Будь прокляты твои глаза!

Будь прокляты твои глаза! Эта фраза не дает мне покоя с того самого момента, как я оказался стоящим перед ним на коленях. Что такого он увидел в моих глазах, что не позволило ему убить меня сразу же? Я был беззащитен, его самый ненавистный враг. Так что же... Коридор пуст, тюремная стража мирно спит. Отчасти благодаря моим усилиям. Все-таки я идиот, прав порой Тхиа. Не стоило заманивать Шенно в бордель, обезумевшего от боли потери, ослепшего от ненависти Шенно, который уже слышал дыхание своей жертвы, видел спину врага. Всего в каких-то паре шагов. Не удивительно, что он так стремительно перевернул все вверх дном. И ведь почти, почти прорвался наружу, если бы не та шлюшка с вазой. Он был красив той самой красотой воина на пике сражения, в самом центре битвы. Он парировал удары, танцевал так, как я никогда не исполню "Ветреный полдень". Но даже тогда помнил: убивать нельзя. Его увела стража, и теперь, если не вызволить его из тюрьмы, разразится скандал. Проваль, ну что мне стоило включить мозги чуть пораньше! Что самое удивительное, мне даже в голову не пришла замечательная ирония: я помогаю тому, кто мечтает отправить меня на встречу с богами. Другое дело, я никогда не считал Лиаха своим врагом. И пусть я не убивал его брата, он не поверит в это. И нам придется кружить по миру долго, очень долго, не потому, что не хочется умирать - хотя и это тоже - чтобы не навлечь гнев на Шенно и Королевскую школу. Я учитель, мастер, Патриарх, я должен думать о своих учениках, даже когда далеко от них. Ослепленный болью Шенно не замечает, как ловко нас стравливают друг с другом, пусть так. Он в своем праве. Но сейчас... сейчас я - в своем. - Ты!.. - его хватило только на это короткое слово. Связанный по рукам и ногам, не столько умело, сколько просто крепко, он задыхался от бессильной ярости, глаза полыхали ненавистью. И эти эмоции наполняли его кинжальные черты красотой, а все тело - почти нечеловеческим сиянием. Боги, когда вы создавали Шенно, вы не зря присвоили им звание Морских королей. Они явное воплощение водной стихии, вот только не ласковой мягкости волн, а остроты ледяных пиков айсбергов, что иногда заплывают на границы наших морей. Я задохнулся от понимания слов мастера Дайра. Наконец-то я их понял и осознал, принял полностью. Мне надо любить с оглядкой, с опаской, потому как в любви я властен и ревнив. Вот и сейчас, посреди грязной камеры, возвышаясь над тем, кто считает меня врагом, я хочу, чтобы он полностью принадлежал мне. До боли, до хруста костей, до хрипа, до жаркого дыхания. Каждый его взгляд, каждый вздох и выдох - хочу, чтобы они принадлежали мне. Как и заострившиеся от горя черты, косая тяжелая челка, острые, ядовитые губы. Всего несколько плавных шагов вперед. У меня есть час на то, чтобы оставить ему нож и убежать, скрыться, спрятаться вновь. Куда я пойду? Не имеет значения. Ничто не имело значения. На короткий миг, но он будет принадлежать мне. Ненависть? Пусть будет ненависть. Я дам ему еще больше поводов ненавидеть себя. Пусть делает это так же, как и все остальное - со всей широтой свой благородной, щедрой, отважной души. Его скулы могли порезать пальцы - настолько остры и прекрасны. Ничего женственного, мягкого, но все равно удивительно волнующе. - Что ты?.. Поцелуй, теплый, осторожный. Он может укусить, может порвать губы в кровь, но здесь и сейчас это прикосновение принадлежит мне. У него сладкое дыхание, наполненное отчаянием и ненавистью. И от этого почти физически больно. И сладко - от поцелуя. Я просил лишь об одной милости - чтобы он не начал отплевываться сразу, как только я отойду. Через пару секунд - или часов? - я хотел отойти и понял, что не могу. Лиах до боли, до крови прикусил мне губу и не отпускал, заставил вновь приникнуть к его рту. На этот раз жадному, по-звериному голодному, властному. Даже связанный, он умудрялся диктовать свои условия, вылизывал рот, выискивал чувствительные местечки и заставлял терять голову. Даже в кошмарном сне мне и привидеться не могло, что однажды я буду жаждать поцелуев мужчины. Поцелуев Шенно Лиаха. - У тебя есть час - столько проспит охрана. Я оставил ему нож и ушел из тюрьмы. Даже если он нагонит меня через два дня, его поцелуй я буду помнить до самой смерти. - Ему надо отдохнуть. Разрыв связи с Оршанном сильно ударил по нему, он не маг, так что и восстанавливаться будет медленнее. - Но он же добрался сюда. - Подозреваю, на адреналине и на чистом везении. Даже сквозь сон я узнал своих теперь уже названных братьев, Шенно, Лиах и Кеану. Кому еще хватит смелости и ума притащить Младшего Патриарха в одно из поместий и выхаживать его, словно дите малое. От одной лишь мысли щеки вспыхивают краской, а голова наливается горячим свинцом, словно я девица какая, а не мастер. Учитель, ученик своего ученика. - Не тревожь его. - Не буду. Мы так и не говорили толком с Лиахом, после уничтожения заговорщиков, средний Шенно сбежал на море, помогать старшему брату, которого срочно назначили адмиралом. А я умчался рвать свою связь с древним божеством. Тогда, когда меня собирались принести в жертву на алтаре... не только Лиаху вырывали сердце. Мое тоже истекало кровью. Его лицо среди ветвей дерева, искаженное нечеловеческой мукой. Все внутри сжималось от сочувствия к нему. И радости, что его лицо станет последним, что я увижу в свое жизни... Дверь тихонько хлопнула, щелкнул замок. - Не притворяйся, ты не спишь, - хмыкнул средний Шенно. - Тебе не говорили, что подслушивать не хорошо? - Но я все равно буду... - тьфу, проваль! Голос хрипит, словно меня душили несколько часов. Лиах понятливо подносит бокал и помогает напиться. - Разве тебя не предупреждали, не тревожить больного? - И не собираюсь, - невинный взгляд из-под косой челки. Невинный и хищный. От него мурашки проносятся по позвоночнику вниз, стекают к ногам, заставляя пальцы подгибаться от предвкушения. - Я тут, рядышком, полежу. Камзол летит на пол, за ним отправляется жилет, ботинки. Шенно перелезает через меня и удобно устраивается на свободной половине кровати... нависая надо мной. В комнате полумрак, игра теней и света делает его лицо почти демоническим. - Будь прокляты твои глаза! - вновь прошептал он. Дыхание почти касается губ. Тонкие, холеные пальцы очерчивают мое лицо, хочется податься навстречу изысканной ласке, попробовать ее на вкус. Я даже прикусываю кончик языка, чтобы утихомирить жажду. Шенно вновь усмехается и подается вперед. - В них всегда море чувств, - шепчет он, искушает, режет без ножа. - И все твои желания. Твой рот может говорить одно, но глаза... глаза выдают. Я не смог убить тебя в первый раз, потому что прочитал в них вызов. И эта жажда в тюрьме, когда я был связан... Шенно чуть отодвинулся, лицо его стало серьезным, а у меня внутри все сжалось от предчувствия чего-то важного, таинственного и необратимого. То, что сейчас собирается сказать Лиах, изменит нас обоих. Изменит все для нас. - Тогда, на алтаре Оршанна, с которого я сдернул тебя, собирались приносить в жертву и мое сердце. Поэтому будь прокляты твои глаза, потому что я не могу не откликнуться на твои желания.