Громкие слова в тишине

— Дин, нет…Пожалуйста, — прохрипел Кастиэль, захлёбываясь кровью. Над ним возвышался охотник с ангельским клинком в руке, собираясь вонзить его прямо в сердце ангела. Он не смог сдержаться. Всё чертова метка. Взгляд глаза в глаза. Умоляющий блеск голубых и гневный огонь зелёных. Дин не слышал. Настоящий Дин не слышал. — Нет, Кас, — зловеще прошептал он, — ты должен почувствовать…Почувствовать всю боль, ты должен страдать! — Дин… — ещё одна попытка достучаться. Попытка, окончившаяся провалом. Рука, на которую был намотан галстук, переместилась на шею, сжимая, душа, заставляя закашляться. Кас был сильнее. Сильнее Дина, сильнее метки, но нельзя. Нельзя причинять человеку незаслуженную боль. Лишнюю боль. Сейчас, находясь под влиянием, Винчестер не соображал, что делает, не мог себя контролировать. Быть может, где-то внутри он молил ангела, чтобы тот дал отпор, сопротивлялся, врезал ему, но тот не мог. Не смел, а потому просто лежал на полу, надеясь найти в злой зелени глаз того Дина. Своего человека. Но метка просто так не отпустит свою жертву. Рука с клинком опустилась ниже, касаясь шеи Кастиэля, принуждая откинуть голову назад и мелко задрожать в ожидании…боли? Страданий? Смерти? Оружие медленно спустилось к рубашке ангела, проходя по пуговицам, отрывая их, обнажая грудь Каса. Тот попытался дёрнуться, но из-за этого клинок чуть сместился и врезался в кожу, вырывая невольный вскрик. — Осторожнее…Не надо убивать себя раньше положенного времени, — прошептал охотник, отстраняя лезвие, кончик которого окрасился красным. — Дин, я прошу тебя… — всхлипнул брюнет, жалостливо глядя в его глаза. — Того Дина больше нет. А этот не откликнется, Кас, — сказал Винчестер, чуть наклонив голову, и, отпустив горло ангела, провёл пальцем по клинку, собирая кровь. Ухмыльнулся. — Поиграем, ангелок? — Что ты имеешь в виду? — дрожь в голосе. Страх? Отчаяние? Боль? Оставив вопрос без ответа, охотник отложил оружие в сторону, кладя руки на пряжку ремня Кастиэля. — Дин? — волнение всё больше захватывало брюнета. — Тшш…Не волнуйся, пернатый, всего лишь развлечёмся… *** Дин метался внутри, пытаясь вырваться из оков собственного тела. Он не может, не может так поступить с Касом, он не простит себе этого. Перед глазами, как обрывки какого-то фильма проносились моменты избиения ангела. Он бьёт его по лицу, в живот, бросает на пол… Можно было уйти, спасти этого недоумка и спасти себя самого. Но чёрт, зачем ему понадобилось открывать рот?! Он мог отпустить его, мог плюнуть, так нет же. Ярость вновь вспыхивает в сознании, и Винчестер сам пугается того, как реагирует на простые слова друга. Нет, нельзя, надо уйти, уйти сейчас же! Он разворачивается, подходя к поднявшемуся на ноги ангелу. Ангел. Такой слабый и беззащитный в глазах демона. Такой самоотверженный в глазах охотника. Дин проклинал себя за неспособность противостоять метке. За то, что не может спасти дорогих ему людей от самого себя. За то, что не в силах даже сопротивляться. Винчестер вздрагивает от каждого удара Кастиэля об стол. Тот до сих пор безвольной куклой болтается в его руках, позволяя делать с собой всё, что захочется. И Дин ненавидит его за это. Почему он не врежет ему, не ответит, не даст заслуженного наказания? Как он может так просто согласиться на смерть от руки друга? Секунда и ангел уже лежит на полу. Избитый, залитый кровью, беспомощный. Демон ликует, а охотник ужасается, смотря на то, как его собственная рука медленно сжимает клинок, занося его над Кастиэлем. Всего несколько жалких сантиметров отделяют того от смерти. И он также не сопротивляется. Дин срывает голос от крика, всеми способами пытаясь достучаться до ангела, предупредить, попросить защититься, спастись. Рука взмывает вверх, и охотник зажмуривается, до боли стискивая зубы. Не смог, не успел. Он позволяет себе вновь открыть глаза лишь спустя несколько минут, находясь в полной уверенности, что всё кончилось, и в то же время отчаянно надеясь на обратное. Желая, чтобы Кас успел дать отпор. Чтобы ушёл, спасся. Но то, что он видит, отличается от всех его представлений. Дин судорожно сглатывает, глядя, как демон расправляется с одеждой его ангела. Как рвёт рубашку, штаны, пока полностью не оголяет его. Зачем? Новая пытка? Винчестер не знает, да, он чувствует, он и не хотел бы узнать. Кас что-то шепчет, прося, умоляя его не делать этого. Охотник почти что воет от бессилия. Ему не под силу контролировать собственное тело. Он знает, что если отступится, боли будет чуть меньше. Для него и, самое главное, для Каса. Дин закрывает глаза, пытаясь унять сердцебиение. *** Он больше не может кричать, лишь сиплые звуки вырываются из груди. Всё оказалось намного хуже, чем могло быть. Демон знал толк в пытках. И он выбрал самую страшную. Ту, которая причиняет намного больше боли, нежели убийство. Всё происходящее было словно окутано туманом из-за слёз, застилающих глаза и прочерчивающих мокрые дорожки на щеках. Дин видел, как страдал его ангел, как он извивался на полу, царапая ногтями пол, кусая губы и моля прекратить. Прекратить эти издевательства. Если бы он знал, как хотел этого сам Дин… Всё было слишком жёстко, грубо, без капли нежности. Поцелуи только в шею, кусающие, болезненные, оставляющие после себя яркие красные пятна. Руки прижаты к полу, не позволяя вырваться. Но Кас же мог, он точно мог! Ноги широко разведены. Ангел вздрагивает от каждого движения, от каждой эмоции, искажающей лицо человека. Не человека. Демона. Винчестер прерывисто дышит, чувства пробиваются наружу, позволяя потихоньку захватить контроль над телом. Он ждёт. Ждёт, когда метка наконец ослабнет, и он сможет вырваться. И покончить с этим. Кастиэль под ним выгибается в спине, крича его имя. Руки разжимаются, и ангел впивается пальцами в его плечи. До боли сжимая, притягивая к себе. Дин видит, как его синие глаза закрываются, голова откидывается назад, и он стонет. Громко и сладко. Он полностью возвращает контроль над телом. Шепчет сквозь сжатые зубы имя ангела. Прижимает его к себе, целуя шею, одну из меток, оставленную им же. Замечает, как Кас распахивает глаза, будто не веря, что он вернулся, что он смог. Рот раскрывается в беззвучном крике. Чувства больше невозможно держать в себе. Охотник мягко прикасается губами к разбитым губам ангела, успокаивая, даря нежность. Всё с самого начала должно было быть так. Он оглаживает руками его тело, глядя, как тот расслабляется под этими ласками, выгибается навстречу. Это почти похоже на ту мечту. На мечту, которую Дин лелеял долгие годы. Он хотел любить своего ангела. Дарить ему ласку и наслаждение. Просыпаться с ним каждое утро и начинать новый день с поцелуя и его прекрасной улыбки. Хоть он и знал, что ангелы не спят. Он хотел перебирать пальцами его жёсткие тёмные волосы, прижимаясь к его телу ближе, настолько близко, насколько позволено. Хотел проводить вечера в его объятиях. Чёртова жизнь, тут нет места этой фантазии. Но сейчас он мог сжимать это тело в своих руках. Пускай при таких обстоятельствах. Но ему кажется, что в синеве глаз он видит всю нежность и любовь, которая несомненно отражается и в его глазах тоже. Поцелуй горчит отчаянием и безысходностью. И в то же время он выражает все чувства человека к ангелу. Движения становятся быстрее, и удовольствие затапливает разум. Пальцы сами собой сжимаются на бёдрах Каса, оставляя синяки. Он толкается сильнее, вырывая из брюнета очередной стон. Уже не наполненный болью. Кастиэль шепчет что-то, окровавленными губами прижимаясь к его скуле, стискивая руками его предплечья, жалобно скуля. Винчестер обхватывает ладонью его член, начиная двигать в такт толчкам, слушая всхлипы и вздохи. Ещё одно движение, и ангел подбрасывает бёдра вверх, вскрикивая и кончая, сжимая Дина внутри, отчего тот рычит, изливаясь следом. Он обессиленно падает рядом, прислушиваясь к тяжёлому дыханию друга. Друга? Он придвигается ближе к нему, наклоняясь к самому уху, тихо произнося «прости», раскаиваясь за всё содеянное. Ангел не винит его, едва заметно улыбаясь уголками губ. Человек победил тьму в себе — это самое важное. Он выпустил светлое чувство. Чувство, в свете которого сгорели все преграды. Теперь они справятся, обязательно справятся. В тишине звучат громкие слова. «Ты нужен мне», — говорит человек ангелу. «Я люблю тебя», — говорит ангел человеку. Все вокруг рушится. Человек идёт, неся своего ангела на руках, легко улыбаясь. Теперь всё хорошо. Теперь всё в порядке.