Перемена мест

Стоял тихий зимний вечер. Тацуми шел домой по темной улице, размышляя о том, как же его достало выполнять работу Тсузуки и Хисоки. «После происшествия в Киото эту парочку не пускают на задания, если подозревают, что в деле замешан Мураки. Я, конечно, все понимаю, но за это же не платят! – возмущенно думал он. Провести адекватную акцию и повесить на этих двоих свои обязанности можно было только в теории. На практике подобное привело бы к катастрофе. – И опять эти чудики собрались праздновать Новый год! Как мой день рождения – так сразу все забывают, а этот праздник… Да это же бессмысленная трата денег! Я уже сказал им, что не пойду. Даже сердце болит, когда вспоминаю, сколько средств они на это угрохали. Лучше бы доплатили мне за дополнительную работу. И еще – вдруг Граф пригласит нас праздновать в его замке? Тогда придется весь вечер следить за тем, чтобы этот извращенец не приставал к Асато...» Легкий шорох оторвал его от неприятных мыслей. Тацуми оглянулся, но не заметил ничего подозрительного. «Наверное, какая-нибудь собака пробежала, – решил секретарь, – так на чем же я остановился? Ах, да… вечно к этому разгильдяю какой-нибудь маньяк прицепится, а проблемы в итоге у меня... Ой… что со мной?» Сейчиро обнаружил, что не может пошевелиться. Впрочем, мыслил секретарь по-прежнему трезво. «Не надо было отвлекаться, – злобно подумал он, – теперь еще разбираться с тем, кому потребовалось меня обездвиживать!» Но понадобиться это могло только одному человеку, и он не замедлил появиться в поле зрения незадачливого секретаря. –О, Тацуми-сан… собственной персоной, – холодно улыбнулся Мураки. – Я и не рассчитывал поймать именно вас... Но судьба сегодня явно на моей стороне... По спине секретаря пробежал холодок. Сейчиро хотел было ответить, но не смог вымолвить и слова. –Не надо трепыхаться, – все так же ласково продолжал доктор, – иначе будет только хуже. «Ксо! Вот ведь вляпался!» – секретарь попытался вызвать тени, однако не смог выполнить руками необходимые пассы. Мураки, наблюдая за его неловкими попытками, тихо засмеялся. Тацуми почувствовал, что запутывается все больше. Он будто погряз в липкой паутине, и вскоре понял, что все его попытки вырваться тщетны. Доктор ухмыльнулся и потащил его в какое-то заброшенное здание. Это был полуразрушенный дом с забитыми окнами. Внутри было темно, только на полу светилась зеленоватым светом аккуратно вычерченная пентаграмма. –Ну, вот мы и пришли, – сказал Мураки, чуть ли не ставя Тацуми в центр пентаграммы, как если бы тот был статуей, – а теперь веди себя хорошо и не мешай мне… хотя у тебя вряд ли получится. Сейчиро очень хотелось ударить этого самодовольного ублюдка, но он продолжал неподвижно стоять там, куда его поставил доктор. А Мураки тем временем подошел к секретарю и плотно прижался к нему – спина к спине. Тацуми заскрипел зубами – пентаграмма на полу, странные действия доктора… нужно быть идиотом, чтобы не догадаться, что этот подонок что-то замышляет. И явно не оригинальное поздравление с грядущим милленниумом. «Надо было возвратиться в Мейфу и праздновать вместе с коллегами… так нет же, решил остаться на пару деньков. Теперь меня точно никто искать не будет», – с тоской подумал Сейчиро. Мураки тем временем зашептал что-то непонятное – наверное, читал заклинание, – и сплел свои пальцы с пальцами Тацуми. Это оказалось нелегко – секретарь весь будто окостенел. Неясный пронзительный шепот ввинчивался в уши. Спиной Сейчиро ощущал, что заклятие с трудом дается доктору – Мураки вспотел, его голос почти срывался, но, похоже, незнакомая магия начала действовать. Перед глазами закружила зеленая «метель», Тацуми почувствовал сильное головокружение и потерял сознание. Пробуждение оказалось гадостным. Все тело болело так, как будто мирного секретаря припахали к тяжелому физическому труду (например, восстановлению библиотеки после очередного визита туда бывшего напарника), а потом еще и долго били, причем ногами. Руки, связанные за спиной, затекли, волосы свесились на лицо и щекотали нос, очки сползли... для полного счастья что-то неладное творилось с правым глазом. Сейчиро с трудом поднял голову (которая гудела не хуже колокола) и засек какое-то движение. С трудом сфокусировав зрение, Тацуми разглядел... да, судя по всему, доктора, сидящего на полу с на редкость идиотским выражением лица. Мураки растерянно смотрел на него... из дверного проема, что ли? «Это не дверь, – сердце окатило ледяной волной от запоздалого озарения. – Это зеркало...» Упомянутый предмет интерьера был прислонен к открытой дверце тяжелого старинного шкафа. Похоже, это было сделано специально – чтобы пришедший в себя подопытный быстрее понял, что с ним стряслось. В качестве ненужного подтверждения глаза доктора в зеркале расширились. Секретарь хотел было закричать, но не смог издать ни звука. –Я вижу, вы удивлены, – все еще пребывающий в шоке Тацуми не сразу узнал голос. – Причем, полагаю, неприятно. Но ведь это вы виноваты в том, что мое тело пришло в такое непотребное состояние... В зеркале за спиной отражения Мураки появилось... отражение секретаря. Сейчиро стиснул зубы. Было невыносимо осознавать, что сейчас находится в его теле. Этот подонок... Занявший чужое место доктор не слишком церемонился со своей старой оболочкой. Тацуми зашипел от боли, когда его поднимали с пола. –Вы не дали мне ни залечить раны, ни отдохнуть, – от звука собственного голоса бежали мурашки по коже. – Так на что же вы рассчитывали? Что я мирно сдохну и перестану доставлять вам проблемы? Потрясающая наивность. Мураки прижал свое прежнее тело к новому. Немедленно отозвались связанные руки. Сейчиро непроизвольно вскрикнул. –Теперь вы имеете прекрасную возможность на своей шкуре ощутить, как я жил все это время, – ехидно сказал доктор и развернул жертву спиной к зеркалу. Тацуми увидел завешенное чем-то окно, обшарпанные стены... и расстеленную кровать. Маньяк действовал настолько быстро, что хоть как-то отреагировать было сложно. Похоже, он стремительно осваивал возможности своего нового тела. Во всяком случае, Сейчиро успел только понять, что его раздели догола, уложили и приковали наручниками к спинке кровати. Манипуляции явно не имели четкой цели навредить, но в таком состоянии любое резкое движение казалось элементом пытки. Руки, совсем недавно принадлежавшие ему самому, бесцеремонно стащили с обездвиженного тела очки, затем прошлись по телу, ощупывая... «Осматривает? – мелькнула робкая надежда. – Может, он потом вернет все как было?» –Хм... несмотря на то, что вы сделали со мной, я все еще красив, – пальцы коснулись подбородка, заставляя вскинуть голову и смотреть в глаза... самому себе. – И даже способен вызывать желание... –Зачем? – с трудом выдохнул Тацуми. Сейчас он прекрасно понимал, как чувствовал себя бывший напарник в лапах этой мрази. – Это же... –Это мое тело. И я решаю, что с ним делать, – Мураки решительно начал раздеваться. Одежду он, кстати, аккуратно складывал на стул, но для секретаря это было слабым утешением в свете предстоявшего испытания. – У меня слишком давно никого не было... Сейчиро зажмурился, не в силах сделать что-либо еще. Только не видеть то, что так качественно ощущается... «Мои руки могут быть настолько грубыми... Проклятие, как же больно! Кажется, ему все равно, что я чувствую...» Но настоящая боль пришла чуть позже. Доктор и не собирался заморачиваться с мелочами вроде прелюдии или предварительной подготовки. Единственное, о чем он позаботился, была, судя по шелесту упаковки, безопасность секса. От этой иронии можно было сойти с ума... Ощутив вторжение, Тацуми непроизвольно дернулся, сдирая до крови кожу запястий. Сдерживать крик было совершенно невозможно, поэтому он кричал, пока хватало воздуха в легких. Казалось, будто его рвут на части, внутри все горело и переворачивалось... словно в нем двигали раскаленный металлический штырь, и этим занималась машина с зависшей программой, намеренная затрахать его до состояния испуганного животного... От боли перед глазами плавали радужные круги. Сейчиро даже не сразу понял, что все уже кончилось. Просто в картине ощущений чуть резче выделились руки. С локтя на подушку упала капля крови. –Отдыхай, – бесстрастно порекомендовал Мураки, набрасывая на измученное тело одеяло. – Завтра я займусь тобой всерьез... «Еще не все? – мысли путались от боли и ужаса. Таким беспомощным секретарь себя никогда не чувствовал. – Мураки, кажется, возбуждает то, что я не могу сопротивляться... Надо же быть таким извращенцем – отыметь свое собственное тело… хотя он, конечно, хотел унизить меня. За то, что когда-то не дал ему подчинить Тсузуки, за то, что просто ему вот так захотелось! Ему что – мое нынешнее тело измотано до предела, а у него – оболочка бессмертного шинигами. Ксо! Я даже думать не хочу, что он еще может сделать...» В вену у локтевого сгиба вошла игла. На общем фоне – почти не больно... словно под кожей прокатываются металлические шарики... Сознание помутилось еще сильнее. Тацуми словно падал в пустоту... падал и никак не мог коснуться дна. Когда Сейчиро проснулся, его тело, вернее, тело Мураки, ломило от боли. Не хотелось шевелиться, даже открыть глаза казалось большой проблемой. Но секретарь все же сделал это и сразу же пожалел. Перед ним стоял Мураки. То, что он был в теле самого Тацуми, ненависти к доктору не поубавило. «Изверг… чего ему еще от меня надо? – секретарь отвернулся, не желая созерцать свое бывшее лицо, и заметил, что раны на запястьях заботливо перебинтованы. – Ну, конечно... не хочется портить собственное тело...» Мураки подошел ближе и легонько дотронулся до лица Сейчиро. Похоже, доктору не нравилось, что жертва отводит взгляд... –Не надо… не трогай меня больше, – вздрогнув, прошептал Тацуми. И, хотя Сейчиро попытался собрать всю волю в кулак, голос его предательски дрожал. Он сам ненавидел себя за свой страх, но воспоминание о вчерашнем издевательстве просто лишало его самообладания. –Не бойся, на сей раз я не за этим, – произнес доктор, нежно гладя секретаря по груди и животу. От почти ласкового прикосновения Тацуми сжался еще сильней. – Хотя, знаешь, мне понравилось... необычный опыт. Ладно, хватит играть... Мураки коснулся висков лежащего. Пальцы были непривычно холодными, и на секунду это даже показалось приятным – в конце концов, голова раскалывалась с момента пробуждения. Затем Сейчиро стало не по себе. Возникло странное ощущение – будто доктор копается у него в голове, перебирая воспоминания, вытаскивая наружу мысли... это продолжалось очень долго – хотя, наверное, Тацуми просто потерял счет времени... –Да, – с гадостной усмешкой сказал Мураки, – о таком я даже не подозревал... Возможно, я вовремя оказался на твоем месте. Теперь я возьму то, что ты взять не осмеливался... утешься тем, что я использую твое тело. Может, он так ни о чем и не догадается... «Он… он узнал о Тсузуки… о том, что я… что он мне… – если бы лицо, ранее принадлежавшее доктору, могло краснеть, оно было бы уже багровым. – Мне надо предупредить Асато! И попросить у него помощи. В конце концов, мой бывший напарник – единственный человек, который поймет… к Хисоке в таком виде являться нельзя – убьет не разбираясь, Ватари выслушает и поставит на мне пару опытов… Ксо! О чем я думаю? Надо спасать Тсузуки!» –Знаешь, я не одобряю твоего отношения к коллективу, – Мураки встал и подошел к зеркалу. – Все-таки новое тысячелетие встречают не так часто... хотя, строго говоря, оно наступит только через год... Полагаю, ты не обидишься, если я оставлю тебя здесь... тебе ведь хотелось отпраздновать новый год в одиночестве? «Я хотел не так… да, я не люблю шум, праздники и пустую трату времени… но лучше бы у меня над ухом пел шеф под караоке, чем оставаться одному в этом месте! – уныло подумал Тацуми. – Нет… я сделаю все, чтобы выбраться отсюда! И ничего, что я истрачу последние силы… в конце концов, это тело Мураки». Доктор последний раз поправил галстук и вышел, оставив своего пленника наедине с почти бесплодными мыслями о побеге. В Мейфу царили радость и беспорядок. Работники департамента еле уломали шефа начать праздновать прямо с утра. Коноэ уже готовился петь караоке, Хисока тихонько препирался с Вакабой на тему сочетания синих и красных фонариков. В комнату вошел Тсузуки и зацепился за гирлянды, чуть не опрокинув при этом все пирожные на Теразуму. Тот открыл было рот, чтобы высказаться насчет бесполезности аметистовоглазого красавчика, но тут гирлянды снова раздвинулись. На пороге стоял Тацуми. –Ура! – крикнул было Ватари, но тут же осекся. У Сейчиро был такой вид, будто он вознамерился разрушить планы сотрудников. Причем немедленно. –Так… Я конечно, все понимаю... праздник, милленниум и все такое. Но годовой отчет должен был лежать у меня на столе еще вчера! – ледяным тоном заявил он. Атмосфера праздника мгновенно улетучилась, работники приуныли, но никто не посмел даже пикнуть. Даже шеф отвлекся от любимого занятия и со вздохом поплелся работать – ему предстояло отчитываться за всех сотрудников сразу. Перед своим начальством. –Асато, не смотри на меня так, – добавил секретарь, – я отнюдь не изверг, просто в понедельник вас ни за что не заставишь работать. Все закопошились, доставая из ящиков канцелярские принадлежности. Тсузуки пытался упросить Куросаки заняться отчетом. Тот сначала упирался, но напарник сделал такие умоляющие глаза, что даже эмпат не выдержал, хотя точно знал, что ему придется делать всю работу. Хисока зашел в кабинет секретаря перед обедом. Тацуми стоял посреди кабинета. Встретив мальчика ласковой улыбкой, он сказал: –Проходи. Что-нибудь случилось? –Нет, я просто занес те бумаги, о которых вы говорили, – ответил Куросаки. – Наш отчет... –Знаешь, а ты вовремя. Мне как раз нужно с тобой поговорить, – секретарь указал мальчику на стул, и Хисока сел. – Выпьешь чаю? –Да, не отказался бы, – ответил эмпат. Секретарь налил в чашку горячего чаю и поставил перед мальчиком. Сам он почему-то продолжал стоять. –Я только что выпил, – ответил он на вопросительный взгляд мальчика. Пока юноша пил чай, Сейчиро молча просматривал документы, иногда бросая на Хисоку странные взгляды. Мальчик весь извелся. Наконец он отставил чашку и спросил: –О чем вы хотели поговорить, Тацуми-сан? –Ах, да… – секретарь наконец-то оторвался от бумаг, – Хисока, тебе ведь уже девятнадцать, так? – Тацуми посмотрел мальчику прямо в глаза, отчего по спине у того побежали мурашки. –Ну да, – ответил Куросаки и недоуменно посмотрел на секретаря. «Чего это он выспрашивает? В конце концов, он мог бы узнать это и сам. От него-то сведения о сотрудниках никто не скрывал!» –А тебе не кажется, – продолжил секретарь вкрадчивым голосом, подойдя к мальчику и мягко положив ему ладонь на плечо, – что пора уже начинать… взрослую жизнь? –Та-та-тацуми-сан! О чем вы? – мальчик вскочил со стула и покраснел до кончиков ушей, – я не… не хочу ее начинать! –Ты что, всю жизнь собираешься опираться на один негативный опыт? – серьезно спросил Сейчиро. – Разве это по-взрослому? Ты ведь так молод… вся жизнь впереди, – шепнул секретарь на ухо Хисоке, нежно обнимая его. Куросаки не стал отстраняться. Ему было приятно в ласковых теплых объятиях. «Это же Тацуми-сан… он не причинит мне вреда… хотя… почему он делает это со мной?» –Я думал, что вы… что вам нравится Тсузуки, – немного растерянно сказал юноша. –Да, и отчасти я делаю это ради него. Хотя и ради тебя… чтобы ты знал, чего ожидать… в будущем, – ответил секретарь, осторожно целуя мальчика сначала в ухо, а потом в шею. Хисока совсем разомлел, но все-таки успел шепнуть, что они с Тсузуки – просто напарники. –Это пока, – ответил Тацуми, сцепив руки на животе мальчика. «Интересно, он догадается, или все же нет? – псевдо-секретарь чувствовал себя так, будто играет с огнем. – Ведь Хисока эмпат, и может почувствовать неладное. Если он не поймет, то остальные меня и подавно не вычислят… а если поймет – у него будет проще стереть память...» Но юный шинигами и не собирался никуда бежать, и когда секретарь, незаметно отойдя от мальчика, сел на кресло, Куросаки последовал за ним. «Оказывается, это не так страшно… даже приятно», – думал мальчик, когда Тацуми, сняв с мальчика одежду, нежно провел пальцем по линии позвоночника Хисоки, удивляясь про себя его изящности и тонкости. Мальчик тихонько вздохнул и придвинулся немного ближе. От прежней скованности не осталось и следа. «Он так ласков со мной… будто нюхает цветок… осторожно и нежно». Он все еще понимал, что происходит что-то странное, но так хотелось тепла и ласки… Куросаки просто не смог отстраниться. Хисока не запомнил всего – с какого-то момента память отказалась фиксировать каждую секунду, но он был уверен, что сразу же откликнулся на поцелуй... и почти не испугался, когда ощутил первые прикосновения там, где до сих пор его касался только Мураки. Сейчиро не раздевался до конца – только расстегнул рубашку и чуть позже приспустил брюки, но к этому моменту мальчик был уже готов на все... лишь бы эта игра не заканчивалась. Он сам коснулся члена секретаря, не дожидаясь предложения и тем более команды... в конце концов, Куросаки прекрасно чувствовал, чего хочет Тацуми. Это было так необычно – угадывать чужие желания, ощущать удовлетворение от их выполнения... позволять таким умелым рукам и языку прикасаться... проникать везде... А потом мальчик окончательно потерял голову... стало слишком хорошо, чтобы бояться чего бы то ни было... разве что чуть-чуть, но от этого возбуждение казалось еще сильнее, и совсем не хотелось думать о том, что когда-то подобное могло бы разве что присниться в кошмаре... Жаркая волна, захватившая нижнюю часть тела, рванулась вверх, от неописуемого наслаждения перехватило дыхание. Куросаки уткнулся в шею Сейчиро, понимая, что сейчас просто закричит от избытка эмоций... Ясность мысли вернулась к юному шинигами только спустя некоторое время. Он полулежал в кресле секретаря, абсолютно обнаженный и столь же абсолютно счастливый. –Ты так изменился… совсем повзрослел, – улыбнулся секретарь, застегивая пуговицы на рубашке. «Совсем не такой, как в ту ночь под сакурой...» Хисока просиял – наконец-то кто-то посчитал его взрослым! Мысли Тацуми он уже не ловил – не до того было... Вставать не хотелось, но было нужно. Мальчик потянулся и почти сполз на пол, к своей одежде... Куросаки наконец оделся, хотя процедура далась ему с огромным трудом. Было слишком хорошо, чтобы что-то делать, но Тсузуки, наверное, уже заждался его. А секретарь в это время самодовольно улыбался, сидя в кресле. «Ну, что же… Проверка удалась», – подумал он. Асато ждал напарника на их рабочем месте. –Ну что? Почему так долго? – обеспокоенно спросил Тсузуки. – Я уже собирался идти за тобой. –Что-что… Он проверил отчет два раза, надеясь найти хоть одну ошибочку. И не нашел! – на мордочке Хисоки отразилось такое искреннее торжество, что его напарник подумал: «Какой же он все же ребенок!» «Тебя там только и не хватало!» – подумал «ребенок», улыбаясь в душе наивности своего напарника. Через пару часов после обеденного перерыва кто-то постучал в дверь лаборатории. –Входите! – послышался приветливый возглас Ватари. Ученый всегда был рад гостям. Конечно, эксперименты – это прекрасно, но общение с сотрудниками тоже всегда доставляло Ютаке огромное удовольствие. «Эх, хоть бы это был Сейчиро! – подумал ученый. – Может, он все же одумается и будет встречать Новый год вместе с нами… тем более что я уже приготовил ему подарок!» На пороге действительно стоял секретарь собственной персоной. –Привет! Ты остаешься? Здорово! – радостно закричал Ватари, не решаясь, однако, обнять своего напарника. –Да, решил остаться, – с улыбкой ответил Тацуми, почти вплотную приближаясь к ученому. Ютака, почувствовав его горячее дыхание, раскраснелся. –У тебя жар, Сейчиро? – взволнованно спросил Ватари, стараясь одновременно отстраниться от слишком близко стоящего напарника и не уронить пробирку из внезапно задрожавших рук. –Наверное, – ответил Тацуми и внезапно крепко обнял растерявшегося ученого. –Ты чего? – ошарашено спросил Ватари, пытаясь оттолкнуть разошедшегося секретаря. А тот уже жарко целовал его в шею, и Ютаке совсем не хотелось сопротивляться. –Постой! Не торопись, – шептал ученый, а сам уже нетерпеливо кусал напарника за ухо. Пробирку он в результате таки уронил, но даже не заметил этого. Слишком быстро все сползло в ту область шкалы, где на посторонние раздражители внимание не обращается в принципе. В том числе – куда выстреливают пуговицы, когда халат распахивают одним резким движением, почему свитер не снимается до конца и в результате немного блокирует руки, пока наконец не улетает в угол... На груди остаются следы жадных поцелуев, ногти впиваются в кожу, оставляя ряды полумесяцев... Секретарь даже на миг опешил: непонятно было, кто хочет этого больше – он или ученый. Ватари продолжал кусаться и царапаться, благо на теле Тацуми все заживало быстро. «Тацуми» стало неприятно – непонятно было, кто к кому пристает. «Вообще-то я обычно являюсь инициатором! – со злостью подумал он. – И вообще, у меня чувство, что этот чудик меня насилует!» Но останавливаться было бы слишком подозрительным, поэтому «Сейчиро» продолжал, пока не довел дело до конца, усадив для удобства слишком активного соблазняемого на подоконник. Был большой соблазн уронить его за окно, завершив, но блондин так вцепился в своего семе, что у него возникли некоторые сомнения относительно полноты позаимствованной памяти. Которые, впрочем, развеялись через некоторое время, когда Ютака наконец кончил, оставив на теле любовника последний шрам, и с мгновенно обретенным надутым видом принялся собирать с пола вещи. Секретарь тоже занялся приведением себя в божеский вид. –Что ты наделал? Не мог подождать еще немного, пока я закончу работу над своим эликсиром? – обиженно сказал ученый, надевая халат с оторванными пуговицами. – Я вот-вот уже закончу… –Ты уже много лет вот так «заканчиваешь», милый, – ответил Тацуми, покидая лабораторию, и, обернувшись уже на пороге, холодным насмешливым тоном бросил: – Мог бы просто сказать «нет». С самого начала. Разве я не прав? Ватари покраснел и, растерянно посмотрев на напарника, подумал: «Я, кажется, действительно не смог…» –Эй… постой! – окликнул напарника Ютака, слишком быстро приходя в себя. –Чего тебе? – нехотя оглянулся Тацуми. –А ты все же останешься на праздник? – ученого, видимо, давно волновал этот вопрос. –Останусь… раз уж отчеты готовы, то праздник мы заслужили! – ответил секретарь и поспешно захлопнул дверь, пока Ватари не вспомнил о чем-нибудь еще. «Да уж… праздник выдался на славу, ничего не скажешь! – ехидно думал лжесекретарь. – Тсузуки напился сакэ, и я уж думал, что что-нибудь получится, но этот Куросаки все время ошивался поблизости. Похоже, ему очень понравилось. Меня не обманешь – я видел, как этот мальчик строил мне глазки. Знал бы он, с кем заигрывает! А этот блондинчик, которому не хуже, чем мне, подходит звание маньяка, тоже никак не оставит меня в покое. Вроде бы и обижен, а все равно – дай я ему шанс, и все повторилось бы… причем с утроенной силой со стороны этого чучела. И вообще – теперь я понимаю, почему ты хотел отметить этот праздник в одиночестве. Я тут всего ничего, а уже устал до чертиков. Не департамент, а форменный дурдом!» – тут Мураки мысленно прошелся по сотрудникам такими словами, которых, по идее, не должны знать благовоспитанные врачи. Доктору очень хотелось закурить – все же привычки брали свое. По всей видимости, если он уйдет сейчас, никто не обратит на этот факт ни малейшего внимания. Да и о каком внимании может идти речь, если все сотрудники, кроме Хисоки, пьяны вдрызг? Тсузуки уже спит, хорошо, что не лицом в тарелке (это Куросаки позаботился, чтобы он туда не попал). Всем остальным тоже весело. Ютака с пьяными выкриками носится за наклюкавшимся 003, Вакаба дерется тапками с Теразумой, шеф поет в углу – благо никто не слышит. Эмпат тоже устал от шума и забился в уголок с какой-то книжкой. В конце концов доктор вышел, скрывшись за низко – под рост Вакабы – подвешенными гирляндами и фонариками. «Хорошо бы проверить, как там мое тело… Может, отнести ему шампанского? Праздник, как-никак… неплохо бы порадовать свою оболочку», – от этой мысли Мураки мысленно усмехнулся, но бутылку все же не взял. Спешно телепортировавшись в импровизированную темницу, в которой был заточён настоящий секретарь, доктор огляделся, желая убедиться, что его тело с новым обитателем никуда не исчезло. Сейчиро сидел в довольно подавленном состоянии. Телепортироваться в Мейфу или хотя бы наружу он так не сумел – все его старания оказались напрасными. «Наши, наверное, празднуют, а я торчу здесь, как идиот», – подумал он. При виде своего мучителя Тацуми вздрогнул. –С Новым годом! – с издевательской улыбкой сказал Мураки. «Ну и рожа…» – подумал Сейчиро и тут же спохватился. –И зачем ты так скрючился? – строго сказал доктор. – Немедленно ложись! А то еще осанку мне испортишь! Мураки вдруг осклабился, и Тацуми невольно подумал: «Неужели я так умею? Ужас какой-то!» –Тебе по идее должно быть легче лежать, чем сидеть, – доктор явно издевался. «Вот ведь сволочь… одно успокаивает – что ты сделал это со своим телом. Причем посредством моего!» – злорадно подумал секретарь. Только вот больно сейчас было ему, а не Мураки, и это было действительно обидно. –Значит, так… обращайся с моим телом поаккуратней. Я скоро вернусь, вот только закончу кое-какие дела. Не скучай… меня там сотрудники ждут. Правда, я им наглядно доказал, какой ты брюзга и зануда, и не только это... Но они почему-то все равно рады моему присутствию. Особенно Хисока и Ватари, – хмыкнул доктор. Тацуми от злости сжал кулаки, да так, что на ладонях проступила кровь. «Вот ведь сволочь! Мне срочно нужно выбираться отсюда… надоел этот вынужденный отпуск!» –Эй… я же просил не портить оболочку! Мне потом еще туда возвращаться, а шрамы и царапины никого еще не красили! – разозлился доктор. – Ладно… уйти ты все равно не в силах… – добавил он и освободил руки секретаря. Сейчиро с наслаждением пошевелил руками, сжимая и разжимая кулаки. Было приятно вновь оказаться на свободе… хотя бы формально. Он был так слаб, что даже встать не мог. Может быть, действие той гадости, которую вколол ему Мураки, еще не прошло. –А этот Куросаки ничего… вполне уже очухался и готов к взрослой жизни. Ему даже понравились мои ласки, – продолжил свой монолог доктор. – Кстати… как ты терпишь того чудика из лаборатории? Я думал, он с меня шкуру сдерет! Как будто у него лет десять никого не было! Глаза Тацуми широко раскрылись. «Надеюсь, он блефует, – лихорадочно думал секретарь, – а если нет? Как я буду объясняться с Хисокой и напарником?» Сейчиро решил было собраться с силами и все-таки попытаться разукрасить морду этому наглецу, но тот уже махнул ему рукой на прощание и исчез. «А если подумать... Морда-то все равно моя, – вздохнул шинигами, укладываясь. – Если уж бить, то по этой... когда я ее уже чувствовать не буду...» В качестве противоядия от накатывающей депрессии ирония помогала слабо. К постоянно-мерзкому физическому состоянию привыкнуть тоже не получалось. Но, по крайней мере, теперь он был относительно свободен и готов попробовать доказать Мураки, что тот очень зря полагает своего пленника неспособным к активным действиям. Вот только бы немного отдохнуть... Первое января – это день, который из жизни можно смело вычеркивать. А вот второго приходится вставать уже не в семнадцать часов утра, а гораздо раньше... и приступать к ликвидации последствий от вычеркнутого. К счастью, сие число выпало на воскресенье. К несчастью, в холодильнике закончилась еда. Ну, отчасти закончилась... Что-то из разряда предыдущих кулинарных экспериментов злобно грохотало крышкой кастрюли в дальнем углу. «Надо бы подарить Ватари эту тварь, – подумал Тсузуки и захлопнул дверцу. Стук прекратился. – Хотя... может, я вчера ей наливал? Вот она на свет и реагирует...» Вчерашний день, равно как и финал позавчерашнего, изображался в памяти неровным белым пятном с проекцией из трех пальцев посредине. Реальнее было вспомнить, что именно бродит в кастрюле уже который месяц. Асато мог бы поклясться, что это были макароны с соусом... «Точно... я ж тогда как раз Ютаку домой позвал, и ему еще не понравилось... потом обиделся и говорил, что это я мщу за последний эксперимент...» – шинигами вздохнул и потащился проверять наличность. От предновогодней премии, как ни странно, что-то осталось. Скосив глаза на часы, Тсузуки прикинул, где бы можно было поесть и затариться сладостями (а также прочей едой) в одиннадцать утра. Ответ на вопрос пришел сразу, и Асато буквально на цыпочках, не желая будить домовладельца, выбежал из дома по очень знакомому направлению. Спустя некоторое время шинигами счел себя вполне довольным жизнью: впереди был еще целый день свободы, одну руку оттягивал тяжелый пакет со всякими вкусностями, а в желудке переваривался плотный завтрак. В общем, все было прекрасно и удивительно. Тсузуки невольно залюбовался пейзажем (хоть в принципе не слишком любил белый цвет), и тут кто-то коснулся его плеча. Развернувшись, Асато с удивлением обнаружил Мураки и отреагировал не думая – врезал гаду по интерфейсу свободной рукой. Гад со стоном приземлился в сугроб. По уму надо было бежать (лететь, телепортироваться, нужное подчеркнуть) домой, но шинигами отчего-то стало стыдно. В конце концов, доктора он уже давно не видел... что, если маньяк-убийца всего лишь хотел поздороваться? Тсузуки наклонился над поверженным противником... и вновь ощутил укол стыда. Мураки выглядел не лучшим образом... хотя это точно был именно он, а не очень похожая невинная жертва кое-чьей импульсивности. Асато неуверенно протянул руку, доктор вцепился в нее... и шинигами стало страшно, как тогда, в Замке свечей. Запястья Мураки были перевязаны. –Тсузуки, – тихо проговорил доктор, – помоги мне... –С-сейчас, – Асато чувствовал себя несколько неоднозначно, но отказать явно страдающему человеку не мог. Кем бы он ни был. Шинигами помог Мураки подняться, аккуратно придерживая его за руку и стараясь не касаться повязки. «Эти бинты на запястьях, – с болью в сердце подумал Тсузуки, – неужели он… как я тогда? Но что его заставило? Как же он извелся... Еще и я тут руки распустил, нет бы помочь человеку...» –Асато… я должен тебе кое-что сказать… – прошептал Мураки. – Нам нужно срочно поговорить... –Подожди… ты и так почти без сил, – прервал его шинигами. Доктор тотчас потерял сознание и повис на руках у Тсузуки. «Не оставлять же его здесь… Придется нести к себе домой – иного выхода я не вижу», – при виде беспомощного врага, которого он невзначай покалечил, Асато охватило чувство щемящей жалости, и он нежно поцеловал Мураки в висок, так и не поняв до конца, зачем. Еле дотащив оказавшегося на удивление тяжелым доктора до квартиры, Тсузуки снял с него верхнюю одежду, разул и уложил в свою кровать. Мураки что-то пробормотал, но шинигами не стал вслушиваться. Он просто укрыл своего врага одеялом и ушел в другую комнату. «Хорошо, что я все-таки смог сбежать, – в полубессознательном состоянии думал Тацуми, – а этот маньяк думал, что я беспомощен, как котенок. Правда, этот рывок стоил мне всех оставшихся сил… все-таки мы изрядно довели доктора…» Это были последние мысли секретаря перед тем как он впал в глубокий сон без сновидений. Скоро в спальню вошел Асато, чтобы убедиться, что доктор крепко спит. «Пускай отдохнет, а потом я выясню, что с ним случилось, – подумал сердобольный шинигами. – В общем-то понятно – мы уже несколько лет не даем доктору восполнить свои силы, а это все-таки здорово влияет на его состояние. Но вот откуда у него повязки на руках? Время покажет… главное, чтобы он очнулся. Никогда не видел его столь беспомощным…» Выходной прошел как-то незаметно, приближалась ночь, а Мураки так и не проснулся. Наверное, его силы восстанавливались очень медленно. Асато, не долго думая, постелил себе на диване – в постели со своим врагом он себя все-таки не представлял. «Ну и что, что он спит… а вдруг проснется. Плохо ему или нет, не имеет никакого значения. Мало ли чего!» – с этими мыслями шинигами лег. Впереди был понедельник – тяжелый день… что особенно ощущалось после праздника. И перед этим днем лучше всего хорошенько выспаться. Едва проснувшись, Тсузуки направился в спальню – посмотреть, как там Мураки. Тот уже встал, и, по-видимому ждал своего спасителя. Сегодня он выглядел уже не таким слабым, но все-таки это был уже совсем не тот неугомонный Мураки, который постоянно искал с ним встречи. В глазах доктора было столько печали, что сердце шинигами снова вздрогнуло. –Доброе утро, Асато, – сказал Мураки. Непривычное обращение вместо обычного насмешливого «Тсузуки-сан» немного удивило шинигами, но он все же кивнул в ответ. – Я должен тебе кое-что сказать, – продолжил доктор, – только обещай выслушать меня внимательно. Я пришел предупредить тебя и попросить помощи... Тсузуки от удивления широко распахнул свои аметистовые очи. «Это как же надо было его довести, чтобы он обратился ко мне за помощью!» – подумал Асато, пытаясь слушать дальше. –Наверное, ты не поверишь... но я вовсе не Мураки… Я Тацуми! Доктор захватил меня в плен и поменялся со мной телами, – Мураки опустил голову, и его челка свесилась со лба, придавая ему крайне унылый вид. – Он грозился, что доберется до тебя... наконец-то добьется своего… –А почему у тебя руки забинтованы? – спросил шинигами. –Он… приковал меня к кровати… А потом все же решил, что я достаточно слаб и не смогу выбраться из его ловушки, – злобно прошипел доктор, сжав кулаки. Асато с сомнением посмотрел на него. «Бедняга… он совсем с ума сошел. Надо будет поговорить с шефом – нельзя же так людей доводить!» – подумал Тсузуки. Видимо, жалость и недоверие отразились в его взгляде, потому что Мураки сказал: –Тебе, наверное, нужны доказательства? Что же, я думаю, что уже достаточно силен, чтобы… Доктор весь напрягся и вытянул руки, как обычно делал секретарь, когда пытался манипулировать тенями. Но вместо этого он вдруг перенесся в дальний угол спальни, осыпав все вокруг перьями. Надо сказать, что вид у Мураки был весьма растерянный. –Тебе лучше отдохнуть. Мне пора бежать на работу, а то снова опоздаю. А ты лежи и отдыхай. Вот приду – и мы с тобой поговорим, – Асато вышел из спальни. «Он мне не поверил, – мучился секретарь, – я по глазам увидел. Пожалел, но не поверил. Ну что же, нужно отдохнуть еще немного, чтобы набраться сил и доказать, что я – это я, а не какой-то там маньяк!». С этими мыслями Тацуми снова лег в кровать. Понедельник действительно оказался тяжелым днем для лже-секретаря. Мало, что дел было невпроворот, так еще к концу дня пришел Ватари и начал изводить его какими-то намеками на «продолжение того раза». Этого доктор не вытерпел. «Ну уж нет! Хватит с меня, – с ужасом подумал он, – это же просто кошмар какой-то!» Он постарался как можно вежливей отвязаться от ученого, но тот, по-видимому, все понял. –Все мужики одинаковы! – запальчиво выкрикнул Ютака, вылетел из кабинета и громко хлопнул дверью, а Мураки посмеялся про себя, подумав, что мужчин у этого шинигами со странностями до него вообще никогда не было. А то бы давно привык к таким ситуациям. Однако пора было подумать, что делать с Тсузуки. В конце концов, он был его главной мишенью. Надо было действовать, пока не поздно, а то этот разгильдяй смоется с рабочего места, и прощай мечты! Тацуми вышел из своего кабинета и пошел в комнату к Асато. Судя по всему, тот и впрямь намеревался удрать… да и чего уж там – рабочий день почти уже закончился. Даже Хисока уже ушел, ссылаясь на то, что писал отчет за двоих, и ему, дескать, положено нечто вроде вознаграждения. Увидев, что они одни, Тацуми остановил шинигами. –Погоди, Тсузуки-сан… мы можем поговорить? Я не задержу тебя надолго… – у секретаря был такой несчастный вид, что Асато просто не мог не согласиться. Он сел сам и указал бывшему напарнику на свободный стул. –Я… я только что поссорился с Ютакой, – грустно сказал секретарь и вдруг заплакал. Тсузуки был поражен. На его памяти Сейчиро вообще никогда не плакал, а тут… «Это как надо разругаться с Ватари, чтобы так огорчиться? Да наш горе-ученый и муху не обидит… что же он такого ему сказал?» Первым порывом было утешить бывшего напарника. А Асато привык подчиняться своим первым порывам. –Что ты, Тацуми? Не надо, слышишь? Вы завтра же помиритесь, если не сегодня. Хочешь, мы сходим вместе в лабораторию к Ютаке, и я вас помирю? –Я, наверное, просто занудная сволочь. Меня никто не любит… никто, Тсузуки, понимаешь? – продолжал лить крокодиловы слезы Мураки, попутно уткнувшись в плечо благодарному слушателю. –Мы все тебя любим, – твердо сказал Асато и нежно обнял бывшего напарника, – ну что, пойдем мириться с Ватари? –Да, пойдем, – голос Сейчиро внезапно изменился, секретарь оторвался от плеча Тсузуки и посмотрел ему в глаза, потом его лицо оказалось так близко, что Асато почувствовал теплое дыхание Тацуми. Еще миг – и секретарь нежно поцеловал Тсузуки в губы. Тот настолько опешил, что так и остался сидеть с приоткрытым ртом. «Что он творит? – думал удивленный шинигами. Асато чувствовал, как бывший напарник грубо сдирает с него одежду, но ничего не мог поделать. Происходящее казалось слишком нереальным. – Может, мне это все снится?» К сожалению, сном, даже кошмарным, нельзя было объяснить продолжение творящегося беспредела. Сейчиро разложил Тсузуки на ближайшем столе, смахнув с мебели все лишнее. Бессознательная попытка к сопротивлению была жестоко подавлена – секретарь просто призвал тени, чтобы не занимать руки. Асато, распятый на жесткой столешнице, не мог даже кричать. Причина для крика появилась достаточно скоро. Тацуми как с цепи сорвался... «Он что... хочет меня... изнасиловать? Это так не похоже на Сейчиро… что с ним такое? Больно… Больно! За что? И эти тени… они душат меня... Нет! Не надо!» Больше всего хотелось кричать и сопротивляться, или хотя бы пнуть этого изверга... И куда подевался прежний Тацуми – всегда такой ласковый и предупредительный, несмотря на свою внешнюю суровость? Этот секретарь был жесток и беспощаден, его нисколько не волновали слезы Тсузуки... Асато захлебывался болью, разрывающей его изнутри. Он был совсем не готов к тому, что с ним сейчас делал Сейчиро... и запоздалые ласки ничуть не исправили положение. Тсузуки хотел только, чтобы это побыстрее прекратилось, но секретарь продолжал терзать его. –Отпусти меня! Я тебя ненавижу... Отпусти! – кричал Асато, но тени поглощали все звуки. Шинигами чувствовал, что не выдержит, задохнется от боли и собственного подавленного крика. По лицу его текли слезы. «Тацуми, что же ты делаешь… неужели ты хочешь убить меня?» – лихорадочно думал Тсузуки, все еще пытаясь вырваться. Безуспешно – тени были так же неумолимы и сильны, как и их повелитель. Сейчиро вдвинулся еще глубже, и у Асато окончательно потемнело в глазах... он даже не заметил, когда хватка теней немного ослабла. Судорожно вдохнув, Тсузуки прижался пылающим лицом к полированному дереву. –За что? – всхлипнул он, все еще не веря, что это произошло... Тацуми всегда оберегал его... выходит, берег для себя? –Я слишком долго ждал, – секретарь почти нежно коснулся его лица, убирая мокрые от пота пряди. – Тебе не понравилось? –Ты как будто хотел убить меня… и лучше бы убил… чем так, – тихо ответил шинигами. –Я слишком тебя люблю, – Тацуми наклонился над распростертым Асато. – И всегда хотел, чтобы ты был моим... От этого не умирают... Тсузуки-сан. У Асато мурашки побежали по телу. Хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю – что угодно, лишь бы не видеть довольной улыбки Сейчиро. «И он еще удивляется, что его ненавидят! – подумал шинигами, все-таки пытаясь подняться. Лежать перед секретарем вот так, показывая свою беспомощность, совсем не хотелось. – Да теперь я даже видеть тебя не хочу!» Секретарь наконец привел себя в порядок и покинул помещение. Тсузуки с большим трудом встал со стола и кое-как оделся. Он из последних сил телепортировался в Чиджоу и побрел к своему жилищу. «Что-то тут не так, – думал по дороге шинигами, – слишком уж жестоко вел себя Тацуми… хотя я уже сомневаюсь, что это был именно он. Сейчиро никогда не обидел бы меня, и я уверен – даже если бы он захотел этого, то был бы не так груб. Что, если Мураки говорит правду? В конце концов, легче поверить в эту историю, чем в то, что бывший напарник мог так поступить со мной!» Асато, наконец, дошел до дома. Первым делом он пошел в ванную комнату – показываться в таком помятом виде перед своим случайным гостем ему не хотелось. Мало ли, что он подумает. Мураки это или нет, а неудобно все равно... Приняв душ, Тсузуки почувствовал себя немного легче – будто смыл прилипшую к телу грязь. Переодевшись, он вошел в спальню. Там на кровати сидел доктор, по-прежнему грустный, но явно отдохнувший. –Тебе лучше? – спросил Асато, стараясь скрыть свое состояние. –Да… думаю, я могу показать тебе кое-что, – на этот раз Мураки был спокоен. Наверное, боялся, что у него опять ничего не получится. Он встал, вытянул руки, и… вокруг них начали клубиться тени. Их было совсем немного, что, учитывая состояние этого тела, было вполне естественно. Тсузуки невольно вздрогнул, вспомнив, как такие же только что удерживали его на столе. –Так это все-таки правда, – тихо произнес шинигами. У него был такой жалкий вид, что Тацуми захотелось утешить бывшего напарника, но он не решился. Секретарю показалось, что прикосновение к этому телу было бы неприятно Асато. Тсузуки подошел чуть ближе и наконец-то поднял глаза... «Доктор все-таки добрался до него… – с ужасом догадался Сейчиро. – Мой бывший напарник так и не научился скрывать своих чувств. Сколько боли в его взгляде… такую мог причинить только Мураки...» Секретарь мог только смотреть на Асато. Шинигами поймал его взгляд, полный тепла и сочувствия. Никакой похоти или жестокости. «Это Сейчиро… это он. Теперь я точно знаю», – подумал Тсузуки и тихо спросил: –Тацуми… что же нам делать? Его слова решили все. Секретарь подошел к бывшему напарнику и обнял его. Асато не смог сдержать слез, но зато теперь он точно знал, что рядом с ним – друг, а не враг. Его бывший напарник. Его Тацуми. Тот, кто поймет и утешит, вытрет слезы и скажет, что все будет хорошо. Тсузуки уже не сдерживал рыдания – стесняться было нечего. Вся боль сегодняшнего дня выплеснулась в этих слезах, но в душе ее оставалось столько, что бедный шинигами, всхлипывая, прошептал бывшему напарнику: –Мне так плохо, Тацуми... Кажется, что это останется со мной навсегда… как проклятие. Он такой жестокий… наверное, я заслужил это… но… мне казалось, я не выдержу и умру. Мне даже хотелось этого, веришь? Тацуми был не в силах ответить. Его самого душили слезы. Секретарь только крепче обнял бывшего напарника, будто желая защитить его от всех бед. «Я не уберег его… не смог», – с горечью подумал Сейчиро. Тацуми в эту ночь не сомкнул глаз. Тсузуки все время кричал и всхлипывал во сне, и секретарь боялся, что он проснется и навредит себе. Асато мучили кошмары, но он слишком устал, чтобы не спать. На этот раз он лег рядом с Тацуми, инстинктивно ища защиты. Сейчиро успокаивал бывшего напарника, как мог, совсем как в прежние времена... Где-то под утро Тсузуки все же забылся неглубоким сном, обняв Тацуми, словно плюшевого медвежонка. Но спал Асато недолго – открыв глаза в очередной раз, он заметил, что уже светло. Шинигами повернул голову, желая посмотреть на часы, и увидел Тацуми, сидевшего на краю кровати и пытавшегося сменить повязку. –Тебе помочь? – спросил Тсузуки, приподнимаясь. Сейчиро молча кивнул и протянул Асато руки. Разглядев полузажившие рубцы, до сих пор скрывавшиеся под бинтами, шинигами на секунду замер, но все же перевязал их, как мог. А затем, откинувшись на подушку, мрачно сказал: – Тацуми… я не пойду на работу. Сейчиро отлично понимал, что сейчас чувствует бывший напарник. В конце концов, он тоже пережил насилие со стороны Мураки, и тоже сделал бы все возможное, чтобы больше не встречаться с этим маньяком. Он ничего не ответил бывшему напарнику, но про себя подумал: «Надо все-таки разобраться с этим гадом. Мы не можем оставить все как есть... Кажется, Тсузуки и сам понимает, что нужно действовать... но сейчас ни он, ни я просто не способны на это». Асато сделал вид, что принял молчание секретаря за знак согласия. Однако шинигами не учел одного аспекта. И этот «аспект» не замедлил явиться, как только понял, что его напарник не просто опаздывает. Где-то в районе десяти часов утра в дверь кто-то постучался. Тсузуки нехотя встал и поплелся открывать. Он уже знал, кто это. На пороге, как и подозревал Асато, стоял встревоженный Хисока. –Тсузуки, что случилось? Ты не пришел… я… я волновался! Ты в порядке? Какой-то ты бледный… и круги под глазами... Что с тобой? Пойдем, я уложу тебя, – сказал мальчик, и мигом подскочив к напарнику, потащил его в спальню. Асато попытался было протестовать, но было уже поздно. Куросаки широко распахнул дверь и увидел Мураки, как ни в чем не бывало сидящего на кровати. Недолго думая, Хисока подскочил к доктору и уже собирался влепить ему пощечину, но его руку задержал Тсузуки. –Пусти! Извращенец чертов! Я за него волнуюсь, а он тут с Мураки развлекается! Ненавижу… вас обоих! – выкрикнул мальчик. В его глазах стояли слезы. –Успокойся, Куросаки-кун, – ответил доктор, – я не Мураки. Этот подлец совершил какой-то ритуал, в результате которого мы поменялись телами. Асато может все подтвердить. Тсузуки молча кивнул. До мальчика постепенно начала доходить суть сказанного. «Так значит, это был Мураки… он опять обманул меня! За что мне это? И ведь понравилось же... Какой я болван! Тацуми-сан никогда не сделал бы такого! И где были мои мозги?» – думал Хисока, густо краснея. –Что с тобой? – заботливо спросил Асато. –Так, ничего, – сконфуженно ответил юный шинигами, – я просто вспомнил, как сегодня бесился Теразума… Даже Вакаба не могла его успокоить! –А в чем дело? – спросил Тацуми. – Тсузуки-то сегодня не было, а Хаджиме обычно только к нему и придирается... –Кто-то скинул все вещи с его стола, и Теразума убежден, что это сделал мой напарник. Он говорит, что Асато оттого и не пришел, что боится возмездия, – ответил Куросаки, обрадовавшись, что ему не пришлось рассказывать все коллегам. Теперь покраснел Тсузуки, а Сейчиро беспокойно смотрел на бывшего напарника. Эмпат тоже что-то заметил. «Я ведь оставил его вчера… под конец рабочего дня, – лихорадочно соображал Хисока. – Стол Хаджиме был в порядке… Что же такое случилось с Тсузуки? Он не стал бы портить отношения с Теразумой, тот всегда лезет к Асато первым... Неужели Мураки и до него добрался? Так вот почему он не пришел на работу… и вид у него такой растерянный…» Мальчику было искренне жаль напарника. Хотелось подойти и просто обнять аметистовоглазого шинигами, но Хисока натолкнулся на внимательный взгляд секретаря. Рассказ про Теразуму, конечно, нес определенную информацию, но Сейчиро отлично понимал, что Куросаки не стал бы из-за этого краснеть. «Этот маньяк не блефовал, говоря о Хисоке и Ватари. Ему действительно удалось… бедный ребенок. Представляю, каково ему сейчас», – подумал секретарь. –Я… не ребенок, – тихо сказал эмпат. Тсузуки недоуменно переводил взгляд с бывшего напарника на нынешнего. –Да, он обманул меня… несмотря на мою дурацкую эмпатию! Мне так хотелось тепла, что я просто-напросто не почувствовал ничего другого… я же считал, что это вы, Тацуми-сан… и думал, что вы не стали бы причинять мне вреда! – мальчик, наконец, перестал сдерживаться и горько расплакался. Асато бросился к нему, обнял и принялся успокаивать, а Сейчиро пошел на кухню за водой. Когда он вернулся, Хисока уже не плакал, только плечи его подрагивали от всхлипов. Секретарь протянул мальчику стакан, но тот отказался. –Надо что-то делать, – наконец произнес Куросаки, – вы только представьте, что может натворить Мураки в Мейфу, да еще и в обличии нашего секретаря... Хотя о чем я говорю, вы, наверное, уже успели это обсудить. Может, даже и придумали что-то... –Можно обратиться к Ватари, только так, чтобы доктор ничего не заподозрил. Хисока, наверное, это придется сделать тебе, – предложил Тацуми. – Если мы заявимся все вместе, Мураки немедленно скроется, благо состояние его нынешнего тела позволяет. В общем, твоя задача заключается в том, чтобы доступно объяснить все Ватари. Правда, надежды мало, но вдруг наш ученый сможет что-нибудь придумать... Скажи ему, что Мураки совершил ритуал с помощью пентаграммы и неизвестного мне заклинания, в результате чего произошел обмен тел и частично магических способностей. Все запомнил? Куросаки кивнул и тут же телепортировался в Мейфу. Разыскав ученого, он передал ему слова секретаря. Выслушав рассказ мальчика, Ютака покраснел до самых кончиков ушей. «Что это с ним? Неужели тоже попался доктору? – осенило Хисоку. – Ну и подлец же этот Мураки! Ничего… это ему еще аукнется!» Однако ученый относительно быстро оправился от шока и ответил, немного подумав: –Я бы с радостью помог, тем более что представляю, о чем речь... вот только это очень сложное заклятие, и его в теории может снять только тот, кто наложил. Ну, или кто-нибудь значительно сильнее... Проще говоря, это не мой уровень. Да и магия чужая. Похоже, только сам Мураки может все исправить. Вот только как его заставить? –Я сейчас вернусь к Тсузуки и поговорю с остальными, – ответил мальчик, – надеюсь, они что-нибудь придумают. Куросаки исчез, едва успев договорить, и теперь ученый мог не сдерживаться. Он с силой стукнул кулаком по столу. «Вот ведь сволочь! А я-то обрадовался, что это был Сейчиро… что он, наконец, понял, как я его люблю... Размечтался! – Ватари прикусил губу от обиды, и, вспомнив о своем поведении, чуть не расплакался. – Я вел себя, как дешевая шлюха», – подумал Ютака, снова краснея. Ему было жутко обидно. Казалось, что Мураки вынул из его души все чувства к напарнику и надругался над ними. Думать об этом было больно, и Ватари заставил себя переключиться на дело. Точнее, на то самое заклятие, которое использовал доктор... Ученый почти сразу вспомнил, почему оно показалось ему знакомым. «У меня, кажется, до сих пор лежит книга, где я его видел… Ну да, конечно… я так и не вернул ее в библиотеку. И не собираюсь! Кажется, изначально то заклятие было создано для того, чтобы менять местами сознания мужчин и женщин... Хотя такому извращенцу, как Мураки, все равно...» Ватари подошел к шкафу и, встав на цыпочки, потянулся к верхней полке. Уже через несколько минут он вытащил из-за книг по химии какой-то потрепанный томик. –Вот она! – радостно вскрикнул ученый и, найдя нужную страницу, углубился в чтение. Его интересовало не само заклинание, а его свойства. Которые, конечно, запомнились не так хорошо... «Так-так… заклятие сразу после срабатывания обостряет чувства… все… И еще – это может привести к шоку. Мало ли какое воздействие может оказать на человека внезапная смена тела… именно поэтому я и не применил это заклинание к себе, хоть и почти нашел, с кем обменяться. И, кажется, оно все-таки недолговечное, – он попытался систематизировать полученные данные. – Точнее, его нужно снимать, не затягивая с этим, иначе...» Дверь раскрылась без стука, и в лабораторию дружно влетели братья ГуШоШины. Они тотчас же заметили библиотечную книгу на столе у ученого. –Как вам не стыдно, Ватари-сан! Мы десять лет назад всю библиотеку перерыли в поисках этой книги… вы хоть знаете, что она бесценна? – хором спросили занудливые близнецы. – Сейчас же верните! Она у нас на балансе числится! «Ну уж нет… она мне самому нужна. И я все сделаю, чтобы книга осталась при мне!» – подумал Ютака, и состроил такое умоляющее выражение лица, какое и у Тсузуки не получалось. –Ну ГуШоШинчики, ну миленькие… мне так нужна эта книга… вы же ее все равно вроде утеряли, да? А я попользуюсь и верну! – сказал ученый, и попутно подумал: «Только вот сначала отсканирую…» Сердца птичек дрогнули. Надо сказать, что братьям нравился подхалимаж, а Ютака просто знал об этой их слабости. –Ну ладно… только ради тебя, – прочирикали близнецы, – но вернешь через неделю! С этими словами птички вылетели из лаборатории, даже забыв, зачем прилетали. Не прошло и пяти минут, как в дверь лаборатории кто-то вежливо постучался. «Однако, я сегодня очень популярен! Или это кто-то научил ГуШоШинов стучаться?» – подумал Ватари, убирая книгу в ящик стола. –Входите! – сказал ученый. На приглашение отреагировал «Тацуми». –Ты Хисоку не видел? – серьезно спросил «секретарь», поправляя очки. –Нет, его тут не было, – негостеприимно нахмурившись, ответил Ютака. Нужно было скрыть любой ценой свою осведомленность об истинном положении дел… или тел. –Хватит на меня дуться, – с улыбкой сказал лже-Тацуми, ласково дотронувшись до подбородка ученого. Ютака зарделся, подумав: «Ну, каков нахал, а? Ладно, потерпим…» –Послушай… я тут занят, – не слишком вежливо попытался отделаться от визитера Ватари. Но настаивать тот, похоже, не собирался. –До встречи, – ответил «Сейчиро» и исчез за дверью. Ученый тут же засобирался в Чиджоу. Уже через минуту он материализовался в квартире у Тсузуки с книгой наперевес. Едва появившись в коридоре, он, даже не поздоровавшись с Асато, взволнованным голосом спросил: –Где мой напарник? Тсузуки, вполне понимающий его состояние, молча указал на дверь в спальню. Ватари влетел в комнату и бросился на шею напарнику. –Тацуми… – выдохнул он, наконец выпустив секретаря из своих объятий, и тотчас же начал его осматривать. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он. То, что Сейчиро был, мягко говоря, не в своем теле, ученого как-то не волновало. По правде говоря, он просто не заметил... Вернее, заметил. Но подумал совершенно не о том. «Эх, мне бы сюда пару пробирочек и реактивчиков… И ноутбук я зря не захватил. Все-таки интересно, как действует это заклинание на людей...» Послышалось деликатное покашливание, и напарники, обернувшись, увидели у порога Куросаки. –Я, конечно, понимаю, что вы соскучились, но… Ватари-сан, я подозреваю, что ты не просто в гости зашел, а с какими-то сведениями. Может быть, поделишься? – невинным тоном спросил мальчик. –Ах, да, – ответил Ютака, – я тут как раз нашел кое-что об этом заклинании. Оказывается, его и раньше использовали. Только для других целей... –Да? – в проеме двери возник Асато, – интересно... –Но это не важно. Важно то, что заклинание временное. Так что у нас есть надежда, что скоро доктор вернет тело Тацуми, – сказал ученый. – И еще... у заклинания есть побочные эффекты, например, оно обостряет чувства... Это, кстати, не все… но остальные данные у меня в компьютере. Я ведь когда-то занимался исследованиями именно этого заклинания... Куросаки-кун, будь другом, принеси его, – попросил Ютака. Ему очень не хотелось отходить сейчас от напарника. Ученый напрочь забыл, что там, в Мейфу, мальчика ищет Мураки. А доктор просто так устроен, что всегда находит то, что ищет… «И кто придумал, что старших обязательно нужно слушаться? – сердился Хисока. – Я и так с утра… мотаюсь туда-сюда!» Телепортировавшись в лабораторию, он взял со стола заряжавшийся ноутбук и уже собирался вернуться к Тсузуки, когда увидел отделившегося от стены секретаря. Мальчик вздрогнул, вспомнив, кто находится в этой оболочке, но тут же взял себя в руки. –Зачем тебе ноутбук моего напарника? – спросил «секретарь». –Тацуми-сан, меня Ватари попросил его принести. Он сейчас в соседнем крыле. –Ах, вот оно что, – ответил злодей, ласково касаясь рукой лба мальчика, – тогда… разыщи меня, когда все закончится! А теперь иди. Хисока моргнул. На секунду он позабыл, что делает возле лаборатории... Ах да, его просили... Шинигами тряхнул головой и переместился в квартиру напарника. Ютака тут же выхватил ноутбук из рук мальчика. –Спасибо, бон! – воскликнул он, и эмпат подумал, что сердиться на этого шинигами – бесполезная трата времени и эмоций. Ватари так мало нужно было для счастья – просто видеть рядом напарника, причем неважно, в какой оболочке… ну и, конечно, держать в руках любимый ноутбук. –Кстати… Хисока, ты случайно доктора не видел? Он тебя зачем-то искал, – наконец вспомнил ученый. –Да, я его встретил, но наврал, что иду в другое крыло – отдавать тебе ноутбук, – ответил юный шинигами. Перед глазами мелькнула какая-то тень и тут же пропала... –Ну и отличненько, – ученый толком не расслышал последнюю фразу – он был целиком и полностью поглощен копанием в компьютере. – А, вот оно… если обратная замена тел состоится позже нужного времени, то переселяемые личности оставят в чужом теле так называемый «след»… что-то вроде частички личности, наверное… – произнес Ютака и испуганно покосился на Тацуми. – Сейчиро, а когда вы… поменялись телами? –Тридцатого… а что? – ответил секретарь. Он и так не мог забыть об «обострении чувств», а тут еще этот маньяк оставит в нем какой-то там след! –Полагаю, еще не поздно… немного времени у нас есть, – пробормотал себе под нос Ватари. Все шинигами вздохнули с некоторым облегчением. Но все же… это означало, что им придется срочно искать Мураки. Точнее, не искать, а ловить. И припирать неугомонного доктора к стенке. Никого данный факт не радовал, но больше ждать было нельзя. Либо они поймают доктора, либо… даже не хотелось думать, во что может превратиться Тацуми. –Нам придется вернуться в департамент. Причем всем, – наконец произнес секретарь. Остальные шинигами согласно кивнули, и вместе перенеслись в Мейфу, прихватив с собой Сейчиро. Искать доктора долго не пришлось – он сидел в кабинете Тацуми. Шинигами окружили его, а Тсузуки схватил Мураки за руку. –Не двигайся! – тихо, но твердо сказал аметистовоглазый шинигами. – И даже не пытайся телепортироваться – я все равно последую за тобой. Ты идешь с нами, ублюдок! –И что я такого вам сделал? – спросил «Тацуми» с невинным видом. – Каждый получил то, что захотел. Только секретарь может быть на меня в обиде, но в конце концов я исполнил и его желание… разве нет? – доктор пристально посмотрел на Тсузуки. Асато беспомощно взглянул на бывшего напарника. –Сейчиро… это правда? – спросил он упавшим голосом. –Тсузуки, ты же знаешь, что я никогда не причинил бы тебе боль, – ответил секретарь. –Да, как же, не причинил бы, – ухмыльнулся доктор, явно издеваясь над своими жертвами. Ватари, как ни странно, очнулся первым. –Вы что, не видите? Он просто пытается вас рассорить! – выкрикнул ученый. – И вообще… нам пора сделать то, для чего мы, собственно и пришли... –Я так полагаю, вы хотите боя? – Мураки холодно улыбнулся. – Тсузуки потом точно никогда не расплатится со своими долгами… хотя Графу деньги не очень-то нужны, его вполне устроит оплата натурой... Но не факт, что Асато победит. –Не волнуйся… я найду способ списать этот долг, – в данный момент Тацуми было совершенно наплевать на последствия. Месть того стоила! –Мне уже надоела пустая болтовня, – не на шутку рассердился Тсузуки. – Или ты сейчас же проводишь обратный ритуал и возвращаешь нам секретаря, или… я сейчас же попрошу Хакушаку погасить твою свечу, понял? Ты же знаешь – Граф мне не откажет… и мне плевать, что он попросит взамен! –Ох, как страшно… ты такой решительный… таким ты нравишься мне даже больше. Вот только скажи – кого ты убьешь – меня или своего обожаемого Тацуми? – издевательским тоном спросил Мураки. –Сейчиро – шинигами… он уж точно не умрет… а вот ты… – протянул Асато. Он и сам не был уверен, кого убьет, но этому ублюдку знать о его сомнениях не обязательно. –Доктор, – в разговор снова вклинился Ватари. Ученого куда сильнее испугало предположение Мураки насчет возможной судьбы секретаря. Данные о побочных эффектах заклятия действительно не исключали такой связи – погибнуть могли оба, – вам же самому будет хуже, если вы не проведете ритуал как можно скорее... Вы перестанете быть собой и уже не сможете вернуться... –Ладно-ладно, сдаюсь, – доктор словно слегка огорчился, – сейчас начерчу пентаграмму, и… У Ватари вдруг возникло ощущение, что он забыл о чем-то очень важном, относящемся к этому заклинанию. Но доктор уже создал пентаграмму и встал в центр, взглядом приглашая Тацуми следовать за ним. Секретарь не заставил себя упрашивать. Они встали спина к спине, совсем как в прошлый раз, и, когда доктор сплел свои пальцы с пальцами Сейчиро, тот неожиданно вздрогнул. Мураки усмехнулся и начал читать заклинание. Вспыхнул зеленый свет, Тацуми почувствовал сильное головокружение и отключился. Проснулся он от ощущения, словно вернулся в родной дом после долгого отсутствия. Собственное тело казалось немного непривычным, но все-таки родным и уютным. Вот только голова раскалывалась… но это уже ерунда по сравнению с тем, что было совсем недавно. Почувствовав на лбу что-то холодное, Тацуми открыл глаза и огляделся. Он лежал на кресле в собственном кабинете, а рядом стоял Ютака и довольно улыбался. –Ну, вот ты и пришел в себя, – сказал он своему напарнику и поправил сползшую мокрую тряпочку. –А где Мураки? – задал секретарь так волновавший его вопрос. –Он телепортировался, – Ватари вздохнул. – Понимаешь, у этого заклинания есть еще одно свойство – при обратном превращении силы обеих сторон ненадолго уравниваются. Ему вполне хватило, чтобы удрать. Но ты не беспокойся… скоро все придет в норму. «Доктор знал об этом побочном эффекте, – подумал ученый. – Точно знал... поэтому и согласился так быстро. Нет, ну вот же сволочь – только ради того, чтобы...» Ютака не довел мысль до конца. Не хотелось снова краснеть. И так было не по себе от ехидного прощального «Еще увидимся!»... Тем временем Хисока решил проводить Тсузуки до дома. После того, что произошло, ему хотелось быть как можно ближе к своему напарнику. Мальчик на миг представил, что произошло бы, поменяйся Мураки телом с Асато, и вздрогнул. –Что ты, малыш? – ласково сказал Тсузуки, взъерошив волосы напарника. Куросаки безропотно принял проявление нежности. – Все уже закончилось, слышишь? Теперь все будет в порядке, – продолжил Асато, но Хисока внезапно прервал его. –У меня кое-какие дела… короче, мне нужно идти, – спокойно сказал мальчик. –Ну ладно… до встречи, – опешил Тсузуки, но его напарник уже исчез. «На малыша он, что ли, обиделся…» – подумал Асато, немного постоял и продолжил свой путь. Когда Тацуми стало лучше, он выгнал напарника из кабинета, обосновав это необходимостью посмотреть, что тут без него накосячил Мураки. Секретарь явно подозревал, что по итогам проверки будет долго ругаться... Возвратившись в лабораторию, Ватари наконец отсканировал книгу и решил вернуть ее, пока опять не прилетели с напоминанием. «И чего я раньше не догадался… так же гораздо проще… и всегда с собой!» – довольно ухмыльнулся ученый, шлепнув ладошкой по крышке ноутбука. Оставалось только пойти в библиотеку. И кстати – можно выбрать другую книгу... ГуШоШины обрадовались, увидев ученого раньше следующего тысячелетия, но решили хоть как-то пристыдить Ватари. –Бери пример со своего напарника. Вот он вчера взял книгу, быстренько прочитал и вернул! –Какую книгу? – спросил Ютака, чувствуя, как беспокойно екнуло сердце. –А вот эту! – ответил ГуШоШин старший, указывая на небольшую потрепанную книжку. Внутри как будто нарочно лежала закладка. Ученый открыл книгу на заложенной странице и прочел: «Для обретения силы требуется кровь того, кто стал шинигами после смерти от руки заклинающего». Далее следовало описание ритуала, от которого Ватари покоробило. Где-то полминуты ученый стоял, как громом пораженный, а потом до него начала доходить суть слов. «Того, кто стал шинигами после смерти от руки заклинающего… Ксо! Ведь Мураки убил Хисоку… Надо бежать к Тсузуки! Они ушли вместе...» Ватари выронил книжку из рук, за что тут же был обруган близнецами, да еще и хором. Не обращая внимания на их крики, Ютака понесся к Асато. Тсузуки мирно смотрел телевизор и пил чай, когда посреди комнаты появился встрепанный Ватари. –Доктор похитил Куросаки, – с ходу выдал ученый. Асато разлил на себя горячий чай и выругался. –Что ты несешь, Ютака? – наконец спросил он. – Мы только что вместе шли домой… правда, он вдруг попрощался со мной и ушел… –Вот именно! Послушай… я тут случайно нашел книгу, которую перед уходом читал Мураки. Так вот, там был способ вновь обрести силы, подходящий для него... и для этого ему просто необходим Хисока... –Но где же нам его искать? – спросил Тсузуки. Ученый недоуменно пожал плечами. Об этом он подумать не успел. Старший шинигами тем временем на всякий случай набрал номер Куросаки и, выслушав гудки, опустил трубку. Похоже, ученый был прав... –Может, позвать Тацуми? – наконец-то родил идею Ватари. –Да… сбегай за ним, только быстро… каждая минута на счету, – Асато заметно нервничал, – мы должны спасти моего напарника. Ютака тут же исчез, и уже через десять минут появился вместе с секретарем. –Я знаю только одно место, в котором они могут быть. Тот заброшенный дом, где он держал меня, – тут же сориентировался Сейчиро, – это совсем недалеко отсюда. Место, которое вынужденно хорошо запомнил Тацуми, удалось найти достаточно быстро, благо оно действительно находилось в нескольких минутах ходьбы. С запертой дверью шинигами церемониться не стали и попросту ее выбили. Дом встретил незваных гостей злобной тишиной. –Куда дальше? – растерянно спросил Тсузуки, глядя на секретаря. Сейчиро двинулся вперед по коридору и, заглянув во вторую слева дверь, бросился туда. Ватари последовал за ним, Асато чуть отстал – у него подкашивались ноги при мысли о том, что он сейчас увидит. На кровати, казавшейся такой неуместной здесь, лежало тело мальчика, ставшего жертвой маньяка-вампира. Хисока казался белее простыни. На шее красным пятном выделялась пропитанная кровью повязка. Тсузуки вцепился в косяк до боли в пальцах. –Он еще жив, – Ватари оглянулся на треск. – Но потерял много крови... «Я отдал бы всю свою кровь, лишь бы он остался в живых, но моя ему не нужна… – сердце Асато сжалось. – Вот он лежит здесь и умирает, а я даже не могу ничем помочь ему! А ведь мы так радовались, что все наконец-то закончилось... Почему я отпустил его, почему? И что нам делать теперь?» «Этому маньяку все мало, – секретарь с жалостью смотрел на Куросаки, – неужели не было других способов восстановить силы? Он и так причинил мальчику слишком много боли, зачем же еще? Впрочем, он оставил его здесь, а не в другом месте, хотя мог... надеялся, что мы спасем его?» Мысль была невероятная, но напрашивалась сама собой. «Бедный бон… я должен помочь ему, – думал Ватари. – Моя кровь подходит, но пока мы будем возиться… даже шинигами не сможет вынести такую кровопотерю… – взгляд ученого упал на какую-то коробку, лежавшую рядом с мальчиком. Он инстинктивно открыл ее и увидел... набор для переливания крови. – Никогда бы не подумал, но у Мураки, кажется, есть сердце. Держись, Куросаки-кун… я сейчас все сделаю». Сейчиро и Асато стояли, словно громом пораженные. «Мураки не хотел убивать моего напарника… ему просто нужно было выжить», – неожиданно понял Тсузуки. *** Где-то через недельку в Мейфу... –Нет, ну я всегда говорил, что все мужики одинаковы! – возмущался Ватари. – Говорю же – ты первый ко мне полез! –Ватари, да честное слово, не я это был! Ты же лучше меня знаешь – это все Мураки! – в сотый раз оправдывался секретарь. Ученый в очередной раз надулся и сложил руки на груди. –Ну не верю я, что ты совсем не мог контролировать свое тело… ну хотя бы чуть-чуть…. Признайся – самому легче станет, – заявил Ютака, хотя отлично знал, что не прав. Уж кто-кто, а он был знаком со свойствами этого заклинания. «И впрямь форменный дурдом… и так каждый день!» – вздохнул Тацуми. Единственное, что хоть отчасти радовало Сейчиро – то, что Мураки все же поимел еще и совесть... и не дезорганизовал работу департамента, как боялся секретарь. Надо было отдать доктору должное – со всеми поступившими делами он разбирался даже жестче, чем сам Тацуми. Если бы не понятная неприязнь к этому человеку, Сейчиро готов бы был рекомендовать Мураки Графу... как вероятного кандидата в шинигами. –Ватари, ты здесь? – в дверь ткнулся Тсузуки. Выглядел он не выспавшимся и помятым, а в руках почему-то держал перевязанную кастрюлю. – Слушай, тебе материал для экспериментов не нужен? Достало уже – стучит, зараза, среди ночи, а у меня, между прочим, и так кошмары... Ютака машинально взял оригинальную тару. В кастрюле что-то захлюпало. –Асато, а я тебя ищу как раз... Пойдем, я заварю тебе успокаивающий отвар, – из-за спины напарника появился Куросаки и потянул Тсузуки за руку. В другой руке он держал пакет с пирожными. – И я давно уже предлагаю – оставайся ночевать у меня... Или хочешь – я к тебе приду? – долетело до секретаря и ученого, пока дверь закрывалась.