честно, твоя мама очень назойливая, – обратившись к Роме, Лиля сразу же начала обсуждение, как только зашла в гараж. – О, – удивилась Лиля. – Я вижу: мой парень играет серенады своему любовнику? – усмехнулась Лиля, увидев, как Рома играет что–то на гитаре для Тёмы. – Нет. Я просто показываю ему новые песни, – начал волнуясь оправдываться Рома. – Да ладно тебе. Не волнуйся – я всё поняла. – Я вижу Эля не пришла, да? – поинтересовался у Лили Тёма. – Да. У неё сегодня не получилось. – Это из-за меня? – чувствуя свою вину, продолжил спрашивать Тёма. – Нет. Боюсь, что всё-таки не получилось. Видимо, очень занята, – спокойно врала Лиля. – И чем же она таким занята? – Да блин! Чего ты ко мне пристал! Я почём знаю! Я не её секретарь! Сказала, что занята, значит – занята! – вспылила Лиля. – Мне интересно, как так получилось, что мы не видели друг друга сегодня в школе? – начинал злится уже и Тёма. – Это наверно тоже из-за того, что она занята, а не из-за меня! – Это наверно потому, что вы нас игнорировали! – махала Лиля указательным пальцем перед носом Тёмы. – Это мы вас игнорировали? – дико возмутился Тёма. – Это, блин, вы нас игнорировали! – Так! Всё! Стоп! Успокойтесь, – вмешался в их разговор Рома. – Как видно, воссоединению сегодня не бывать. И так как тут у нас наметился ещё один разлад мы заканчиваем споры, дабы и вы ещё окончательно не разругались. Со всем этим разберёмся потом. И раз уж вы наконец–то собрались у меня, то это прекрасный повод разобрать новые песни. – Ладно. Показывай что там у тебя, – успокоившись, обратилась Лиля к своему парню. – Надеюсь, ты будешь сегодня в ноты попадать, – упрекнул вокальные навыки Лили Тёма. – Помалкивай. А то расцарапаю твою милую мордашку, и тебе нечем будет соблазнять девушек, с которыми ты изменяешь Эле. – Я никого не соблазняю! И ни с кем ей не изменяю… тупица! – Хватит! – крикнул Рома. – Вы что, вообще решили разругаться? Мы наоборот должны снова быть вместе, быть лучшими друзьями… – Я никогда не была лучшим другом с этим, – прервала Лиля Рому, указывая на Тёму. – Серьёзно! Хватит вам уже. А то выгоню нафиг из своего дома без курток и обуви, и будете мёрзнуть, – пытался быть злым Рома. – Да давай уже песни показывай, а то взъерепенился весь, – прервал его Тёма. Они разошлись по своим инструментам: Рома взял гитару, Лиле достался какой–то измятый листок бумаги, на котором были написаны слова песни, Тёма уселся на своё любимое место – за барабаны. И по этому, небольшому гаражу, разлилась музыка, довольно хорошая музыка и приятный, удивительно тонкий голосок Лили. Но не всем было так хорошо в это время, Эля всё ещё стояла возле остановки, и видимо, начала замерзать. Она всё ещё не знала, что делать. Пару раз она даже склонялась к тому, чтобы пойти ко всем остальным, но это было, скорее всего, не из-за того, что она хотела помириться, а из-за того, что на улице было невероятно холодно. Но очень скоро решение за неё принял подъехавший к остановке в этот забытый Богом район автобус. Она, недолго думая, перебежала на другую сторону улицы и запрыгнула в него. Эля была неимоверно рада, что наконец–то сможет согреться. Она села на свободное место, схватила зубами кончик варежки, чтобы снять её, потом вытащила мобильник, и написала сообщение Лиле: «Прости. Я еду домой. Удачно поиграть», и недолго думая, она отправила его указанному получателю. Глава 10 – Всё-таки ты, Романыч, просто супер. Я знал, что у тебя талант: и стихи для песен, и музыка к ним. Круто! – восторгался Тёма творчеством Ромы, когда они закончили играть. – А вот ты Тёма, как-то сплоховал, – усмехнулся Рома. – Романыч! Я же нормально играл! – начал возмущаться Тёма. – Успокойся. Я просто пошутил. У меня от музыки, если честно настроение поднимается. Как то веселее стало, вам так не кажется. – Да–да. Я тоже почувствовал прилив позитивных эмоций. – Что ж, Тёма. Уже поздно, почти восемь, я думаю тебе пора, а то скоро автобусы перестанут ходить. – Романыч, ты меня выгоняешь что ли? – начал было возмущаться Тёма, но посмотрев на сверкающие от счастья глаза Ромы, ему показалось, что он кое-что понял. – А, – протянул Тёма. – Понятно. Конечно, мне нужно идти. И я оставлю вас наедине. Я скажу твоей матери, чтобы она вас кое-какое время не беспокоила. Пока, – говорил Тёма, продолжая пятиться к двери, а потом взял куртку, и захлопнул за собой дверь гаража. – Клоун, блин, какой то, – злостно сказала Лиля. – Так и ждала: когда он уже свалит. – Да не, нормальный он, когда не бесится. – Знаю, что если он не дурачится, то он нормальный. Я хожу с ним почти каждый день в школу. – Ну да. Так что? Чем займёмся? – поинтересовался Рома. – Я не знаю. Я бы тоже хотела домой вернуться пока автобусы ещё ездят. – Не волнуйся – можешь переночевать у меня. – Не могу. Мне до одиннадцати часов надо быть дома. – Ладно. Но у нас ведь всё ещё есть время. Можем кое-чем заняться. – Блин, ты достал меня уже со своим сексом! Мне сейчас не до него! Я думаю о том, как вернуть Тёму к Эле! – вспылила Лиля. – Значит, ты не думаешь обо мне. Думаешь про их проблемы. А ты не думаешь о том, что это может отдалить нас, – начинал обижаться Рома. – Что? Я просто забочусь о подруге. Слушай, прости, я сейчас очень почему–то злая, ещё и Тёма разозлил. И вообще, неужели я тебе нужна только для того, чтобы лишить тебя девственности?! Только для этого?! – злилась Лиля. – Ладно–ладно. Не злись, – пытался успокоить её Рома. – Может в последнее время я был сильно навязчивым. Пойдём, я провожу тебя. – Пошли. Они вместе поднялись с дивана, вышли в коридор и прошли в прихожую. Одевшись, Лиля попрощалась с матерью Ромы, которая готовила что–то на кухне, периодически посматривая в телевизор, или наоборот, смотрела телевизор, периодически что–то готовя. Они вышли на улицу, не отвлекаясь на разговоры, быстро добрались до остановки, но взглянув на расписание, расстроились, потому что автобус только что уехал, и видимо на нём уехал Тёма, а следующий надо ждать ещё примерно час. Лиля уже не хотела возвращаться к Роме домой, поэтому они решили пройти несколько остановок, чтобы выбраться в более значимый район, где ходит немного больше, чем один автобус. – Так что? Эля действительно не смогла прийти? Она действительно была занята чем–то важным? – начал разговор Рома, когда она направились в сторону другой остановки. – Нет. Она согласилась, даже приехала сюда… – Серьёзно?! – резко оборвал её Рома. – Почему ты не сказала Тёме? – Ты сам подумай. Вы бы с Тёмой сразу бы пошли за ней, чтобы притащить её к тебе. – Что ж… ты права, так и было бы. Но может они бы тогда и помирились? – Нет. Я знаю её уже давно. Я чувствовала, она была не готова. – Ладно. – Так вот, – продолжила Лиля. – Мы приехали, и она сказала, что пока не может видеть Тёму, и просто спряталась за остановку, потому что твоя мать смотрела в окно и наверно высматривала нас. А потом когда я позвонила в дверь, она на пороге допрашивала меня – кто это был, и когда я сказала, что это была подруга с этого района – она пыталась узнать, что это за подруга у меня живёт в этом района. Наверно захотела познакомиться с ней. – Да, она иногда бывает назойливой, – усмехнулся Рома. – И пока мы играли, Эля прислала мне сообщение на телефон, что она уехала. Вот и всё, – закончила рассказывать Лиля. – А почему она не может видеть Тёму, не говорила? – уточнил Рома. – Не знаю. Сказала, что просто не может, и что может быть завтра или через пару дней, возможно, всё пройдёт. – Я уверен, что всё у них будет хорошо. Главное, чтобы у нас такие проблемы не начались. – Посмотрим, – очень быстро, и как показалось Роме, очень странно ответила Лиля, но он промолчал. Рома с Лилей наконец–то вышли в другой район. Он был гораздо больше и оживлённее предыдущего. Фонари на улицах освещали унылые лица людей, их уставшие тела, еле передвигающиеся по заснеженным тротуарам. Люди медленно и непринуждённо двигались в разные стороны: кто–то шёл домой с работы, кто–то возвращался из школы, кто–то решил выйти в магазин, кто–то просто решил прогуляться вечером. Проезжая часть была заполнена сотнями разнообразных машин, которые иногда ослепляли ярким светом своих фар прохожих. Дойдя до остановки, Рома и Лиля сели в быстро подъехавший автобус, и направились в центр города, где живёт Лиля. Быстро добравшись до нужной остановки, Рома, не отпуская руку своей девушки, проводил её до самого подъезда, но и там всё ещё никак не мог её отпустить, не мог попрощаться с ней. – Знаешь, с тобой так круто. Мне кажется, ты моя единственная, которой у меня ещё никогда не было в моей жизни, та любимая, с которой у нас так много общего – самая лучшая девушка в этом мире, – начал Рома заваливать комплементами Лилю. – Если так, то почему ты не мог защитить меня от Тёмы, который наезжал на меня по поводу моих музыкальных способностей? – неожиданно начала обижаться Лиля. – Ну… – задумался Рома. – Просто он ведь говорил это в шутку. Вы ведь друзья. Друзьям можно. – Что–то не очень было заметно, чтобы он шутил. Может, это было и в шутку, но мне было обидно, и обидно, что ты ничего ему не сказал по этому поводу. – Прости. Я просто наверно не подумал. – Ладно. Пока, – Рома хотел поцеловать её на прощание, но она быстро развернулась и закрыла за собой дверь. – Пока, – медленно и уныло ответил Рома, но говорил он это уже закрытой двери. Что ж, снова закрытая дверь. Рома просто не может её отпускать ни на минуту. Выйдя на улицу, он вновь ощутил всю прелесть зимы. Был уже конец января, но погода всё ещё держалась морозная и снежная, укутавшись в свой шарф, и взяв немного снега в руку, чтобы слепить небольшой снежок, Рома отправился на остановку, немного скользя в некоторых местах, где дети организовали небольшие катки. На остановке ему пришлось очень долго стоять, так как автобуса в его район очень долго не было. – Вы не подскажите, который час? – неожиданно обратилась к Роме какая–то старушка. – Да. Конечно. Уже десять двадцать семь, – ответил Рома, опуская обратно свой мобильник в карман джинсов. – Спасибо тебе большое, сынок. А ты чего здесь один стоишь и грустишь? – Я автобус жду. И я не грущу. – Ну не ври мне. Я же вижу, что–то не так, – настаивала на своём старушка. – С подружкой может какие–то проблемы? – Наверно. Я не знаю. Такое ощущение, что она меня разлюбила. Сегодня даже не захотела поцеловать на прощание, и как-то холодно начала относится ко мне. – Может, ты делаешь что–то не так? – Нет. Вроде всё, как и раньше. Всё по–старому. – Тогда может ей наскучило это однообразие? – Я не знаю. Это всё так тяжело. – Не бойся. Всё будет у вас хорошо. Я думаю, ты хороший парень. И если вы разбежитесь, то ненадолго. Надолго её не хватит – вы обязательно будете вместе, если только ты не натворишь каких-нибудь глупостей. Просто пережди это время, и всё наладится. – Ну да. Возможно и так. Спасибо, но я поеду – вот мой автобус подъезжает. – Да–да. Конечно. Езжай, – закончила разговор старушка. Рома ехал в автобусе и думал, как расценивать слова этой старушки. Она выглядела очень странно, как будто она была цыганкой какой–то: волосы чёрные–чёрные, кожа смуглая, много разной, непонятно какой одежды. Испугавшись, Рома быстро проверил свои карманы: на месте ли кошелёк и телефон. Всё оказалось на своих местах. Успокоившись, Рома снова о чём–то задумался. Автобус немного качало из стороны в сторону, как детскую колыбельку, и Рома, неимоверно уставший за весь сегодняшний день начал засыпать. – Парень! Автобус дальше не идёт! Всё! Конечная! – кричал из своей кабины водитель автобуса. – Что?! Что не идёт?! Я что заснул?! – спохватился Рома. – Парень, выйди! – вновь закричал обозлённый водитель. – Да. Конечно. Простите. Конечная. Хорошо, выхожу. Только когда Ромы вышёл на улицу, он осознал: насколько он далеко от дома. Он очень сильно устал, и дико хотел домой, но понимал, что автобусы уже здесь не ходят, и теперь придётся возвращаться домой пешком. Это перспектива его совершенно не радовала: идти ещё очень долго, это может занять почти целый час, а идти одному и страшно, и скучно, учитывая ещё и то, что фонарей на улице дальше автобусной остановки нет, и там почти полная темнота. Понимая, что выхода у него нет, Рома медленно направился к себе домой, понемногу привыкая к абсолютной темноте, на абсолютно безлюдной улице. Глава 11 – Ты не представляешь как я рада тому, что Оксана Борисовна заболела, и нас отпустили с её урока, – радовалась Эля, которая возвращалась домой после школы вместе с Лилей. – А может ты рада тому, что она просто заболела, а не потому, что нас отпустили с уроков, – усмехнулась Лиля. – Нет. Я же не желаю ей зла. Я уже почти смирилась с тем поцелуем. Но всё-таки знаешь, я просто её ненавижу. – Я рада, что ты смирилась с этим, а вот я, кажется, не могу смириться, – начала уже серьёзно говорить Лиля. – С чем? С поцелуем Оксаны Борисовны и Тёмы? – усмехнулась Эля. – Нет, не с этим. – А что тогда? Эта разлучница уже и с Ромой целовалась? – предположила Эля. – Да блин, Оксана Борисовна вообще здесь не причем. Это всё из-за Ромы. Всё так странно, всё так изменилось. Мне кажется, что всё уже совсем не так как было раньше. – Ты о чём? Только не говори, что это всё ещё из-за Полины. – Да что вы все пристали ко мне с этой Полиной?! Я уже давно забыла про неё! Пойдём на ту возвышенность над рекой. Там мне будет легче, – предложила Лиля. Их школа была в центре города, недалеко от реки, поэтому Эля не отказалась от предложения Лили, и подруги пошли вперёд по улице к реке. Центральная набережная города была немного ниже других улиц. Но за главным торговым центром не было обычного спуска к набережной, а была лишь одноуровневая земля, и поэтому получалось, что за торговым центром был как будто какой–то «обрыв», который резко переходит к набережной. Почти на самом краю этого «обрыва» стояла лавочка. Это была единственная лавочка, которая стояла на этом «обрыве» с которой открывался прекрасный вид на украшенную деревьями набережную, на реку и на огромные районы за рекой. Подруги очень часто приходили сюда. Здесь почти никогда не было людей. Здесь можно было о чём-нибудь поговорить, что-нибудь решить или просто молча наслаждаться обществом друг друга и видом на реку. Сидя на этой возвышенности, казалось, что ты находишься на самой высокой точке города, а если ещё и встанешь на лавочку, то кажется, будто ты устремляешься в небо к своим мечтам, желаниям, к прекрасной жизни. Подруги, наконец, прошли торговый центр, и вышли к этому «обрыву». Лавочка, как всегда, была пуста, поэтому они смогли спокойно разместиться на ней, положив на неё свои сумки, чтобы не было очень холодно и продолжили свои обсуждения. – Так что? Какие у вас опять проблемы с Ромой? Что он не так сделал? – снова начала разговор Эля. – Да он всё не так сделал. Он мне надоел. Я устала от него. Он действительно стал скучным и дико надоедливым. Я уже говорила ему, что я не хочу заниматься сексом до свадьбы, а он всё как какое–то животное выпрашивает его у меня. Я понимаю, что у него такой возраст и ему хочется, но он же должен понимать, что у девушек не так всё просто с этим как у парней. Он просто вечно пристаёт ко мне с этим сексом, и вчера пристал, когда мы остались вдвоём у него в гараже. Если честно, мне он уже стал немного противен. Пристал со своим сексом, как будто для этого я ему только и нужна. А ещё во вторник, когда они свалили с физики, приставал ко мне в туалете. Мне даже целоваться с ним не хотелось. – Ты же понимаешь, что я, скорее всего, буквально на днях сойдусь вновь с Тёмой, и то, что я тебе в порыве гнева говорила бросать Рому – это было просто… в порыве гнева. Ты уверена, что потом не будешь жалеть? – Я же тебе говорю, он меня уже просто бесит своими вечными приставаниями. И ещё он достал меня своей романтикой. Я понимаю, это у него стиль отношений такой, и да – этот стиль прекрасен, но надо что–то менять. Мне это уже надоело. Да, мне было приятно получать от него тонны этой романтики, но это уже скучно. Он написал мне больше десяти песен, мне это нравилось, действительно нравилось, но сейчас мне кажется это уже помешательство какое–то! – вскрикнула Лиля, и ударила ногой по сугробу перед лавочкой. – Я думаю: нам пора взять перерыв. – Ну не знаю. Мне кажется, если парень романтик, то это круто. Если честно, я бы хотела, чтобы Тёма мне какую-нибудь песню написал. А вот расставаться, я думаю, это плохая идея. У вас всё прекрасно. – Ты меня не слушаешь! Совершенно не слушаешь! Пропускаешь всё, что я тебе говорю! – заверещала Лиля и снова начала растолковывать свои проблемы подруге: – Я же тебе объясняю – я не просто так хочу разойтись, у меня на это есть причины. Да и вообще, если ты с Тёмой смогла расстаться, то и мы сможем. – Ты хочешь, чтобы мы потом с Тёмой бегали и пытались вас помирить. – Не надо меня ни с кем мирить! Мы сами помиримся, когда это будет нужно. Да и вообще, я уже не уверена, что захочу мириться с парнем, который не мог защитить меня от наездов твоего клоуна Тёмы. – А что такое? – удивилась Эля. – Просто вчера, когда были у Ромы, Тёма начал говорить, что якобы я в ноты не попадаю, а Рома даже ухом не пошевельнул. – Может он просто не умеет шевелить ушами? – усмехнулась Эля. – Да блин, Эля, я не о том! – снова заверещала Лиля. – Я про то, что он мог бы хотя бы стукнуть этого наглого Тёму, чтобы тот успокоился. Но Рома как обычно стоял и ждал, пока мы поругаемся, а потом вечером провожал меня и восхищался мною. Пусть вначале защищает – а потом восхищается! И опять эта романтика. Надоело! И да, я – параноик! Я всё ещё не могу забыть ту Полину из поездки в Польшу. Хоть я говорю, что забыла про неё, но это, по-видимому, не так. Я понимаю, что они просто болтали, слушали музыку. Но я не могу перестать ревновать его. Я боюсь, что он предаст меня, – на глазах у Лили начали появляться слёзы. – Не надо. Не плачь. Я помню твои проблемы с предательством – и это было ужасно. Но… я не знаю. – А тебе и не надо ничего знать! Если я найду подходящий момент чтобы его бросить, то я этот момент не упущу. Но пока что резко с ним расходиться не буду. Надеюсь, он мне не захочет изменить или бросить меня, а то это будет не самый удачный вариант. – То есть ему тебя бросать нельзя, а тебе можно? – Я не это имела ввиду. Может, я вообще его бросать не буду. Вдруг это всего-навсего временное помешательство, и потом я успокоюсь, а он изменит мне или бросит меня. Знаешь, это хоть и эгоистично, но мне такой расклад как-то не очень нравится. – Я думаю, он тебе не собирается изменять. – Вот я тоже так думаю, и поэтому боюсь разбить его. Но мне кажется, после той поездки, после вашего разрыва, после того как я не хотела иметь с ним близость, и вообще, после того как я наехала на него, потому что он не защитил меня от Тёмы, мы с ним очень сильно отдалились. Он даже не пришёл к нам сегодня на перемены в школе, а ведь они с Тёмой каждый день ходили к нам в класс. Это была как традиция какая–то что ли. – Может он не пошёл, потому что Тёма из-за меня не собирался идти. – Да причём тут Тёма. Я его девушка – пришёл бы ко мне. Всё-таки действительно, мне кажется, мы отдаляемся друг от друга в последнее время. – Знаешь, вот то, что он не пришёл на перемене – это не причина для расставания, – недоумевала Эля. – Возможно. Но мне кажется, я уже назвала достаточно других причин. Ладно. Я сегодня вечером ему ещё позвоню, поговорю с ним, может, что-нибудь и надумаем сообща. – Правильно. Не надо принимать спонтанных решений. – Ладно. Пойдём на остановку, а то здесь как-то холодно и ветрено – я уже начала замерзать, – предложила Лиля. Подруги вышли обратно на центральную улицу и побрели к остановке. Совсем скоро подъехал нужный троллейбус и Эля, попрощавшись, быстро заскочила в троллейбус, водитель которого закрыл двери, как только она зашла. Он начал отъезжать от остановки, медленно двигая своими рогами по проводам. Лиля ещё немного постояла на прежнем месте, провожая его взглядом, потом наклонилась, взяла не много снега, и, конструируя снежок, отправилась домой. У параллельного класса, который не отпустили пораньше из-за болезни Оксаны Борисовны, уроки закончились лишь к тому времени, когда Лиля с Элей попрощались. И наконец–то Рома и Тёма смогли освободиться от оков знаний и отправиться домой. Рома в этот день был совершенно не разговорчив, по нему было видно, что он неимоверно устал. В школе он не хотел абсолютно ничего делать, и поэтому просто лежал на парте периодически, засыпая. Видимо, он не выспался этой ночью дома. Так и было: он ведь вернулся домой после двенадцати ночи, и к тому же долго не мог уснуть. Он лежал и думал о том, почему Лиля не поцеловала его на прощание, почему она так резко отчитывала его из-за неприятности, произошедшей у неё и Тёмы? Ни на одной из перемен в этот школьный день, он не ходил в кабинет к Лиле, чтобы увидеться с нею. Он просто не хотел даже вставать со своего стула и идти куда–то, и к тому же он не хотел, чтобы его девушка видела его таким помятым и уставшим, и подумала бы, что это произошло из-за неё. Хотя наверно ей уже было всё равно, в каком состоянии находится её парень. Когда Рома с Тёмой, возвращаясь со школы, подошли к остановке, Рома тут же попрощался и заскочил в подъехавший автобус, который, не заставляя себя долго ждать, сразу же отъехал в южном направлении. Этот день был совершенно скучным и ничем не примечательным, и уставший Рома, прислонившись к стеклу начал засыпать, периодически просыпаясь от того, что ударялся о стекло головой, когда автобус резко тормозил, попадал в ямы или переезжал лежачих полицейских. Приехав на нужную остановку, Рома быстро покинул автобус, и, пройдя немного по улице, завернул в свой двор. Он не заходил в дом, а сразу же направился с уличного входа в гараж. Он там проводил очень много времени, даже спал на старом диване в этом гараже. Рома сразу взял гитару и начал что–то играть, затем сел за пианино и продолжил наигрывать какие–то мелодии, и что-то напевать себе под нос. Когда его мать звала всю семью на ужин, Рома не откликаясь на крики родных, завалился на диван и уснул. Мать его не будила ради ужина, и Рома спокойно продолжал спать примерно до полуночи. Когда настал новый день, парень проснулся от того, что ему стало холодно, он достал из дивана своё одеяло, а потом вытащил из сумки, стоявшей возле двери, свой мобильник. – Блин! Двенадцать пропущенных звонков. И все от Лили. Блин! Теперь она подумает, что я на неё вообще уже забил или обиделся, – корил Рома себя за то, что не ответил ни на одни из звонков, листая списки вызовов своего телефона. – Хотя не все от неё, один от Тёмы. Может с Элей помирился и решил мне сообщить. Хотя странно это, у него ведь всегда денег на телефоне нет. А это что за номер? – удивился Рома, увидев в списке неизвестный номер. – Левый какой–то, не важно, всё равно уже поздно. Глава 12 – Не хочу. Просто не хочу идти в эту школу, – отчаянно стонал Рома, проснувшись утром в новый учебный день. – Почему я не ушёл после девятого?! Это была мысль, которая посещала Рому наверно каждое утро, когда он вновь и вновь просыпался в школу. Единственное, что согревало его душу этим утром так это то, что уже пятница. Но это ничего не меняло: надо было всё ещё идти в школу, а там уяснить все проблемы с Лилей. Что видимо было нелёгкой задачей, особенно после вчерашнего непроизвольного игнорирования её звонков. Как обычно утренний общественный транспорт – это просто самоубийство: толпа народу прётся не понятно куда, все спешат, все толкаются, злятся, и весь этот шум людей и машин, просто неимоверно давит на голову. Ночью к тому же опять выпал снег и снова на улицах утренние пробки не только из-за машин, и узких улиц, а ещё и из-за снега и снегоуборочных машин. Кое-как доехав до центра, Рома быстро забежал в здание школы, чтобы поскорее согреться, и на первом этаже встретил Тёму. Что было не много удивительно, потому что это значило либо то, что Тёма наконец–то не опоздал, либо то, что Рома опоздал на уроки – чего быть не могло. Значит, Тёма всё-таки решил исправиться в глазах школьных вахтёрш. – Привет, Тёма. А чего ты так рано сегодня? – подошёл Рома к своему другу, который стоял в очереди, чтобы сдать куртку в гардероб. – Не знаю, – уныло ответил Тёма. – Ты чего такой грустный? Спал наверно один сегодня? – усмехнулся Рома. – А ты наверно с кем–то спал, раз ты такой весёлый сегодня, и так упорно спал, что даже на телефонные звонки не отвечал вчера. – А чего ты мне звонил? Неужели с Элей помирились? – сразу же начал заваливать вопросами друга Рома. – Да нет. Просто решил узнать: не заснул ли ты опять в автобусе? – усмехнулся Тёма. – Давай ты забудешь эту историю, – Роме явно не нравилось то, что Тёма, таким образом, пытается подколоть его. – Я просто не слышал. Весь вечер играл песни, а потом спал. – И так полдня? – Да. Так полдня. Просто притащился домой и практически сразу же начал играть, потом завалился на диван и спал, а проснулся ночью, посмотрел: кто звонил. И блин! Лиля звонила раз десять. – И что? Ни на один не ответил? – Нет. Я же спал. А меня ещё попробуй – разбуди. Ты же знаешь. – У, – протянул Тёма. – Я тебе, друг не завидую. Твоя Лиля тебе сегодня устроит нагоняй. – Блин. Надо сейчас что-нибудь на уроке придумать. Кстати что у нас сейчас? – Матра, – ответил Тёма, и, сдав свою куртку гардеробщице, отошёл в сторону, чтобы подождать Рому. – Точно. Блин. Я опять её не сделал, – продолжил Рома разговор, подойдя к своему другу. – Не парься, Романыч, я тоже её не сделал. – Поверь, Тёма, я в тебе не сомневался. Быстро поднявшись на третий этаж, они зашли в кабинет математики, сели за свободную парту у окна, чтобы Тёма мог опираться локтём на подоконник, и стали ждать учительницу, которая, не заставив себя долго ждать, со звонком зашла в класс. Это была властная женщина, немного полная, и на вид ей было примерно пятьдесят лет. Она зашла в класс и сразу же уселась за учительский стол. Рома и Тёма как-то не особо боялись её, хотя она видимо всем своим видом заставляла своих учеников бояться её. Однако почему–то сегодня, Рома и Тёма немного нервничали из-за того, что опять не выполнили домашнее задание. Поздоровавшись с классом, учительница дала немного времени на повторение домашнего задания, а сама начала заполнять журнал. – Колчаковский Артём! – вдруг оторвала взгляд от журнала учительница. – Да, Ангелина Эдуардовна, – откликнулся Тёма. – Вы знаете, что у вас большие проблемы? – У меня проблемы? Какие у меня проблемы? – недоумевая, начал быстро спрашивать учительницу Тёма. – Ваша посещаемость моего предмета и выполнение домашних заданий оставляет ожидать лучшего! – Не ну, я не знаю, почему я так… – начал мямлить Тёма. – Вы знаете, на скольких уроках сначала этой четверти вы присутствовали? – оборвала его Ангелина Эдуардовна. – Вроде где–то на пятнадцати. – Я хочу вас огорчить. Это занятие у нас одиннадцатое. – Ах да. Ну, если так, то наверно может один–два урока пропустил. – Нет, молодой человек, вы один–два урока только посетили. Вы присутствовали всего лишь на двух занятиях! – злилась преподавательница. – Не ну, чего так мало? – недоумевал Тёма. – Это я у вас хочу спросить, почему так мало?! И вообще я хотела бы вам сообщить о том, что если ваше отношение к моему предмету, и думаю, что и к школе в целом не изменится, то мне придётся подавать прошение об оставление вас на второй год. – Не ну вы чего? Так же нельзя, – испугался Тёма. – Давайте вы не будете указывать, что мне можно, а что нельзя! – Слушай, Романыч, ты вообще уже офигел. Хватит ржать с меня, – увидев, что Рома смеётся с него, Тёма попытался излить свою злость на друга. – Тёма, прости, но просто на второй год это вообще неудача, – продолжал смеяться Рома. – Прости, прости! – кривлял Тёма своего друга. – Поверь, мне сейчас не до смеха: торчать здесь ещё год – не самая лучшая перспектива. И вот как всегда, если тебе плохо, то «Тёма не беси», а как у меня большие проблемы, то ты ржёшь, просто ржёшь и не хочешь поддержать меня. – Тёма, прости, я тебя предупреждал. – Бла-бла-бла! – не выдержал Тёма. – Колчаковский! Что простите?! – недоумевала преподавательница от того, что она услышала. – Ангелина Э… Э… Эдуардовна, это я не вам, – от страха заикался Тёма. – Надеюсь! Ещё я надеюсь, что вы не отвлекаетесь на разговоры с соседом, когда я всё ещё с вами разговариваю! Я полагаю, домашнего задания сегодня у вас как обычно нет? – Ну почему это нет? Есть! – Списанное задание, или взятая тетрадь у соседа по парте – мне не нужна! Поэтому думайте на счёт своих дальнейших перспектив. Я вас предупредила! – Ладно. Я исправлюсь, – пообещал Тёма и сел обратно за парту. – Романыч, не ну хватит ржать. Достал уже! – прикрикнул Тёма на своего соседа по парте. – Ладно. Уже молчу, – попытался успокоиться Рома. – А теперь и ваш друг, – снова неожиданно заговорила Ангелина Эдуардовна. – Миронов Роман! – Я тут, – отозвался Рома. – Я полагаю, вы знаете о том, что у вас такие же проблемы, как и у вашего друга. – Почему это у меня такие же проблемы, как и у него? – Ну, наверно, потому что вы уроки вместе прогуливали! – повысила голос в конце фразы Ангелина Эдуардовна. – Ага, Романыч, мы ведь братаны, – издевательски усмехнулся Тёма. – Заткнись, – угрожающе обратился к своему другу Рома. – Поэтому я хочу вас предупредить о том, что если вы не исправитесь вдвоём, то вы оба снова окажетесь в десятом классе, – продолжала читать нотации преподавательница. – Но у меня есть уважительная причина! – вдруг начал защищаться Рома. – Интересно какая? – Я занимался музыкой! – Это не причина! – решила закончить разговор преподавательница. – Но это гораздо лучше, чем лазить по подъездам, бухать, курить травку или заниматься случайным сексом. – Я, безусловно, одобряю то, что вы занимаетесь музыкой. Но на данном этапе вашей жизни, главное – это школа! А теперь 10 «Б» проверяем домашнее задание! У того, кто его делал. – Блин, Романыч, нам крышка, – начал отчаянно лепетать Тёма, когда его друг сел обратно за парту. – Тёма, я знаю. И поэтому не ной, пожалуйста. Это было действительно ужасно. Какой школьник, доучившись в школе уже почти до конца, захочет остаться на второй год. Они уже хотят как можно скорее закончить этот год и перейти в выпускной класс. Так что наверно теперь им придётся всё второе полугодие вести себя прилежно, не пропускать занятия и делать домашние задания по всем предметам. Что ж, наверно это всё будет занимать неимоверно много времени. И когда же им теперь заниматься музыкой? Однако это было только начало. Наверно сегодня была пятница тринадцатое, потому что самое неприятное их ждало впереди. – Ты будешь предкам рассказывать про это? – поинтересовался Тёма у своего друга, когда они вышли из кабинета математики после звонка. – Нет наверно. Сам со всем разберусь. Что у нас сейчас? – Физика. – Главное, чтобы Лекарь не начал нас сейчас лечить, мне только этого не хватало. – Ага. Если и он ещё начнёт, то это будет уже просто самый ужасный день. Ты пойдёшь к Лиле? – спросил Тёма. – Нет. Меня сейчас больше волнуют проблемы с математикой и то, что меня могут оставить на второй год. Я думаю, с таким настроением как сейчас мы ничего не решим, и я только усугублю сложившуюся ситуацию. – Это твои дела. Ты уж тут, Романыч, сам решай. – Ну не пообщались один день – это же не конец света. Это же не значит, что я не хочу её больше видеть. На самом деле, Рома даже не представлял насколько это всё значимо для девушек, и как они щепетильно относятся к своим звонкам. – Всё. Мне кажется это конец наших отношений. Он не отвечал мне вчера на звонки. Я хотела с ним поговорить, совсем разобраться, а он просто игнорировал меня. Я звонила десять раз и ничего – ни разу не поднял. Так мало того что ни разу не поднял, он даже не перезвонил, – жаловалась Лиля на Рому своей подруге, сидя у себя в кабинете, и ожидая преподавательницу математики. – Ну, может быть, он был занят, – пыталась Эля защитить Рому. – Серьёзно? Был так занят, что не смог поднять трубку или перезвонить в течение пятнадцати часов? И вообще, почему ты его защищаешь? – Просто я не хочу, чтобы вы расставались. Вы очень хорошая пара. – Нет. Я не хочу этого больше. – Вы не должны расставаться. Мы ведь только–только вернули всё, как было раньше. – Ты о чём? – недоумевала Лиля. – Я о том, что я помирилась с Тёмой, – неожиданно заявила Эля. – Ты мне врёшь, – спокойно ответила Лиля, потому что она была совершенно уверена в том, что этого не случилось. – Да, вру. Но я могу прямо сейчас пойти к нему и помириться. – Тебе это надо? – Да. Пойдём к ним в кабинет, и мы помиримся. – Не хочу, – Лиля улеглась верхней частью тела на парту – Пойдём, – начала тянуть Эля подругу за руку. – А! – вскрикнула Лиля, потому что Эля чуть ли не скинула её со стула. – Ну ты и дурочка! Ладно. Пойдём. Они вышли из кабинета, и пошли смотреть расписание 10 «Б» класса, узнав нужный кабинет, они направились туда. Эля совершенно не знала, что она будет говорить, и как она будет мириться, но она понимала то, что она готова и хочет вернуться к Тёме. Подойдя к нужному кабинету, они долго стояли, думая, как позвать парней к себе. К счастью для них из кабинета выходила одноклассница Ромы и Тёмы Мариша, у которой они и решили попросить об этой услуге. – О, Мариша. Привет. Давно не виделись. Ты не могла бы позвать Тёму? – спросила Лиля. – А вы что, сами не можете зайти? – уточнила Мариша. – Можем, но нам надо, чтобы его позвал кто-нибудь другой, – объясняла Эля. – Вы реально тупые какие–то, – сделала своё заключение Мариша и ушла туда, куда и собиралась идти. Вместе с ней вышли из кабинета и её подружки Туся и Дуся, которые вечно ходили вместе с ней. Это были две немного странные девушки. Казалось, будто они всё делают одинаково. Некоторые даже подозревали, что они сёстры. Однако это, скорее всего, было не так. Они делали всё, чтобы быть похожими друг на друга, и, вероятно, красились одной и той же краской и одновременно, потому что цвет их волос у них всегда был совершенно одинаковый, и причёски тоже одинаковые. Даже когда цвет волос терял яркость, он тускнел у обоих одинаково, и потом они снова в один и тот же день красились. И всегда говорили, что они прямо как сёстры, а потом смеялись с того, что они так думают. А смех–то, какой у них обоих странный – вы наверно такой никогда и не слышали. Странные девушки, если честно, очень странные. – Блин. Как же они меня бесит. Трудно позвать было что ли, – злилась Лиля. – Ладно. Не важно. Забей на них. Я сама сейчас позову, – решилась на это Эля. – Хорошо. Только я отойду. – Лиля, ты чего? – Всё. Отстань. Я верю, что вы помиритесь. Я подожду тебя на лестнице, – закончив говорить, Лиля сразу же отошла к лестнице, а Эля набралась смелости и, заглянув в кабинет, позвала Тёму. Он, не сразу её заметив, всё-таки решил выйти, предварительно спросив у Ромы не хочет ли он пойти вместе с ним, но Рома не захотел. – Привет. Не ожидал тебя увидеть, – начал разговор Тёма, немного смущаясь. – Я понимаю, что поступила глупо. Мне не надо было обижаться на тебя из-за того поцелуя. Точнее надо было, но вначале я должна была всё у тебя выяснить, чтобы у нас не было проблем. Короче. Я всё ещё тебя люблю. И давай вернём всё как было. – Да. Конечно. Давай. Но это я должен был извиняться за всё это, потому что я в этом виноват. Так что, прости. Я просто тогда поцеловал её, потому что она достала своим нотациями, и я хотел её как можно быстрее заткнуть. – Что ж, как видно, у тебя это тогда получилось. – Так что? Теперь всё как прежде? Ты не обижаешься? – уточнил Тёма у своей девушки. – Да. Всё как прежде. Мы возвращаемся к нашим прежним отношениям, – ответила Эля. – О, как ты его позвала? Самолётики что ли пускала? – спросила Мариша у Эли, когда она возвращалась в кабинет и увидела Тёму с Элей. – Хахаха, – одновременно засмеялись Туся и Дуся. – Мариш, ты такая шутница. – Идите куда шли, – резко ответила Эля. – Да я уже забыла про тебя. Мне вообще пофиг на тебя, – так же дерзко ответила Мариша, и она со своими подругами зашла в кабинет. – Что это между вами такое? – поинтересовался Тёма. – Не знаю. Просто она тупая какая–то. Забей. Ладно. Мне пора возвращаться в класс, – ответила Эля, поцеловала своего парня и быстро ушла от него на лестницу к Лиле. – Круто. Ты помирилась с ним, – начала разговор Лиля. – Только это всё как-то странно. Если бы я не хотела расставаться с Ромой, ты бы помирилась? – Отстань. Это не из-за тебя. Я помирилась, потому что я всё ещё люблю его. – Ладно. Я рада за вас. – Так, а ты? Что теперь будешь делать? – уточнила действия своей подруги Эля. – Вернусь в кабинет и буду ждать следующий урок, – спокойно ответила Лиля. – Понятно. Но чтобы с Ромой не расставалась. – Сама решу, как мне жить! – Лиля ускорила шаг, поднимаясь вверх по лестнице. Глава 13 – Ты не представляешь, что только что произошло! – начал разговор Тёма, который вернулся обратно в кабинет и сел рядом с Ромой. – Почему же не представляю? Представляю! Вы помирились с Элей. – Откуда ты узнал? – удивился Тёма. – Просто предположил. – Так это круто, не так ли? – Наверно, – не радовался за друга Рома. – Ты чего? У вас тоже всё будет нормально? – Меня волнует сейчас только мои проблемы со школой. – Забей ты на них, – пытался успокоить своего друга Тёма. – Я вижу, ты уже забил. – И видишь, как я рад сейчас. – До поры до времени. Ещё минуточка и придёт физик. Так что можешь начинать грустить, – предчувствовал увеличение проблем Рома. – Вечно ты всё… – А вот и он, – резко оборвал своего друга Рома. – Давай. Грусти. В класс зашёл всё тот же физик–старичок, у которого были всё те же длинные седые волосы до плеч, и свисающая до ключиц седая борода. Как может показаться с первого взгляда, сегодня он был не в настроении: у него было хмурое лицо, он быстро зашёл в класс и бросил свой портфель на стол. – Итак, – начал говорить Платон Аристархович. – Я хотел вам сообщить, что у вас скоро будет контрольная работа. Я понимаю, что только две недели назад началась четверть, но мы уже прошли весь необходимый материал, чтобы написать работу. И я хотел бы сообщить о том, что возможно два человека её писать не будут. – Как не будут? С чего им такие поблажки? – начала протестовать Мариша. – Марина, вы можете не волноваться, это не поблажки. Это возможно исключение из нашего учебного заведения! Я это про вас говорю, молодые люди, – взглянул Платон Аристархович на Рому и Тёму. – Как мы?! – испугались они оба. – А вот так! Мало того, что практически не ходите на мои уроки, не делаете домашние задания, так вы ещё и оскорбляете меня перед всем классом! И почему это вы решили, что после всего этого я ничего не буду предпринимать против вас? Знаете, что мы сейчас будем делать? Мы пойдём втроём к директору, и будем обсуждать проблемы с вашим обучением. В этот раз как вы поняли, вы пойдёте вместе со мной, потому что после прошлого раза я заметил, что вы забыли, где находится кабинет Евгения Юрьевича. Где вы лазили весь мой прошлый урок?! – злился преподаватель. – Почему вы не пошли к директору?! – Ну… Мы… как–то… – Рома и Тёма просто не знали что ответить. – Что такое?! – продолжал злиться Платон Аристархович. – Что? Поубавилось смелости, дерзости, не так ли? Уже в штанишки наложили, небось?! Быстро встали! И со мной к директору! Я вам покажу, где его кабинет надо искать! И вот ещё что, мы сейчас зайдём к Ангелине Эдуардовне, я думаю, она будет рада дать показания против вас, ведь сейчас стоит вопрос о вашем исключении из нашего учебного заведения! Если вы подумали, что можете безнаказанно ничего не учить и не ходить на уроки, то вы ошибались! Что ж, наверно это действительно была пятница тринадцатое для двух этих парней. Выслушав все истерики преподавателя, они покорно вышли за ним из класса, и направились в Ангелине Эдуардовне. Когда физик рассказал ей в чём дело, она видимо была очень рада этому, и с радостью подключившись к нему, они все направились к кабинету Евгения Юрьевича. Это был действительно полный провал и настоящий позор для двух этих учеников. В кабинете Евгения Юрьевича два преподавателя просто заваливали директора информацией. Они пытались рассказать всё то, чем провинились Рома и Тёма, начиная ещё с пятого класса. После длительного промывания мозгов директора, он наконец–то остановил преподавателей. – Что вы скажете молодые люди? – обратился директор к провинившимся ученикам. – Мы готовы извиниться, – ответили Рома и Тёма. – И вы считаете, что простых извинений достаточно? После всего того, что вы натворили, после всех тех раз, когда вы уже просто просили прощения? – недоумевал директор. – Вы на грани исключения! Вы это понимаете?! Я больше не собираюсь выслушивать ваши извинения. Я намерен позвонить вашим родителям и сообщить о том, что вы на грани исключения. – Нет! Не надо! Пожалуйста, не исключайте! Не надо звонить! Мы исправимся, честно! Всё, это было действительно в последний раз. Мы понимаем, что больше у нас не будет шанса, – спохватились ученики и начали умолять директора. – Послушайте. Вы должны понимать… – Я хочу уволиться, – оборвала только что начинающийся монолог директора, неожиданно зашедшая в его кабинет Оксана Борисовна. – Мне надо уволиться. Ой. Простите, вы заняты, – увидев Рому и Тёму, она вышла сразу же в коридор. – Так. Вы, оба, выйдите в коридор, – указывал директор на Рому и Тёму. – И позовите Оксану Борисовну. Не заставляя никого ждать, ученики вышли из кабинета Евгения Юрьевича, и пригласили пройти туда свою учительницу русского языка. О том, что там происходило дальше Рома и Тёма не догадывались. Они продолжали стоять в коридоре, и волноваться на счёт того, что с ними может произойти. Но Тёма в придачу к этому волновался ещё и из-за того, что Оксана Борисовна может уволиться. – И что будем делать, если нас исключат? – поинтересовался Рома у своего друга. – Перейдём в другую школу. Проблема. – Знаешь, я не хочу в другую школу. Я сейчас стою и думаю о том, что ведь это может и круто, если нас исключат. Мы станем почти свободными. Я бы уехал куда-нибудь в нормальное место, где возможно моя музыка будет нравиться многим людям. Знаешь, можно было бы стать бродячими артистами. – Я конечно рад за тебя, и за твой полёт фантазии. Но нам по шестнадцать лет. Нас не выпустят из страны без разрешения родителей. – Ах да. Точно. Вы же просто разрушитель фантазий, – упрекнул своего друга Рома. – Кто бы говорил, – усмехнулся Тёма. – Можете зайти, – выглянул из кабинета директора Платон Аристархович и пригласил учеников в кабинет. – Значит так, – начал говорить директор, когда ученики зашли. – Мы с коллегами посовещались и решили, что мы даём вам последний шанс. И это будет действительно последний. Я позвоню вашим родителям сегодня же, и сообщу им про ваше поведение. Вы будете посещать все занятия, и выполнять все домашние работы, не будете попадать ни в какие передряги, и будете разговаривать с учителями только по поводу предметов, никаких оскорблений! И если все эти указания будут выполняться, мы обсудим в конце года вопрос о переводе вас в выпускной класс. Вам всё понятно? – Да, – вместе ответили Рома и Тёма. – А теперь извинитесь перед этими тремя преподавателями. – Мы просим у вас вашего прощения, – вместе извинились ученики. – Прекрасно. Ответа можете не ждать. Они вас всё равно не простят. Так что идитё отсюда, – выгнал Евгений Юрьевич Рому и Тёму из своего кабинета, и они с радостью вышли в коридор. Не много отойдя вглубь коридора, Рома и Тёма подождали пока из кабинета выйдут Ангелина Эдуардовна и Платон Аристархович. Когда преподаватели завернули на лестницу, из кабинета директора вышла Оксана Борисовна, и ученики сразу же подбежали к ней, чтобы поблагодарить её. – Спасибо, что спасли нас Оксана Борисовна, – начал благодарить её Рома. – Идите в класс, вы только что обещали, что станете хорошими. – Да. Мы помним. Но мы не могли не поблагодарить вас. Вы что, уходите? – поинтересовался Тёма. – Это не ваше дело, – резко ответила Оксана Борисовна. Она вела себя очень странно: было такое ощущение, что она не хочет с ними разговаривать и как можно быстрее хочет уйти, и ещё она совершенно не смотрела на Тёму, а просто устремляла свой взгляд в конец коридора. – Идите быстро в класс. У вас урок. – Хорошо. Ещё раз спасибо. До свидания, – попрощались ученики и побежали в кабинет физики. Но как они и думали: учителя там всё ещё не было, и оставалась всего одна минута до звонка на перемену, поэтому одноклассники уже собрали свои вещи и стояли у двери. – Спасибо за то, что увели Лекаря на весь урок, – поблагодарила Мариша, вошедших в класс, Рому и Тёму. – Что ж. Видимо, прошёл весь урок, пока мы там торчали, – сделал вывод Тёма. – Да, Тёма, уже почти перемена. И вы нас спасли от этого скучнейшего урока, мы круто повеселились. – И что вы делали весь урок? Наверно что–то интересное раз не скучали? – предположил Рома. – Если хочешь, я могу тебе всё рассказать… – говоря это, Мариша проводила пальцем по галстуку Ромы, а потом резко схватила за конец его галстука, подтянула к себе Рому, и шёпотом, на ушко продолжила: «что было у нас здесь интересного. Но узнаешь, если проводишь меня домой. Я тебе всё расскажу и покажу. У нас здесь было много чего интересного». – Мариш, прости. Но я сегодня не могу, сегодня занят, у меня дела, – Рома вернул свой галстук на место и отклонился от девушки. – Ах. Ну да. Как же я могла забыть. У тебя же Лиля! – разочаровалась Мариша. – Походу она запала на тебя, – шёпотом произнёс Тёма, когда они вдвоём с Ромой шли к своей парте, чтобы собрать свои вещи. – Думаешь? – уточнил Рома. – Если честно, Романыч, то я в этом уверен. – Нет. Я люблю Лилю. – Ты, Романыч, подумай, – начал переубеждать его Тёма. – Посмотри на Маришу. Подумай о том, что может произойти у вас с Маришей в возможном будущем. Вспомни о том, как Лиля к тебе начала относится. И после этого всего – ещё раз всё обдумай. – Ты, блин, хочешь, чтобы я с Лилей расстался?! – Не в том смысле, чтобы расстался. Я не хочу, чтобы вы расставались, но ваши отношения… ты же сам говорил, что они уже не такие как были раньше. Попробуй сделать как все – возьми перерыв с Лилей. – И в этот перерыв я должен встречаться с Маришей? – недоумевал Рома. – Не ну ладно. Раз ты так верен ей, то я ничего не имею против. И кстати, напоминаю: у тебя сегодня будет день извинений перед Лилей. – Блин, Тёма. Я не знаю, что делать. Это просто конец. – А я знаю: пошли учиться, ведь мы торжественно и мужественно клялись в правоте своих слов и правильности наших действий. – Да, ты прав. После уроков со всем разберёмся. Однако, как оказалось, время ничего не изменило. Уроки шли, что интересно, очень быстро. Вот если хочется, чтобы они быстро закончились, то они тянутся вечно, а если надо, чтобы уроки продлились чуть–чуть подольше, то они пролетают совершенно не заметно. Разумеется, это не радовало бедного Рому, хотя повод для радости был прекрасным – рабочая неделя, наконец, подошла к концу. Как только прозвенел звонок с последнего урока Рома и Тёма сразу же собрали вещи и подошли к кабинету биологии, где у параллельного класса был урок, и там они остались ждать подруг, надеясь не пропустить их, когда они будут выходить. Рома немного нервничал, он стоял возле кабинета, и немного дёргал ногой, и это дёрганье ногой приводило к тому, что он полностью весь очень странно дрыгался. Ему было явно страшно. Ведь день у него с самого утра не задался. – Ты, Романыч, не бойся. Это не страшно и если что, то я рядом. – Я помню, что я всегда могу на тебя положиться. И вот, простояв совсем немного у кабинета биологии, они дождались того момента, когда параллельный класс начал выходить. Выходило их очень много человек, Роме показалось, будто их было больше, чем обычный класс. Но это было не так, это всё было из-за его волнения, и вскоре вышли из класса Лиля и Эля. Рома сразу увидел Лилю. Она взглянула на него, затем резко отвела взгляд в другую сторону, а потом обратилась к Эле, видимо, что–то ей сказала, и они сразу же ускорили темп движения. Они, минуя Рому с Тёмой, сразу же вышли к гардеробу. Когда Тёма понял, что дела пошли не по плану, он сразу же подбежал к Эле, с которой он сегодня утром помирился, но она, не замедляя шаг, что–то быстро ему сказала, и Тёма вернулся к своему другу, стоявшему всё там же у кабинета биологии. – Что она тебе говорила? – тут же поинтересовался Рома, у подошедшего к нему друга. – Просто сказала: «Привет ещё раз. Прости. Нам с Лилей надо бежать. У нас важные дела», – пытался говорить голосом Эли Тёма. – И всё? – уточнил Рома. – Да, Романыч, и больше ничего. – Мне показалось, что Лиля увидела меня, потом сразу же отвела взгляд, сказала что–то Эле, и они ускорили шаг. – Боюсь, что между вами что–то не то происходит. – Я не знаю. Мне уже всё безразлично. Она начала уже меня нереально злить своей высокомерностью и надменностью. Кто она такая? Надоело! Во всём я виноват! – злился Рома. – Она вероятно даже и не подумает о том, что мне было плохо или я заболел, поэтому–то и не смог позвонить. Пфф… Нашлась проблема! Сейчас пойдём к Марише. Ты со мной? – Ого, Романыч. Да ты просто реально психанул. Лиля тебя наверно не по–детски разозлила. – Хватит трепаться! Ты пойдёшь со мной к Марише или нет? – Нет. Она звала лишь тебя, да и у меня девушка есть, – усмехнулся Тёма. – Так что оставляю вас с Маришей наедине. – Ну и отлично! – Отлично? Романыч, да ты молодец. Решил устроить себе незабываемые впечатления от первого раза. – Тёма, я не собираюсь с Маришей ничего делать. – Не беспокойся. Я про всё узнаю, – вновь усмехнулся Тёма. Закончив разговор, они направились к гардеробу, чтобы забрать свои куртки. По дороге Тёма периодически посматривал на Рому, и смеялся при каждом взгляде на него, потому что Рома был то ли зол, то ли очень решителен, но в итоге он выглядел очень смешно. Забрав свои куртки и одевшись, они вышли на крыльцо школы. Рома посмотрел в сторону троллейбусной остановки, и увидёл, что Мариша со своими вечными подругами Тусей и Дусей ещё не ушли далеко, поэтому он, попрощавшись с Тёмой, отправился догонять Маришу и её подруг. Глава 14 Девушки шли по скользкой улице в сапожках на огромных каблуках, поэтому Роме не стоило большого труда догнать их. Как только они ходят на таких каблуках зимой? Неужели они не боятся поскользнуться, упасть и не подняться потом? Разве им не тяжело в них ходить? Когда Рома догнал девушек, он первым начал разговор. – И снова привет Мариш, – поздоровался Рома. – Привет Рома. Что случилось? – поинтересовалась Мариша. – Хочу лишить тебя общества твоих подруг, – Рома взглянул на Тусю и Дусю. – А Лиля не будет против? – удивилась такому предложению Марина. – За неё можешь не беспокоиться. – Я с радостью позволила бы тебе проводить меня домой. Но вот Тусе и Дусе наверно будет скучно без меня. – Мариш, ты не беспокойся. Мы и без тебя до дома доберёмся, – успокоила её Туся. – Серьёзно, Мариша. Можешь погулять с Ромой. Ведь ты так долго этого хотела, – добавила Дуся. – Что ж, вы правы. А вот и ваш поворот, – указала Мариша на улицу, которая вела к дому Туси и Дуси. И они начали прощаться. Это было неимоверно долгое сплетение рук и тел, которые обменивались кучей поцелуйчиков и обнимашек. После всего этого ужаса Туся и Дуся, наконец, завернули на другую улицу, а Мариша продолжила идти с Ромой. – Ну и долго же вы прощаетесь, – удивился Рома. – Ага. Бывает и долго. Так чего это ты сегодня решил пройтись со мной? – поинтересовалась Мариша. – Ты ведь моя одноклассница. А я с тобой не так часто общаюсь. Решил узнать тебя получше. – Вот чего ты мне врёшь? Вы что расстались с Лилей? – Почему сразу же расстались? Просто я решил узнать тебя получше и всё на этом! Между нами ничего нет, и не будет. Мы просто гуляем. – Хорошо. Просто гуляем. Хотя знаешь, у меня очень сильно болят ноги – эти каблуки просто ужас. Пойдём ко мне, я так хочу поскорее снять их. И они направились к Марише домой. Рома всё ещё не понимал, зачем он это делает. То ли он хотел разозлить Лилю, то ли он хотел заставить её ревновать, периодически он и вовсе подумывал о том, что может действительно он просто хочет узнать Марину получше. Но всё получилось так быстро, а отказывать было бы уже некрасиво, поэтому–то он и приехал к ней домой. Мариша жила на востоке, почти на выезде из города. Они приехали в её район очень быстро. Дом, в котором жила Мариша, был новый, огромный и очень красивый: множество разных выступов, разноуровневых частей, каждая из которых была выкрашена в свой цвет, сплошные застеклённые балконы – он больше напоминал провинциальный небоскрёб, чем жилой дом. Вокруг этого дома было множество различных панельных новостроек, которые совсем не отличались друг от друга. Как только люди различают среди всех этих домов свой дом? Они же все абсолютно одинаковые. А вот дом, в котором жила Мариша, выбивался своей необычностью из гущи других домов. Людей в этих районах жило очень много, особенно молодых семей, поэтому–то во дворах было несметное количество детей. Виляя через все эти одинаковые дворы и дома, они наконец–то добрались до огромного дома Мариши, который стоял прямо в центре всех этих девятиэтажных панелек. – Может подымешься ко мне? – предложила Мариша. – Наверно нет, мне просто домой долго добираться… эээ… и я ещё поиграть хотел, – запинался Рома от неожиданности данного предложения. – Не бойся. Я сегодня одна – тебе некого будет стесняться, – успокоила его Мариша. – Да я и не боюсь. Но просто всё-таки надо идти. – Ой, да не будь ты таким занудой! Пошли! – Ладно. Пойдём. Роме, по–видимому, уже это всё надоело. Так что он решил ненадолго заглянуть к ней в гости. К тому же Рома замёрз, и думал, что она его угостит чаем. Они поднялись к ней на тринадцатый этаж, видимо, даже номер этажа ничего хорошего не предвещал. Мариша очень медленно и поэтому долго открывала замки, но когда она только вставила ключ в замок входной двери, послышался какой–то грохот и дикий смех. Дом был новый, и стены были достаточно толстыми, поэтому снаружи это послышалось как лёгкий грохот и тихий смех. – Там кто–то есть? – испугался Рома. – Нет. Там пусто. Это соседи шумят. У них четверо детей, а стены здесь, как и везде тонкие, поэтому так слышно соседей, – Мариша, наконец, открыла дверь и они зашли в квартиру. Квартира у неё была двухкомнатной, но было видно, что она не из бедной семьи: мебель была новая и сделанная, видимо, по заказу, на кухне стояла куча различной техники, была даже кофеварка и посудомоечная машина – что ж, жила семья Марины действительно богато. Они сняли верхнюю одежду, оставили её в прихожей, и Мариша пригласила Рому пройти на кухню. – А знаешь, неплохая у вас квартирка, – зашёл Рома на кухню и осмотрелся. – Ну да. Её не так давно отец купил. – А кем он у тебя работает? – Рома подошёл к кухонному балкону. – Бизнесменом. Стой! Туда нельзя! – резко крикнула Мариша, когда поняла, что Рома хотел выйти на балкон. – Я просто хотел посмотреть на вид из окна. – Там… Нельзя… Отец запретил, – пыталась что-нибудь придумать Мариша. – Пойдём в мою комнату – выйдешь на балкон там. Однако такое предложение немного смутило Рому, потому что в комнате можно и остаться, и там может произойти многое, поэтому он просто отказался. – Знаешь, я бы от чаю не отказался, – сел Рома на очень мягкий кухонный диванчик. – А что такое? – подсела к нему Мариша. – Просто на улице как-то холодно. И я немного замёрз. – Знаешь, зачем тебе чай? – начала пододвигаться к Роме Мариша, плавно передвигая своё тело по мягкому дивану. – Если ты хочешь согреться, я могу дать тебе немного больше чем просто чай. И тут случилось то, чего Рома так боялся. Окончательно придвинувшись к нему, она начала целовать его. Рома понимал, что он всё ещё встречается с Лилей, но он не мог не соблазниться Маришей, и он просто не понимал, что дальше делать. Она нежно целовала его губы, гладила его волосы своей тёплой ладонью, а он как эстукан просто оперся двумя руками на кухонный диванчик и принимал поцелуй. Рома понимал, что у него итак уже полно проблем с Лилей, и ещё он понимал, что если между ним и Маришей будет что–то, то об этом сразу же узнает весь класс, а потом и Лиля. – Эй! Зачем ты расстёгиваешь мою рубашку? – недоумевал Рома. – Глупенький. Так с Лилей ничему и не научился. Можешь приступать к моей. – Но я ... – Мариша снова начала целовать его, тем самым не дав ему договорить. Неожиданно замигала какая–то яркая, белая вспышка. – Что это было? – испугался Рома. – Батарея на балконе. Датчик теплоты мигает. – Так! Стоп! Нет. Я не могу, – оттолкнул Маришу Рома. – Успокойся. Я знаю, что ты ещё девственник. Всё нормально. – Не в этом проблема. Я всё ещё люблю Лилю, и не могу ей изменить. – Ты уже ей изменил. – Нет. Ничего не было. Понятно. Никто не должен узнать об этом, – Рома встал с дивана и вышел в прихожую. – Ну и вали, тупица! – крикнула Мариша вслед Роме, когда он схватил свою крутку и портфель, выскочил на площадку и побежал вниз по лестнице. Волнение Ромы не имело границ. Продолжая бежать по лестнице, он пытался натянуть куртку. Выбежав из подъезда он, не застегивая куртку, начал бежать через какие–то дворы непонятно куда. Везде были одинаковые дома, цвета домов, дворы, казалось, что даже машины во дворах стояли абсолютно одинаковые. Рома не мог выбраться из гущи всей этой одинаковости, и продолжал бежать. Наконец, Рома вышел из дворов на улицу, подбежал к остановке и сел в первый подъехавший автобус. С несколькими пересадками, он всё же добрался до своего района, как всегда пришёл в гараж, завалился на диван и начал пытаться осмыслить всё то, что произошло. Он абсолютно не знал, что делать. Он думал всё рассказать и извиниться перед Лилей, или ничего ей не рассказывать, или вовсе пустить слух о том, что он начал встречаться с Маришей. Через некоторое время он решил отвлечься на уроки. Попытался что–то поучить, но как оказалось, всё-таки нудная это затея, зато очень быстро усыпляет. Читая учебник, он очень быстро уснул, и к счастью, на время перестал мучиться из-за кучи вопросов и мыслей, которые торчали в его голове. Глава 15 Зимнее солнце освещало тихий город. Оно совершенно не грело, было всё ещё холодно, поэтому приходилось одеваться как можно теплее. Субботнее утро медленно переходило в обед, но так как это был выходной Рома не мог не насладится сном, поэтому всё ещё спал. Минутная стрелка часов на руке Ромы всё ближе и ближе подбиралась к двенадцати часам дня. Он спокойно спал и совершенно ничего не знал о том, что скоро случится то, чего он так не хотел. Ровно в полдень его разбудил телефонный звонок. – Привет, Тёма, – сказал в трубку сонный Рома. – Ты заходил сегодня в контакт? – сразу же спросил Тёма на другом конце провода. – Нет, Тёма. Всё прекрасно. Ты меня не разбудил. Я даже и не спал. Кто же спит по выходным? – намекал Рома на бестактность Тёмы. – Ну да. Да. Привет. Прости что разбудил. Тут у тебя проблемы. Так ты видел, что творится в контакте? – снова задал тот же вопрос Тёма. – Я же спал. – Ну да. Точно. Так вот, Романыч. Я хотел у тебя спросить, как у вас там вечер с Маришей прошёл? – Ничего особенного. Просто посидели, выпили чайку и всё, – сонным голосом продолжал бормотать Рома. – И всё?! Серьёзно?! – удивился Тёма. – Не ну, Романыч. Да ты заливаешь! – А ты хотел чего–то большего? Мне от неё ничего не надо. У нас ничего не было, просто посидели и … – Я, конечно, всё понимаю, но походу ты заврался просто ну очень сильно, – оборвал Рому его друг. – С чего ты это взял? – С того, что я увидел на странице в контакте у Мариши. Ты зайди. Полюбуйся. – А что там такое? – испугался и наконец, очнулся ото сна Рома. – А вот это ты сам должен увидеть. Рома не знал, что он там должен увидеть, хотя он, безусловно, предполагал, что там будет, поэтому ему было дико страшно увидеть там что–то не то. Он быстро вскочил с дивана и побежал наверх, в свою комнату, к компьютеру. Включив его, он сел за стол и начал ждать пока тот загрузится, нервно покусывая кожицу на пальцах вокруг ногтей. Наконец, компьютер загрузился, и ему стало ещё страшнее, потому что ещё чуть–чуть, и он увидит то, что творится на странице Мариши. Через несколько мгновений он увидел фотографии. – Блин! Мариша дура! Зачем?! Зачем она это сделала?! – заверещал Рома на всю комнату. Что ж, Рома зашёл в контакт, я думаю, вы знаете, что это такое. Огромная паутина, в которой можно знакомиться, переписываться и часами залипать на какие-нибудь видео, фотки или записи. Рома совсем недавно зарегистрировался там, но это действительно начало его затягивать, он стал тратить на интернет уйму своего свободного времени, которое раньше целиком и полностью посвящал музыке. Он часто говорил, что это неправильно, и что даже начал понемногу глупеть из-за этого. Но что поделаешь, это всем нам мешает, занимает всё наше время. А те дети, которые уже с детства сидят в интернете? Да ведь они зависимы от всего этого, они просиживают там всё своё свободное, да и что греха таить – и несвободное время. Хотя ладно не в этом суть, главнее то, что увидел Рома на странице Мариши, а это были их вчерашние, совместные фотографии, где они целуются на кухне. Мариша решила окончательно добить отношения Ромы и Лили, и в придачу к этим фотографиям, написала, что ещё и встречается с Ромой. Рому просто трясло от злости и непонимания того, как она сделала эти фотографии? А главное, зачем она их сделала? Зачем она написала, что встречается с ним. Рома сразу же начал отклонять предложения Мариши о том, что бы и он написал, что они встречаются. Он безудержно колотил пальцами по клавиатуре и компьютерной мышке, потому что просто не мог нажимать на кнопки спокойно. Казалось ещё чуть–чуть, и его лицо взорвётся от злости. – Отклонить! Отклонить! Отклонить! Да не встречаюсь я с Маришей! Она ещё хочет, чтобы я подтвердил, что я с ней встречаюсь! – верещал Рома. Он понимал, что это конец его отношениям с Лилей. Что больше уже ничего не будет, и различного рода извинения – просто бессмысленны. Они уже ничего не исправят, потому что есть прямое доказательство – фотографии. Рома совершенно не представлял, что теперь делать: пытаться доказать Лиле свою любовь, а может просто начать встречаться с Маришей? Но нет! Он не мог так поступить. Он был невероятно зол на Маришу за то, что она сделала. Просмотрев все фотографии, он зашёл в сообщения и прочитал последнее, ещё непрочитанное сообщение от Лили. Там было написано только одно слово: «Прощай». В сети её не было, и не было со вчерашнего вечера. Рома знал, что всё к этому шло, поэтому особо не расстроился. Ему, правда, было не очень приятно, вот так потерять девушку. Но что поделаешь, он ведь сам во всём виноват. Он медленно спустился обратно в гараж и позвонил Тёме. – Что ж, Тёма. Она меня бросила, – начал разговор Рома. – А чего ты ожидал после того, что было на странице у Мариши. – Это было понятно, что она меня бросит. Но почему она даже не захотела всё разузнать про весь этот бред на Машиной странице? – Да потому что всё и так понятно. – А вдруг это фотошоп?! – уцепился за идею Рома. – Нет, друг. Это явно не он. Так что всё кончено. Смирись с этим. – Самое обидное, что я просто не представляю, как она сделала эти фотки. Но из-за всего этого я особо и не расстроился. Наши отношения перестали быть такими как раньше. Они больше не были прежними. Всё нормально. – Я рад, что ты не особо горюешь по ней. Попробовал бы может с Маришей? Вдруг у тебя с ней что получится? – Нет. С ней я уже точно ничего не захочу. Она всё испортила. – Забей. Просто подожди, и Лиля к тебе прибежит обратно. Она ведь без тебя не может, – успокаивал своего друга Тёма. – Не думаю. Она в последнее время так холодно стала ко мне относиться. Мы начали так странно общаться. Я не чувствовал того, что было раньше, не чувствовал взаимности и ответа моей любви. – Поверь, я уверен она тебя любит. И ты её тоже всё ещё любишь. Я думаю, со временем у вас всё наладится, это просто кризис взаимоотношений. – Что ж, спасибо вам, психолог семейных отношений. Я вижу, кто–то решил выучить пару новых словечек, после промывки мозгов с этой учёбой. – Конечно! Уже побежал учиться, – усмехнулся Тёма. – Ладно, Тёма. Я пойду, приведу себя в порядок, а то я не так давно проснулся. Надо что ли кофе выпить. У Ромы было множество разных мыслей. Наверно ещё никогда его голова не была так забита. Он никуда не пошёл: ни умываться, ни пить кофе – просто продолжал сидеть на диване, листать списки своих звонков и думать о том, что вообще происходит в его жизни. Зачем он всё это делал или делает? Кому это нужно? Неужели у всех в жизни всё так тяжёло? Неожиданно он наткнулся на тот неизвестный номер, по которому он не перезвонил ещё в четверг, потому что спал и пропустил всё телефонные звонки. Его очень заинтересовал этот номер. Он чувствовал, что надо бы перезвонить. Немного поразмыслив, он всё-таки нажал на кнопку вызова и начал ждать ответа. После длительной череды гудков, на другом конце провода наконец–то послышалось: «Алло». Глава 16 – Тёма привет! У меня просто неимоверно классные новости для тебя! – подсел зашедший в кабинет Рома к своему другу. Он не мог нарадоваться из-за чего–то, когда пришёл в школу в следующий понедельник на занятия. – Что ж. Давай. Посвети меня, в тайну твоего прощения, – ответил его друг. Они вдвоём уже сидели в кабинете, как обычно возле окна и ждали учителя истории. – Да нет. Я не помирился с Лилей. – И что же это тогда такое неимоверно классное? – поинтересовался Тёма. – Значит так, звонил тот мужик со студии – нас готовы записать! – улыбался от счастья Рома. – Серьёзно?! Блин! Супер! Круто! – верещал от радости Тёма. – Я знаю, что круто. Я сам об этом только недавно узнал. Оказывается, он звонил мне ещё в четверг, когда я весь день проспал и пропустил кучу звонков. И вот в тот день звонил и он. Видимо, хотел предложить записаться. А в эту субботу я ему перезвонил. – Так! Стоп! Когда ты ему перезвонил? В субботу? Сегодня понедельник уже! Ты не говорил мне эту прекрасную новость с субботы, – обижался Тёма. – Я хотел увидеть твою реакцию. А не услышать твои дикие визги по телефону. – Я так–то не визжал. – Да. Ты прав. Моя оплошность. В кабинете ты, конечно же, не стал бы визжать. Надо было рассказать на улице после школы, там бы ты действительно радовался бы, настоящими эмоциями. – Ну да. Мог бы ещё и в день записи сказать. – Да ладно тебе. Не дуйся. Будь душкой. – Всё. Не отвлекай, – закончил разговор Тёма. Этот день был наверно самым счастливым для Ромы за последнее время. Именно это был тот раз, когда он с нетерпением шёл в школу, чтобы рассказать всё Тёме. Он даже не думал о том, что его бросила Лиля, или о том, что ему надо учиться, и возможно придётся сегодня что–то отвечать на истории. Он наслаждался только этим прекрасным моментом. – Так всё-таки ты не помирился с Лилей? За выходные ничего не изменилось? – неожиданно начал разговор Тёма. – Пока что нет. Меня, если честно, это очень нервирует. Я не знаю, как мы будем играть, и записываться без неё. Я надеюсь, она поймёт, что наш разрыв не должен никак повлиять на нашу группу, и она сможет разделить сферу любви и сферу музыки. – Ну да. Я тоже надеюсь, что наша группа из-за этого не развалится. Кстати, сколько у нас уже песен? – поинтересовался Тёма. – Готовых песен уже двенадцать, а на тринадцатую есть только слова. – Ну, это круто. Прямо целый альбом. Наконец раздался школьный звонок. Первый школьный звонок на этой неделе поднял учеников со своих стульев. Зашедший в кабинет учитель истории посадил учеников обратно и начал урок. Впервые за очень долгое время Рома и Тёма сегодня отвечали на уроке. Они чуть ли не каждый раз вызывались к доске, и выкрикивали с места ответы на все вопросы. Учитель истории был в полном восторге от происходящего и продолжал их спрашивать, не понимая, почему они так изменились. Они даже и не заметили, как быстро прошёл этот урок. После звонка на перемену они решили, что надо навестить параллельный класс, а именно Лилю и Элю. – Эля, иди сюда, – позвал свою девушку Тёма, когда они с Ромой подошли к кабинету химии, где должен быть следующий урок у параллельного класса. Эля, не раздумывая, сразу же вышла в коридор. – Привет, – поздоровалась с друзьями Эля. – А что, Лили сегодня нет? – поинтересовался Рома. – Нет. Она сегодня не пришла, – отвечала Эля. – Я так полагаю, вы расстались? – Да. Ты видела фотки у Мариши? – уточнил Рома. – Конечно. То, что ты сделал – было подло и мерзко! – злилась за подругу Эля. – Между нами ничего не было. – Да ты сосался с ней! И причём так конкретно! – продолжала злиться Эля. – Ладно. Это сейчас не важно. Где Лиля? Она нам срочно нужна. – А что такое, Романыч? Решил помириться? – ехидничала Эля. – Она тебя после такого не простит. – Эля, успокойся. Роме звонил продюсер со студии. Нас готовы записать, – вмешался в разговор Тёма. – Серьёзно?! Блин! Супер! Круто! – заверещала Эля. – Сказала, блин, прямо как Тёма. Но это не суть. Что делать с Лилей? Где она? Она нужна нашей группе. Эля, ты звонила ей сегодня? – уточнил Рома. – Нет. Я не разговаривала с ней с пятницы. – Блин. Главное, чтобы она на себя руки не наложила, – начинал беспокоиться Рома. – Не беспокойся, она не такая. Я её знаю. Да и из-за тебя она на такое не пойдёт, – успокоила его Эля. – Ну, спасибо тебе, Эльвира. За тёплые слова в мой адрес. – Я же просила не называть меня так! – разозлилась Эля на Рому ещё больше. – Ладно. Это сейчас не важно. Позвони ей, – Рома совершенно не обращал внимания на злость Эли. Рома начинал волноваться впервые за сегодняшний день. Всё его счастье начало постепенно пропадать, потому что кому надо приглашение от продюсера, если группы нет? Он ещё больше начал беспокоиться за Лилю, хоть Эля его и успокаивала, но это его не спасало. К тому же страх из-за того, что Лиля может с собой что-нибудь сделать, тоже набирал высоту в мыслях Ромы. – Она не поднимает, – сказала Эля после звонка Лиле. – Блин, что–то здесь не так, – начал ходить в разные стороны Рома. – Что–то здесь не так?! – вспылила Эля. – Ты серьёзно? Да ты, блин, изменил ей! Нельзя было не делать этого?! – Значит, это я один виноват! Если ты не знала, но наши отношения стали хуже! Гораздо хуже! И когда она в прошлую пятницу обошла меня – это была не самая лучшая идея с её стороны! Неужели ты не замечала, что у нас проблемы в отношениях?! Неужели она тебя ничего не рассказывала?! – окончательно разозлился Рома на фоне всего своего волнения. Эля немного постояла, о чём–то подумав. Злость начала пропадать с её лица, она опустила глаза вниз, чтобы не видеть парней. Она вспомнила тот день, когда Лиля хотела бросить Рому навсегда. Видимо, желание Лили наконец–то исполнилось. – Вот видишь. Она хотела меня бросить. Я знаю, что она тебе это рассказала. Она не могла не рассказать, – медленно приближаясь к Эле, шёпотом говорил Рома. – Да! Хотела! Доволен?! Сейчас нам надо найти её и записать наши песни. Я попробую ещё раз позвонить. – Да вы не парьтесь так. Может, лежит сейчас и плачет в подушку. Всё нормально. Запишем мы нашей группой песни, – попытался всех успокоить Тёма. – Да что ты несёшь?! Она не такая! – злилась теперь Эля и на Тёму. – Она опять не берёт. – Так. Ладно. Не надо расстраиваться. У нас ещё неделя, чтобы найти её. Вот и начнём сегодня искать, – предложил Рома. – Так. Стоп. Сколько у нас ещё времени? – удивились Тёма и Эля. – Неделя! Вы что глухие что ли? – Мы разве не сегодня записываем? – удивилась Эля. – Ты серьёзно? Сегодня? Эля, ты даже не знаешь всех песен. Что ты собралась записывать? – негодовал Рома. – Блин. Ну да. Ты прав. Ладно. Так, когда запись? – уточнила Эля. – Нас официально записали на час дня на эту субботу. Но до этого к двенадцати в ту же субботу мы должны подойти к продюсеру. Он хочет пообщаться с нами. – Ну ты даёшь! Тогда можно не париться! Сегодня же только понедельник! Ещё целая неделя, – успокоился Тёма. – Думаешь, найдём? – спросила Эля. – Конечно! Она же не могла так просто исчезнуть. – Да, Тёма. Ты прав. Что ж, а если и не найдём, то это ведь не проблема. Запишемся и без неё. Главное, чтобы песни были хорошие. Я надеюсь, их не интересует состав нашей группы, – волнение Ромы начало спадать. – Я думаю, мы запишемся с ней. Сегодня сразу после уроков собираемся на первом этаже и идём к ней домой, – решила Эля. – Что ж. Логично. Я надеюсь, она не сбежала из дома, – предположил Рома. – Я тоже надеюсь, что она не сбежала. И если она дома, то своей лучшей подруге, я уверена, она всё объяснит. Ладно. Сейчас перемена закончится. Я в класс. Увидимся после уроков, – Эля вернулась обратно к себе в кабинет. – Что ж, Тёма, надо и нам возвращаться назад в кабинет, а там снова скучные уроки и глупые никому ненужные задания. – Ну не знаю, Романыч. Если честно мне понравилась история. Мне кажется это интересно. – Понятно, – усмехнулся Рома. – Я вижу, угроза «исключения вас из нашего учебного заведения» – Рома пытался говорить как Платон Аристархович, – направила тебя на путь истинный. – Не ну, Романыч. Я же всегда учился … хотя, что я несу? Лучше забудь. – Уже забыл. Они вновь двинулись по школе в направлении нужного им кабинета, в котором их ждал очередной затяжной урок. Пока они шли обратно, Рома снова думал о том, что сегодня произошло. Да и не только сегодня. Вообще о том, что произошло за несколько последних дней. Думал он и о том, в чём из всего этого он был главной причиной? И как себя за это можно наказать? Глава 17 Сразу после уроков, собравшись на первом этаже, три друга быстро забрали свои куртки в гардеробе и направились домой к Лиле. Благо Лиля жила недалеко от школы и не пришлось никуда ехать на автобусе или троллейбусе. Эля решила, что пойдет только она, ведь вдруг мать Лили всё знает и не станет открывать дверь, если увидит Рому, да и сама Лиля была бы не рада увидеть Рому. Эля поднялась на восьмой этаж и позвонила в квартиру Лили. Не заставляя себя долго ждать, хозяйка квартиры быстро открыла дверь. – Здравствуйте, Ева, – поприветствовала Эля мать Лили. – Привет, Эля. Проходи внутрь. Как дела? – Если честно, не очень. – А что случилось? – поинтересовалась Ева. – Просто мы не знаем где Лиля. Она не берёт трубку, не ходит в школу. Мы боимся за неё. Вдруг что-нибудь случилось? Да и ещё к тому же у нас тут на носу… – Ой, Эля! Она вам не сказала? – оборвала Ева Элю. – Нет. О чём? – удивилась Эля. – Там длинная история. Чаю не хочешь? – Нет. Спасибо. Так что произошло? – Знаешь, мне так приятно. Я так рада, что у неё такие прекрасные друзья, что вы заботитесь о ней. На самом деле, ничего страшного не произошло. Просто я купила ей путёвку в путешествие. Кругосветное путешествие. Она, видимо, никому не хотела рассказывать. Хотела вернуться и сделать вам сюрприз, приехав загорелой и с кучей шикарных фотографий… – Но просто… не всё так просто. Понимаете, нам надо… – Я понимаю, что вы, возможно, на неё обидитесь, за то, что она так скрытно всё сделала, – вновь Ева не дала договорить Эле, – но просто вот такая вот она натура. Знаешь, я тут очень занята, так что ты не могла бы меня не задерживать. – Да, конечно. Но просто я хотела сообщить… – Я рада была тебя видеть Эля, – Ева опять перебила девушку, так и не дослушав, что она скажет. – Знаешь Эля, ты очень изменилась и похорошела, так что давай проваливай отсюда. Входная дверь квартиры номер двадцать девять резко захлопнулась прямо перед носом Эли, и только тогда, она, наконец, смогла произнести: «Но я хотела просто сообщить про запись нашего альбома». Огорчившись из-за того, что она не смогла нормально поговорить с матерью Лили и сказать про запись в студии, Эля направилась обратно во двор, где её ждали друзья, ожидая ответы на множество своих вопросов. – Ну что? – сразу обратился к ней Рома, как только она вышла во двор. – Ничего. Просто ничего хорошего, ничего приятного, это просто завал. Она уехала… – Уехала?! – вскрикнули от удивления Рома и Тёма. – Да, Ребята. Просто уехала. Ей купили путешествие, и она просто уехала. Она хотела сделать нам сюрприз приехать загорелой и с кучей крутых фотографий… – Что? Да это бред?! Это глупо! Она не могла никуда уехать! Зачем ей куда–то ехать? – начинал негодовать Рома. – Рома, успокойся. Она мне тоже ничего про путешествие не рассказала, но я примерно то, что надо поняла: ей купили путёвку возможно примерно в декабре, предположим, она и хотела рассказать нам про поездку, но сейчас, в январе, ты с ней поругался. И всё. Она обиделась. Она поступила как типичная девушка: просто с радостью уехала, ничего нам не говоря… – Ну, блин зачем?! Зачем это всё случилось?! Почему наши отношения развалились, наша группа развалилась?! – казалось, ещё чуть-чуть и у Ромы начнётся истерика. – Нет! Наша группа ещё существует! Ты ведь сам говорил, что мы можем записать песни и без неё, – Эля пыталась успокоить Рому. – Всё не так! Всё не то! – кричал Рома. Он бил ногами по снегу, разбрасывая его в разные стороны. Потом начал бежать, Эля и Тёма устремились за ним. Рома побежал в другой двор, затем в ещё один, потом ещё, пока не выбежал на улицу. Ярость, ненависть, злость, боль – всё это снабжала его организм невероятной энергией. Он продолжал бежать не переставая. Тёма с Элей уже давно остановились и стояли, смотря на то, как Рома отдаляется всё дальше и дальше. Сердце в груди Ромы бешено колотилось, наполняясь кровью. Неописуемый прилив энергии не пропадал ни на одну секунду. Остановился он только тогда, когда забежал в свой гараж. Но остановился он лишь в беге. Он закричал и начал бить свои инструменты, кричать, что они ему больше не нужны. Рома схватил свои тетради с текстами и начал рвать их, раскидывая остатки в разные стороны, бил руками и ногами диван, скидывал книги с полок, схватил свою любимую гитару и начал бить её о шкафы, о стены, о дверь… – Это конец! Ничего нет! Ничего не осталось! Я сломал! Я разбил! Я всё испортил! – кричал Рома, махая гитарой в разные стороны, пока просто не упал на пол без сознания. Услышав грохот, в гараж забежала мать Ромы, которая только что вернулась с работы. Глава 18 Учебная неделя подходила к концу. Несколько дней уже пролетели почти не заметно. Наступила пятница – последний учебный день недели. Всего лишь после шести уроков начнутся выходные, но их надо было ещё очень долго ждать, ведь не начался пока что даже и первый урок. После того как в понедельник Рома, Тёма и Эля разузнали, что случилось с Лилей, они продолжили просто учиться, репетировать и ждать. Они ждали субботу – это тот день, когда их мечта, наконец, свершится. В этот день они запишут свой альбом, и у них появится свой продюсер. Ребята смирились с тем, что Лиля так просто уехала в путешествие, ничего им не рассказав, даже Эле. Однако они всё ещё боялись того, что из-за неполного состава группы они перестанут интересовать продюсера и звукозаписывающий лейбл. До звонка на урок оставались считанные минуты, и в это время в класс после месячного отсутствия зашёл Тимофей. – О! – удивился Рома. – Привет, Тимофей, – обратился он к своему однокласснику, который только что зашёл в кабинет математики и прошёл мимо его парты. Тимофей поздоровался с Ромой в ответ и быстро добрался до последней парты, куда он и сел. Усевшись за последнюю парту, рыжий с веснушками парень начал готовиться к уроку, понимая, что его месячное отсутствие из-за реабилитации в психиатрической клинике после попытки самоубийства главный задира в классе – Илья Архипов, так просто не оставит. – Эй, парниша! – крикнул Илья, обратившись к Тимофею. – Где ты так долго был? Мне было скучно без тебя. Тимофей, не обращая на него внимания, достал телефон и подключил к нему наушники. – Эй, мудак! Ты оборзел что ли?! Я к тебе обращаюсь! – начал злиться Илья. Его оппонент совершенно не желал дальше слушать его, и поэтому надел наушники и включил музыку. К счастью для Тимофея, прозвенел звонок, что заставило Илью остановиться хотя бы на время урока. Однако сорок пять минут урока оказались не такими долгими, поэтому, когда снова прозвенел звонок, провозгласивший начало перемены, Тимофей снова оказался на грани возможного унижения, поэтому он снова надел наушники и включил музыку. Такое отношение, безусловно, злило Илью, поэтому почти, когда весь класс покинул кабинет, он встал и направился в сторону Тимофея. – Так что, где ты был? – подошёл Илья сзади к Тимофею и выдернул из его ушей наушники. – Уберись от меня, – попросил его Тимофей. – Почему ты такой плохой одноклассник? Я к тебе как к другу. Хочу всё разузнать, а ты меня ненавидишь, – бормотал низкий голос Ильи. – Потому что мы с тобой не друзья, и ты просто ищешь возможность унизить меня. – Ужасно! Как ты мог такое подумать? – удивился Илья. – Да блин. Слушай. Уйди, и дай послушать музыку. – Ты видимо не понял, что я хочу с тобой поговорить! – Илья схватил Тимофея за плечо и резко повернул его в свою сторону. – Отвали от меня! – оттолкнул Тимофей задиру. – Знаешь, классный руководитель нам рассказала о том, что ты псих. Так что можешь больше не скрываться. – Я не псих! – закричал Тимофей. – Тогда с кем ты вечно разговариваешь? Вероятно с духами? Если не сам с собой. – Я пою песни! – оправдывался Илья. – Да ты псих! И лежал в психушке! А чего так мало? Всего лишь месяц. Неужели там решили, что ты вылечился? – издевался Илья. Тимофея переполняли эмоции. Это была и злость, и ярость, и ненависть ко всем, даже к Роме, который спас его на новый год и не дал избавиться от издёвательств Ильи. Он вскочил со стула и ударил Илью по лицу. Тимофей никогда не дрался, он не умел драться, поэтому его удар был очень слабым, а вот ответ Ильи был гораздо сильнее – Тимофей немного откачнулся в сторону, не удержал равновесие и упал, повалив вместе с собой и парту. – Ты ручонки-то не распускай. Я же твой одноклассник и просто хотел поговорить с тобой, – наклонил Илья своё огромное тело над лежащим на полу Тимофеем. Тимофей, сдерживая слезы, просто мысленно проклинал Илью. Ему казалось, что он не справится, и ещё чуть–чуть, и он заплачет, а Илья, видимо, этого и ждал, он хотел ещё больше унизить парня. Несколько человек, которые остались в классе не особо интересовались Тимофеем. Им было неважно, что с ним происходит, но поглазеть на то, как Илья издевается над ним, они были всегда рады. Наконец в кабинет вернулись Тёма и Рома, который обещал защищать Тимофея. Он, увидев, что в конце кабинета повалена парта, а Илья стоит над кем–то, сразу предположил, что у Тимофея начались проблемы. – Илья! Отпусти его! – крикнул Рома. – Тебе он разве не безразличен? – спросил задира. – Нет! Поэтому ещё раз говорю: отпусти его! – Ты также жалок, как и он. Может вы геи? Вы встречаетесь? – веселился Илья. – Заглохни, упырь! – Рома схватил Илью сзади за свитер и отпихнул от Тимофея. – Убери от меня свои гейские лапы! – отбился задира от Ромы. Рома не сдерживая себя, ударил Илью кулаком по лицу. В ответ на это задира набросился на Рому, повалив его, и замахнулся перед ударом. Тема понимая, что начались проблемы, быстро положил недоеденные хот-доги на стол, подбежал к Илье, схватил сзади его руку, но задира смог другой рукой ударить Тёму, высвободить ту руку, которая была у него и ударить Рому. Право закончить всю эту странную возню взял на себя Тимофей, который сразу же после того как Илья ударил Рому схватил цветок в глиняном горшке, и со всей силы ударил им Илью по голове. Как оказалось, удар глиняного горшка был не слабым, и он сделал своё дело: Илья потерял сознание. – Офигеть! Да ты монстр! – радостно вскрикнул Рома, обращаясь к Тимофею. – Блин. Вы что совсем из ума выжили! Надо срочно к врачу! Он же ещё окочурится сейчас! Вы реально психи! – верещал Тёма. Кто–то из класса побежал в кабинет школьного врача, чтобы позвать его к Илье. – Рома, блин! Вставай! – подал Тёма руку своему другу, помогая ему встать. – Ты забыл, к чему это может привести? Нас ведь тупо исключат после этого! – Блин! Я забыл! Вот же отстой! – не на шутку перепугался Рома. – Не парьтесь. Я скажу, что во всём виноват только я, – решил таким образом отблагодарить их за помощь Тимофей. – Как бы, по сути, только я и виноват. Только вы тут не торчите, а идите куда-нибудь – пройдитесь. А то у вас скоро фингалы появятся. – Да. Блин, точно. Спасибо, – спохватились Рома и Тёма. – Лучше идите в снегу лицом поваляйтесь – будет вам холодненькое к глазам, – усмехнулся Тимофей. Рома со своим другом сразу же выскочили из кабинета и действительно вышли на улицу в школьный двор и приложили к глазам немного снега. В это время в класс, наконец, прибежал школьный врач и начал водить кусочком ваты, пропитанным нашатырным спиртом перед носом Ильи. Тимофей продолжал стоять с глиняным горшком, не убирая его обратно на шкаф. Пришедший в класс учитель физики, у которого должен был сейчас начаться в этом классе урок, узнав, что произошло, сразу же направился за завучем по воспитательной работе, который начал разбирательство по поводу случившегося. Тимофей рассказал всё, минуя ту часть, где с Ильёй дрались Рома и Тёма, поэтому, когда они вернулись в класс их ни в чём даже и не заподозрили. Некоторые одноклассники, которые видели, что происходило, наверно больше ненавидели Тимофея, чем двух других участников этого инцидента, поэтому они ничего не рассказали про участие Ромы и Тёмы в конфликте, ожидая, что вся участь наказания падёт на Тимофея. После того как завуч по воспитательной работе, Тимофей, Илья и школьный врач покинули кабинет, Платон Аристархович начал свой урок. Насыщенное начало дня дало повод для множества разговоров в течение всей пятницы, поэтому время пролетело быстро и ребята даже не заметили, как закончилась их учебная неделя. После занятий они встретили на первом этаже Элю и все вместе вышли из здания школы. – Ребят, вы знаете, что у вас у обоих фингалы под глазами? – усмехнулась Эля. – Да! Знаем, – злостно ответил Рома из-за того, что она смеялась над ними. – Блин. Уже так заметно? – опечалился Тёма. – Да. Уже очень даже заметно, – ещё больше огорчила его Эля. – О нет! Он испортил моё прекрасное лицо! – прикалывался Тёма. – Тёма, успокойся. Ты мне и так нравишься, – подбодрила его Эля. – А откуда они у вас? – Мы просто Тимофея защищали, – ответил Рома. – Вы что геи что ли? Он твой парень? – усмехнулась Эля. – Да что ты несёшь! – вскрикнул Рома. – Просто я помог ему. – Он что сам не мог справиться? – удивилась Эля. – Да блин! Видимо не мог, раз мы ему помогли, – злился Рома. – Ладно. Прости. Не нервничай. Я просто хочу сказать, что с такими фингалами идти на запись в студию и к продюсеру – не самый лучший вариант. – Блин, Эля. Вечно ты всё испортишь. И что мы теперь сможем сделать? Ничего, – нервничал Рома. – Если хочешь, я завтра замажу их вам тоналкой, – предложила Эля. – Ты точно хочешь, чтобы я выглядел как гей! – О, – простонала Эля от недопонимания. – Знаешь, Рома, ты такой упрямый! Я просто хочу сделать как лучше. – Ладно. Спасибо. Я благодарен тебе за это, но меня мазать ничем не надо, – закончил Рома. – Слушай, а меня замажь. Не хочу так выглядеть перед продюсером, – попросил Тёма, показывая на свой фингал. – Ужас. Просто ужас, – высказал своё мнение по поводу всего этого Рома. – Не забывайте, что завтра мы собираемся в студии без десяти двенадцать. И Тёма, не опаздывать! – Да приду я вовремя! Чего ты так нервничаешь? – недоумевал Тёма. – И проиграйте сегодня сами все песни, пожалуйста, – попросил друзей Рома. – Хорошо, – вместе ответили Тёма и Эля. – И вот ещё что. Я наверно завтра вначале сам к нему зайду, и поговорю с ним про то, что мы не вчетвером, потому что я ему полностью описывал наш состав группы. Так что я его вначале предупрежу, – рассказал про своё намерение Рома. – Ладно, – согласились друзья, и они все вместе продолжили дальше идти на остановку. Тёма как обычно прошёлся с друзьями до их остановок и подождал пока они дождутся своего транспорта и разъедутся по своим районам. Когда они уехали, он пошёл к себе во двор и как всегда вначале он попал во двор, в котором живёт Лиля. Проходя мимо её подъезда, он заметил, как из него вышла девушка очень похожая на Лилю. Он увидел её лицо издалека, поэтому не смог рассмотреть эту девушка как следует, к тому же лицо девушки закрывала длинная рыжая чёлка, в то время как у Лили были светло–русые волосы. Поэтому, не придавая этому значения, Тёма спокойно продолжил возвращаться домой. Глава 19 – Здравствуйте. Меня зовут Миронов Роман. Я был записан на сегодня к вам. Можно пройти, – за десять минут до двенадцати часов дня в субботу Рома попросился в кабинет продюсера. – Привет. Конечно, проходи. Присаживайся вот сюда, – указал продюсер на стул перед его столом. – С чем пожаловал? С другой стороны стола на Рому совершенно не отрываясь, смотрели два зорких карих глаза. Продюсером был мужчина, которому видимо было уже почти пятьдесят лет. Его волосы уже очень давно начали седеть, да и их самих уже осталось не так много. Продюсер сидел на стуле, у которого была огромная спинка. Она была выше самого мужчины. Чёрный костюм, вероятно, какой–то знаменитой фирмы, идеально сидел на своём хозяине. Часы фирмы «Rolex» красовались на его волосатой руке. На стенах кабинета висело множество разных грамот и фотографий, на которых был запечатлён продюсер с какими–то важными дядями. – Я договаривался с вами о записи моего альбома. Сегодня… в час дня. И вы попросили, чтобы я ещё зашёл к вам на двенадцать с группой. – Ну, хорошо. А где группа? – уточнил продюсер. – Просто знаете, тут у нас небольшая проблемка. У нас сегодня неполный состав группы. – И почему у вас сегодня неполный состав группы? – поинтересовался продюсер. – Просто одна девушка уехала, – пытался вести себя спокойно Рома. – Так чего вы её не остановили? – Просто… мы поругались, – огорчённо выдавил из себя Рома. – Значит, вы лишились одной девушки? – уточнил продюсер. – Да. Девушка–вокалистка. – Хм… – продюсер немного поразмыслил и затем продолжил: – Знаете, такой расклад мне не интересен. Это мне не интересно. В итоге у вас теперь только один солист, и это вы, верно? – Да… Это так… Но у нас есть бек–вокал, и там есть … – запинаясь говорил Рома. – Знаете, – не дал договорить Роме продюсер. – Мне уже не интересно. Одна девушка в группе, да ещё и не солистка – это скучно. Мы с вами о таком, не договаривались. И к тому же, если вы начинаете разбегаться, и у вас там какие–то разногласия ещё до первого альбома, ещё до укрепления вашей группы, ещё пока вы не стали знамениты, то я не знаю, что с вами будет дальше. С такими группами я не имею никаких дел. Я не работаю с такими группами. Так что прошу прощения, но ваша группа на данный момент, повторяю именно на данный момент – меня не интересует. Меня действительно заинтересовали ваши музыкальные способности и ваши песни, но разваливающаяся группа меня не интересует. Вы можете искать другого продюсера, другую студию, ждать пока ваша группа станет более крепкой, может быть тогда, я вами заинтересуюсь. Но сейчас я скажу вам только «нет». – Что ж. Ладно, – Рома немного потупил взгляд и прикусил нижнюю губу. – Прошу прощения за беспокойство. До свидания, – неимоверно огорчённый Рома попрощался с продюсером и покинул его кабинет. Как только он вышел в коридор, Тёма с Элей набросились на него с вопросами. – Ну что? Да, что? Что он сказал? – не переставая, закидывали вопросами Рому его друзья. – Ничего хорошего. Всё отстой. Полный завал, – огорченный Рома сел на диванчик для посетителей. – В смысле? Неужели отказал в записи? – недоумевала Эля. – В таком составе как мы сейчас – мы его не интересуем. Это его основной ответ. – Вообще? – уточнил Тёма. – Да. В таком составе вообще не интересуем. – И вот что за отстой! Вот почему?! – взбесился Тёма. – Тёма, успокойся! Рома, что он ещё говорил? – поинтересовалась Эля. – Короче, он сказал: раз мы ещё до первого альбома, и так сказать, ещё до выхода в свет уже развалились, то он не знает, что будет дальше, и что такие группы его не интересуют. С такими группами он, видите ли, не работает. Ещё говорил, что плохо, что у нас только одна девушка… – Во урод! Старик похотливый! – возмутился Тёма. – Да ладно тебе Тёма. В чём–то он прав: я бы тоже не хотела быть продюсером у группы, которая развалилась ещё до начала своей карьеры, – успокаивала его Эля. – Ещё говорил, что если мы станем вскоре нормальной группой, то есть когда у нас будет нормальный состав, то может он нами опять заинтересуется… – Ага, понятно! Ему надо чтобы было двадцать девушек, тогда для него это нормальный состав, – снова возмутился Тёма, ощутив на себе испепеляющий взгляд Эли. – Ладно. Всё, я успокоился. Забыли на минуту про этого продюсера, потому что я вспомнил, что не рассказал вам про то, что я видел Лилю… – Как? Что? Стоп! Кого ты видел? – перебил Рома друга. – Я не уверен, что это точно она. Я думаю, мне, скорее всего, показалось, – продолжил Тёма. – А когда это было? – поинтересовалась Эля. – Вчера. Когда я шёл домой через дворы. – Блин! Почему ты вчера мне не рассказал про это?! – возмутился Рома. – Да что ты пристал ко мне! Я же говорю: я не уверен, что это была она, потому что у той девушки были рыжие короткие волосы и очень длинная чёлка. И даже если бы это была Лиля, чтобы ты сделал? Сразу побежал бы извиняться?! Нет. Так что остынь парень, – уже сам снова начинал злиться Тёма. – Ладно. Может ты и прав, – успокоился Рома. – Уже и нет смысла что-либо менять. И так всё провалено. – Ну да. В какой–то степени всё может и провалено, – добавила Эля, – но если честно, мне тоже показалось, что возможно Лиля в городе, потому что когда я закончила разговор с её матерью, то я постояла ещё возле двери, и мне послышалось, как Ева позвала Лилю. – Может нам пойти и всё разузнать? – предложил Тёма. – Можно попробовать. Кто знает: может она действительно не уехала? Но если так, то неужели она нас так ненавидит, что скрывается ото всех нас? – задумалась Эля. – Что ж. Вы тогда идите – следите, а я пойду домой. Что–то я очень устал, – сказал Рома. – Серьёзно? – удивился Тёма. – Только двенадцать часов дня. Ты опять не выспался? – Да. Не выспался. Всё, я пойду, – Рома сразу же, не дожидаясь прощаний, отдалился от друзей и, ускоряя шаг, двинулся по коридору здания звукозаписывающей студии к выходу. – Походу он очень расстроился, – предположила Эля, глядя на уходящего вдаль по коридору Рому. – Мне тоже так кажется, – согласился с девушкой Тёма, тоже смотря на Рому. – Так что, пойдём выслеживать Лилю? – Да. Давай сходим. Покинув здание студии, Рома продолжал быстрым шагом идти в направлении остановки. Его снова переполняло эмоциями: гнев, отчаяние, печаль, горесть, потерянность – этот список угнетающих чувств можно продолжать до бесконечности. Он чувствовал себя диким неудачником, который потерял всё, что было дорого ему в этой жизни. Рома осознавал, что всё провалено. Хотя они ведь и не провалились: они репетировали свои песни уже не один месяц и могли бы спокойно их представить в нынешнем их составе. Им просто не дали их исполнить. У них была возможность, но она была потеряна из-за ухода Лили. Но нельзя сказать, что она виновата в этом. В этом провале можно обвинить либо всех, либо совершенно никого не обвинять. Можно выводить огромные логические цепи, которые показывали бы вину любого из этой группы, но они и так понятны. И что теперь делать Роме? Ничего. Встречаться не с кем, группа это уже бессмысленная затея. Единственное что ему осталось – так это учиться, но учиться ведь так не хочется. Но уже ничего не изменить. Придётся им жить, как и все обычные подростки с мечтами о великих свершениях. Глава 20 – И что мы тут будем делать? – поинтересовался Тёма у своей девушки, когда они вмести вошли во двор Лили. – Вот я тоже не знаю, – усмехнулась Эля. – Ты серьёзно? Тогда зачем мы сюда вообще пришли? – возмутился Тёма. – Во-первых, почему всегда именно я должна решать самые важные проблемы? – взбесилась Эля, но сразу же успокоившись, продолжила: – И во-вторых, может я решила прийти домой к своему парню, который недалеко отсюда живёт, насколько я знаю. В сладенький подарочек, ведь я так расстроена из-за нашего провала, – нежно говорила Эля, обняв Тёму. – Оу, – не ожидал такого Тёма. – Может, сразу пойдём ко мне? – А что у тебя есть конфеты? – обрадовалась Эля. – Что? Какие конфеты? – ничего не понял Тёма. – Под сладеньким подарочком я подразумевала конфеты, – всё также нежно ответив, Эля поцеловала своего парня в щёку и ускорила шаг. – Нам надо поторопиться. У Лили всегда по субботам в два часа дня занятия по английскому, – не замедляя шаг, говорила Эля, дерзко, прямо как капитан корабля. – Ладно. Конечно. Иди так быстро, – пытался догнать её Тёма, который явно расстроился из-за сладенького подарочка. – Как ты можешь так быстро ходить? Поскользнуться не страшно?! – негодовал Тёма и, посмотрев на часы, простонал: – да у нас ведь ещё целый час в запасе. Только час дня. – Ты же не думаешь, что она умеет телепортироваться, и перенесётся через складки пространства на курсы английского? Логично же, что она выйдет пораньше, чтобы добраться до нужного места. А это будет примерно через минут двадцать. Или максимум через полчаса. – Что ж. Хорошо. Вот мы и пришли. А время сейчас, – Тёма оголил своё запястье, – тринадцать часов и три минуты. У нас ещё двадцать минут. Не на лавочке у дома же их провести. – Понятно, что нет. Если мы будем на лавочке у дома, то она выйдет и сразу же нас обнаружит. Надо уйти подальше – вглубь двора. – Это понятно. Но что мы там будем делать? На улице зима, и снега по колено. – Ты сядешь на лавочку, а я на твои колени. Чтобы не замёрзнуть. Мне ещё рожать. Гениально, правда? – усмехнулась Эля. – Нет. Не гениально. Но чувствую, что нам надо уже отойти подальше. Обойдя машины, стоящие на парковочных местах, заметенные снегом, как будто на них никто не ездит, они прошли к детской площадке, и стали возле детской качели. – Не хочешь покататься? – поинтересовался Тёма. – Нет. Они тоже холодные. И мы не должны отвлекаться на всякие качели. Так мы можем упустить Лилю. – Тогда может, отвлечёмся на горячий поцелуй, который согреет нас обоих? – предложил Тёма. – Тёма! Я не могу с тебя. Ты хочешь, чтобы у меня потом с губами непонятно что творилось? Кто же целуется на холоде?! И это тоже нас отвлечёт от подъезда. – А что если она уже ушла, и пойдет на курсы из какого-то другого места? – осенило Тёму. – Тогда наша сегодняшняя слежка провалится, и мы пойдём к тебе, – Эля вновь обняла Тёму. – Я думаю, это нам не повредит, а то мне что-то холодно становится. – Оу, круто. Мы всё-таки пойдём ко мне, – обрадовался Тёма. – Ну конечно. Как же без этого, – снова сладким голосом заговорила Эля, но потом резко сменила интонацию, снова заговорив чётко и резко, как капитан корабля, обдумывая проблему с Лилей: – А что если это всё бред? Что если мы просто дико отчаялись от своего провала в студии и просто хотим того, чтобы Лиля была здесь, и не можем поверить, что она действительно уехала? – Может и так. Кто его знает? – согласился Тёма с предположением Эли и немного из-за этого приуныл. Периодически обнимаясь, когда Эле становилось холодно, они продолжали стоять, и всё это время ещё о чём–то болтали, что очень помогало им скоротать время. Наконец, прямо как по расписанию, между двадцатью минутами и половиной второго, они увидели, что из подъезда Лили кто-то вышел. Это была девушка: фигура, рост, силуэт которой абсолютно походил на Лилю, но одежда была другой. Тёма и Эля знали, что у Лили всего одна зимняя куртка, и они точно знали, как она выглядит, но на этой девушке была совершенно другая куртка. К тому же опять, как и вчера на ней был сильно натянут капюшон, и рыжая длинная чёлка закрывала почти всё лицо. Продолжая двигаться параллельно незнакомке по детской площадке, Тёма с Элей пытались высмотреть лицо девушки, но оно всё ещё было закрыто длинной рыжей чёлкой. – Ну что? Думаешь это Лиля? – спросил Тёма у Эли, когда неизвестная девушка скрылась из виду, а они направились в сторону арки, чтобы выйти на улицу. – Нет, – усмехнулась Эля. – Чего я раньше не подумала, ещё тогда когда ты рассказал про цвет волос. Это ведь Зоя. – Зоя? – удивился Тёма. – Это ещё кто такая? – Это соседка Лили из её подъёзда. Это она. Я уверена. Она тоже такая худая как Лиля, но вот только Зоя худая не от природы, а потому что вечно морит себя голодом, ненавидит жизнь и устраивает голодовки. Странная девушка если честно, она походу раньше была эмо. У неё раньше были чёрные волосы, но сейчас уже рыжие. Мне про это Лиля рассказывала. Живет Зоя вроде на третьем или на четвёртом этаже. И они в детстве были подружками, гуляли во дворе вечно. Потом как-то меньше стали общаться, наверно потому что Лиля начала больше общаться в школе, а с Зоей у неё сейчас простые отношения – поговорят только когда увидятся. И ещё мне Лиля рассказывала, что эта Зоя предложила ей ходить на курсы английского, и Лиля согласилась. Поэтому-то Зоя и вышла сейчас из подъезда – видимо, спешит на свои курсы по английскому, но теперь уже без Лили, потому что Лиля уехала кататься по необъятным просторам Земли. – И что? Ты на сто процентов уверена, что это какая-то там Зоя? – почему-то сомневался Тёма. – Да. На сто процентов. Я же её видела пару раз. Общалась даже. Серьёзно странная. Ещё анимешница вдобавок. Так что всё – слежка завершена. Можно идти к тебе. – Но блин. А как же рост, силуэт, фигура – всё, так же как и у Лили. – Эй, – возмутилась Эля. – Я не поняла, кто это у нас изучает фигуру Лили? – Не ну… я… просто… понимаешь, я просто … – не знал, что ответить Тёма. – Я не могу с тебя, – рассмеялась Эля. – Чего ты так паришься? Сейчас наверно в штаны наложишь от волнения. Забей на неё. Пошли к тебе. Докажешь, что мою фигуру ты знаешь лучше чем её. И вот тут-то сразу же забыв про незнакомку, Тёма, вновь обрадовавшись, обхватил Элю и они вместе всё теми же дворами, направились к нему домой. И будем надеяться для того, чтобы попить горячего чаю и согреться. После того, как очень сильно расстроенный Рома вышел из студии, он направился на остановку. Переполняемый эмоциями он не мог спокойно стоять на остановке, поэтому ходил по ней взад-вперёд в ожидании транспорта. Наконец, Рома сел в нужный троллейбус, который быстро довёз его на самый край города. Он снова попал в район странных панельных новостроек, которые совсем не отличались друг от друга, в центре которых стоял огромный выбивающийся своей необычностью дом. Огромный новый дом, с множеством разных выступов и разноуровневых частей снова стал местом, куда прибыл Рома. Это был дом, в котором жила Мариша. Рома стремительно шёл к ней в квартиру. Поднявшись вновь, как и чуть больше недели назад на тринадцатый этаж, он позвонил в квартиру Мариши. Не заставив себя долго ждать, Марина открыла дверь. – О, Романыч. Привет, – удивилась Мариша. – Ты решил прийти за продолжением? – Можно пройти? – попросил Рома, которых выглядел очень спокойным, как будто он под действием каких-то препаратов. – Конечно, проходи. Рома быстро зашёл в квартиру, снял обувь и верхнюю одежду в прихожей и зашёл на кухню. – Слушай. Я знала, что ты захочешь продолжения, – видимо радовалась Мариша. Она пошла вслед за Ромой, и остановилась напротив него посреди кухни. – Я тебя ненавижу, – спокойно сказал Рома, когда Мариша подошла к нему. Все свои эмоции он держал под контролем, но они его переполняли. – Что? – почему-то не ожидала такого Мариша. – Ты пришёл ко мне домой, чтобы сказать мне это? Мог сказать это ещё неделю назад в прошлую субботу, когда тебя Лиля бросила. – Я тебе ничего не сделал. Но ты мне просто сломала жизнь, – всё ещё пытался спокойно говорить, переполняемый эмоциями Рома. – Ой, ну бросила тебя Лиля и что? – Мне совершенно пофиг на то, что она бросила меня и если… – Ну конечно! – оборвала его Мариша. – Ладно. Откуда ты взяла эти лживые фотографии? – всё ещё пытался сдерживать себя Рома. – Какие? Те, которые подтверждают, что мы с тобой занимались сексом? – нагло говорила Мариша. – Каким сексом? Ничего не было, – Рому уже почти трясло. Теперь он просто ненавидел весь этот мир. – А фотки говорят об обратном. – Они совершенно ничего не говорят. У меня с тобой ничего не было. Это ты целовала меня… – Пусть так. Всё-таки, зачем ты пришёл сюда? – снова оборвала его Мариша. – Сказать, что ты испортила мою жизнь. Я впервые за свои шестнадцать лет почувствовал, что ненавижу свою жизнь. И это не только из-за Лили. Не только из-за того, что ты лишила меня девушки. Это ещё и из-за того, что ты лишила меня записи моего музыкального альбома, лишила мою группу продюсера. – Что? Ты о чём? – не понимала Мариша, про что говорит Рома. – Лиля уехала, обидевшись из-за измены. И всё. Мы не смогли группой записать свой первый альбом у нашего продюсера, который согласился продюсировать нас. – Ну ладно. Прости меня. – Нафиг мне не нужны твои одолжения в виде извинений, – Рома был на грани истерики, поэтому он говорил очень медленно, чтобы не закричать. – Но я же не знала! – Мариша немного испугалась из-за того, что ей рассказал Рома. – Чего не знала? Что не знала? Что нельзя уводить чужих парней? – Да отстань ты от меня! Я здесь не причём! Это твоя Лиля свалила от вас – она виновата, а не я! – Я тебя ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – заверещал, наконец, Рома, дав волю всем своим эмоциям, и они будто чёрные призраки, будто какие-то чёрные субстанции, пропитанные негативом, начали вылетать из его рта. – Заткнись ты, идиот! Убирайся! – тоже закричала Мариша, пытаясь его как-нибудь выпихнуть из кухни, но Рома не поддавался. – Я хочу, чтобы ты мучилась вечно! Чтобы ты мучилась из-за моей смерти всю свою оставшуюся никчёмную жизнь! Чтобы ты каялась и не могла раскаяться, потому что это всё из-за тебя! Закончив кричать, Рома выскочил на балкон и сразу же закрыл за собой дверь. Мариша, не успев ничего сделать, убежала в гостиную, чтобы найти ключи от балконной двери, где Рома заперся изнутри, который тем временем открыл окно на балконе и стал на стул возле окна. Когда Мариша прибежала обратно и начала дрожащими руками открывать дверь на балкон у неё начали проступать слёзы. – Ты ведь не сделаешь этого! Ты не сможешь! – кричала Мариша у которой никак не получалось открыть дверь, потому что руки дико дрожали, но она всё ещё сдерживала слёзы, пытаясь быть гордой. – Ты считаешь меня трусом?! – крикнул Рома. – Ты не спрыгнешь. Я уверена, – начал успокаивать себя Мариша. Но как только она открыла дверь, Рома сразу же со стула вскочил в оконный проём. – Нет! Там скользко! – крикнула Мариша. Было уже поздно. Заскочив спиной на улицу в оконный проём, Рома поскользнулся и вылетел из окна спиной вниз. Мариша закричала, из её глаз наконец полились слёзы, после чего она резко закрыла ладонями свой рот, пытаясь приглушить отчаянный крик. Глава 21 – Здравствуйте, Ева, – поприветствовала Эля мать Лили. – Привет, Эля. Проходи внутрь. Как дела? – Если честно, не очень. – А что случилось? – поинтересовалась Ева. – Просто мы не знаем где Лиля. Она не берёт трубку, не ходит в школу. Мы боимся за неё. Вдруг что-нибудь случилось? Да и ещё к тому же у нас тут на носу… – Ой, Эля! Она вам не сказала? – оборвала Ева Элю. – Нет. О чём? – удивилась Эля. – Там длинная история. Чаю не хочешь? – Нет. Спасибо. Так что произошло? – Знаешь, мне так приятно. Я так рада, что у неё такие прекрасные друзья, что вы заботитесь о ней. На самом деле, ничего страшного не произошло. Просто я купила ей путёвку в путешествие. Кругосветное путешествие. Она, видимо, никому не хотела рассказывать. Хотела вернуться и сделать вам сюрприз, приехав загорелой и с кучей шикарных фотографий… – Но просто… не всё так просто. Понимаете, нам надо… – Я понимаю, что вы, возможно, на неё обидитесь, за то, что она так скрытно всё сделала, – вновь Ева не дала договорить Эле, – но просто она вот такая натура. Знаешь, я просто очень занята, так что ты не могла бы меня не задерживать. – Да, конечно. Но просто я хотела сообщить… – Я рада была тебя видеть Эля, – снова перебила девушку Ева, так и не дослушав, что она скажет. – Знаешь Эля, ты очень изменилась и похорошела, так что давай проваливай отсюда. Входная дверь квартиры номер двадцать девять резко захлопнулась прямо перед носом Эли. Как только Ева закрыла дверь, она сразу же направилась в одну из комнат своей квартиры. – Ну что мам? Она ушла? – уточнила Лиля. – Да, моя деточка, я её выпроводила. – Не очень резко? – Ну что ты. Конечно нет. Она ведь твоя подруга. – Да. Она моя подруга. Но я не хочу ни с кем из них больше общаться. – Я понимаю. Измена. Расставание. Я тоже такое пережила, когда твой отец ушёл. И не только тогда. Это часть нашей жизни. Но вот что Эля сделала не так? – недоумевала Ева. – Я не знаю. Она встречается с Тёмой, а он лучший друг Ромы, и… я не знаю. Просто пока я не хочу с ними общаться, я просто хочу быть одна, сидеть здесь целыми днями и никого не видеть, понимаешь? – Поверь мне, это не выход из ситуации. Надо прийти к ним, и во всём разобраться… – Я не могу! Не хочу к ним! Какой в этом уже смысл?! – закричала Лиля. – Ты ведь сама всё видела. Он мне изменил, понимаешь? Он просто предал меня, ты ведь сама видела эти фотографии, на её странице в сети. – Я знаю, дорогая, тебе тяжело. Я всё видела своими глазами, но я всё ещё не понимаю: в чём виновата Эля… – Я просто хочу побыть одна, – начинала плакать Лиля, – я просто прошу тебя, никому не говори про то, что я здесь. Я прошу тебя. – Конечно, дорогая, не бойся. Я никому не скажу. Всё будет хорошо, насчёт пропусков можешь не беспокоиться – я договорюсь. – Спасибо тебе. Большое спасибо. – Хочешь горячего чаю? – Да. Принеси. – Подожди. Сейчас принесу, – Ева встала с кровати, поцеловала дочь и направилась на кухню. Лиля продолжала сидеть на кровати, периодически вытирая слёзы, текущие по её щекам, и шмыгая носом, пытаясь загнать сопли обратно в нос. Почему она плакала? Вариантов много: потому что ей изменил её парень, но ведь она хотела сама его бросить, или она хотела вернуться. Она сама толком и не знала, что происходит. А может она плакала из-за того, что заставила свою мать лгать своим лучшим друзьям, а может и из-за того, что она посчитала, что у неё больше нет лучших друзей. Наверно всё-таки у неё есть причины, чтобы плакать. –Вот держи, – принесла Ева чай своей дочери. – Спасибо. Я наверно сегодня не буду вылазить из постели. Не хочу. Везде такой ужасный мир. А постель меня охраняет, это мой собственный безопасный мир, – отпила немного горячего чая Лиля и немного обожгла язык. – Конечно. Как хочешь. Ты думала о том, что будешь делать дальше? – Я хочу уйти из школы. – Лиля. Ты уверена? – испугалась мать. – Да. Я уверена. Я не хочу больше возвращаться в эту школу, поэтому мне надо перейти в новую. – Ладно. Я подумаю, на счёт того, куда тебя можно перевести. – Но можно эту неделю я ещё погрущу? – Да. Я поговорю с дядей Толей, и он напишет тебе справку на эту неделю. – Спасибо большое, – Лиля обняла свою мать. – И что ты сейчас будешь делать? – поинтересовалась Ева. – Не знаю. Хочу постричься. – Но ведь тебе нравятся твои длинные волосы, – не ожидала такого ответа Ева. – Нет. Уже не нравятся. И цвет тоже. – Но у тебя же прекрасный русый цвет, – негодовала мать Лили. – Прошу тебя. Не надо. Не надо меня сейчас переубеждать. Сейчас я точно ничего не изменю. – Я тоже так думаю. Тебе надо время. Не буду мешать, – она вышла из комнаты Лили и ушла на кухню. Лиля допила свой чай, поставила чашку на тумбочку возле кровати, и полностью накрылась одеялом. Она хотела заснуть, но не могла – у неё перед глазами стояли те фотографии, которые она увидела два дня назад. К тому же она проспала почти все выходные, поэтому ей уже совершенно не хотелось спать, да и не только из-за этого – было ведь ещё всего три часа дня. Он полежала немного под одеялом, потом встала, села за компьютер и начала смотреть какой–то сериал. Сериал оказался каким-то мрачным и очень депрессивным, что как говорится, добавило масла в огонь, и настроение Лили ухудшилось ещё больше. Не отрываясь от сериала почти всю ночь, она легла спать только почти в пять утра. Когда её мать уходила на работу и попрощалась с ней, она даже не откликнулась, потому что крепко спала. Проснулась Лиля уже далеко после обеда, но её мать ещё не вернулась с работы. Она сразу ушла в душ. После того как он помылась она начала долго и упорно сушить свои длинные волосы. Теперь она их просто ненавидела, она не понимала, зачем ей такие длинные волосы? Пытаясь не срываться из-за этого и не злиться по пустякам, она, наконец, высушила их, оделась и вышла из дома. Она направилась в парикмахерскую неподалёку от её дома. Это была небольшая частная парикмахерская на первом этаже одного девятиэтажного дома, расположенного неподалёку от дома Лили. Она всегда стриглась в этой парикмахерской и у одной и той же, так сказать проверенной парикмахерше. – О, привет Лиля, – обрадовалась парикмахерша, увидев Лилю. Парикмахершей была молодая девушка, который было почти 30 лет. Она всегда была живая и радостная, Лиля думала, что она латиноамериканка, потому что ко всей этой живости, добавлялась ещё и смуглая кожа, тёмные волосы, почти чёрные глаза, и очень широкие бёдра, хотя может такие бедра из-за того, что она родила двух детей. – Здравствуй, Эстефания, – поздоровалась Лиля. Что ж, видимо парикмахерша всё-таки точно латиноамериканка, с таким–то именем. – Ну что, дорогая. На этот раз как обычно подровняем длину? – поинтересовалась Эстефания. – Нет. Я хочу всё кардинально изменить. – Что–то случилось? – удивилась парикмахерша. – Да. Много чего плохого или хорошего… в общем много чего случилось. Сейчас я расскажу тебе, что мне надо сделать с волосами, и походу твоих дел я тебе всё расскажу что у меня случилось. И вот так началась двухчасовая возня, хотя наверно даже больше времени ушло на всё это. Пока Эстефания обрезала и стригла волосы Лили, красила их, а потом пыталась сделать какую–то причёску, Лиля ей рассказывала про то, что случилось у неё с Ромой. Другие парикмахерши, периодически охали от ужаса и не благородности Ромы, сочувствуя Лиле. В итоге Лиля вышла из парикмахерской совершенно другим человеком: её длинные светло–русые волосы превратились в рыжее каре с очень длинной чёлкой, закрывающей почти всё её лицо. Она расплатилась за работу с Эстефанией и вышла на улицу, натянув капюшон как можно сильнее на голову, она отправилась домой. Продолжение этой недели в жизни Лили было как никогда странным. Она просто сидела дома, и ничего не делая, только и смотрела свой мрачный сериал, периодически всё ещё общаясь с матерью. Неделя быстро подходила к концу, и надо было уже разбираться со школой, поэтому мать ещё раз решила поговорить со своей дочерью на счёт этого вопроса. – Ну что? Ты ничего не поменяла? Не изменила решение? – оторвала Ева свою дочь от обыденного просмотра сериала. – Нет. Всё по–старому. Я перехожу в другую школу. Я приняла это решение, и я уверена в нём, – ответила Лиля явно не испытывая совершенно никаких эмоций. – И… Ты решила, в какую школу ты перейдёшь? – Да. В тридцать седьмую. – Понятно. Но она не очень далеко? – забеспокоилась Ева. – Нет. В самый раз, чтобы никак не встретится с теми, с кем я общалась раньше. – Ты имеешь в виду своих лучших друзей? – Нет. У меня больше нет друзей. – Значит, остаться в прежней школе, потому что там все твои друзья – это уже аргумент, – предположила мать Лили. – Да. Теперь это просто пустые слова для меня. У меня больше нет друзей. – Ладно. Завтра у нас пятница. Я работаю не весь день, поэтому смогу подойти к школе к трём часам. Ты тоже подходи к трём часам, и пойдём вместе к директору за документами. В это же время твоих бывших друзей уже не будет в школе? – Не должно быть. Ева покинула комнату Лили, вновь оставив её одну наедине с собой. Лиля снова включила сериал, и, как и всю прежнюю неделю, смотрела его всю ночь напролёт, периодически отрываясь от него, чтобы пойти на кухню и взять какой-нибудь дрянной еды, типа печенья, вафелек или ещё чего-нибудь мучного. Лиля не боялась потолстеть. Она всегда была очень худая – хороший метаболизм, поэтому спокойно наслаждалась любой возможной едой. В пятницу Лиля смогла проснуться опять только после обеда. Сходила в душ и начала собираться, чтобы идти в школу. Она просто восхваляла Эстафанию за то, что та обрезала ей волосы и больше Лиле не приходится сушить часами свои длинные волосы, а можно буквально за пять минут высушить то, что от них осталось. Она нашла в шкафу какую–то старую куртку своей матери, которая более–менее подходила ей по размеру и была не очень уж страшной. Надев эту куртку, она как всегда натянула капюшон как можно сильнее, растрепала чёлку, чтобы она как можно больше закрывала лицо. Она знала, что Тёма ходит домой через её двор и может её заметить, поэтому-то она так оделась. Выйдя из подъезда, она не поднимая головы, пошла по узкой тропке возле домика. Ненароком взглянув в сторону, она увидела, как Тёма идёт в свою сторону. Испугавшись, что он мог её узнать, она снова опустила голову и ускорила шаг. Она шла дальше и очень сильно боялась, что Тёма подбежит к ней сзади. Но этого не случилось. Лиля вспомнила, что они с Тёмой всегда ждали на остановке транспорт вместе с Ромой и Элей. Значит, они уже уехали и путь в школу свободен. На первом этаже школы её уже ждала мать. Лиля поздоровалась с вахтёршами и вместе с матерью направилась на второй этаж в кабинет директора. Евгений Юрьевич был свободен, поэтому он смог сразу же их принять, не заставив ждать. Узнав о намерении Лили покинуть школу, директор немного расстроился. Он всегда огорчался, когда дети покидали его школу, особенно если они не называли особо веских причин. – Хм, – хмыкнул директор школы Евгений Юрьевич. – Лилия, вы действительно уверены в том, что делает правильный выбор? – Да. Я уверена. Всё решено. И если я решила – значит так и будет… – Просто директор думает: может, стоит остаться, – пыталась заставить передумать свою дочь Ева. – Мам, мне не десять лет. Я всё прекрасно понимаю, что директор думает и чего он хочет. И я ещё раз повторяю, я не хочу здесь больше учиться. Я всё решила. И не надо мне снова рассказывать сказки про то, что здесь мои друзья. Нет у меня здесь больше друзей! – неожиданно вскрикнула Лиля. – Можно мне хоть в этот раз принять самостоятельное решение. – Ладно. Я молчу. Ты только не злись, – смирилась Ева. – Что ж. Тогда я подготовлю все необходимые документы. Подождите меня здесь, – закончил разговор директор и вышел в приёмную. – Ты же понимаешь, что тебе придётся заводить новых друзей. Там будет совершенно новый коллектив, причём и новый коллектив учителей , – снова начала отговаривать свою дочь Ева. – Мам, послушай. Это не конец света. Я там всего на один год. Я привыкну. И я даже не думаю там заводить друзей. А если мне там не понравится, я полагаю, мне разрешат вернуться обратно в нашу школу, – эти слова Лили подарили её матери надежду на то, что может когда-нибудь Лиля всё-таки образумится, вернётся в свою школу, избавится от этой ужасной стрижки и рыжего цвета волос. – Ладно, – согласилась Ева, и в кабинет вернулся директор. В его руках было папка забитая бумажками, а на папке было написано: «Дело Миролюбовой Лилии Аркадьевны». Разбирая документы в этой папке, в кабинет зашла учительница химии Роза Ярославна – классный руководитель Лили. Он принесла классный журнал, чтобы сделать выписку оценок и написать характеристику. Эта женщина работала свой последний год перед пенсией, и ей видимо было всё равно, что происходит в её классе, либо она дико ненавидела детей, что даже не интересовалась их проблемами. Как вы поняли, Роза Ярославна совершенно не подала никаких эмоций на известие о том, что её ученица переходит в другую школу, и просто начала писать необходимую характеристику. Как только все документы были собраны Лиля и её мать распрощались с директором и покинули здание школы. Им предстояло ещё побывать в новой школе, куда они должны были зачислиться. Доехав до новой школы, они направились к директору, только уже новой школы, который начал готовить документы на её зачисление. Всё прошло очень быстро и, наконец, Лиля с матерью направились к выходу из школы. Выходить надо было через школьный двор. В это время уроков уже давно не было, но во дворе было несколько парней, которые чистили дорожки от снега – неужели это такое местное школьное наказание или это просто благородные парни, которые помогают любимой школе. Когда Лиля с матерью проходили через двор, она присмотрелась к одному из парней, который чистил снег. Она сразу вспомнила его. Это был тот парень, которого она видела почти месяц назад, возвращаясь после нового года у Эли в троллейбусе, а потом перед рождеством в пиццерии. Да. Точно. Это был именно он, это был тот самый парень, который ей так давно понравился. Те же короткие темнее волосы, смуглая кожа, и удивительно прекрасные скулы. Она точно вспомнила его – это были наверно самые прекрасные скулы, которые она когда-либо видела. Он тоже вспомнил её и улыбнулся ей. От его улыбки Лиля просто растаяла, начисто позабыв то, что произошло с ней в прошлой школе. Она ликовала от счастья, потому что поняла, что он учится в её новой школе. Теперь она сможет видеться с ним каждый день. Лиля даже и думать не хотела о прошлом, она была уверена, что начинает жизнь с чистого листа. Но следующий день – суббота – обломал ей крылья и вернул её на землю. Лиле надо было идти на курсы английского, а она увидела своих призраков прошлого – её бывшие два лучших друга следили за ней. Она снова шла по маленькой узкой тропкой прямо возле домов, натянув на голову капюшон и закрыв лицо своей чёлкой. Тёма и Эля были не так близко, чтобы толком разглядеть её. Лиля не знала, что они решили: подумали они, что это она или нет. Но она была рада, что за ней никто не отправился следить, и она спокойно двигалась дальше на свои курсы английского. Для Лили всё изменилось кардинально: начиная от внешности и заканчивая новой школой. Она не хотела больше думать о прошлом, она даже не хотела предполагать: что же сейчас происходит с её бывшими друзьями. Лиля совершенно не знала о том, что произошло с её группой. Она не знала, что запись в студии провалилась, и её враньё в какой–то мере было тому причиной. Она не знала о том, как подрались Тимофей Рома и Тёма с Ильёй. Она совершенно не знала и о том, что случилось с Ромой, её некогда любимым парнем, наверно она даже и не могла подумать о том, что он выпал из окна. Лиле казалось только то, что её бывшим друзьям очень хорошо теперь без неё. Она начинала их ненавидеть, поэтому видела в них только своих врагов, которые наслаждаются тем, что она, наконец, покинула их. Поэтому стараясь забыть свою прежнюю жизнь, Лиля наслаждалась всем новым, что происходили в её жизни. Глава 22 Первый день в новой школе для Лили оказался ничем не примечательным. Парня-незнакомца, которого она видела вначале января и в пятницу при зачислении, в этот понедельник не было, поэтому особо радоваться в новой школе ей нечему было. «Наверно он заболел, поэтому–то его сегодня и нет в школе. Конечно, если убирать снег в такой холод после уроков», – думала Лиля. Она целый день пыталась найти его в этой огромной школе, но всё безуспешно. Класс был безутешно скучен, и найти здесь новую родственную душу, она не могла. Хотя, наверно даже и не хотела, потому что всё время только и думала о том парне-незнакомце. Однако для Эли этот понедельник выдался даже очень насыщенным, чем она могла бы себе представить. Она знала, что случилось в субботу с Ромой и кто в этом виноват. Поэтому ещё с субботы её переполняли эмоции, которые она еле сдерживала, чтобы не сорваться на родных. Придя в понедельник утром в школу, она сразу начала долгий и мучительный для них обоих разговор с Маришей. – Привет, Мариша, – пыталась сдерживать себя Эля, подошедшая к своему новому оппоненту. – Да. Привет, Эля. Ты что–то хотела? – немного испугалась Мариша, понимая, чего ей сейчас стоит ожидать. – Я полагаю, ты в курсе, что произошло в субботу? – Ну как бы это произошло у меня в квартире, поэтому в курсе. – Это произошло не просто у тебя в квартире. Ты имеешь к этому большее отношение, чем просто место, где рома выпал из окна. – Я не виновата в том, что ваш Рома слабонервный и по поводу всяких пустяков выбрасывается из окна, – пыталась защищаться Марина. – Не смей говорить о нем так! – вспылила Эля, не сдерживая больше свои эмоции. – Не смей кричать на меня! Я в этом не виновата! Я не сбегала от него! И не бросала его! Не из-за меня вы провалили запись группы! – Мариша кричала, чтобы выглядеть более злой, но при этом она очень сильно боялась. – А из-за кого по–твоему?! – Вы не видите и своих ошибок в этом! – Если ты грязная потаскуха не увела бы Рому у Лили – ничего бы из этого не случилось! – Если бы она поговорила с ним, и подумала ещё и о группе, а не только о себе, как это она обычно делает, то вот тогда бы ничего не случилось! – защищалась Мариша – Ты хочешь сказать, что в этом виновата только Лиля! Не смей винить мою подругу! Не смей, так к ней относится. Не смей считать её эгоисткой – ты её не знаешь! – А где твоя подруга? Сколько раз ты общалась с ней после случившегося? Даже если она где-то и катается по миру, то интернет в мире одинаковый, могла бы и вконтакте написать! – Ну, ты и тварь. Считаешь себя невинной душой, хотя Рома выпал из-за тебя! – Не из-за меня! Я не говорю, что виновата лишь Лиля. Я согласна – я виновата. Но виновата не только я. – Виновата только ты! – Эля больше не могла сдерживать себя, она кричала почти на весь коридор. Вокруг них уже столпилась толпа любопытных учеников, который откровенно говоря ждали настоящую женскую драку. – Ты думаешь, я не корю себя за то, что случилось? Думаешь, совесть не грызёт меня после этого? Думаешь, мне хорошо?! Нет! Мне тоже тяжело! Я тоже мучаюсь, как и говорил Рома! Он хотел, чтобы я мучилась, вот я и мучаюсь! – Я не могу больше с тобой говорить. Я просто ненавижу тебя и всё, – гнев Эли начал спадать и она более-менее успокоилась. – А с чего бы тебе так меня ненавидеть? Тебе-то что от него, может ты его любила? Чего ты о нём так печёшься? Понимаю, если бы ты была Лилей. Хотя забыла – она сбежала, и ей пофиг на него! – Замолчи! Ей не пофиг! Она просто уехала, но когда она узнает, что произошло – она вернётся, и с радостью расцарапает тебе лицо! – снова вспылила Эля. – Да она его ведь не любила! По–твоему Рома просто так пошёл бы ко мне, если бы она его обожала? Она ему уже надоела, как и он ей. Так бывает всегда. Неужели она тебе не рассказывала всё это? – А слушай, мы ведь не знаем, что там произошло! Может это ты его скинула, а? Хм… твоё лицо неплохо бы смотрелось за решёткой! – Что? Я не убивала его! У тебя уже просто крыша сдвинулась из-за этого! Ты больная! Ты помешанная! После этих слов разъярённая Эля не выдержала и ударила ладонью Маришу по лицу. Ответ последовал сразу же – Мариша тоже ударила свою оппонентку по лицу, затем она схватила Элю за волосы и, приложив как можно больше усилий, потянула и ударила лицо Эли об своё колено. На лице Эля появилась кровь. Тёма сразу же после этого отпихнул их и обхватил Элю. Она всё ещё брыкалась, пытаясь вырваться и дать соответствующую сдачу Марине, но Тёма этого сделать не позволил и поволок её подальше от Мариши. – Ах ты тварь! Ты меня избила! Я тебя ненавижу! Я тебя убью! – кричала Эля на свою оппонентку, когда Тёма тащил её в конец коридора. – Отцепись ты от меня! Мудак! – кричала уже Эля на Тёму. – Я хочу ей башку о пол разбить. Мариша не желая дальше продолжать драку, ушла совершенно в другом от них направлении. Когда она скрылась из виду, Тёма, наконец, отпустил свою и девушку и она начала успокаиваться. – Ты чего так разозлилась на неё? – спросил Тёма. – Отстань от меня, мудак! Даже не мог защитить меня! – злилась Эля. – Но… – Что но?! Если она девушка значит может меня избить, а ты потом схватишь меня и она не получит сдачи?! Ты спас её по сути! – Слушай, успокойся, чего ты так взъерепенилась? – Тебе я вижу не важно, что она сделала с твоим другом? – Она ничего с ним не делала. – АААА! Уйди! Ты меня бесишь! Тупица! Хлюпик! Мне не нужен такой парень! – заверещала Эля и быстрыми шагами ушла в сторону медпункта. Видимо решили остановить кровь, сочившуюся из ссадины на лбу. Когда Эля ушла, Тёма постоял ещё немного на том же месте, поразмыслив над её словами, а потом ушёл на другой этаж, на урок истории. Когда он поднялся наверх, навстречу ему шла Мариша. – Ты ведь не считаешь, что это сделала я? – боязливо уточнила девушка. – В смысле ты ли его скинула? – Ну и в этом смысле, и в смысле, что он выпрыгнул из-за меня. Почему ты так добр ко мне? – Я не добр к тебе. Я просто не вижу смысла заводить ссоры, ворошить то, что уже произошло. Да, мне теперь будет тяжело. Нам всем будет тяжело. Но я тоже думаю, что виновата не только ты, но и Лиля. И я тоже не знаю, почему Эля так разозлилась на тебя из-за Ромы, они, если честно не особо и хорошо общались. И вообще всё это так странно, я знаю вас всего–то с девятого класса, а уже столько всего происходит. В моей школе в деревне всё было совершенно спокойно, и только таракан, бегущий по столовой, мог привести всех к ужасу и всем другим эмоциям, которые я испытал здесь. – Ты думаешь, мне следует помириться с ней? – Марина не знала, что ей делать дальше. – Знаешь, будет лучше, если ты не будешь появляться ей на глаза. Вы учитесь в разных классах, так что я думаю – это не будет проблемой сторониться её. Я не хочу, чтобы у вас были проблемы. И со мной тоже лучше не общаться. Потому что если она узнает... короче, просто держись от нас и возможных проблем подальше. – И вы не простите меня? – Я может и смогу простить тебя. Она наверно нет – если её что–то задело, она не простит наверно этого никогда в жизни. – Ладно. Прости. Как и просил Тёма, Марина целый день пыталась избегать Элю и совершенно не попадаться ей на глаза. Возможно, она боялась того, что Эля начнёт ей мстить и тоже разобьёт ей лицо, а для Мариши это было самое ужасное. К тому же вечные подруги Мариши Туся и Дуся начали везде ходить с Маришей, чтобы если что защитить её. Новый понедельник незамедлительно шёл к концу, и оставалось на один день меньше учиться до каникул. Не желая после всего случившегося видеться с Тёмой, Эля пошла домой без него. Она раньше не часто ходила с ним домой, но из-за того, что Лиля уехала, она решила возвращаться со школы вместе с Тёмой, но сегодняшний день изменил её решение. Класс Тёмы сегодня задержали неожиданным классным часом после уроков. Он был посвящён Роме. Ещё почти целый урок они сидели в классе и вспоминали своего одноклассника. Не желая даже просить прощения, Тёма тоже сегодня возвращался один домой. Ещё в пятницу он шёл со школы со своими друзьями – Элей и Ромой, но сегодня он шёл совершенно один – ему казалось, что будто он уже потерял абсолютно всё. «Да блин. Что за фигня? Я же езжу каждый день в совершенно другую школу, но он всё равно почему-то так долго задерживается и приходит позже, чем обычно?» – думала Лиля, возвращаясь домой в свой первый день в новой школе. Она шла по двору, как всегда натянув капюшон, и стараясь не подымать лица к верху. Шла по узкой тропке прямо возле подъездов. Лиля снова увидела Тёму и не могла понять: почему он сегодня так задержался после уроков, ведь он уже давно должен быть у себя дома. Тёма в свою очередь совершенно не смотрел по сторонам, не обращал внимания ни на что. Он шёл и думал о том, что сегодня творила в школе Эля. «Неужели она действительно меня после этого бросит?» – никак не мог найти нужный ответ на этот вопрос в своём сознании Тёма. Глава 23 День за днём абсолютно скучно проводили своё время ребята. Кажется, после того что случилось вся их жизнь абсолютно изменилась. Эля и Тёма почти не общаются после ссоры с Маришей. Они начали заниматься другими делами, потому что их главное занятие прошлой жизни – игра в группе – уже давно было забыто по понятным причинам. Мариша в свою очередь совершенно перестала общаться с Тёмой и Элей. Ходит теперь она только в окружении Туси и Дуси и боится встретить Элю, потому что та может разбить ей лицо. Лиля ходит в новую школу. Но она всё никак не могла найти того парня–незнакомца. Лиля уже даже начала сомневаться в том, что он учится в этой школе, и в том, что при поступлении в эту школу она видела именно его, убирающим снег во дворе. Она не знала про этого парня абсолютно ничего, поэтому не и знала, как выяснить кто он? Продолжая ходить по школе, Лиля надеялась встретить парня-незнакомца. Дома она иногда играла на своей любимой гитаре, пытаясь скрасить свои долгие серые учебные будни. Но это только усугубляло ситуацию – она снова вспоминала про группу, про Рому, про своих бывших друзей, которых так давно хотела забыть. Казалось, что эти долгие серые будни не закончатся никогда, но для неё всё изменилось в один день. В один прекрасный февральский день – День всех влюблённых. Лиля думала, что и эта пятница – День Святого Валентина будет таким же скучным, как и все другие, пока не пришла на второй урок. Она зашла в класс оставила свою сумку на столе, и как можно быстрее, пока не начался урок, вышла из класса, чтобы успеть сходить в туалет. Вернувшись, она начала готовиться к уроку. Найдя учебник по истории, она открыла его, чтобы повторить домашний параграф. Внутри книги, на нужной ей странице, она нашла не только «Политическое развитие Африки в шестидесятые года двадцатого века», но и то, что совсем не ожидала здесь увидеть. В учебнике лежала валентинка. Маленькая открытка в виде сердечка, покрытая какими–то блёстками, и вся расписанная словами «Я тебя люблю» на разных языках. Лиля сразу подумала, что может эта валентинка досталась ей от старого владельца учебника, который оставил её тут. Но открытка была абсолютно новая, и по ней не скажешь, что она пролежала почти год в учебнике. Не сдерживая свой интерес она, наконец, открыла её и прочитала: «Встретимся сегодня в семь вечера. В «цветной» пиццерии. Я буду ждать тебя на том месте, где ты видела меня во второй раз – на зелёном диванчике возле стены. Я надеюсь, ты не откажешься. Очень жду. С днём Святого Валентина». Дочитав эту открытку–записку до конца, Лиля просто засияла от радости. Она сразу же поняла, что эту записку подкинул ей тот парень-незнакомец, с которым Лиля так давно хотела познакомиться, о котором очень часто думала, пытаясь заснуть. Это был именно тот парень, которого она видела всего три раза и так мечтала найти, но боялась, потому что могла бы в него влюбиться, а это разбило бы Рому. Но Рома уже давно своими не самыми хорошими поступками разбил Лилю, поэтому она с радостью мысленно согласилась с предложением, и с нетерпением начала ждать окончания этого последнего учебного дня. Для Тёмы этот праздник ничего хорошего не принёс. Он сидит на скучных уроках, пытаясь что–то учить, чтобы не вылететь из школы. Теперь рядом с ним нет его лучшего друга Ромы, с которым он мог бы спокойно бросить школу и уехать куда-нибудь: колесить по миру. Сидеть одному за партой дико скучно, особенно если до этого за партой сидел со своим лучшим другом. За полтора года дружбы, которая началась, как только Тёма переехал в город, они неимоверно сблизились и стали очень близкими друзьями. Но после всего случившегося Тёма старался не отчаиваться и продолжал жить длинными скучными серыми буднями. Всё бы ничего, но ещё и Эля начала создавать всё больше и больше проблем. По-прежнему, как и десять дней назад Эля злилась на своего парня и хотела с ним общаться. – Эля, когда ты перестанешь злиться на меня? – пришёл Тёма к своей девушке в параллельный класс. – Когда ты перестанешь быть трусливой тёлкой. – Да блин. Мне что, надо было избить Маришу? Она девушка я не могу её избить. – Всё. Уйди. Твоя логика самая глупая. Отстань от меня, – не хотела говорить с ним Эля. – Но ведь мы с тобой встречаемся. – Ты думаешь, мы пара? – уточнила девушка. – Да. Мы – пара. Я тебя не бросил. Ты меня тоже. Значит, мы пара, – констатировал факт Тёма. – Хорошо. Мы – пара, но только сейчас я не хочу тебя видеть. – Ладно, я уйду. Тёма отошёл от стола, за которым сидела Эля, и покинул кабинет математики. Он ушёл обратно к своему классу, пытаясь забыть обо всех этих проблемах и снова включиться в работу. Учебный день видимо не особо желал завершаться, поэтому ещё очень долго мучил школьников последним уроком. Невыносимая усталость оседала в телах бедных учеников. Но ведь они абсолютно ничего не делают, кроме того, что просто сидят за парты, периодически что-то пишут и слушают учителей. Но вот видимо именно от этого ничегонеделания они так устают. Наконец прозвеневший звонок огорчил ботаников, обрадовал всех уставших от рабочей недели, а кого–то и вовсе разбудил. Тёма собрал вещи, вышел в коридор и направился к гардеробу. Там снова была огромная очередь за куртками: толпа учеников первой смены пытается забрать свою верхнюю одежду, в то время как толпа учеников второй смены пытаются сдать её в гардероб. Сегодня Тёма как-то дольше, чем обычно стоял в ожидании своей куртки. То ли действительно гардеробщицы работали плохо, то ли стояние одному, без общения с лучшим другом никак не скрашивало долгий процесс ожидания. Тёма смотрел по сторонам. Параллельный класс уже почти весь забрал куртки, а Эля всё ещё никак не вышла. Он не собирался сегодня извиняться перед ней, или идти вместе с ней домой. Ему просто было интересно: почему её так долго нет? Но подумав о том, что может быть, Эля просто задержалась у преподавателя, Тёма, наконец забрав свою куртку, забыл про неё и начал пробиваться к выходу из школы, который закрывала очередь, стоящая в гардероб. Пока Тёма проталкивался между людьми, он ненароком глянул назад и увидел, как Эля спускается вниз с каким–то парнем. Они разговаривают. Эля из-за чего–то смеётся. Когда они спустились на первый этаж, Тёма заметил, что вместе с Элей идёт самый популярный парень в этой школе. О нём мечтала наверно каждая девушка из старших классов. Этот парень – Юрчик Соколов. Он выпускник, и уже буквально через пару месяцев он покинет эту школу. Тёма всегда недоумевал, что в нём нашли девушки. Но ведь он был высокий, хорошего телосложения, свои тёмно–русые волосы Юрчик иногда красил, и становился блондином, его немного квадратное лицо было обрамлено скулами, а его голубые глаза были такими бездонными, что в них можно было бы нырять. Однако Тёма всё ещё не понимал, чем он так хорош, и чем он понравился Эле. Он знал, что это простой флирт, которым Эля хотела заставить его ревновать, но ведь день Святого Валентина его девушка проведёт уже не с ним. Это дико расстроило Тёму, и он постарался поскорее покинуть здание школы. «Цветная» пиццерия совершенно не изменилась. Она осталось такой же, как и чуть больше месяца назад. Всё тоже множество ярких красок, всё те же жёлтые столики и зелёные диванчики. Даже официанты остались прежними. Лиля подошла к большому панорамному окну, ведущему из пиццерии на улицу, и взглянула внутрь. «Он уже внутри» – подумала она. Тот парень, которого она так долго хотела узнать, с которым так долго хотела пообщаться, сидел внутри и ждал её. Лиля почувствовала какой–то трепет, вмиг охвативший её. Она не понимала, то ли это страх перед предстоящей встречей, то ли это радость и наслаждение его красотой. Наконец, вспомнив, что она уже и так опаздывает, Лиля зашла внутрь. – Привет, – робко поздоровалась Лиля с парнем–незнакомцем, подойдя к жёлтому столику. – Привет, – увидев её, он обрадовался, встал, помог ей снять куртку и усадил на диванчик напротив себя. Немного помолчав, и посмотрев друг на друга, парень продолжил: – меня зовут Денис. Но можно просто Ден. Мне даже так больше нравится. – Хорошо. А я Лиля. – Вот наше меню. Через некоторое время я приму ваш заказ, – к ним подбежала всё та же официантка, которая обслуживала больше месяца назад перед рождеством Элю и Лилю. Она положила два меню на стол, и так же быстро ушла к другому столику. – Я боялся, что ты не придёшь, – продолжил разговор Денис. – Я даже не знал: придёшь ты или нет. Какой–то совершенно незнакомый парень, пригласил тебя валентинкой в учебники истории… – Это было очень мило, – Лиля заулыбалась. – И я сразу поняла от кого она. Я… я тоже хотела очень встретиться с тобой. Я думала, что перешла в твою школу, ведь когда я зачислялась в неё тридцать первого января, я видела тебя – ты убирал снег во дворе. Это у вас такое наказание в этой школе? – усмехнулась Лиля. – Ну да. Вроде того, – на этот раз улыбнулся Ден, и от его улыбки Лиля просто обомлела. Насколько прекрасны были его белоснежные ровные зубы в контрасте с его смуглым лицом. К тому же когда он улыбнулся, на его щеках появились ямочки, от наслаждения которыми Лиля не могла оторваться. – Просто я ни разу не видела тебя новой школе, – смогла вновь заговорить Лиля, когда Ден перестал улыбаться. – Ты точно там учишься? – Да. Я просто заболел. – Я так и подумала, – обрадовалась Лиля. – Заставили убирать снег в такой холод – как тут не заболеешь. Ты ведь в одиннадцатом классе? – Да. Я выпускник. Но тебя ведь это не смущает, ты ведь только в десятом? Хотя тебе уже наверно есть шестнадцать лет. – Нет. Не смущает. Всё нормально. Но ... – приостановила монолог Лиля, – мне только пятнадцать. Мой день рождения будет первого апреля. – Круто, – усмехнулся Ден. – День рождения первого апреля. Наверно часто подкалывают? – Ну да. Бывает иногда. И кстати, я очень рада, наконец встретиться с тобой. Только вот почему ты пригласил меня именно сюда? – Потому что такой, какая ты была здесь перед рождеством, я запомнил тебя навсегда. Ты мне очень понравилась. Лиля просто не могла поверить его словам. Она не могла поверить, что парень, в которого она влюбилась с первого взгляда, к ней тоже не равнодушен. – Только вот тогда у тебя были прекрасные длинные русые волосы, а сейчас рыжее каре, – продолжил Ден. – Но знаешь, ты идеальна. Ты мне и такой нравишься. Лиля больше не могла сдержать эмоции радости и счастья, которые переполняли её. Казалось ещё чуть-чуть, и она взорвётся от эндорфинов, которые полностью заполнили её. – Ты мне тоже нравишься, – не сдержалась Лиля. – Очень нравишься. Мне кажется ты один из самых красивых парней, которых я когда-либо видела. От сказанных девушкою слов Ден снова улыбнулся, и Лиля опять просто растаяла от этого. – Ты очень хочешь сейчас кушать? – неожиданно спросил Ден. – Если честно, я так волновалась перед встречей, что даже не подумала, что в пиццерии мы будем кушать, и поела дома. Так что, не очень хочу. – Я тоже. Я сейчас прогулялся бы. На улице уже зажгли фонари, и атмосфера города стала гораздо романтичнее, чем днём. – Да. Согласна. Они сразу же встали, забрали свои куртки и как можно быстрее вышли из здания. Ошарашенная официантка подбежала к их столику, но потом вспомнила, что они ничего не заказывали, забрала меню и ушла обратно за барную стойку. Ребята вышли из пиццерии, надели свои куртки и шапки, замотали шарфы и двинулись по пешеходной улице украшенной различной иллюминацией. Они никуда не спешили, поэтому шли очень медленно, без устали о чём–то болтая. Каждый рассказывал разные истории из своей жизни. Лиля старалась не упоминать о своём бывшем парне и друзьях, и пыталась рассказать что-нибудь из детства. Двигаясь по городу, они медленно шли по направлению к реке. – Я тут знаю одно место. Там мало кто бывает, но там очень красиво. Пойдём туда. Я думаю, тебе там понравится, – предложил Ден. – Давай, – согласилась Лиля, и Денис сразу же ускорил шаг. – Только иди быстрее, – Ден как маленький мальчик радовался всему происходящему. Он хотел как можно быстрее показать своей новой подружке это прекрасное тайное место, и уже почти бежал. – А хоть что это? – Здесь недалеко. В конце набережной, – Ден ускорял шаг и не отпускал Лилю. Они уже почти бежали к этому месту, когда Лиле показалось, что она знает местность. Ребята быстро приближались к старому железнодорожному мосту через реку. Его построили ещё во времена войны для объезда вокруг города. Но сейчас он пустует – никому не нужны эти рельсы. Хотя вид на город, на реку и её острова, на городские окраины с этого моста прекрасен. – Мне кажется, я знаю, куда мы так бежим, – сказала Лиля. – Только не это, – огорчился Ден. – Я хотел сделать тебе сюрприз. – Ну ладно. Я постараюсь не думать, что это старый железнодорожный мост через реку. – Блин. Ты точно знаешь что это. Так не честно, – усмехнулся Ден. – Ладно. Пойдём дальше. Наконец они дошли до железной дороги. Она была однопутная. Поезда наверно по ней не ходили ещё со времён войны. Шпалы были деревянные, некоторые из них уже изрядно сгнили, рельсы были прикручены болтами, которые уже давно стали ржавыми. Но это место, это спокойствие – оно помогало избавиться от всех проблем, почувствовать полную свободу, представить, как ты едешь в поезде далеко–далеко, не обращая внимание на прошлое, забыв всё то, что было раньше и только наслаждаешься новыми приключениями. Двигаясь по железной дороге, они очень скоро добрались до того самого моста. Он начинался на небольших насыпях, а дальше шли огромные металлоконструкции. Лиля и Ден дошли до середины моста и облокотились на бортик. – Знаешь, здесь действительно прекрасно. Я раньше приходила очень часто сюда погрустить, представить, как я уезжаю на поезде по этим рельсам от своей грусти и печали. Ещё мы иногда приходили сюда с моими друзьями… – Лиля приостановила свой монолог, потому что заговорила о «друзьях», но потом продолжила: – бывшими друзьями и часто играли здесь на гитарах, пели и грустили. У нас было ещё тайное место, где мы не грустили, а радовались, хотя какая с ними радость, – усмехнулась Лиля. – А в смысле бывшими друзьями? Что–то с ними не так? – удивился Денис. – Наверно с ними всё не так. Лиля поняла, что почти проболталась, поэтому не видя смысла хранить это в тайне, начала всё рассказывать Дену. Она рассказывала про группу, про лучшую подругу Элю и её надоедливого парня Тёму, про бывшую школу, и разлучницу Маришу, про своего бывшего парня Рому. Она рассказала Денису абсолютно всё, что с ней произошло, и как она оказалась в новой школе. – Знаешь, может это место раньше и ассоциировалось у тебя с твоими бывшими друзьями и может тебе оно неприятно, но теперь этот мост будет только нашим – он будет нести тебе только хорошие воспоминания наших встреч, – он снова улыбнулся. – Было бы не плохо. Они продолжали стоять у бортика моста и наслаждаться прекрасным вечером, казалось, что абсолютно никто и ничто не испортит его. Однако совсем скоро на другом конце моста появился силуэт, который еле–еле держался на ногах. Он качался в разные стороны и приближался к влюблённым. Этот человек, судя по всему, был очень пьян, у него в руках была почти пустая бутылка из–под виски, но по состоянию этого человека было видно, что эта бутылка была не первой. – Эй, влюбленные голубки… вам здесь я вижу очень хорошо! – закричал пьяный почти подойдя к Лиле и Дену. Лиля сразу спряталась за спиной Дениса. – Слушай, мужик, что тебе здесь нужно? – твёрдо спросил у него Ден. – Ой, а ты знаешь, я не мужик! – завопил пьяный. – Я не смог защитить свою девушку! – Слушай, нам сейчас не до твоих проблем. Иди – бухай в другое место, – приказал ему Ден. – Ты думаешь это всё не правда? Думаешь, она не взаправду с ним? Может она хочет только чтобы я поревновал? – спрашивал пьяница, качаясь в разные стороны. – Отвали! – крикнул Ден. – Да и мне на вас пофиг! Мудаки вы, а не люди! Не можете помочь в проблеме, – кричал пьяный. Он действительно был очень пьян. Его было очень трудно понять, и если бы он не кричал, то наверно его никто бы не понял. Но Лиле, которая смогла спрятать своё маленькое хрупкое тело за Денисом, показалось, что она начала узнавать голос этого пьяного незнакомца. Пьяница пошёл дальше по мосту, в противоположною сторону от той, откуда он пришёл, но потом увидел стоящую за спиной Дениса Лилю. – Лиля? – удивился пьяный. Лиля сразу же отвернулась, натянув сильнее капюшон. Она поняла, что этот мужик – это пьяный Тёма. Но она не могла с ним разговаривать, к тому же она и не хотела ни о чём с ним говорить. – Иди отсюда, – Ден отпихнул пьяного Тёму, потому что тот стоял на месте и удивлённо таращился на Лилю. – Отстань от меня! – крикнул, качающийся в разные стороны Тёма. – Не трогай меня! – Вали от нас! – ещё сильнее пихнул его Ден. Лиля всё ещё не подымала опущенную голову. Тёма пятился назад, параллельно пихаемый Денисом, и всё смотрел на Лилю пытаясь понять она это или нет. – Ты всё нам испортила! Ты дура Лиля! – наконец снова закричал Тёма. Ден не выдержав этого, ударил его кулаком по лицу. Пьяный Тёма упал на землю. Не понимая, зачем он его ударил, Лиля подбежала к Денису. – Ты чего? Он же пьяный! – начала наезжать она на Дена, испугавшись из-за Тёмы. – Да блин, этот мудак обзывал тебя. Лиля присела и начала бить Тёму по щекам, чтобы привести его в чувства, но это не очень помогало, то ли Ден его сильно ударил, то ли у Лили очень маленькие ладошки, которые не могут сильно бить. Но в итоге, когда Денису всё это надоело, она достал из рюкзака бутылку минералки и вылил её на Тёму. Наконец, Тёма очнулся и вот уже тогда Денис с Лилей как можно скорее покинули мост. – Блин, может, не надо было его там оставлять? – волновалась Лиля. – Да это просто алкаш какой–то. Чего ты так разволновалась? – Просто… – не хотела Лиля говорить, что это её бывший друг. – Погоди-ка, он ведь знает тебя, – Денис вспомнил, что пьяница называл Лилю по имени. – А ты его знаешь? – Нет. Откуда мне его знать? – А если не врать мне? – Ладно. Прости, – смирилась Лиля. – Это один из моих бывших друзей. – Это хоть не Рома? А то я с радостью добил бы ему морду. – Нет. Это не он. Всё! Забудь про это. Я не хочу про них вспоминать. Это всё осталось в прошлой жизни. – Ладно. Пойдём я тебя домой провожу. Пока Денис провожал Лилю, Тёма продолжал лежать на мосту. Он всё ещё не мог понять: показалось ему это или нет? Была это Лиля или кто–то другой? Он пытался откопать ответ в своей голове, на минуту могло бы даже показаться, что он немного протрезвел. Но потом, плюнув на попытки что–то вспомнить, Тёма подтащил своё пьяное тело поближе к бортику моста, ухватился за него и кое-как встал. Всё ещё качаясь, он осмотрелся вокруг себя и увидел, что бутылка его недопитого виски лежит на рельсах. Из-за того, что бутылка была похожа на колбу для химических реакций, а самого алкоголя внутри было немного – он не вылился из бутылки. Обрадовавшись, что виски ещё остались, Тёма глотнул ещё немного и продолжил, качаясь, пытаться переставлять ноги в направлении своего дома. Глава 24 – Блин, Эля. Походу Лиля в городе! – Тёма подбежал к девушке, когда пришёл в школу в понедельник после пятничного Дня всех влюбленных и выходных. Эля стояла в очереди, чтобы сдать куртку в гардероб. – Что? Что ты пристал ко мне? Её нет в городе – она в путешествие, – отстранилась от него Эля. – Да какое нафиг путешествие! Я видел её в пятницу! Она была с каким–то парнем! – негодовал Тёма из-за того, что ему не верили. – С каким парнем? Она не могла быть ни с каким парнем. Она в путешествии. Что здесь не понятного? – медленно проговаривала слова Эля, надеясь, что Тёма отстанет от неё. – И вообще меньше бухать надо. Тогда не будет мерещиться Лиля. – Причём здесь это! Я не пью! Ты когда-нибудь видела, чтобы я был пьяный?! – злился Тёма. – Я не видела, но я слышала. – Конечно! Ты ведь будешь слушать каких–то левых людей клевещущих на меня! – Слушай, Тёма. Я прекрасно слышала своими ушами, как ты у меня просил прощения и умолял вернуться к тебе… и ещё походу ты рыдал. И было это в ту пятницу. И ты был очень пьян. Это было слышно по голосу. Поверь мне. – Блин. Так я всё-таки в пятницу был пьян. – О, – простонала Эля. – Наконец дошло. Ты был просто в стельку пьян. А что такое? Что–то случилось? Из-за чего ты так запил? – начала ехидно спрашивать Эля, понимая, что пил он из-за неё и Юрчика. – Да так. Проблемы у меня были… серьёзные. – А, – протянула эту букву Эля, высказывая понимание. – А что за пролемы? Поделись со своей девушкой. – У меня так–то друг чуть больше двух недель назад из окна вылетел, а моя девушка флиртует с каким-то мудаком! – вспылил Тёма. – Кто тебе сказал, что я с ним флиртую?! – вспылила в ответ Эля. – Я сам всё видел в прошлую пятницу в школе! – И что мы делали? – неожиданно спокойно поинтересовалась Эля. – Да блин, вы флиртовали! Ты предпочла провести день всех влюблённых с ним, а не со своим парнем! – А ты наверно пригласил меня куда-то, чтобы устроить незабываемый вечер? После этих слов Тёма задумался и понял, что он ведь действительно ничего не планировал на этот день: никакого романтического вечера. Он даже не приготовил для Эли подарок. – Что ж. Прости меня мой парень, но сегодня я наверно предпочту снова провести этот день не с тобой, – Эля развернулась и пошла по лестнице наверх. Но Тёма резко схватил её и развернул назад, затем подтянул к себе и поцеловал. Эля кое-как смогла перенести этот поцелуй. – Я ведь всё ещё твой парень и могу когда угодно поцеловать свою девушку, – не желал «проигрывать» Тёма. – Ну конечно, – расплылась в улыбке Эля, потом снова развернулась, резко сменила улыбку на лицо выражающее отвращение и пошла наверх. Она не понимала, что с ней происходит и что она творит. У них всё было так прекрасно с Тёмой. Они пережили столько проблем, пережили короткие расставания. А теперь она обиделась на своего парня из-за того, что он не заступился за неё перед Маришей, и решила пофлиртовать с Юрчиком, чтобы Тёма поревновал. Но… флирт остаётся флиртом, ревность ревностью, а вот Эля начала влюбляться в Юрчика, и он видимо в неё тоже. Внутренние противоречия разрывали её на куски. Она ведь всё ещё встречается с Тёмой, но тогда зачем с ним так разговаривает, зачем ведёт себя так ужасно по отношению к нему? По крайней мере, она всё ещё его друг, который должен поддерживать Тёму, а не доводить его до алкоголя. Хотя… может, ей стоит всё прекратить и забыть Тёму. После того как Эля ушла наверх, Тёма, сдав свою куртку в гардероб, направился на второй этаж в кабинет истории. Когда он шёл по коридору, то увидел свою учительницу русского языка Оксану Борисовну, поздоровался с ней, и неожиданно для неё завёл с ней разговор. – А почему вы всё ещё не уволились? – задал странный вопрос Тёма. – С чего ты взял, что я собираюсь увольняться? – удивилась учительница. – Просто помнится мне, как меньше месяца назад вы влетели в кабинет директора и требовали увольнения. Я думал, что это ваше твёрдое намерение. – А ты я вижу, хочешь, чтобы я уволилась? - недоумевала Оксана Борисовна. – Нет. Наоборот не хочу. Иногда даже боюсь, что вы уволитесь. Вы были тогда так решительны. А в последнее время я думал, что вы уже уволились. – Ты я вижу, не ходишь на мои уроки, раз думаешь, что я здесь не работаю. – Вообще-то уроки русского вели в последнее время не вы. – Ой. Точно. У меня поменялась нагрузка, поэтому я больше не веду в твоём классе, – оправдывалась учительница. – Это из-за меня? – предположил Тёма. – Что? Ты о чем? – недоумевала Оксана Борисовна. – Я имею в виду: это из-за моего поведения на ваших уроках? – Нет. Ты здесь не причём. Я же говорю: у меня изменилась нагрузка. Ладно. Мне пора бежать. Скоро начнётся урок. И не опаздывай, – быстро проговорила учительница и свернула на лестницу. Тёма, немного постояв на прежнем месте, вспомнил то, как он поцеловал свою учительницу и ушёл в кабинет истории. Лиля все прошедшие выходные провела со своим новым лучшим другом. Они потратили их на долгие гуляния по зимним улицам. Она была неимоверно рада, что встретила Дена. Лиля прямо чувствовала его: один и тот же троллейбус, одна и та же пиццерия, одна и та же школа. Одурманенная радостью она начала забывать свою прошлую жизнь. Забывать про измены, про ненависть, про ссоры. Кажется, она начала новую жизнь. Прекрасную жизнь с чистого листа. – Знаешь, я тут подумал. Мы ведь можем получать нечто большее, чем то, что у нас есть сейчас? – поинтересовался Денис у Лили, провожая её домой в понедельник после школы. – В смысле? Ты о чём? – недоумевала Лиля. – Сейчас мы вроде как просто друзья… а мне кажется… что между нами должны быть нечто большее, – с долгими паузами говорил Ден. – Ты хочешь чего–то большего в плане секса? – испугалась Лиля. – Да блин, нет. Ты что не понимаешь? – негодовал парень. – Я хочу, чтобы ты была моей девушкой, а я – твоим парнем. Глаза Лили загорелись от счастья, её щёки порозовели от смущения, а на лице начала медленно появляться улыбка. – Так что, ты согласна? – уточнил Ден. – Конечно. Это было бы нереально круто. Теперь Лиля была уверенна в том, что её жизнь никогда не станет такой как была прежде. Она верила в то, что теперь её жизнь станет просто прекрасной. К тому же, наконец, у Лили появился стимул и интерес ходить в школу: чтобы увидеть Дена – своего нового парня. Теперь она ходила в школу только ради него. Лиля действительно с каждым днём всё дальше и дальше отдалялась от своей прошлой жизни, всё быстрее и быстрее забывала всех своих старых друзей и знакомых. После такого предложения она уже наверно была далеко за пределами седьмого неба счастья. Глава 25 Такое часто бывает – достаточно часто. Это не какой–то стереотип из американских школ – это присутствует везде. В любом классе всегда найдётся тот, над кем можно будет прикалываться, издеваться, пытаться вывести его из себя, чтобы он захотел подраться. И есть всегда главный забияка, который будет стараться испортить жизнь своей жертве. Бывает по–разному: жертвой насмешек может быть или парень, или девушка, или один человек, или два, над ними будут смеяться либо из-за внешности, либо из-за учёбы. Но это тяжело. Тяжело для той жертве, которая подвергается всему эту. Единственное, что надо помнить – это не сдаваться. – Как я мог забыть. Сегодня ведь восьмое марта – женский день, – начал свой торжественный монолог главный задира 10 «Б» класса Илья. – И как настоящий джентльмен, – Илья забрался на стул, чтобы его было лучше видно, – я хочу поздравить всех собравшихся здесь девушек с этим праздником – прекрасным женским днём. И, конечно же, главное чтобы я хотел сделать – это поздравить Тимофея. Ты для нас как самая настоящая девушка, – задира обращался к однокласснику, но Тимофей не обращал на него совершенно никакого внимания и продолжал сидеть в наушниках, слушая музыку. Илья спрыгнул со стула, подошёл к своему портфелю, вытащил оттуда пачку прокладок и направился к Тимофею, который одиноко сидел за последней партой. Илья подошёл к однокласснику и продолжил свой монолог: – вот эти чудные прокладки я бы хотел преподнести тебе в этот прекрасный праздник, – Тимофей взглянул на Илью, вытащил один наушник из уха. – Вот. Возьми, – протянул Илья подарок своему однокласснику. – Иди девушке своей подари, которой у тебя нет, – резко ответил Тимофей. – Ох. Кто–то слишком нервный. Наверно месячные уже идут, тогда уж точно бери – не стесняйся, – издевался задира. – А как голова? Уже зажила? Могу повторить – цветочный горшок очень хорошо смотрелся на твоей голове. – Ну ты и лох всё–таки. Цветочками защищаешься. Реально как баба какая–то, – заржал Илья. Тимофей показал средний палец своему обидчику и вернул наушник в ухо. Илья видимо всё-таки немного побаивался Тимофея, после того случая с сотрясением мозга из-за цветочного горшка, поэтому он не решился продолжать свои издёвки – как никак неделю назад вернулся с больничного. И всё что теперь оставалось задире – это продолжать смеяться вместе с классом и говорить про то, кто в классе самая нервная «девушка». Но Тимофей их уже не слушал. Он ненавидел этот класс. Он больше не мог терпеть этих издевательств. Всё, чего он хотел – это убить или всех их, или себя. Но видимо, это было слишком для него, поэтому он просто продолжал сдерживать свои эмоции, и собирать все свои силы в кулак. Время подходило к началу первого урока. В класс зашёл Тёма. Парень подошёл к своей парте, сзади него сидел Тимофей. – Ты думаешь, Роме там хорошо? – поинтересовался Тимофей. – Наверно. По сути, там ведь совершенно иной мир… ну, по крайней мере, мне так говорили, – ответил Тёма. – Что ж. пусть будет по–твоему. – А чего ты так заинтересовался этим? – уточнил Тёма. – Просто Рома в этом классе был для меня тем единственным человеком, который как мне казалось, замечает меня в хорошем плане. Я никогда не забуду как он вступился за меня за день до того как он выпал из окна, – на глазах Тимофея начали появляться слёзы. – Блин. Вот отстой. Если Илья заметит, что я чуть не заплакал, то опять начнётся серия издевательств. – Сегодня уже доставал тебя? – спросил Тёма и повернулся к своей парте, доставая учебники, но продолжая слушать Тимофея. – Да. Решил подарить мне прокладки на восьмое марта. Щедрый, блин, – Тимофей усмехнулся и снова скрыл наушник в своём ухе. – Если хочешь, можешь сесть со мной, – предложил Тёма, повернувшись к Тимофею. Но тот его уже не слышал, по его ушам разлилась музыка. Тёма ещё раз взглянул на немного качающегося в такт музыки Тимофея и, повернувшись обратно к своей парте, сказал: «всё-таки Тимофей ты какой-то странный». Глава 26 Яркое солнце неустанно освещало улицы, на которых уже давно не было снега. Все его остатки уже давно под действием повышенной температуры превратились в воду и уплыли в таком виде в городскую канализацию. Коты, наконец, завыли свои мартовские серенады кошкам, которыми неофициально провозгласили начало весны. Но любовная эйфория посетила не только котов, у людей тоже началась «весна» – романтика и очень много романтики. Теперь можно гулять ещё дольше по вечерам, потому что темнеет гораздо позже, чем зимой, а светает наоборот раньше. Весеннее половодье неустанно затапливало хозяйственнее дворы частных домов, расположенных в низинах. За городом ещё иногда можно было увидеть остатки прошедшей очень снежной зимы – небольшие островки снега на полях. Но их было уже очень мало, почти не осталось. На их месте начали появляться первые цветы, а берёзы начали по чуть–чуть гонять сок по своим стволам. Некоторые животные уже давно вышли из спячки и начали, как и прежде добывать себе пропитание. Этот с виду обычный весенний день на самом деле отличался от других тем, что сегодня был праздник, которые многие обожают, а другие напротив – ненавидят. Это был день дурака – первое апреля. Этот праздник зародился очень давно – ещё в первой половине шестнадцатого века, когда один фламандский дворянин разыграл своих слуг, дав им шуточные поручения первого апреля. И до сих пор праздник не утратил своей актуальности. Но именно все эти розыгрыши, потехи, первоапрельские шутки – всё это очень ненавидел Тёма. Он просто не мог терпеть этот день, его ненависть доходила и до того, что он просто не выходил из дома в этот день. Однако сегодня был вторник, поэтому ему пришлось покинуть свой дом, и прибыть в школу. Весь март отношения Эля и Тёмы только ухудшались. Не понятно почему, но Эля стало всё больше внимания уделять выпускнику Юрчику, и постепенно начала забывать про Тёму, который с каждым днём становился всё больше и больше одиноким. Их отношения были очень странными: вроде как они ещё встречались, но Эля спокойно гуляла и флиртовала с Юрчиком. Видимо, им уже наверно наскучили эти их отношения, да и они оба друг другу наскучили за этот месяц. Они хотели чего–то нового, но так просто расстаться не могли. Они ждали подходящего момента и, видимо, этот момент наступил после долгих месяцев бессмысленной любви. – Как прошли каникулы? – начала Эля разговор с Тёмой на перемене перед последним уроком. – Да так себе. Ничего интересного, – спокойно, без всякой заинтересованности ответил он. – У меня тоже так же. – Ну конечно, – усмехнулся Тёма, взглянув на Элю, которая сидела рядом с ним на скамейке в коридоре второго этажа у окна. – Уже первое апреля. Время так быстро идёт. – Время течёт как сучка, – усмехнулся Тёма. – Фу. Что за сравнения. И вот на что мы потратили весь март? – Ну не знаю. Наверно на встречи с Юрой из выпускного, – предположил Тёма. – Ты же понимаешь, что я начала в него влюбляться? – Я это понял ещё тогда, когда ты убежала с ним на день всех влюблённых, бросив меня одного. – Просто я не знала, что мне делать. Я не могла расстаться с тобой, но и не могла забыть про Юрчика. Вначале я обиделась на тебя из-за того, что ты так спокойно отнёсся к тому, что Мариша разбила мне лицо об колено, и решила пофлиртовать с Юрчиком, чтобы ты меня ревновал. Но как оказалось, этот флирт перерос в любовь. – Ну, я так и понял, что ты это делала ради того, чтобы я ревновал. – К тому же, этот март был неинтересен. Ничего не происходило. Я просто флиртовала с Юрой и продолжала встречаться с тобой. Поверь, с Юрой у меня ничего не было и не будет, пока мы не расстанемся. – Что ж. Тогда мы никогда не расстанемся, – усмехнулся Тёма. – Нет. Ты не можешь так поступить. – А ты что хочешь меня бросить? – спросил Тёма, его эмоции снова стали выражать абсолютное безразличие ко всему происходящему. – Так. Стоп. Подожди. Это что, первоапрельская шутка? – вспомнил сегодняшнее число Тёма и резко спохватился. – Ты же знаешь, как я ненавижу этот бред. – Да. Я знаю, но это не шутка. Мне просто уже с тобой не очень интересно. Прости, если что-то не так. – Фух, – успокоился Тёма. – Ну то хорошо. Я уж подумал, что ты не хочешь меня бросать, – снова «включил» безразличие Тёма. – Что сегодня с тобой не так? – негодовала Эля из-за безразличия своего парня. – Но не важно, просто понимаешь, за последнее время ничего не изменилось. Если бы не Юрчик, то этот март был бы самым скучным. – Ну да, ты права. Мне тоже так кажется. После того что случилось с Ромой и Лилей ничего интересного не произошло, – согласился Тёма. – Ну конечно кроме твоей месячной измены мне. – Ну… у нас… у нас ведь ничего не было, – запиналась Эля. – Я просто с ним флиртовала. – Да. Просто флиртовала. Мы встречались, но я видел тебя только в школе. – Просто… – хотела начать оправдываться Эля. – ОООО, – простонал Тёма, оборвав Элю. – Надоело. Давай, ты или я? – Я думаю, нам пора заканчивать то, что между нами. Мы оба разгульные, неужели ты думал, что я твоя пара, я буду с тобой навсегда? – Думаешь, что нам больше не нужно быть вместе? – усмехнулся Тёма. – Я думал, что между нами всё закончилось ещё четырнадцатого февраля. – Ну как бы до сегодняшнего дня мы всё ещё официально встречались. – Официально это как? По договору? – Слушай, хватит паясничать. Если честно мне скучно. Мне очень скучно. Мне дико скучно в этом городе! Как ты и сказал, после того что случилось с Лилей, Ромой и потом с нашей группой, ничего интересного не произошло – весь март пропал просто непонятно где. Всё стало так неинтересно. А мне надоело это. У меня больше нет лучшей подруги – она в каком–то глупом путешествии, в других странах. Она видит что–то новое, открывает новые места – и нехилое такое путешествие уже два месяца. А я застряла здесь. И всё что мне осталось – это просто ходить школу и всё. Мне скучно. Очень скучно здесь, – не сдержавшись, начала жаловаться Эля. – Я же тебе говорил, мне кажется Лиля в городе. И я думаю, что та рыжая девушка – это Лиля, а не Зоя. Несколько раз я видел её во дворе, потом мы с тобой поджидали её. Потом я и вовсе видел, что она была с каким–то парнем на старом железнодорожном мосту, а там я видел её лицом к лицу. Так что может она и не наслаждается никаким путешествием. – О, – простонала Эля, потому что она верила в то, что Лиля была в путешествии, и ей уже надоело спорить с упрямым Тёмой. – Да ты был пьян. – Это было только на мосту. В другие разы я был трезв. – Я не видела Лилю. Когда мы с тобой её поджидали, я не видела Лилю. Там не было её. Она моя лучшая подруга – я бы её сразу узнала. Это не Лиля и точка. Она в путешествие. А я тут. И ещё раз говорю: мне здесь надоело. Мне здесь очень скучно! – снова начала жаловаться Эля. – Да чего ты привязалась к тому, что тебе здесь скучно! – вспылил из-за этого Тёма. – Я всё прекрасно понял. И если у тебя нет никаких веских аргументов, чтобы бросить меня, то всё – я тебя бросаю. Между нами всё кончено! Ты изменщица! Весь март и ещё полфевраля изменяла мне с каким–то выпускником! – злился Тёма, но потом резко успокоился, и снова, начав выражать полное безразличие, продолжил: – Как-то так вот мы и расстались. И кстати, я не особо огорчаюсь. Что-то ты мне как-то поднадоела, и теперь я хочу кого-нибудь нового, потому что мне с тобой скучно. Мне хочется погулять по девушкам, как это было до тебя, – усмехнулся Тёма. – Молодец. Успел бросить меня первым, – тоже усмехнулась Эля. – Значит ты теперь с Юрчиком? – уточнил Тёма. – Да. Теперь с ним. Но я ещё раз говорю, у нас с ним ничего не было кроме простого флирта… до сегодняшнего дня. – Да ладно. Ты же понимаешь, что наши отношения перестали быть прежними после того как я поцеловал Оксану Борисовну. Если честно она мне нравится. – Серьёзно? – скривилась Эля. – Ей же двадцать пять. – Ну и что. В любви все возрасты покорны. И что ты вообще нашла в этом Юрчике? – Ну не знаю, – задумалась Эля. – Он высокий… и у него хорошее тело. И мне нравится его голубые глаза. И у него есть много денег, и он сможет поехать со мной в путешествие. И я буду наслаждаться красотами мира как Лиля, – вдохновлено говорила Эля. – Во-первых, деньги есть не у него, а у его богатенького отца. И, во-вторых, ты говорила мне, что любишь темно–карие глаза, – возмутился Тёма. – Это было, когда я с тобой встречалась. А сейчас мне нравятся голубые глаза, такие же, как и у меня. – Ладно. Забыли про глаза. Ты думаешь, он увезёт тебя куда–то? Я думал, ему девушки нужны только для подсчёта количества тех с кем он переспал. Он встречался наверно уже со всеми девушками из нашей школы старше шестнадцати лет. Ты думаешь, он им обещал путешествия? – Думаю, нет. Потому что я у него самая лучшая. – Ты думаешь, он с тобой будет долго? – Он уже осчастливил полтора прошедших месяца. Так что я думаю: я ему всё-таки не безразлична. Он ведь так крут. Пусть мои отношения с ним будут длиться ещё всего лишь неделю, но эта будет самая лучшая неделя в моей жизни! Это будет неделя насыщенная самыми незабываемыми событиями и впечатлениями, от которых хватит кайфа до конца моих дней. – Что ж, твоё право. Ну а Тёма тогда начинает свою охоту, – усмехнулся он. – Мы ведь останемся друзьями? – поинтересовалась Эля. – Конечно. И кстати, я тут подумал: сегодня ведь день рождения Лили. Если бы ничего не изменилось, мы отпраздновали бы вчетвером её день рождения, как и в прошлом году. Но теперь она будет отмечать его с тем неизвестным парнем, с которым она сейчас видимо встречается. – Или где-нибудь на Мальдивах, – расстроилась Эля, представив, что Лиля может праздновать свой день рождения на прекрасных островах. – ОООО, – негодовал Тёма. – Ну как ты не понимаешь, что не может она быть на Мальдивах! У неё мать не такая богатая. – О, а вот и он, – резко перевела тему Эля, увидев Юрчика. – Понятно всё с тобой. – Тогда … я пошла к Юрчику, – замешкалась Эля. – Да. Конечно. Я же тебя не держу. И Эля, окрыляемая любовью, почти парила над школьным паркетом в сторону своего нового парня. – Привет, Юр, – повисла она на шее своего парня. – Привет, крошка. Пойдём, я тебе кое-что расскажу, – Юрчик покосился на Тёму, обнял Элю, и они пошли по лестнице на третий этаж. – Что ты мне хочешь рассказать? – не могла нарадоваться Эля. – У меня для тебя есть сюрприз. Ты о нём долго мечтала. Сейчас отсидим этот урок и встречаемся без задержек на первом этаже. – Хорошо. Жду ни дождусь, – Эля свернула в свой кабинет. Тёма всё также продолжал сидеть на школьной скамейке у окна в коридоре второго этажа и наблюдать за бегающими по школе учениками младших классов. Наконец, когда прозвенел звонок на последний урок, он поднялся и ушёл в нужный ему кабинет. Последний урок прошёл на удивление быстро, и настал тот прекрасный момент, когда Тёма может наконец-то покинуть школу. Простояв несколько минут возле гардероба, он всё-таки дождался своей куртки. Тёма среди множества этих людей, толпившихся возле гардероба, чувствовал себя неимоверно одиноким. Однако он сразу же остановил в себе эти эмоции. Понимая, что они совершенно ему не нужны ведь он, наконец, свободен от отношений, которые ему и самому наскучили. Хотя лёгкий осадок горечи, непонятно откуда берущийся, всё ещё присутствовал: вроде бы разрыв отношений прошёл по их общему согласию, да и не она, а он её бросил. Возможно, горечь была всё-таки от того, что она как бы то ни было, но фактически изменяла ему. Однако снова отбросив ненужные мысли в глубины своего головного мозга, и совершенно не отчаиваясь, он вышёл на школьное крыльцо, улыбнулся яркому солнцу и прекрасной погоде, но буквально в эту же секунду вздрогнул от неожиданности, потому что кто–то легонько ударил его по спине. – Да блин! Что за отстой! – вскрикнул Тёма, и обернулся назад с перекошенным от злости лицом. Что ж видимо, ударили его не так уж и легонько. – Мариша, ты то, что от меня хочешь? – удивился Тёма. – Прости, что ударила тебя. Но у тебя на спине бумажка с надписью ударь меня. – Блин! Долбанные одноклассники! Как они умудрились прикрепить эту хрень! Ненавижу первое апреля, и все эти «шутки за триста», – злился Тёма. – Прости. Вот возьми, – Мариша сняла с куртки Тёмы приклеенную бумажку и отдала ему. – Так что ты хотела? Соблазнить меня? Сделать непонятно какие фотографии, а потом рассорить меня с моей девушкой? А вот и не получится, – усмехнулся Тёма. – Потому что у меня нет девушки. – Я не собиралась тебя ни с кем ссорить. И я знаю, что ты расстался с Элей – она уже давно с этим Юрчиком мутит. Но … просто я всё ещё не нахожу себе места из-за того, что я сделала с Ромой и Лилей, – волновалась Мариша. – Ну и правильно, что не находишь. – Можно я пройдусь с тобой? Я просто хочу поговорить о случившемся. Я понимаю, что это произошло два месяца назад, но просто если здесь была Эля, то она бы не дала мне поговорить с тобой. Наверно дико ненавидит меня. – Боюсь что да – ненавидит. И если хочешь, то давай пройдёмся. Наконец хоть что-то решив, он спустились по ступенькам с крыльца, на котором мешали выходить другим ученикам, и пошли по улице, ярко освещённой апрельским солнцем. Вдыхая аромат весны, и чувствуя скорейшее приближение лета, Тёма забыл про расставание с Элей, по поводу которого он почти не горевал, и, решив не упускать шанс, ведь сейчас он был с Маришей, он спросил у неё то, что волновало его последние два месяца. – Вот знаешь, о чём я думал всё это время? Как тебе удалось сделать те фотографии, где вы целуетесь с Ромой? Просто так вытянуть руку и сфотографироваться, чтобы он не заметил это, я думаю, ты бы не могла. Как ты это сделала? Ты ведьма? – ухмыльнулся Тёма, но потом резко сменил улыбку на настороженность: – Если ведьма, то скажи это сразу. Глава 27 – И снова привет Мариш, – поздоровался Рома. – Привет Рома. Что случилось? – поинтересовалась Мариша. – Хочу лишить тебя общества твоих подруг, – Рома взглянул на Тусю и Дусю. – А Лиля не будет против? – удивилась такому предложению Марина. – За неё можешь не беспокоиться. – Я с радостью позволила бы тебе проводить меня домой. Но вот Тусе и Дусе наверно будет скучно без меня. – Мариш, ты не беспокойся. Мы и без тебя до дома доберёмся, – успокоила её Туся. – Серьёзно, Мариша. Можешь погулять с Ромой. Ведь ты так долго этого хотела, – добавила Дуся. – Что ж, вы правы. А вот и ваш поворот, – указала Мариша на улицу, которая вела к дому Туси и Дуси, и принялась обнимать их. Они прощались, обмениваясь поцелуйчками и обнимашками. Однако не только этим. Мариша начало что–то шептать своим подругам. – Значит так, слушаем меня и вникаем в моё задание, – после этих слов послышался громкий звук от поцелуя в щёку. – У меня на сегодня есть один грандиозный план, и вы поможете мне его осуществить, – говорила шёпотом подругам Мариша, стараясь сказать всё очень быстро, чтобы Рома ничего не заподозрил, – вы быстро идёте ко мне домой. Никаких вопросов. Дело жизни и смерти. Делайте что хотите: бегите ко мне домой, или вызывайте такси, но сделать это нужно быстро, – и снова во время небольшой паузы в шёпоте, послышался ещё один громкий звук от поцелуя. Марина закончила обнимать Тусю и, перейдя к Дусе, продолжила шёпотом давать задание: – когда вы придёте ко мне домой, вы залазите на кухонный балкон, закрываете дверь и прячетесь, чтобы вас никто не видел. Сидите там с фотоаппаратом, его возьмёте у меня в комнате, – перерыв в разговоре и ещё один громкий поцелуй на этот раз уже для Дуси, – ждёте, пока мы начнём целоваться, и когда мы целуемся, вы нас фотографируете. Я сяду так, чтобы он был к вам спиной и немного полубоком, чтобы было хорошо видно, – очередная пауза в разговоре и новый звук от второго поцелуя в другую щеку Дуси, – только пожалуйста не облажайтесь, – Марина наконец обняла на последок обоих и отошла к Роме. После удивительно долгого прощания Туся и Дуся сразу же завернули на другую улицу, и, ускоряя шаг, направились на остановку. – Так что, поедем к Марише на троллейбусе или возьмём такси? – уточнила Дуся план действий у своей подруги. – Ты что, с ума сошла. Какой троллейбус? Мы так точно приедем позже их, или встретимся с ними в троллейбусе. Нет. Погнали к универмагу, там всегда полно машин такси, – настойчиво указала, что надо делать Туся. Они не замедляя скорость своего движения, вначале дошли до дома Туси. Она быстро зашла в квартиру и взяла ключи от дома Мариши. Потом также быстро они добрались до универмага, где на парковке перед ним, стояла куча машин такси. Выбрав ту, которая была симпатичнее, наверно искали, где больше розового или его оттенков, они уселись в неё и указали водителю адрес куда ехать. – И зачем же таким красавицам так срочно нужно попасть на край города? – поинтересовался водитель такси. Ему было где-то за сорок пять, жены у него, скорее всего не было, и поэтому он решил пофлиртовать с девушками. – Не лезь к нам. Ты водитель, так что вези и помалкивай, – резко наехала на него Дуся. – И если из-за нашей дерзости попробуешь ехать медленнее, мы тебе яйца оторвём, когда из машины выйдем, и не заплатим, – добавила Туся так же злобно. Водитель, ошарашенный таким поведением с виду вполне миловидных девушек, немного испугался и продолжил ехать дальше, ничего не говоря. Он довёз их, как и полагается таксистам прямо к подъезду дома Мариши. Девушки быстро расплатившись ним и даже не попрощавшись и не поблагодарив его, побежали по ступенькам к подъезду. Поднявшись на тринадцатый этаж, они позвонили в квартиру Мариши. Никто не откликался, поэтому они быстро открыли входную дверь, забежали внутрь, и закрыли за собой дверь на все замки. Дуся второпях принялась снимать обувь и верхнюю одежду. – Ты что, совсем с дубу рухнула? Ты нафига снимаешь обувь и куртку? Ещё скажи, что собиралась оставить их в прихожей? Рома сразу запалит наши куртки и обувь, – заверещала от глупых поступков подруги Туся. Поэтому, не разуваясь и не снимая верхней одежды, они побежали по коридору в комнату Мариши, там, сняв свою верхнюю одежду и обувь, Дуся принялась открывать все полки стола и шкафчика возле него в поисках фотоаппарата, а Туся – запихивать обувь и куртки в шкаф и под кровать. – Вот он, – наконец вскрикнула Дуся, найдя фотоаппарат Мариши. – О, давай глянем те фотки, которые мы ещё не скинули со дня рождения Мариши, – предложила Туся. – Точно. Давай, – они включили фотоаппарат и только принялись листать фотографии, как услышали, что кто–то вставил ключ в замок входной двери. Тотчас же они спохватились, вскочили с кровати Мариши и выбежали из её комнаты в коридор. Пока они бежали по коридору на кухню, Дуся поскользнулась на очень скользком полу – это был идеально новый паркет, который был наверно самым гладким паркетом в мире. Поскользнувшись, Дуся упала на руки. Из-за случившегося Туся начала дико смеяться, и помогать встать Дусе. Попытки Дуси сдержать смех провалились, потому что смех Туси заставил бы смеяться кого угодно. Услышав медленный поворот ключа во входной двери и голоса за дверью, они опомнились и наконец, забежали на кухню, потом на балкон и спрятались возле стены, где было окно на кухню, присев снизу. – А знаешь, неплохая у вас квартирка, – услышали Туся и Дуся голос Ромы, который зашёл на кухню. Они ещё сильнее прижались к стене. – Ну да. Её не так давно отец купил, – ответила Мариша. – А кем он у тебя работает? – Рома подошёл к кухонному балкону. – Бизнесменом. Стой! Туда нельзя! – резко крикнула Мариша, когда поняла, что Рома хотел выйти на балкон. Сердца Туси и Дуси колотились просто неимоверно дико. Они боялись, что их накроют и весь план Мариши провалится, а они все втроём станут посмешищем в классе, поэтому Туся и Дуся ещё больше прижались к стенке и подтянули ноги ещё ближе к груди. – Я просто хотел посмотреть на вид из окна, – пытался оправдаться Рома. – Там… Нельзя… Отец запретил, – пыталась что-нибудь придумать Мариша. – Пойдём в мою комнату – выйдешь на балкон там. – Нет. Не стоит. Знаешь, я бы от чаю не отказался, – сел Рома на очень мягкий кухонный диванчик. Туся и Дуся продолжали как можно тише сидеть на балконе и слушать разговор Мариши с Ромой. – А что такое? – подсела к нему Мариша. – Просто на улице как-то холодно. И немного замёрз. – Знаешь, зачем тебе чай? – начала пододвигаться к Роме Мариша, плавно передвигая своё тело по мягкому дивану. – Если ты хочешь согреться, я могу дать тебе немного больше чем просто чай. И вот наконец девушки услышали знак, точнее он перестали что-либо слышать, потому что Рома и Мариша перестали говорить. Через несколько секунд девушки услышали звуки поцелуев, и сразу поняли, что наконец-то Мариша начала целовать Рому. Не видя, что происходит на кухне, а только слыша звуки поцелуев, Туся и Дуся включили фотоаппарат, потом Дуся вытянула руку до уровня окна и начала делать серии снимков. Немного позже Туся попросила фотоаппарат у Дуси, но та не давала. Поэтому Туся выхватила фотоаппарат у подруги, нечаянно включив вспышку, и решила сделать свой кадр, но неожиданно для всех ярко белая вспышка ослепительно отразилась в стекле. – Что это было? – испугался Рома. – Батарея на балконе. Датчик теплоты мигает, – спокойно соврала Мариша. – Блин, ты что, совсем больная?! – делала Дуся вид, что кричит на Тусю, хотя сама говорила шёпотом, продолжая сидеть на балконе возле стенки. – Ты могла всё испортить. – Да это ты виновата! – также говоря шёпотом, делала и Туся вид, будто она кричит. – Дала бы мне спокойно фотоаппарат – я его не выхватывала бы у тебя. Посмотри, что они там делают. Дуся немного выпрямилась, так, чтобы её почти не было заметно, и глянула, что происходит на кухне. – Рома только что вышел, – торжественно огласила Дуся своей подруге обстановку на кухне. – Мариша что-то крикнула и захлопнула дверь. Ой, она уже идёт сюда, – спохватилась Дуся и вскочила, за ней сразу же поднялась с подогреваемого пола и Туся. – Вы что, совсем рехнулись?! – Мариша по-настоящему кричала на подруг. Она только что зашла на балкон. – Это она виновата, – начала оправдываться Дуся, указывая на Тусю. – Она выхватила у меня фотоаппарат и включила вспышку. – Нет! Это ты виновата! Ты не давала мне его. А я хотела внести свой вклад в эту «операцию». И если бы ты сразу мне дала этот фотоаппарат, то всё нормально было бы, – оправдывалась уже Туся, виня Дусю. – ОООО, – простонала Мариша. – Хватит! Дайте мне лучше фотки посмотреть, если вы их хоть сделали. Она взяла фотоаппарат, который ей протянула Туся, и вышла на кухню. За ней сразу же покинули балкон и её подруги. Они все вместе уселись на диванчик и начали просматривать фотографии. – Слушайте, а вы всё-таки молодцы. Сделали так много фоток за такой короткий промежуток времени. А ракурс какой хороший! К тому же фотки делали наверно вслепую. Прекрасные снимки! – Мариша не могла насмотреться на фотографии. – Это я делала, – похвасталась Дуся, потому что она действительно сделала большую часть фотографий. – Включила съёмку серией, поэтому и получилось так много снимков. – Ну да. Я думаю, почему качество фотографий всё-таки слабоватое, – Туся радостно улыбнулась, услышав такой комментарий Мариши. – Но ничего, главное, что на фото всё видно. А теперь пора выставить их у себя на странице, – она встала с диванчика и направилась в свою комнату, где был её компьютер. – Может всё-таки не стоит этого делать? Ты ведь разрушишь его отношения, – не очень была рада проделанной работе Туся. – Мариш, ты уверена в том, что собираешься сделать? – решила и Дуся как-то попытаться отбить дурное желание у Мариши. – Абсолютно, – торжествуя, проговорила Мариша, и будто наслаждаясь какой–то победой, пошла к себе в комнату. Глава 28 – Вот так вот мы и сделали эти фотографии, – Мариша закончила рассказывать Тёме эту длинную историю. – Капец, ах вы стервы! Я в шоке! Вот реально нафига ты так сделала?! Это похлеще чем план какой-нибудь мировой войны! Фотографировали тайно… подруги… с балкона. Я просто в шоке. Там ещё были Туся и Дуся! Что вы девушки творите?! – верещал от недоумения Тёма. – А вот ты не могла послушаться Тусю и Дусю и сделать, как они говорят – то есть ничего не сделать! Не выкидывать никакие фотографии на свою страницу?! – Вот почему–то тогда я не могла их послушаться. В тот день я по любому скинула бы эти фотки себе на страницу. Наверно даже если бы знала, к чему это всё приведёт. – Да ты и сейчас наверно не знаешь, к каким последствиям это привело. – Почему не знаю? – удивилась Марина. – Вроде всё и так понятно: Рома расстался с Лилей, а потом выпал из окна, – чуть не плакала Мариша. – Я так ужасно чувствую себя из-за этого. – Если честно, Рома не особо горевал из-за расставания с Лилей. Его больше ранило то, что случилось потом – это наш провал в студии. Когда Лиля узнала про измену Ромы, она исчезла. Её мать сказала, что она уехала в путешествие. И мы все в это поверили. Но суть том, что она исчезла, а мы должны были записывать первого февраля в субботу свои песни. С нами даже согласился работать продюсер. Но когда он узнал, что у нас нет девушки–вокалистки, а ею была Лиля, и её мы не нашли – он отказал нам в записи песен и работе с нами как продюсер. Вот что действительно разбило Рому. И именно в тот день, в субботу первого февраля, после провала в студии он пошёл к тебе, – Тёма закончил рассказывать свою длинную историю. – Блин. Это всё-таки из-за этого. Я и про это знала. Он говорил мне про запись, когда пришёл ко мне после студии и орал на меня. Блин. Что я наделала? Я самая ужасная! – казалось ещё чуть-чуть и она разрыдается. – Как бы мне не было жалко плачущих женщин, я тебя жалеть не буду. Потому что ты действительно разрушила всё наши жизни. – Я так понимаю, после случившегося мне нет прощения? – Конечно. Что поделаешь – такова твоя судьба… или наша – вечно ненавидеть тебя. Вот знаешь, я ещё подумал, почему ты мне рассказала про это только сейчас, когда прошло уже аж два месяца? – поинтересовался Тёма. – Я хотела вам всё рассказать, но вы же мне не разрешали общаться с вами. После того как всё это случилось, я хотела поговорить с вами обо всём, но из-за этой стервы Эли я не могла больше с вами общаться или хотя бы появляться перед вами. – Ну ладно. Да. Может ты и права – это мы тебя к себе не подпускали, – согласился Тёма. – А вот сегодня, когда я узнала, что ты расстался с Элей, я решилась заговорить с тобой. Я была уверена, что если её не будет рядом, ты меня не оттолкнёшь. – И правильно подумала. Я рад, что ты всё рассказала. Я надеюсь, ты искренне раскаиваешься, – усмехнулся Тёма. – Блин. Я просто откровенно ненавижу теперь себя из-за того что я сделала. – Ладно. Не занимайся самобичеванием. Все мы виноваты в том, что случилось: и Рома – потому что полез в окно, и Лиля – потому что так повела себя, и мы с Элей – потому что не уберегли их отношения. Но ты конечно больше всего виновата. – Ну да. Я согласна с этим. А кстати, про Лилю ничего так и не слышно? Вроде два месяца прошло, если это и путешествие, то вернулась бы уже наверно. – Ничего. Просто уехала. Хотя я всё ещё сомневаюсь, что она действительно в путешествии. Мне казалось, что я пару раз видел её, но скорее всего это была просто похожая на Лилю девушка, по крайней мере, мне это всё время пыталась доказать Эля. Так что я не знаю. Но про неё совершенно ничего не слышно. – Странно всё это, – удивилась Марина. – Что ж, спасибо, что поговорил со мной. Мне стало легче, хотя я всё ещё виню себя. – Правильно сделала что рассказала. Пока. Тёма завернул во двор, в котором жила Лиля, а Мариша подошла к светофору и ждала, пока загорится зелёный, чтобы можно было перейти дорогу и направится на остановку. Тёма как всегда проходил мимо подъезда Лили и не был удивлён тем, что эта странная девушка с рыжими волосами, закрывающими всё её лицо, возвращалась в тоже время, что и он. С каждым днём он всё более уверялся, что это должна быть Лиля. Он никак не решался это проверить, но сегодня он резко крикнул: «Лиля!». Девушка, идущая по узкой тропке, как известно, являлась Лилей, но она смогла прекрасно сдержать свои инстинкты и не откликнуться на своё имя, а просто быстро завернула в подъезд. Тёма, неудовлетворённый своей попыткой, просто продолжил двигаться к себе домой. Глава 29 Странно это наверно, когда твой день рождения первого апреля. Вроде и день шуток, а вроде и день рождения. Лиля не особо любила свой день рождения, и это всё-таки наверно потому, что он был первого апреля. Но своему шестнадцатилетию она была рада как никогда. И на это есть свои причины: во-первых, она ненавидела теперь своих бывших друзей и была неимоверно рада встречать день рождения без них; во-вторых, она должна была отпраздновать это день рождения со своим новым парнем, которого очень сильно любила. Ей казалось, что за эти долгие полтора месяца, она и Денис стали самой лучшей парой влюблённых на свете. И к тому же, сегодня он пригласил её к себе домой для того, чтобы провести этот вечер только вдвоём. «Он наверно приготовил мне незабываемый романтический ужин. Ведь он такой романтик» – думала Лиля, собираясь к Денису. Он попросил её подойти к шести вечера. Лиля знала, где живёт её парень, но ещё никогда не была у него дома. Шла к нему она одна, потому что Денис попросил её прийти самой. Жили они не далеко друг от друга, поэтому быстро собравшись, Лиля вышла и направилась к дому Дениса. Первоапрельская погода была просто удивительна: солнце, пробивающаяся зелень, птицы поют, тепло и можно надевать всё меньше одежды. Радостная Лиля дошла до дома Дениса, и позвонила в домофон. – Привет, Денни. Это я, – говорила Лиля. – Хорошо. Открываю, – раздался дикий писк разблокированной двери, и страшный голос женщины-робота подтвердил «Дверь открыта». Лиля поднялась на четвёртый этаж и зашла в нужную квартиру. – Молодец. Как раз вовремя. Даже долго ждать не пришлось, – обнял и поцеловал свою девушку Денис. – Проходи пока на кухню. Сейчас пойдём ко мне в комнату. Лиля села на кухне и принялась наблюдать, как Денис нарезает сыр. – Мне уже не терпится узнать, что же за сюрприз ты мне приготовил. – Мне тоже не терпится. Я хочу поскорее увидеть твою реакцию. И надеюсь, ты будешь удивлена, потому что мне кажется, что я не такой уж и романтик, чтобы придумать что-то сверхграндиозное. – Не важно. Мы любим друг друга, и я буду рада любому твоему подарку сегодня. И уже я рада тому, что мы проведём этот вечер вдвоём. – Конечно. Я тоже рад, – Денис развернулся к Лиле, держа в руках две последние тарелки, и направился к выходу. – Ладно. Я здесь закончил. Пойдём. Они вышли из кухни и прошли по небольшой коридор. Когда они подошли к закрытой двери, Ден указал на неё и сказал, чтобы Лиля проходила внутрь. Лиля открыла дверь указанной комнаты. В комнате были закрыты шторы, и не был выключен свет, но по всей комнате были расставлены свечи – это были и маленькие свечки, и большие свечи на подсвечниках. Пол, кровать, стул, тумбочки всё было заставлено свечами и усыпано лепестками роз. Напротив кровати стоял стол, на котором располагался самый больший подсвечник из находящихся в комнате, там были ещё какие–то блюда, по–видимому, заказанные заранее, а ещё стояли шампанское и два бокала. Лиля видимо так и знала, что это будет романтический ужин на двоих, но чтобы не разочаровать Дениса, она сделала вид, что была приятно удивлена. – Действительно мило. Спасибо, – повернулась Лиля назад и поцеловала своего парня. – Блин. Всё не так. Ты так и думала, что это будет романтический ужин, – огорчился Ден. – Нет. Всё прекрасно. Мне действительно здесь нравится. Здесь очень красиво. Я буду очень рада провести весь вечер только с тобой, – успокаивала она своего парня. – Сколько ты потратил коробков спичек, чтобы зажечь все эти свечи? – усмехнулась Лиля, резко сменив тему, и оглядывая просто «пылающую» от свеч комнату Дениса. – Да вроде не очень много. Ладно. Садись, – Ден усадил Лилю за стол. – Давай сейчас выпьем немного шампанского. Ты не против? – Нет. Давай. Я вижу, ты уже налил шампанское по бокалам. Молодец. Предусмотрительный. – Давай выпьем за тебя. За твой день рождения. За то, что ты родилась, и я смог встретить тебя. За то, что мы вместе, – произнёс тост Ден, и они выпили своё шампанское. – Ну, ты давай – кушай, – указал Ден на еду. Лиля протянула руку к какому–то салату и начала скидывать смешанные ингредиенты в свою тарелку. – Ты сам готовил? – поинтересовалась Лиля, поглощая первую порцию салата. – Шутишь? Нет конечно. Я ж не умею готовить. – Ах… а я думала, что нашла себе такого прекрасного парня, который ещё и готовит. – Но ты ведь не разлюбишь меня теперь из-за этого? – Денис наложил себе такой же салат, как и его девушка. – Нет. Это ведь не главное. Я даже не знаю, что должно такое случиться, чтобы я тебя разлюбила, – усмехнулась Лиля и непроизвольно качнулась из стороны в сторону. – Что такое? – спохватился Ден. – С тобой всё в порядке? – Да. Просто видимо шампанское какое–то очень крепкое, – успокоила его Лиля, но тут же уронила вилку. Звук железной вилки, упавшей на пол диким грохотом ударил по ушам Лили, как будто со всей силы бросили стеклянную вазу на пол. – С тобой точно что–то не так, – испугался Ден, но продолжал сидеть на месте. – Всё в порядке, – Лиля наклонилась за вилкой. – А где ты набрал эту еду? – поинтересовалась она. – А зачем тебе это? Уйдёшь к тому повару, который всё это приготовил? – усмехнулся Ден. – Нет. Я просто решила узнать… – в глазах у Лили начало всё расплываться, она начала покачиваться. Ей явно было нехорошо. – А знаешь, вот и он. Вот этот повар, – Ден указал на вошедшего в комнату парня. – Это мой друг Стас. Парень был ростом выше среднего, к тому же он был очень накачан в физическом плане – его мускулы почти разрывали одежду на нём. Руки парня и шея были сплошь покрыты татуировками. Но видимо, это не единственные места, где у него были татуировки. На голове парня красовался широкий невысокий ирокез. – Это ещё кто такой?! – испугалась Лиля. Она понемногу терялась в пространстве и не соображала, что происходит. – Что он здесь делает?! Кто он вообще такой?! Пусть уйдёт! – Успокойся Лиля. Это мой хороший друг Стас. Он и есть повар. Ты разве не поняла? Он ничего тебе не сделает. Не бойся, – Ден наконец встал из-за стола и подошёл сзади к Лиле. – Вставай. Тебе надо прилечь. Ден помог Лиле подняться со стула. Когда она встала, её голова ещё больше разболелась и закружилась. – Тебе видимо очень плохо. Давай приляжем, – Ден подвёл Лилю к своей кровати, и уложил её на кровать. – Знаешь, говорят, совпадения происходят не случайно. Помню, как мы со Стасом на этот новый год, договорились о том, что каждый из нас закадрит, а потом доведёт всё до секса с девушкой, которую каждый из нас впервые встретит в этом году. Ты не представляешь, какие мы тогда пьяные были. Но уговор есть уговор. И оказалось, что моей девушкой стала ты. Я увидел тебя в троллейбусе после нового года, закадрил и теперь пора нам заняться сексом. Я хоть и не любил тебя, как тебе это виделось, я всё-таки слушал тебя, и помню, что ты категорически не хочешь заниматься сексом до свадьбы, поэтому я решил применить немного нечестные правила игры, – Денис рассказывал про свой уговор со Стасом Лиле, которая лежала на кровати с немного помутневшим рассудком. – Что ж, теперь приступим, – Ден начал расстёгивать кофту Лили, сидя на её бёдрах. – Что? Что ты делаешь? Что происходит, – пыталась хоть что-нибудь выговорить Лиля. – Успокойся. Всё нормально, – Ден расстегнул её кофту, и начал стягивать с неё джинсы. Стас продолжал стоять в проходе и наблюдать за происходящим. – Убери свои руки… – начала пытаться оказывать сопротивление Лиля, пытаясь спихнуть Дениса. – Говорю, успокойся. Сейчас подействует снотворное и всё будет нормально. – Нет. Убери, – начала активно сопротивляться Лиля. – Отстань от меня! Слезь! – из-за нахлынувшего чувства страха, а вслед за ним и притока адреналина, Лиля видимо переборола действие снотворного и начала приходить в себя. – Почему ты не засыпаешь?! Ты должна спать! Ну засни! Давай! Спи! – разозлился Ден и начал бить Лилю по лицу, но она стала ещё активнее бороться. – Да засни же ты! Ты должна заснуть! Я насыпал тебе снотворного в шампанское. Блин! – негодовал Денис, а Лиля всё продолжала сопротивляться. – Ты наверно так испугалась, что к тебе хлынула дохрена адреналина – какое теперь тут снотворное? – АААА, – закричала Лиля, почти полностью пришедшая в себя. – Я тебя ненавижу! Зачем ты так со мной! – Лиля принялась бить Дениса, который придавил её плечи к кровати. – Хватит! Мне больно! – из глаз девушки текли слёзы. – Ну не сопротивляйся – всё будет в порядке. Надо было тебе больше снотворного навалить! – Ден продолжал давить на плечи Лили. – Стас! – неожиданно обратился он к своему другу. – Чего стоишь?! Помоги! – Это не моя проблема. Задание-то твоё, – спокойно ответил Стас. – Хватит! – вскрикнула обозлённая Лиля, схватила стоящий на тумбочке возле кровати подсвечник и поднесла горящую свечу к волосам Дена. Волосы незамедлительно загорелись. – Сука! Что ты творишь, – Ден вскочил с кровати и начал бегать по комнате в поисках как бы потушить свою горящую голову. Лиля тоже сразу же вскочила на пол, но тут уж Стас решил схватить её. Однако Лиля успела взять вилку со стола и со всего размаху воткнула её в плечо Стаса. Закричавший от боли Стас, позволил Лиле выбежать из комнаты, которая переполняемая адреналином из-за случившегося, быстро забрала свои вещи в прихожей и покинула квартиру. Она побежала вниз по лестнице, продолжая плакать. Несколько раз она спотыкнулась на лестнице, но не упала. Наконец, она выбежала из подъезда и продолжила бежать. Казалось, на этом её жизнь закончилась. Она просто ненавидела себя и свою жизнь. За последнее время её предали два человека, которых она считала лучшими в своей жизни. Но такого предательства от Дениса она не ожидала. Неужели он всё это время не любил её. Неужели он встречался с ней всё это время только ради какой–то новогодней шутки–уговора. Переполняемая яростью, злостью и ненавистью, насыщаясь к этому в придачу ещё и адреналином, Лиля продолжала бежать в сторону набережной. Она бежала в сторону того своеобразного «обрыва» за центральным торговым центром на набережной, на которой она так любила наслаждаться жизнью со своими бывшими лучшими друзьями. Наконец добежав туда, она села на лавочку, прижалась грудью к коленям и рыдала не переставая. Глава 30 Тёма медленно шёл по направлению к набережной. Уже было почти семь вечера, и он просто продолжал гулять в полном одиночестве. Видимо, ему было не так приятно расстаться со своей девушкой Элей, как он это пытался в себе представить. Он всё-таки был огорчён, и расстроенный гулял по вечернему городу. Когда-то у него было три лучших друга, но теперь он чувствовал себя совершенно одиноким. Ему казалось, что он потерял совершенно всех, но так ведь и было. Простой деревенский парень, который переехал в город всего лишь полтора года назад нашёл здесь себе прекрасную компанию, которую не смог удержать при себе. Он изменился за эти полтора года, и даже если он сам этого не замечал – это видели в нём другие. Размышляя о том, что произошло с ним в этот ненавистный ему «день дурака», Тёма понял, что начал ещё больше ненавидеть этот день. Он со своими друзьями раньше ходил на «обрыв» перед набережной за центральным торговым центром, только для того, чтобы поиграть на гитаре с ними, повеселиться на небольшой зелёной поляне, посидеть на одинокой лавочке, наслаждаясь прекрасным видом на свой город. Но сегодня он абсолютно разочарованный во всём с каждым шагом всё ближе и ближе приближался к этому «обрыву». Наконец, Тёма дошёл до одинокой лавочки и увидел девушку, которая сидела на лавочке, обхватив свои колени, и немного всхлипывала. «Видимо он плачет» – подумал Тёма, подойдя к лавочке и сев на неё рядом с девушкой. – Эй, что случилось? – поинтересовался Тёма у девушки, немного дотронувшись до неё. – Что вам надо? – испугалась девушка, резко оторвав свою верхнюю часть туловища от колен. – Что ж. Это ты, – Тёма увидел перед собой Лилю. Её русые волосы были выкрашены в рыжий цвет и только у самих корней волосы вновь были светло-русые. Этот ярко–рыжий ненатуральный едкий цвет уже немного выцвел и видимо давно не обновлялся. Волосы были не такие длинные, какими их привык видеть Тёма, но и не такими короткими, какими Лиля их сделала в феврале. Глаза у неё были опухшие и красные от слёз. Хорошо хоть что Лиля не пользуется косметикой, а то она бы вся была в ней. Лиля, ничего не сказав, просто посмотрела на Тёму и снова опустилась грудью на колени. – А я ещё хотел пожалеть тебя. Хотя именно тебя я не хочу жалеть, – сказал Тёма, но Лиля снова ничего не ответила и продолжала смотреть в землю. – Я знал, что ты всё это время была в городе, – продолжил Тёма. – Я был уверен, что это ты ходила по своему двору, и что я видел именно тебя. Что ты сделала со своими волосами? – Я хотела, чтобы меня никто не узнал, – наконец ответила ему Лиля. – А я думал, решила сделать такую же стрижку, как и у Мариши, наверно думая, что парням она нравится из-за цвета волос, – усмехнулся Тёма. – Нет. Я просто хотела, чтобы меня никто не узнал. – Но я ведь всё-таки узнал. Я конечно не очень рад встрече с тобой, но всё-таки спрошу: чего плачешь? – Меня хотели изнасиловать, – Лиля снова была на грани истерики. – Вот оно значит как. Знаешь, пылающая сейчас во мне ненависть к тебе говорит, что лучше тебя изнасиловали бы. – Серьёзно? – удивилась Лиля. – Столько ненависти из-за того, что Рома изменил мне? За что меня так ненавидеть?! – от переполняемой её обиды Лиля вскрикнула. – Ты испортила всем нам жизнь. Просто напросто всем нам троим. Ты даже не представляешь, что с нами произошло, – спокойно ответил Тёма. – Он мне изменил! – снова вскрикнула Лиля. – Давай обо всём по порядку. В ту далёкую январскую пятницу, ты проигнорировала Рому, когда он хотел пойти к тебе и разобраться в том, что между вами происходит. Но видимо у тебя были свои причины, чтобы игнорировать его. Сейчас это не важно. Но тогда, разозлившись на тебя, Рома почему–то решил провести домой Маришу, что он, как известно и сделал. Кстати, именно сегодня мне Мариша рассказала, что произошло у неё в квартире. Она послала своих подружек Дусю и Тусю, чтобы они спрятались на балконе и оттуда сфотографировали её с Ромой. Когда Рома пришёл к Марише, он хотел уйти сразу, он даже не хотел подниматься к ней, но поднялся и в итоге она начала целовать его. Он даже не целовал по сути её… – Мне от этого не легче, – оборвала его Лиля. – Слушай, не перебивай. Так вот, – продолжил Тёма. – После этого все увидели фотографии, и ты бросила Рому, а потом уехала в своё ненастоящее путешествие. Но мы не успели тебе сообщить про запись в студии наших песен, которая должна была пройти первого февраля в субботу. Ты нас бросила, и похотливый продюсер, заявив, что наша группа развалились ещё до выхода в свет, решил не записывать с нами песни и короче послал нас. – Стоп. Вы не записали песни из-за меня? – начинала понимать свою оплошность Лиля. – Но почему вы мне не сказали? – Потому что ты скрывалась от нас! – вспылил Тёма. – Ты перешла в новую школу? – Да. Я перешла в новую школу, и там познакомилась с парнем, который мне нравился, и я думала, что это взаимно. Но он встречался со мной из-за какого–то глупого спора, – Лиля всхлипывала, потому что больше не могла сдерживать слёзы. – И сегодня, в мой день рождения, он пригласил меня к себе и хотел изнасиловать, – плакала Лиля. – Знаешь, я не хочу тебя утешать, потому что свои уходом ты «изнасиловала» всех нас. И когда Рома понял, что запись песен провалена. Когда он понял, что виновата и ты, и Мариша, – Тёма говорил, всё больше повышая голос, и всё больше начиная злиться. – Но так как тебя якобы не было в городе, он побежал к Марише и, ругаясь с ней, выпал из окна, – крикнул Тёма. – Что?! – зарыдала взахлёб Лиля, и снова упала грудью на свои колени, обхватив их. – Что?! Что?! Что?! Это всё из-за меня! – продолжала рыдать Лиля, и бить своей маленькой ладошкою по деревянной лавочке. – Нет! Я не могу поверить в это! Как?! Как?! Как она мог выпасть из окна?! – Поскользнулся на оконной раме и выпал с тринадцатого этажа. И да. Это всё из-за тебя, – спокойно соглашался с ней Тёма. – Тебе надо было просто поговорить с Ромой о том, что это за фотографии на стене у Мариши. – Ты простишь меня? – Лиля подняла своё туловище с колен. – Мне кажется, я тебя ненавижу, – спокойно, но действительно с ненавистью произнёс Тёма. – А, – закричала Лиля, снова зарыдала навзрыд и опять опустилась своё туловище на колени. – Зачем?! Зачем?! Зачем я ушла?! – медленно скатилась девушка с лавочки на траву, и продолжила плакать, сидя на холодной апрельской земле. – Я ненавижу себя. Всю свою жизнь я так сильно боялась того, что стану жертвой предательства, что в итоге оказалась самой главной предательницей! А где Эля? – поинтересовалась девушка, хлюпая носом. – Я не знаю, где она. Мы сегодня с ней расстались. Она теперь с Юрчиком Соколовым из выпускного класса. – Как? Почему вы расстались? – недоумевала Лиля. – Просто напросто надо было уже давно расстаться, но мы почему-то затянули с нашим расставанием. – А Эля меня тоже так ненавидит? – Думаю, нет. Она не считает, что ты виновата. Ей больше ненавистна Мариша. Именно её она считает единственной виновницей того, что случилось с Ромой. – А… а… Как ты думаешь, Рома смог бы… меня простить? – запинаясь, спросила Лиля у Тёмы, продолжая сидеть на холодной апрельской земле. – Не знаю. Я не он. Я думаю, он сам сможет ответить. Давай сходим к нему домой – спросим у него.