Хантер еще помнил, как они с Питом познакомились. Двадцатилетний Пит был новым стажером в компании отца, и одной из его основных обязанностей была поддержка Хантера, тогда только начавшего свою карьеру, в административных вопросах. И он с удовольствием поддерживал, едва ли не истекая слюной Хантеру на самые важные документы. Хантер на его влюбленный взгляд только фыркал, закатывая глаза. Стажер был еще совсем юн, а светлые волосы и большие голубые глаза превращали его и вовсе в ребенка.
Пит тогда смотрел на него так, словно Хантер был богом. Вслушивался в каждое его слово, соглашался с любыми предложениями, с радостью брался даже за самые имбецильные задания, от которых отказывались даже другие стажеры. Хантер не чаял в нем души, как в работнике, но изо всех сил старался смотреть в сторону, когда дело касалось интереса другого плана. Потому что отношения со стажером — это банально. Потому что отношения со стажером — это неэтично. Потому что отношения со стажером — это последнее, что было нужно Хантеру в жизни. Даже если
очень хотелось.
Питу нужно было отдать должное: он никогда не пересекал черту. Старался понравиться и угодить безмерно, но никогда не путал профессиональное почтение с чрезмерным вниманием влюбленного мальчишки. Просто тихо держал в себе свои чувства и — по его собственным поздним признаниям — дрочил на фотографию Хантера, найденную на сайте компании.
Через шесть месяцев его стажировка закончилась, Хантеру прислали в помощники нового молодого студента — на этот раз натурала, и рутина завертелась с новой силой. Однако забыть парня, что все время бегал вокруг щеночком, не получилось. Хантер тщетно напоминал себе о том, что ему не интересны отношения, что ему не интересны студенты, и что ему не интересно искать Пита в базе данных компании, чтобы узнать его телефон и адрес. Последнее оказалось полным враньем.
Когда Хантер заявился к нему в квартиру с цветами и шампанским, Пит даже не захотел его впускать. Не открывал дверь, отвечая через нее, после все же повернул замок и позволил Хантеру увидеть себя, однако так и не убрал мешающуюся цепочку, не давая войти.
— Мистер Кларингтон, вы с ума сошли? — настойчиво повторял Пит, как заведенный.
Как Хантер тогда вообще мог поверить в его невинность и очарование? Как купился на большущие глаза, полные непонимания, и приоткрытые в удивлении розовые губы?
Хантер не знал, как, но не заметил задатков манипулятора и так легко окунулся в новые и свежие эмоции. Он признался Питу, что ужасно скучал, что влюбился как мальчишка, что хочет позвать его на свидание и вообще почему бы не попробовать. Ему еще и уговаривать пришлось, буквально вымаливая ужин в ресторане. Каким-то образом Пит обставил все так, что Хантер, уходя от его квартиры с датой свидания, чувствовал себя завоевателем. Даже несмотря на то, что это именно Питу понадобилось почти полгода, чтобы до Хантера дошел его интерес к стажеру.
Их отношения завертелись очень быстро, словно наверстывая упущенное ими за первые шесть месяцев. Хантер отменял все вечерние встречи, намеренно забивал свои утро и день совещаниями, лишь бы вечером он мог вырваться из душного офиса и провести остаток дня с Питом. Иногда он приезжал за ним в университет, купаясь во внимании и восхищенных взглядах, которыми провожали их с Питом студенты. Возможно, все дело было в машине Хантера, но это все равно было приятно.
Они переспали только на пятом свидании. Пит смущался и краснел, долго не решался признаться, а уже после — когда Хантер и сам обо всем догадался — прошептал, что ни с кем до этого не спал. Хантер от этого смущенного признания чуть в штаны не спустил.
Через три недели Пит получил ключ от его квартиры, а через три месяца полностью переехал, потому что Хантеру не хотелось нагружать его дополнительными расходами в то время, как Пит все равно ночевал у него почти каждый вечер. И готовил ему ужин, и набирал горячую ванну, и выслушивал жалобы на коллег, и делал массаж. Их отношения развивались так быстро, что Хантер не успел уловить такую заметную грань между «А можно я оставлю у тебя свою зубную щетку?» и «Хантер, я купил нам гель для душа с другим запахом! Твой — ужасен».
Они прожили душа в душу почти год. Хантер был счастлив до такой степени, что едва ли не парил над землей. И он знал, каким должен был быть его следующий шаг. В день их годовщины Хантер позвал Пита на встречу в свой офис, встал на одно колено и сделал ему предложение там же, где они и познакомились. Он до сих пор помнил, как Пит восхищенно выдыхал, глядя на бриллиант, как восторженно пищал, прижимаясь к его груди, как шептал «Да» несколько десятков раз. Хантер тогда был готов взорваться от счастья.
А после, уже через несколько месяцев, начала проявлять себя вся темная сторона Пита. Тихий и податливый он превратился в самого настоящего капризного монстра-манипулятора, который умудрялся одновременно доводить Хантера до белого каления и убивать его чувством вины за это же. Пита внезапно перестало устраивать все, начиная от их общего теперь уже дома и заканчивая самим Хантером. Ему нужно было сменить прическу, стиль в одежде, машину, круг общения — Пит находил, к чему придраться в любой области его жизни, злясь и ругаясь, скандаля и разнося дом. А Хантер прощал, лишь смеясь и целуя жениха в искусанные губы. Дарил ему подарки и заглаживал вину за что-то, в чем и виноват-то не был. Он любил Пита до потери сознания и был готов мириться с бытовыми глупостями. А после всего этого стало слишком много.
Они договорились на долгую помолвку — Питу надо было закончить университет, Хантеру — полностью перенять на себя управление компанией отца. Хантер, соглашаясь на это, даже не думал, что их помолвка будет столько раз висеть на волоске от отмены. Кольцо снималось с безымянного пальца Пита десятки раз, вручалось Хантеру с громкими скандалами и пару раз даже швырялось из окна. В последнем случае примирение не наступало, пока Хантер не находил кольцо и не уговаривал Пита вернуть его на руку.
Сейчас было немного смешно даже вспоминать об этом, но в какие-то моменты Хантер действительно готов был на все, лишь бы вернуть себе своенравного мальчишку. Пока не перегорел, понимая, что ссоры сожгли внутри него все, что когда-то плавилось от нежной любви к Питу.
Он сам не знал, почему оставался с парнем и позволял ему вести себя, как последний засранец. Может, все еще любил его, помня прошлую нежность, может, не представлял себе, как будет жить один снова, может, не был готов сказать родителям, которых не так уж и давно огорошил новостью о свадьбе, что этой самой свадьбы не будет.
Хантер точно не знал ответ, зато знал, что Пит, перебесившись, всегда превращался в то самое очаровательное создание, в которое Хантер когда-то влюбился — в светлого нежного ангела, который шептал «Ну, прости меня, идиота» и целовал кончики пальцев Хантера. Который просил никогда не отпускать, не забывать и не отдавать, плакал в плечо Хантера, раз за разом прося прощения вслед за самим Хантером, поедаемым чувством вины. Пит сходил с ума и тянул Хантера вместе с собой, не отпуская и не давая жить нормально.
Стоило ли это потраченных нервов? Не так давно Хантеру казалось, что стоило. А сейчас он уже не знал. Он уже давно ничего не знал, включая ответов на вопросы своих подчиненных.
— Так что скажете, мистер Кларингтон? Вы поддерживаете мою идею?
— А? Чего? — не слишком вежливо переспросил Хантер, поднимая взгляд от мобильного телефона и рассеянно глядя на склонившегося к нему Сэма Эванса. — Одну секундочку, Сэм. Это по поводу важного контракта. Сейчас я отвечу и выслушаю твое предложение еще раз, — пообещал он и снова опустил взгляд под стол, быстро перебирая пальцами по сенсорной клавиатуре.
Кому: Пит ♥
Блять, Себастиан, что значит, ты не знаешь, где находишься? Уточни у кого-нибудь! Мне вызвать такси к одному из десяти сетевых кафе, чтобы тебя нашли? Сейчас же найдись.
Убрав телефон в карман пиджака, Хантер посмотрел на своих подчиненных и тяжело вздохнул. Он всего полчаса назад отменил одно совещание и зачем-то назначил еще одно — наверное, этот непонятный Себастиан был прав, и он не хотел быть один. Однако презентация нового проекта была сейчас совсем не к месту, Хантер даже немного злился, что подчиненные сами не сообразили вовремя уйти. Его, в конце концов, в очередной раз бросил жених, и злое рычание Хантера в трубку слышала вся компания — видимо, решили притвориться, что это не так. Как бы там ни было, Эванс и его отдел ждали одобрения или критики. А значит, надо было выслушать их как можно более внимательно и вынести хоть какой-то вердикт.
— Я слушаю тебя, Сэм. Последнее, что я помню — «Здрасьте, я по поводу наших предложений по изменению стратегий компании», — хмыкнул Хантер, откидываясь на кресле и внимательно глядя на график, который был изображен на его маркерной доске. Кажется, презентация уже была полностью показана, а он не слушал, интересуясь исключительно тем, что пишет ему этот Себастиан. И премию «Худший руководитель года» получает…
— В общем, мы предположили, что в нашей компании слабо продвигается мысль о…
Телефон в кармане завибрировал, и Хантер понял, что ничего путного из этого разговора не выйдет. Ну, плевать ему было сейчас на то, что не так с его компанией, что нужно менять в стратегии и где-либо еще. Ему надо было, чтобы болван Себастиан нашелся.
От: Пит ♥
Я на Ливингстон-стрит.
Кому: Пит ♥
И лучше тебе там оставаться.
Хантер снова виновато взглянул на коллег, а после на свои часы. Он планировал вызвать такси для Себастиана, но сейчас, трезво оценивая свою способность работать и продуктивность, понимал, что и минутой больше в офисе не останется. Сэм явно это прекрасно понял, потому что уже сворачивал холст с графиком, смирившись с тем, что все придется рассказывать в третий раз. Хантер мысленно пообещал себе выписать мужчине премию за терпение и лояльность к боссу, который даже с отношениями на данный момент не справлялся, не только с обязанностями по работе.
— Мне правда очень жаль, — еще раз извинился Хантер, пожимая всем руки. — Семейные проблемы всегда выбивают из колеи.
— Да, помню, когда Куинн была беременна, я дважды писал заявление на увольнение, — тяжело вздохнул Пак, стирая пот со лба. — Она просто дьявол, когда в ней ребенок.
— Ты поэтому ей еще двоих заделал? — хохотнул Эванс, хлопая его по плечу. Остальные — ну, не считая Хантера, который слушал это с абсолютным безразличием — тоже засмеялись, постепенно выходя из кабинета. Господи, Хантер никогда не привыкнет к тому, что он — будучи руководителем компании — оставался самым молодым среди всех коллег. Для него все эти разговоры о беременности и детях были не более, чем пустым звуком. Особенно учитывая, что Пит был просто физически не способен на беременность, да и становится папой особенно не желал.
Выйдя из офиса, Хантер попросил своего секретаря освободить его вечер от любых звонков и возможных встреч со всеми, включая его жениха. Он вполне всерьез собирался провести вечер с незнакомым парнем и не планировал прерываться на истеричного бывшего. Который все равно, наверняка, уже завтра вернется обратно в статус будущего мужа.
Хантер сел в машину и выехал с парковки, надеясь, что пробок в такое время не будет. Кафе на Ливингстон-стрит было всего в пятнадцати минутах езды, однако это лишь с условием пустой дороги и светофоров нужного света. Хантеру по жизни везло только в бизнесе.
От: Пит ♥
Такси еще нет. Уже заказал нам виски?
Кому: Пит ♥
Твое такси стоит в пробке. С виски на месте разберемся.
От: Пит ♥
Ты что решил сам за мной ехать? Приврал про секретаря, и денег на такси нет? :)
Кому: Пит ♥
Точно. Я буду через пять минут.
Хантер приехал даже меньше, чем через пять минут, и остановился неподалеку от кафе, включая аварийную сигнализацию. На улице никого не было, и он уже успел подумать, что Себастиан либо пошутил, либо ошибся адресом, когда телефон снова звякнул.
От: Пит ♥
Это будет получше, чем такси.
Хантер недоуменно вздернул бровь, но дверь со стороны пассажирского сиденья открылась, и Себастиан все же сел в машину. Хантер перевел на него взгляд, и чуть сознание не потерял — его будущий собутыльник явно был школьником. То есть ему было мало студента?
— Да ты прикалываешься, — выдал Хантер, разглядывая мальчишку. Лет восемнадцать тому, может, и было, но возраста, в котором можно было пить алкоголь, он точно еще не достиг. Себастиан несомненно был хорош собой — но это Хантер не стал признавать, потому что все еще был помолвлен, а еще его не интересовали дети. — И это ты, значит, пригласил меня на пару литров виски? Может, начнем с молока с печеньем?
— Да ты сам не так уж и давно перешел на что-то покрепче, — откровенно рассмеялся Себастиан и пожал плечами. — Но если так волнуешься за мою неокрепшую психику… Мне, если честно, уже похер, где и с кем я конкретно напьюсь.
— Мне двадцать четыре, — зачем-то уточнил Хантер, а после вздохнул. Отпускать этого ребенка в какой-то бар было куда менее правильно, чем позволить ему немного выпить под присмотром, верно? Тем более, они уже договорились. Тем более, один Хантер вообще не остановится, пока не отрубится. — Пристегнись хотя бы, школьник.
— А мне восемнадцать, — Себастиан потянулся за ремнем, а после выудил из кармана брюк мобильник. — Это твоего жениха. Нужен?
— Я же сказал, что не буду забирать. Можешь продать его и купить себе фальшивое удостоверение личности, — отмахнулся Хантер, криво улыбаясь.
— У меня их три. Могу и тебе одно заказать, — Себастиан усмехнулся. — Думаю, мой бывший даст мне скидку. Ну, по старой памяти, знаешь.
Хантер почувствовал боль в его голосе и внезапно успокоился. Какая нахрен была ему разница, сколько Себастиану лет, если им обоим просто хотелось отвлечься от навалившихся переживаний и проблем? Посидят вместе, помолчат вместе, выпьют и разойдутся в разные стороны, посмеявшись над странным совпадением их линий жизни. Главное, чтобы его за это не посадили.
— Планирую проверить тебя на прослушивающие устройства, прежде чем пускать в дом, — попытался пошутить Хантер, переведя взгляд на мгновение с дороги на парня. — Вдруг, ты коп под прикрытием.
— Если ищешь повод меня облапать, то советую тебе не напрягаться с этим и просто действовать.
