Let's meet

Сердце будто начинает трещать по швам, когда взору предстает просторная улица со знакомыми сплошными рядами кафе и магазинов. Фонтан на противоположной стороне отключили месяц назад, когда ударил первый холод, а в кинотеатре сейчас идут одни мелодрамы. Осень же, господи. Зачем усугублять настроение людей, если можно крутить комедии и привносить краски в чужие жизни? «Дебилы одни везде работают» — заключает у себя в голове Минсок, шаркая обувью по асфальту и медленно, но верно приближаясь к месту встречи. Ему ничего на самом деле не болит, только подгорает слегка в одном месте, а так все нормально. Он не заболел, не отравился и не впал в депрессию. Он просто так пропустил три дня лекций, и просто так не отвечал на звонки однокурсников. И это просто так действительно очень подозрительно. Даже для самого Минсока. Воздух кажется таким же золотисто-оранжевым как и опавшая с невысоких деревьев листва, поэтому названия заведений почти плывут перед глазами, но как тут что-то упустишь, если встреча, на которую собрался, вол-ни-тель-на? Мин даже делает два больших шага назад, когда доходит до нужной ему двери, старательно делая вид, будто что-то обронил. Увы, он сам назначил эту, блять, свиданку. Два шага вперед, еще один — на ступеньку. Ладонь  выскальзывает из теплого кармана куртки, цепляясь за длинную металлическую ручку входной двери. Слава богу, думает Минсок, что здесь ничего не звенит над входом, как это обычно случается в фильмах или где угодно, но не здесь, ура. Он теряется, войдя внутрь, потому что несколько пар глаз уже встречают нового посетителя. Топчется на месте, будто ноги вытирая, а затем, решительно расстегнув молнию на верхней одежде, проходит дальше. Русая макушка сразу бросается в глаза, и парень быстро преодолевает расстояние от дверей до пятого столика, за которым на диване развалился Лухан, клацающий что-то в телефоне. Безмолвно, темноволосый садится напротив вроде как друга и кладет обе руки на стол. Этим он хочет сказать, я сдаюсь? Но Лухан же еще ничего не знает, и скорее всего, даже не узнает никогда, потому что они дружат с самого второго дня в университете, ведь в первый оба были не допущены к занятиям по причине отсутствия каких-то там справок. — Наконец-то, — Лу всегда был расслаблен и открыт, впрочем, как и Минсок. Шлепнув на стол конспект, он даже не перевел взгляда на собеседника. — Чем ты болен? — Если ты отложишь свою игрушку, я, может быть, расскажу, — в голове мыслей роится, а он такую простую фразу выдает. К сожалению, Мин вообще перестает понимать, что он здесь забыл, ему хочется просто встать и уйти. Дело в том, что он болен тем, что называют любовью. И именно эта болезнь адресована Лухану. Ему нахуй этот конспект не сдался и кафе не по душе. Да и быть здесь сейчас бы не пришлось, если бы он не понял, что влюбился и не просидел бы дома несколько суток, боясь встретить в коридоре Лу, несущегося навстречу и тормозящего перед самым его носом на подошве кроссовок. Он, в принципе, мог решить вовсе запретить ему к себе приближаться. Но… — Так чем наша нюня заболела? — Лухан насмешливо, но по-доброму, вздергивает подбородок кверху и смотрит на Минсока, который уже весь красный от избытка чувств и температуры воздуха. Ух и батареи здесь. — Я не заболел, просто… — что просто? Он тупит конкретно, впиваясь взглядом в угол стола. Пальцы инстинктивно хватают салфетку из подставки и начинают мелко рвать. — Ты че, бухал три дня подряд? И мне не сообщил? Вот это друг называется-я-я, — светловолосый откидывается назад, затягивая долгое «мда». Официант подходит к их столику, и разгоряченному Минсоку едва понятно, хорошо это или нет. Вроде, разговор спасен, глупостей еще не сказано, но будет ли теперь сказано что-то вообще? — По пиву? Опохмелиться-то надо, — бросает, ухмыльнувшись, Лу и ждет ответной реакции от Минсока, у которого уже волосы на голове дыбом стоят. — Я не пил, Лухан, вот серьезно сейчас, ладно? Давай лучше по мороженому? — из его уст это звучит более чем глупо, но он об этом и не догадывается. Мороженое. А что тут такого? — Мороженое? Мин, мы тебе что, девчонки что ли? Зайдет еще кто из наших, а мы сидим сладости лопаем. Они наконец встречаются взглядами и Лухан, понимая, что что-то происходит, бьет ладонью о стол, не меняя при этом милейшего выражения лица. — Что не так? Он смотрит в упор, и до Минсока доходит, что официант тут все-таки лишний. — Можно, мы еще подумаем? Видите же, выбор очень сложный. Пиво-мороженое, мороженое-пиво… — старший будто отмахивается от парня в фирменном фартуке, размахивая одной рукой в воздухе. Тот, благо, быстро соображает, и, захлопнув меню, на время удаляется.  Лухан выжидающе смотрит, и в его карих вся минсокова радость, все его счастье. Глаза, полные карамельных сгустков, смотрят на него с таким интересом, и внутри Мина будто бутылку алкогольного разлили. Он на мгновение даже забывает, что надо бы ответить. — Ты идиот? Долго на меня палить вот так вот будешь? — Лу кривляется, двигая головой из стороны в сторону и протягивая руки к лицу друга, чтобы шутливо ударить. И тому становится смешно. Минсок сначала прыскает, но затем все же сдерживает себя и поднимается на ноги. — Конспекты у тебя заебись. Отменные просто. Самому та-а-ак лень было, — Минсок потягивается, изображая похуиста, и берет тетрадь со стола. Лухан не успевает крикнуть вслед ничего, даже «Уебок!», потому как он не понимает, в чем дело, а Минсок просто не решается объяснить, думая, что так будет лучше. И пулей вылетает из кафе, попадая под искренний осенний дождь. И то ли это грусть, то ли это так жжет теплом лухановская тетрадь, крепко прижатая к груди обеими руками. Минсок не знает. Похоже, просто осень оставила в его сердце свою золотую печать.