На своих местах

Именинница пошутила и попросила гермидраку. Автор посмеялся и написал.

      Дышать было тяжело, и дурацкая лента под грудью никак не облегчала задачу. От волнения холодели подушечки пальцев, а спина покрывалась испариной. Гермиона в который раз поправила аккуратно уложенный у виска локон, расправила несуществующие складки на сбегающей вниз мягкими волнами юбке.       Вокруг с почти комичной поспешностью сновали люди, они громко разговаривали, всплескивали руками и периодически заглядывали ей в лицо. Сама она лиц не различала – они слились в одно расплывчатое пятно с розовыми кляксами растянутых в ободряющей улыбке губ. Гомон становился все нестерпимее, и Гермиона поняла, что вот-вот сорвется: закричит или заплачет, затопает ногами или примется истерически хохотать, а то и все сразу. Казалось, будто мир вокруг нее вертелся все быстрее, увлекаемый в дикий танец, он хмелел от восторга и скалил зубы, а она стояла как истукан, не зная нужных па, не находя себе места и применения в этом грохочущем балагане. Гермиона сжала виски ледяными пальцами и зажмурилась в попытке справиться с удушающей паникой, подбирающейся все ближе, к самому горлу… Не так она должна чувствовать себя сегодня. Посреди войны и разрухи – пожалуй, когда гибнут друзья, а любые попытки хоть как-то изменить ситуацию летят ко всем чертям – возможно, но не сегодня, не сейчас, когда… Она судорожно вздохнула и постаралась выкинуть все посторонние мысли из головы, сосредотачиваясь на одном-единственном образе, и почти сразу ощутила разливающееся в груди тепло. Она вспомнила, что, а точнее кто вытащил ее из непрекращающегося кошмара, который продолжал жить внутри. Вспомнила, зачем она здесь.       - Гермиона, пора! – шепнули в самое ухо, и в этом голосе – знакомом и чуть раздражающем голосе Джинни Уизли, ей послышались насмешливые нотки.       Но Гермионе было плевать, сегодня ее день, их день. Она уверенно пошла по проходу. Сердце перестало запинаться, оно выбивало ровный и сильный ритм, а тело наполнила небывалая легкость. Увидеть его взгляд и улыбку, прикоснуться и переплести их пальцы, ощутить себя влюбленной, глупой девчонкой и взрослой женщиной, которая знает, чего хочет, вновь испытать все те наполняющие до краев, врачующие измученную душу чувства, которые уже не надеялась испытать, когда-то запретив их себе. А потом… щеки Гермионы окрасил нежный румянец – потом она будет принадлежать ему безраздельно. А он будет принадлежать ей.       Ощутив дрожь нетерпения, она ускорила шаг, но проход никак не хотел кончаться, и Гермиона продолжала слышать тяжелое сопение, легкое покашливание, сдавленные вздохи и ощущать на себе тяжесть любопытных, испытующих взглядов. Она постаралась абстрагироваться, сфокусироваться на светловолосом затылке. Ну почему же он не поворачивается? Ей так нужны его глаза сейчас! В сердце снова закралась тревога, но Гермиона стиснула зубы и упрямо вздернула подбородок, не желая ей поддаваться и тем самым обесценить все то, через что они прошли, что пережили ради того, чтобы вот так, не таясь, с гордо поднятой головой стоять перед алтарем. Чтобы признать за собой это право, перестать вздрагивать и оглядываться. Только это и было важно – их собственная уверенность в том, что они заслужили свое счастье, выстрадали его.       И все же… все же что-то было не так, и Гермиона вдруг остро поняла, что именно, когда почти преодолела этот нелепо длинный проход. Она остановилась как вкопанная, внутренности завязались в тугой узел. Затылок… Светловолосый, чтоб его, затылок! Как же она сразу не заметила... И именно в этот момент жених соизволил обернуться.       - Ну что же ты, дорогая? – осклабился Драко Малфой, протягивая ей затянутую в перчатку руку. – Давай уже скорее, гости заждались, да и у меня совсем мало времени… - и с этими словами он начал стремительно уменьшаться в размерах.       Считанные мгновения, и костюм с иголочки осел на пол бесформенной, пузырящейся грудой, из самой середины которой высунулась узкая белая мордочка. В пару прыжков хорек преодолел расстояние между ними и запрыгнул Гермионе на руки.       - Ну так что, будешь моей женой? – писклявым голосом осведомился он, в усмешке обнажая острые зубы.       Одним резким движением Гермиона отбросила его от себя, истошно завопив...       - Эй, тихо-тихо… ну же, успокойся, Гермиона, я с тобой…       Она еще какое-то время сопротивлялась, пока не узнала голос и руки, бережно ее обнимающие.       - Мерлин, - простонала Гермиона, в ответ обхватывая крепкие плечи и прижимаясь все еще вздрагивающим телом.       - Кошмары? – он потянулся, продолжая придерживать ее за талию, нащупал на тумбочке очки и включил прикроватный светильник. – Я думал, они прошли.       - Да… то есть, нет… - Гермиона сделала несколько глубоких вдохов, чтобы справиться, наконец, с голосом и привести в порядок мысли, но мерзкое чувство, оставленное сном, никак не хотело уходить, заставляя ежиться снова и снова. – Драко, - сказала она.       - Драко? – брови Гарри поползли вверх.       Гермиона кивнула.       - Он был в церкви… вместо тебя. А потом… потом он превратился в хорька и хотел на мне жениться!       Какое-то время Гарри вглядывался в ее лицо в попытках понять, не разыгрывает ли она его, а затем откинул голову и расхохотался.       - Ну знаешь ли!.. – Гермиона задохнулась от возмущения и попыталась отпихнуть его. – Ты и правда находишь это смешным?       Пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, Гарри продолжал удерживать ее, а потом принялся покрывать лицо и плечи быстрыми поцелуями, так что сопротивление было вскоре сломлено: Гермиона притихла и разомлела.       - Я нахожу это безумным, - ответил Гарри.       Между их лицами были считанные сантиметры, он погладил ее по щеке, а она накрыла его ладонь своею и поцеловала.       - Хотя мне, как жениху накануне свадьбы, наверное, стоило бы призадуматься… - нарочито озабоченным тоном проговорил он.       - О, да, несомненно, - копируя его интонацию, сказала Гермиона, - я и Драко это серьезный повод для сомнений... в здравом уме и твердой памяти того, кому такое придет в голову, - насмешливо закончила она, забавно наморщив нос. – Хотя у меня есть один кандидат, точнее кандидатка.       - В смысле?       - Джинни, - немного помолчав, ответила Гермиона, невольно вглядываясь в лицо Гарри в поисках признаков хоть какого-то волнения – но навряд ли нашла бы их даже при помощи заклинания поиска. – Вчера на девичнике. Кажется, мы перебрали с огневиски и… - она вздохнула. - В общем, она сказала какую-то глупость про то, что, мол, Малфой наверняка не просто так задирал меня и постоянно цеплялся, а питал тайные чувства, - она скептически хмыкнула.       - А что, - Гарри откатился на спину и заложил руки за голову, - в этом есть смысл…       - Заткнись, - фыркнула Гермиона, легонько пихнув его.       - Как она? – тихо спросил Гарри, немного помолчав.       - Джинни? – Гермиона устроила голову на его плече. – Хорошо. Нет, правда. Сказала, что уверена, будто Невилл скоро сделает предложение…       - Она согласится?       Гермиона кивнула и приподнялась на локте, заглядывая ему в глаза.       - У нее действительно все в порядке, Гарри. Не мучь себя.       Он мягко коснулся губами ее лба.       - Она рассказала еще кое-что, - приглушенно продолжила Гермиона. – На прошлой неделе Рон заглядывал в «Нору». Сказал, что получил приглашение и не придет, но желает нам счастья… Он сейчас в Хорватии – ловит очередного беглеца. Кажется, Министерство вполне им довольно и даже собирается представить к награде.       - Значит, поиски себя идут успешно? – Гарри очень хотелось бы скрыть затаенную в голосе горечь, но это была изначально провальная задача – они оба скучали и чувствовали себя так, словно от них наживую отрезали какую-то важную часть их самих.       И все же… все же иначе было нельзя.       - Видимо, да, - почти неслышно отозвалась Гермиона.       - Как думаешь, он когда-нибудь…?       - Не знаю, - она покачала головой. - Зато я знаю кое-что другое, - сказала она, заглядывая ему в глаза, – что сейчас, здесь, я на своем месте. И даже если это прозвучит жестоко – так правильно. В конце концов, мы не разрушали ничьих жизней и отношений, и целый год отчаянно пытались не переступать границ…       - Отчаянно, - Гарри усмехнулся, притянул ее к себе и поцеловал, - очень верное слово. Отчаянно глупо.       - Именно, - Гермиона улыбнулась. – Вообще-то я думаю, что нам стоило бы хорошенько выспаться накануне собственной свадьбы, - заметила она ворчливо, решив сменить тему, и в то же время довольная тем, что этот разговор состоялся.       - Между прочим, это ты меня разбудила со своими хорьками, - напомнил Гарри.       - Ах вот как! – легонько ущипнув его, а затем чмокнув, Гермиона повернулась на другой бок, устраиваясь поудобнее – рука Гарри уже заняла привычное место на ее талии. – Знаешь, у меня такое платье… - тихонько пробормотала она, уже задремывая, - легкое, как паутина, и такое тонкое… и не совсем обычное - достаточно одного маленького заклинания, чтобы… - она умолкла.       Напрасно Гарри ждал продолжения. Осторожно заглянув через какое-то время, он понял, что плутовка или хорошо притворяется, или действительно спит. Он придвинулся еще ближе и зарылся лицом в пушистое облако волос, вбирая полные легкие давно ставшего родным запаха.       - Я тоже на своем месте рядом с тобой, моя прекрасная невеста… моя жена, - произнес он, впервые пробуя эти слова на вкус. – Моя любимая жена, - повторил с затаенным трепетом и почувствовал, как сердце дрогнуло от переполняющей его нежности.       Губы Гермионы тронула едва заметная улыбка.