Бег по кругу

Наконец настало это противное утро. В комнату со спертым воздухом начали проникать сквозь заколоченные окна и клубы пыли, заволокшие все помещение, небольшие бледноватые пучки света, пытаясь угодить прямо в глаза. Тишина, нарушаемая только гудением выключающегося аккумулятора, пронизывала всю комнату и заставляла появиться звону в ушах. Суйгецу, обхватив руками голову и просунув ее между согнутыми коленями, медленно раскачивался на потемневшем матрасе из стороны в сторону. Казалось, что гул, распространяемый аккумулятором, отдавался дрожью в теле Ходзуки, но на самом деле парня сильно знобило. От холода. Обиды. Злости. Ярости. Отравления… Вдох. Юноша пытается привести в порядок разбредающиеся мысли, стараясь отделить темные клубы дыма галлюцинаций и сигарет, найденных в нагрудном кармане Джуго, от реальности. Первая затяжка спустя нескольких месяцев завязки ускоряла отравление организма, но приносила обманчивое наслаждение, разнося тепло по легким. Выдох. Он чувствует, как поздно принятое противоядие медленно начинает действовать, разливаясь горькой слизью по глотке, как размытые контуры апартаментов снова становились четкими. Окаменевшие ноги, подчиняясь импульсам мозга, опять начали слушаться своего хозяина «Джуго бы напомнил, - Ходзуки, отбросив потухшую сигарету, с помощью трясущихся, словно от лихорадки, рук, опираясь на стену, осторожно встал и медленными шажками направился к выходу. - должен проститься». Улица встретила его ледяным свежим воздухом, впиваясь в его искусанные губы острыми иглами, но он не чувствовал этого. Наспех обернувшись грязным пледом вместо куртки, Ходзуки шел навстречу черному столбу дыма, растущего из центра некогда спортивного стадиона. Ему безумно хотелось проявить хоть какие-нибудь эмоции, но кроме фальшивой и озлобленной ухмылки ничего не выходило. Он хотел почувствовать что-то, что разрывало бы его, заставляло бы биться в слезах, но юноша ничего не чувствовал. Совсем ничего. Ему даже казалось, что пустота в его теле смеялась над ним звонким, раздражающим слух звуком. Оперевшись о железный бортик, Суцгецу был готов поклясться, что даже видит свою «пустоту»: Она, находясь внутри его собственного организма, уже управляла его телом, заменяя теперь не нужную ему нервную систему, выдирая ее кровавыми, острыми и белоснежными зубами. Суйгецу издалека наблюдал, как Наруто с Кибой ловко перекинули обездвиженное и обезглавленное тело с носилок в яркополыхающий костер, цинично пожирающий все тела погибших. И единственное, что смог рассмотреть Ходзуки, была бледная рука, которая будто на секунду слилась с красными языками пламени, но вскоре, обуглившись, пропала из виду. «Суйгецу!» - громко шипела пустота в его ушах, приобретая мужской голос. Ходзуки, рухнув на сырое покрытие стадиона и свернувшись калачиком на стадионе, обхватил ладонями голову, пытаясь утихомирить шум, громкость которого все больше нарастала в его голове. Каждый звук ледяными хлесткими ударами отдавался по перепонкам, оставляя невообразимую боль. Этот мужской голос настойчиво требовал очнуться, будто бы от этого зависела чья-то жизнь. Вдох, но юноша не почувствовал холодного, ноябрьского воздуха. Выдох, и углекислый газ не вышел из его легких. «Пустота» , - Ходзуки почему-то улыбнулся этой мысли, проваливаясь в долгожданное небытие. А Саске в этот момент лихорадочно пытался привести в сознание отключившегося Суйгецу, который, обернутый в пахнущий потом плед, просто не смог встать с матраса. Брюнет усадил друга к себе на колени, придерживая того за голову: - Где ампула, наконец? «Похоже, что у него галлюцинации уже начались, » - думал Учиха, уставившись на бредившего парня. *** Темный коридор, по которому вальяжно двигался юноша в зеленом камуфляжном жилете, освещался лишь мигающими бледными лампами аварийного электропитания. Рядом проносились медицинские и научные работники базы № 4, не замечая прибывшего военного, который оставлял за собой на белой плитке темно-коричневые следы грязи. Каждый был настолько занят собственными делами, так что ни один не обратил на Шикомару внимания, когда он подходил к кому-либо, чтобы узнать дорогу. «Похоже, мне никто не поможет,» - Нара ускорил шаг, направляясь по пути, указанным миловидной девушкой, на которую он наткнулся в кромешной тьме, когда только-только отключили электричество. Рассматривая цветные полосы вдоль плинтуса на полу, указывавших направление в тот или иной сектор, чтобы люди, работавшие здесь, могли спокойно ориентироваться в лабиринте коридоров подземной базы, Шикомару двигался вдоль зеленоватой линии, направляющей его в медицинский блок, натыкаясь на одинаковых людей в белых халатах, постоянно снующих из одних и тех же кабинетов. Наконец, добравшись до плотно закрытых дверей с указателем «Медицинская лаборатория», парень достал свой пропуск, когда он и стал свидетелем происшествия. Сквозь стекло Шикомару увидел, как из одного из кабинетов лаборатории бегом вылетела плачущая рыжеволосая девушка, придерживая щеку рукой для того, чтобы, по-видимому, ослабить боль после удара и прикрыть яркий отпечаток на лице. Следом за ней на больничном кресле выехал длинноволосый мужчина с перевязанными бинтами руками: -Мне нужны эти исследования! Делай, что хочешь! Но достань мне их! – он неожиданно замолчал, его обезумевшие желто-карие в бледном свете глаза забегали в поисках кого-то, и, наткнувшись взглядом на Шикамару, их обладатель с омерзением выдохнул, - Дура… Только тогда, когда мужчина, управляя своим кресло-коляской, что отдавалось дикой, по лицу видной, болью, уехал обратно в свой кабинет и захлопнул с шумом дверь, Нара осмелился войти в незнакомую ему лабораторию. Войдя в новое помещение, юноша несказанно обрадовался смене места: глаза перестали напрягаться от плохого освещения, так как здесь никак не влияла поломка станции на поверхности, да и запах сгоревшей проводки зловонно не распространялся. - Прошу прощения, - юноша протянул клетчатый платок плачущей рыжеволосой девушке, которая в одиночестве сидела в холле лаборатории, чтобы узнать, куда ему двигаться дальше, но быстро пожалел об этом, когда она, приняв его платок, разрыдалась еще сильнее, - успокойтесь…пожалуйста! Мне нужна ваша помощь, - девушка, пошмыгивая забитым носом, слегка умолкла, поджимая губы, и подняла заплаканные глаза, - Не подскажете, где я могу найти тринадцатый кабинет? В ее глазах незамедлительно промелькнула злость, нижняя губа легонько начала дергаться, предвещая новую атаку истерики, но девушка, сдерживая себя, трясущейся рукой указала на одну из ближайших дверей, которую он и искал. Когда юноша смог отвязаться от своей новой знакомой, которая почему-то решила с ним поделиться своим горем, громко всхлипывая на его плече и усердно жестикулируя во время рассказа, который он так и не разобрал, так как она, из-за забитого носа, говорила очень непонятно, он вошел в необходимый по долгу службы кабинет. - Да вы издеваетесь, - шепотом высказался он, осматривая очередное темное помещение, которое с натяжкой можно было назвать кабинетом, больше оно было похоже на огромную аудиторию, размеры которой может быть превышали размеры спортзала в его старой школе. – Здесь кто-нибудь есть? Его вопрос прокатился гулким эхом по «кабинету», проникая во все уголки этого помещения, и вскоре Шикомару мог с трудом различить тонкую фигуру девушки в другом конце комнаты со стопкой папок в руках, закрывавших ее лицо: - Подождите секундочку, я сейчас займусь вами! – раздался ее звонкий голос, когда Нара подбежал к ней, чтобы помочь разобраться с документацией, - Шикомару?! В этой мгле, где только в некоторых местах темнота освещалась холодным голубоватым светом ламп, парень еле-еле смог различить розовый цвет волос, но знакомые еще с детства ярко-зеленые зрачки он разглядел сразу: - Сакура! – увидев, что девушка распахнула перед ним руки, парень ответил на ее объятие, сильно прижав к себе, было безумно приятно в кой ты веки почувствовать рядом с собой хрупкую и лучезарную девушку, пахнувшую цветочным гелем для душа, вместо обычных, пропахнувших потом мужиков-военных. - Ты как? Все в порядке? Чай будешь? - Да, спасибо, - Шикомару уселся на предложенный стул у стола, - все конечности целы – значит в норме. Сейчас, после всего этого заражения, работаю вместе с отцом, военным вот стал, - сказал он, демонстрируя камуфляж, - а ты как? Девушка улыбнулась: - Да как получится. Занялась карьерой медика-фармацевта, я ведь сюда вместе с нашей Цунаде-сама попала. Она, когда узнала, что я собиралась в медицинский поступать, меня тут же к себе определила, - девушка медленно заливала кипяток в чашки, грея руки о горячий пар в плохоотапливаемом кабинете, - тебе сколько сахара? - Три ложки, пожалуйста. - После этого Цунаде устроила мне, как сказал бы ты теперь военный, курс молодого бойца. Объяснила мне основы, а сейчас я сама пытаюсь справляться: провожу некоторые опыты, а что не получается, - Сакура указала кивком головы на стопку папок, что была у нее ранее в руках, - сама разбираю. - Ну, если ты продержалась эти два месяца на этом месте, я думаю, ты неплохо справляешься. -Все благодаря Цунаде, но больше всего зависит от благосклонности Орочимару-самы. Пока я ему ничего не напортачила, у меня все будет хорошо. - Слушай, а Орочимару-сама, это, случайно, не такой длинноволосый брюнет лет под пятьдесят, нет? - На больничной коляске? - Да. - Да, это он. А ты его знаешь? – спросила Сакура, осторожно отпивая горячий чай. - Ну, - Шикомару придвинулся к Сакуре ближе и продолжил приглушенным голосом, - когда я сюда шел, я увидел, как от него, получив, по всей видимости, пощечину, выбежала девушка в красных очках, с ярко-рыжими волосами… - Карин? - Да, кажется так ее… -Ты даже успел с ней уже познакомится? – спросила Сакура, ехидно прищуриваясь. -Да нет же, - парень закатил глаза, - просто мне нужно было найти дорогу… -Угу, - отозвалась его собеседница, всем видом показывая, что не верит ему. -Она так сильно плакала, что я даже немного испугался. У него такое часто бывает? – зная Харуно с детства, Нара решил не обращать внимания на ее издевки, так она быстрее перестанет это делать. Девушка крутанулась на стуле, отводя стыдливо взгляд и делая вид, что ей понадобилась одна из папок. Юноша заметил это, он положил ей руку на плечо: - Ты не хочешь об этом говорить? Прости… - Да нет, все в порядке, - Сакура повернулась обратно и посмотрела ему в глаза, - правда! Просто разработки Карин были очень важны для всех, а они пропали вместе с тем, с помощью кого она их делала. - В смысле? - В прямом! Суйгецу, на чьих анализах мы экспериментировали для синтезации антидота, сбежал с базы с несколькими людьми, а они, кажется, забрали еще и исследования. Кстати, ты мне не поверишь, если я тебе скажу кем он сбежал? Шикомару напрягся: - И с кем же? - В их группе были наши с тобой друзья – Саске и Наруто. - Саске с Наруто? – Нара немного опешил от полученной информации, - Так они же не могли вместе в одной комнате спокойно находиться и десяти минут?! И зачем им нужно было бежать из хорошо защищенной базы? - Не по адресу вопрос. - Знаю…а ты не в курсе куда они ушли? - Хм, - она явно не горела желанием отвечать на этот вопрос, но все таки не смогла умолчать, - перед побегом Наруто сказал, что они идут домой. Мне кажется, они пошли обратно в бараки… - Сакура примолкла, увидев, что Нара неожиданно посерьезнел и задумался, - что-то не так? - Если это правда, то у них крупные проблемы. - С чего ты решил? - С того, что там планируется тотальная чистка. Все, кто там останется, будут уничтожены. Тамошнее население предупреждено, и все, кто хотят выжить, должны будут прибыть в течение недели на эту базу. Но раз ребята сбежали от сюда, то я сомневаюсь, что они вернутся. Сакура ничуть не удивилась, будто бы зная, что это произойдет, она сказала: - У меня есть идея. *** - Как дела? Черные глаза устремились к источнику звука, появившегося на кухне с приходом Узумаки и заглушившего потрескивание сухих дров в самодельной печке, собранной из старой двухсотлитровой бочки. Учиха устало выдохнул, будто ему надоело отвечать на глупые вопросы. - Ну? - Ты идиот? - Саске! Ты уже не можешь ради приличия ответить на элементарный вопрос? - То есть, ты не отрицаешь, что уровень твоих умственных способностей гораздо ниже среднего? - Ублюдок, - прошипел Наруто, приземляясь рядом с печкой и закидывая пару новых дровишек. Учиха медленно придвинулся к нему, к такому теплому и немного, на первый вид, туповатому, над которым хотелось частенько издеваться, потому что тот все время очень смешно дулся. - Ну, в общем-то, да, - ответил, наконец, Саске, отмечая про себя, что Узумаки все же не отрицает свою частую глупость и наивность, но решил не озвучивать эту мысль вслух еще раз: хоть обижается его оппонент мило, но рука у него все же тяжелая. -Ну ты как? -Хм, - Саске еще раз удрученно вздохнул, но на этот раз решил ответить на этот вопрос, - а по-твоему как? Сейчас у меня, скорее всего, уже мертв брат, одного из моих лучших друзей убил ходячий мертвец, предварительно оторвав тому голову и захватив ее с собой, а второй друг чуть не умер от отравления собственным ядом, - он вдруг испытующе посмотрел на блондина, - после какого из событий я должен чувствовать себя счастливым? Наруто развернулся всем корпусом в сторону Учихи и приблизился к нему: - Но я же… - Да ладно тебе! Только не говори, что переживаешь за меня! - Но это правда, - практически прошептал в отчаянии Наруто, он никак не мог понять, почему Учиха отгораживается от него. - Когда это ты вдруг стал таким внимательным? Не уж то сегодняшняя ночь поменяла тебя? Помнится, раньше за тобой такого не замечалось… по отношению ко мне, - будто со злостью выплевывал каждое слово Саске. - Да это ночь не только меня изменила. Смотри-ка, какой ты разговорчивый стал, - произнес озлобленно Наруто, вставая и намереваясь убраться из компании Учихи. - Стой! – прикрикнул Саске, когда Узумаки практически выбежал из квартиры, - Прости, - стыдливо прошептал он, отводя взгляд, - не уходи. - Ты даже снизошел до извинений, - все еще обиженно ответил Наруто, присаживаясь рядом с Учихой, - ты точно в порядке? - Хм, - опять выдохнул тот, но уже слегка ухмыляясь, - я просто не хочу, что б ты сдох, - произнес он, облокачиваясь спиной о плечо Наруто. *** Тяжелый выдох всегда сопровождался затяжным кашлем с мокротой, но не последние несколько дней. Кимимару становилось немного лучше от полученного лекарства, но оно не излечивало его, а только немного успокаивало его боли. Кожа на груди уже давно отслоилась благодаря не только болезни, но и множеству трубок, что были вставлены на прямую в легкие для их вентиляции. Хотя необходимости в этом не было уже давно: он мог существовать и без кислорода, а обрезанные трубки от аппарата давно приросли к грудным мышцам, и при любом усилии, чтобы достать их, необходимо было бы отрывать куски уже разлагающейся плоти. От лежания в одной и той же позе несколько месяцев его шея атрофировалась, он не чувствовал ее уже много недель, но его глаза могли двигаться теперь в любых направлениях, слепых зон для его зрачков теперь не существовало. Благодаря его глазам у Кимимару было всего одно, но оно было, развлечение, когда он был один, он смотрел на прибор, отмерявший его пульс, и отсчитывал, сколько ударов сердца он не спит. В вечной темноте, где губительный для него свет не мог его достать, для него не существовало времени и суток, только удары сердца. Отец говорил ему, что пока есть это лекарство, оно будет тормозить развитие болезни, но необходимо другое, которое его полностью вылечит. И его отец сейчас работает над его синтезом, поэтому Кимимару ждет день за днем, хотя он ждет удар за ударом сердца, что придет его отец с лекарством, чтобы освободить от этих мучений. Но нет…отец приходит редко, все с теми же инъекциями, которые лишь облегчают страдания на некоторое время: иногда на час, иногда на пару суток, но колоть их можно только раз в неделю, потому что они могут отравить организм. По всей палате разносился раздражающий писк кардиоприбора, но юноше пришлось нему привыкнуть. Пару недель назад, когда его язык еще не отсох, он просил отца как-то отключить этот прибор, но тот ответил, что пока он будет знать, что сердце Кимимару бьется, то он будет надеяться, что синтезируемое лекарство может помочь. «Потерпи немного. Я пошел на все это только ради тебя, продержись, » - каждый раз думал черноволосый мужчина, въезжая на своем кресле в эту палату. *** - САКУРА! – безумно закричал Наруто, все еще надеясь, что та ответит, но та замолчала, глядя на него с навечно застекленевшими глазами.