Sacrificium

Красное горячее солнце уже давно погасло, уступая место владычице звездного неба — луне. Но та лишь блеснула своими прелестями и укрылась обрывками тучи. Всё живое заснуло в колыбели ночи. Только двое, широко открыв глаза, смотрели друг на друга. Подруги. Они выросли вместе, вместе жевали одну сладость на двоих, вместе бежали в лес, когда учеба грешила красными полосами на спине. Вместе считали звезды и делили плащ в походах, вместе целовали медовый триумф войны. Но даже полубогине нельзя привязываться к человеку, иначе, придет расплата — глупый старомодный платеж, который нельзя ни отменить, ни отсрочить. Теперь синие глаза смотрят на небеса, а серые — вниз, высматривая царство мертвых. Мишень уже стоит перед ними, осталось лишь пройти этот путь. Уже, к сожалению, не вернуться назад. Ведь жертвенное место никогда не отпускает. Жуткие зелёные ветки потянулись к голым ногам. — Уходи, не нужно смотреть, — нелепая улыбка осветила лик человека, как падающая звезда, лишь на миг. — Я еще подожду, не хочу жить вечно… не хочу, раз всё ложью оказалось. — Нет, ты уходи… Мне не увидеть рассвета больше, — девушка коснулась своей холодной руки, и легкое, как паутинка, одеяние не спасало от холода осенней ночи. — Я… Позволь мне, и я унесу тебя в своем плаще, и никто больше не обидит тебя, плевать на всё! Плевать на богов! Пусть гаснет солнце…  А в ответ тишина, как всегда. Они — высшие боги, никогда не говорят, почему кто-то должен взойти на алтарь и отдать свою драгоценную жизнь, отправляя свою душу в клетку из небесного железа. Ответа нет и никогда не будет. Так записано в скрижалях храма. Холодный ветер своей рукой пригладил непослушные травинки, тронул бурые перья богини, как бы напоминая, что прах также полетит на ветру, немного позже, чем сейчас. Богиня поднялась с колен, а из голубых, льдистых глаз текли слезы. Каждая капля, что протекала дорожкой по прекрасному лицу, превращалась в драгоценный камень. Завтра на рассвете придут жрицы, выберут самые красивые цветы, соберут их, а потом принесут в жертву богам. И тогда белая поверхность окрасится красным. И тогда высшие придут полакомиться щедрым угощением. Когда человек услышала шорох веток, она уже не боялась смерти. Только молила пусть ясные глаза не увидят ее. Бурые крылья тряхнули воздух, и их владелица взлетела, и через миг было видно лишь точку на небесах. А шипы начали ползти по телу жертвы. Срывая тонкое одеяние, они обвились вокруг наготы, причиняя боль. Надрывный, ужасный крик пронесся по высотам. Но даже его, никто не услышал. Тело еще жило, а капли уже не падали. Ветер холодно вздохнул, и смертельные кольца упали тяжелой пылью. Будто из кокона оттуда выпорхнули бабочки, их крылья переливались всеми цветами, что различает людское око, и несли на себе небесную пыльцу. Тревожная стайка порхнула над цветами и устремилась в черное небо.