Аналогия

Траурный период по кончине Девятого ознаменовался назначением нового поколения Хранителей. Церемонии отыграны, ритуалы проведены, свежая кровь влилась в организацию, сменив предшественников. Вонгольские фехтовальщики больше не имели причин задерживаться в душном городе, глотая пропахший бензином воздух, и удалились в вожделенную глушь девственных лесов. Расписание тренировок шло своим чередом, пока Ямамото не проявил раздолбайство. То ли от радостной встречи (японский и итальянский филиалы редко состыковывались), то ли от чрезмерного переутомления — так или иначе, ухитрился посеять ключи от машины Скуало. Недавно произведённый в должность Гокудера вырулил на просёлочную дорогу перед пустырём. Вместе с титулом правой руки Джудайме — официальным, на бумаге, а не символическим, как это было во времена их юности — он стал мрачнее и раздражительнее, чаще курил, заработал синеву бессонницы под глазами и жёлчное критиканство. Он не сетовал на судьбу: не имел морального права — ведь, в конце концов, получил, что хотел. Но проблемы, заботы, обязанности навалились со всех сторон да с таким напором, что новоиспечённый зам шкурно ощутил весь смысл поговорки «и чтец, и жнец, и на дуде игрец». Всю дорогу он проклинал, на чём свет стоит, несусветное захолустье, куда Макар телят не гонял и которое мечники сочли идеальным плацдармом для тренировок. На обочине красовался ставший бесполезным автомобиль и восседающий на капоте соратник, с катаной за спиной и свеженьким фонарём под глазом — реакцией владельца авто на потерянные ключи. Изрядно помятый и потрёпанный, но страшно довольный и неизменно улыбающийся. «Мазохист», — уверенно подумал Хранитель Урагана. Он не понимал ни методов Скуало по воспитанию звездюлями, ни зверских марафонов до состояния «язык на плече», ни восторгов ученика по поводу персоны грубоватого и несдержанного наставника. К своему сопернику по Конфликту Колец Гокудера испытывал ярко выраженную антипатию. Лицо нервным тиком скукоживалось при одном упоминании челкастого принца. А Ямамото… Беззаботный весельчак в своём репертуаре. — Вспомнил! — воскликнул он, хлопнув себя ладонью по лбу, и сорвался с места. — Куда понёсся, бейсбольный придурок? — смоля куревом, Гокудера высунулся из окна. — Ключи! — донеслось издалека. — В реку уронил! Присмотревшись, Гокудера отметил, что одежда камрада не только истерзанная, но ещё и мокрая. Судя по всему, без принудительного омовения в ближайшем роднике махач не обошёлся. Как же иначе. Святое дело у водной стихии. — Пешком собрался, гордый плебей? — окликнул водитель удаляющегося по трассе Скуало. Тот смерил вопрошающего надменным взором, низводящим до состояния ленточного червя. Но на предложение откликнулся и расположился по центру заднего сидения, разбросав ноги по полу, длинные волосы — по всей длине спинки, и намертво игнорируя Хранителя. Пять лет прошло с момента приснопамятных событий, а Вария и Вонгола так и не поладили. Вынужденное перемирие сопровождалось взаимным презрением и плохо подавляемым желанием поквитаться. — Сигарету? — Гокудера попытался первым наладить контакт. Как ни крути, но с шайкой сумасбродных киллеров ещё работать вместе. — Не курю, — отказался Скуало, — и тебе не советую, шкет, если не хочешь угробить дыхание, — внезапно он фыркнул, как заправская лошадь. — Это ведь твой папаша грохнул Большого Бруно в 92-м? — Э-э-э… — Гокудера сам не знал всех подробностей криминальной карьеры родителя, но палиться не спешил, — где ты это раскопал? — Только последняя сволочь не слышала о тёрках в Палермо, — посмотрев на посеревший вид собеседника, капитан расхохотался, — ты не в курсе дел своей родни, молокосос? Врооой! По каким помойкам собирали ваш чёртов коллектив отбросов? Вонголу ждёт развесёлое времечко! — Слушай, ты… — никогда не отличавшийся спокойным нравом Гокудера начал закипать, — я принципиально не интересуюсь роднёй. Уяснил? — А стоило бы, — вредничал Скуало, — поучиться на чужом примере и не выставляться размазнёй и дилетантом. Ты правая рука босса или хрен с горы? Твою ж налево! Я в четырнадцать лет возглавил отряд убийц, а ты в девятнадцать не способен затолкать сантименты в задницу. «У этого психопата и впрямь мания величия», — стиснул зубы Гокудера, мечтая прояснить два вопроса: по чьему велению судьба распорядилась наградить дёрганного холерика аурой умиротворяющего Дождя, и каким образом Ямамото его терпит? — Последний урод, который вздумал меня поучать, по частям взлетел на воздух, — рука порывалась извлечь взрывчатку, выволочь наглеца за патлы и задать перцу, — попридержи язык, пока до беды не довёл. — Врооой! Твои фейерверки выстрелить не успеют! Я гораздо раньше нашинкую тебя мелким кубиком! Связываться со взбешённым Скуало, так и не отстегнувшим меч от протеза, настроения не было. Противники обменялись свирепыми взглядами, но, к счастью, у обоих хватило выдержки ограничиться зрительной дуэлью. — Я б тебя убил. Но мы союзники, — нехотя процедил Гокудера, — мы одна семья, чтоб тебя поперёк по диагонали! — Не сыпь соль на рану, — прохрипел Скуало. — А ты не зли меня! — неожиданно для себя маэстро динамита выпалил наболевшее скороговоркой. — У меня на редкость дурацкий день! Я не спал двое суток, потому что жду звонка с восточного полушария! На столе куча не разобранных бумаг, и я должен придумать, как разгрести косяки гвардии идиотов, каждый из которых считает долгом нагрузить меня проблемами! Нашли, блин, стратега и аналитика! Я даже поужинать не успел, потому что вынужден был чесать к дьяволу на рога за бейсбольным придурком! И ты тут ещё! Тяжело дыша, он уставился в зеркало заднего вида. Скуало давился хохотом, но не злорадным, а профессионально-понимающим. — А влезать без мыла в любую задницу, телепатически разгадывать кроссворды и решать проблемы при помощи мата и прикладной монтировки не поручали? — менторским тоном ветерана заметил капитан. – Нет? Тогда всё ещё впереди, малец! — Джудайме — не Занзас, — оскорблённо выдавил сквозь зубы Гокудера, как ему казалось, железобетонный аргумент. — Те же яйца, только в профиль, — со знанием дела отмахнулся заместитель босса Варии, — что один, что другой: полная некомпетентность в делах и море пафоса. Наплачешься ещё! Привыкай заранее. Вернейший сподвижник Десятого почему-то никогда не задумывался о схожести их положения, несмотря на вопиющую очевидность. Точно так же, как и Скуало, Гокудера сам нашёл себе кумира и сам навязался на роль правой руки. Сначала — под впечатлением подростковой романтики, потом — из убеждённости, что занял достойное место под солнцем, и наконец — осознав спектр министерских обязанностей с полномочиями на птичьих правах, прилагающимся недосыпом и перманентным стрессом. Савада прекрасен как верный друг и неравнодушный шеф, но деловой смекалки, а также — чего уж греха таить — агрессивной хватки и стратегического мышления ему отчаянно не достаёт. Что первый помощник и восполняет с лихвой. Из шестёрки Хранителей именно Гокудера имел наибольшие задатки управленца. В свои девятнадцать лет он принял груз ответственности, ломавший и более закалённые плечи. Роль второго лица — почётная, но изматывающе-тяжёлая и до обидного неблагодарная. Конечный результат складывается из тысяч мелочей, слишком незначительных, чтобы отнимать время у главы организации, и остающихся практически незамеченными. Однако клятва быть верным до гробовой доски, сопровождать в любые авантюры и, если понадо­бится, прикрыть собой — не пустой звук. Не для мафиози. Не для пылкого итальянца. Сунув в зубы третью по счёту сигарету, Гокудера задумчиво взглянул на коллегу по должности, ища подтверждение мотивам: — Тебе хорошо платят? — Просеки в бухгалтерии, — напомнил мечник о том, что финансовые отчёты они и без того отсылают главе семьи. Бухгалтерские отчёты лицезреть довелось, и положа руку на сердце, суммы жалований вызывали уныние. — Скажи честно, почему не свалишь? — А должен? — насмешливо отозвался Скуало. — Валить? — Что-то объяснять тебе, кусок дерьма! — Не должен, а обязан, неврастеник! — Гокудера решил проявить твёрдость. — Вы — подразделение внутри Вонголы! Капитан Суперби ухмыльнулся и снизошёл до откровения. Видимо, «никчемный детёныш» — как он величал за глаза каждого из окружения Савады — перестал казаться таким уж размазнёй. — Считай, что я поставил на номер в лотерее и не собираюсь идти на попятную. — То бишь, чисто из гордости? — уточнил Гокудера. — Просто оправдываешь ставку? Попахивает безрассудством. — Врооой! Себе это скажи, недоумок! — огрызнулся Скуало. — Я уже говорил однажды, что детишки в мафии пожалеют о том, что на свет родились! Если ты думал, что верность — это беганье на цырлах и преданное заглядывание в рот, то я тебя разочарую: игры кончились! Это выбор. Без соплей! Поставил на лидера — имей решимость не отступаться даже тогда, когда от объекта ставки начинает тошнить. Хотелось разузнать, тошнит ли его от Занзаса постоянно или временами, но Гокудера воздержался, сочтя такие расспросы слишком беспардонными. На горизонте нарисовался жизнерадостный парнишка, размахивающий свежевыловленными ключами. Лицо Гокудеры скривилось так, словно он проглотил лимон без сахара. — Нет, ты посмотри. Отыскал-таки, — в изнеможении он уткнулся лбом в обод руля, — мало того, что пожрать не дали, получается, я ещё и притащился сюда почём зря… Скуало? — А? — Давай проведём тесты на уровень интеллекта и отсеем половину идиотов. — Много чести для олигофренов, — злобно посоветовал более опытный, выбираясь наружу и громко хлопая дверцей, — проще убить! Выхватив ключи из рук ученика, не забыв снабдить деяние парой ласковых и согласованием следующей тренировки, Скуало скрылся в недрах личного транспорта. Мощный двигатель глухо взревел. Разбрызгивая осеннюю слякоть, автомобиль сорвался с места и, скрипнув тормозами на повороте, пулей выскочил на шоссе. Когда Ямамото усаживался на переднее сидение с Гокудерой, то отметил, что лицо товарища немного просветлело по сравнению с мрачной миной накануне. — Хех, только не говори, что Скуало тебя развеселил! Это не в его характере. — Вария меня не веселит, — сухо отчеканил Гокудера, выпуская сизый дым сквозь ноздри, — но когда видишь, что у кого-то положение ещё дерьмовей, чем у тебя, аж на душе расцветает. И усмехнулся про себя. Вряд ли они перестанут смотреть друг на друга сычами на собраниях, но по крайней мере, в сетованиях на карму помощники боссов достигли полного взаимопонимания.