Эйгон Пятый, Звездный Мальчик

Хлопнуло над головой так, что Первый Дозорный вздрогнул — он еще был юн и не привык к внезапным лесным звукам. На зимний лес давила стужа, и под ее весом, под ее ужасным холодом лопалась кора на деревьях — резко и громко. — Пора назад, — сказал он. — Все одичалые уже мертвы. Больше делать нечего. — Ты боишься мертвых? — покосился его напарник. — Просто начинает темнеть, Второй, — терпеливо пояснил Первый. — Нам лучше вернуться, пока это достаточно просто сделать. Сегодня мороз кусал особенно сильно. Широкие снегоступы дозорных слегка проваливались в рыхлых сугробах. Большие белые шапки нависли на ветвях деревьев. Так похолодало, что даже сквозь толстый зимний плащ Первый Дозорный чувствовал стужу. В паре метров за кустами блеснули фосфором глаза. Второй, ахнув, взялся за меч. — Это варг, — пояснил Первый. — Успокойся. Огромный белый волк, раза в полтора больше обычного, величаво прошел мимо них, еле слышно и протяжно фыркнув. Словно он сказал им: «Уф, как холодно. Куда только смотрит король?» «У-гук», — гукнула сова. — «Старушка земля умерла, ее покрыли белым саваном». — Говорят, есть такие народы, что верят, будто зимой земля готовится к свадьбе и поэтому надевает подвенечный белый наряд, — пробормотал Второй Дозорный. Первый смерил его взглядом. Вдалеке фыркнул волк, уже с другой интонацией: «Чепуха, я же сказал, во всем виноват король». Первый Дозорный вздохнул. Он знал за собой такую особенность: с недосыпа и голода его мозг начинал подбрасывать ему разные сказки. Например, животные вдруг начинали как-то по-особому издавать звуки, словно общаясь с ним. Разведчики упорно продолжали свой путь, выводя широкую дугу, разворачиваясь домой. Иногда Второй на ходу дул на озябшие пальцы. Пару раз, оступившись, дозорные провалились в глубокий бергшрундт и вылезли оттуда белые, как мельники, упавшие в мешок с мукой. — По-моему, мы заблудились, — со страхом сказал Второй. — Не болтай, береги тепло, — оборвал Первый. — Давай вернемся по старым следам. Он, тем не менее, вознес молитву Семерым. Первый знал, что Старые Боги не дадут им пропасть бесследно в темном лесу; а если и случится иное, значит, так суждено. Нигде так не воспитывается смирение перед судьбой, как в Ночном Дозоре. Юноши вернулись по следам назад до знакомого места, определились и пошли в другую сторону. В конце концов, деревья начали редеть, и между ними вместо темной коры и густых веток начало появляться что-то белое. По мере приближения белое стало превращаться в ледяные кирпичи Стены. Дозорные вздохнули с облегчением и прибавили шагу. Уже совсем стемнело. — Смотри! — вдруг ахнул Второй. В черном небе над Стеной сорвалась звезда и упала в нескольких шагах от них. Разведчики тревожно переглянулись. — Погоди, — Первый остановил напарника. — Я слышал, есть такие штуки на юге, которые летят и взрываются огнем. Катапульты, понял? Но между деревьями было тихо, и только ясный свет, как огонек свечи, разгорался с земли. Тогда дозорные побежали к упавшей звезде. На снегу лежал крупный сверток из золотистого шелка, на ткани были вышиты синие звезды. Первый, по праву старшинства, начал его развязывать. Второй на всякий случай вынул меч из ножен и направил его на загадочный дар с небес. Это оказался крохотный младенец — мальчик, — безмятежно спящий, словно не чувствовал ни жуткого холода, ни удара о землю, который должен был быть внушительным. — Кто ж это детьми, как ядрами, разбрасывается? — спросил Второй. — Я не помню, чтобы у нас в Черном Замке жили беременные женщины. Вообще женщины. А одичалые не будут тратить такой шелк на пеленки. Первый пожал плечами. Дураку ясно, что это необычный ребенок, отнюдь не из Черного Замка и не от одичалых. Должно быть, и правда — звезда с небес. Он взял младенца на руки. У Стены гупнуло днище подъемника о снег. Разведчики забрались в узкую камеру, и так мальчик-звезда прибыл в этот мир: со скрежетом толстых цепей и в мозолистых руках людей в черном. Звездный Мальчик стал жить в Замке. Он играл со старыми луками и деревянными мечами, с горшками на кухне и ломаным камнем во дворе. Он ел вместе с братьями, и те привыкли, что рядом с ними все время вертится худой быстроглазый мальчуган. С каждым годом Звездный Мальчик становился все красивее и красивее. Старые дозорные качали головой, гадая, чьих же он кровей, и какая черная магия выбросила его сюда. Не королевский ли это сын? Мальчик всегда был бледен и изыскан, как статуэтка из слоновой кости. Его золотые волосы колечками спадали вниз, а губы походили на лепестки алой розы. Глаза его напоминали фиалки на берегу ручья, а нежные руки — несмотря на морозы, и тетивы луков, и жесткое древко метлы, — оставались нежными, точно нарциссы на опушке леса. — Ланнистер, — говорили одни. — Точно из этих. — Если Ланнистер, то визгу было бы на все Семь Королевств, — возражали другие. — Что-то не слышно. — Санса у Старков вон какая рыженькая да беленькая. — Старков уж спрашивали. Не ихний он. — Таргариены, что ли? Никто не знал имени этого странного ребенка, и так его и звали: Мальчик-Звезда. К сожалению, красота не сделала его добрым, — наоборот, он рос гордым и жестоким. Он презирал даже строителей Стены, считая их ниже себя, а уж о кухонной обслуге нечего и говорить. Хоть его и заставляли работать наравне с остальными, на характер его это никак не влияло. Он часто поднимался на Стену и стоял один, на холодном ветру, совершенно не замерзая. Мальчик смотрел вдаль, но толку от него было мало: когда дозорные проходили мимо него, то иногда ловили обрывки мыслей, которые он проговаривал вслух. Мальчик мечтал о том, как однажды станет Королем, самым жестоким Королем, самым славным Королем, Королем выше Таргариенов. «Все вы — деревенщина, а я — сын звезды», — так говорил он, невзирая на регулярные взбучки от старших братьев. Мальчик часто любовался на свое отражение в ручье или в котле с водой, и так ему это нравилось, что он смеялся от удовольствия. Он обожал свою красоту и ненавидел уродство. Мальчик всегда безбожно высмеивал тех дозорных, кого судьба покалечила и оставила, например, хромым или кривым. Как ни пытались старшие вбить в него хоть сколько-то ума, ничего не выходило. И поэтому постепенно братья, которые поразвитее, перестали с ним общаться. А те, кто помоложе и поглупее, слушались его и едва ли не дрались, кому первому выполнять приказы Звездного Мальчика. Особенно никакого сладу не было с деревенскими, которые приходили из окрестных поселков специально, чтобы поглазеть на него. И сердца тех, кто старался дружить с Мальчиком, становились такими же каменными, как у него. И вот однажды летним вечером в ворота Черного Замка постучалась нищенка. Так плохо она выглядела, что ее поначалу приняли за одичалую. Но эта женщина пришла не извне, а с внутренней стороны Стены, и она говорила на языке Севера, как разумная. На нищенке болталась ветхая разодранная одежда, а босые ноги были в крови. Привратник впустил ее из жалости, и она уселась у ворот, обессилев от усталости. Кто-то побежал на кухню за остатками обеда для нее. — Смотрите! — крикнул Звездный Мальчик своей ватаге. — Эта нищенка оскорбляет наш Черный Замок! И ребята начали бросать в нее камни. А женщина взглянула на Звездного Мальчика и остолбенела, не в силах отвести взгляд. Ужас застыл в ее глазах. В это время во двор вышел Первый Дозорный, тот самый, что нашел Звездного Мальчика. Он отвесил жестокому ребенку хорошую оплеуху. — Совсем у тебя сердца нет, отморозок! — сказал он. — Что сделала тебе эта несчастная? От гнева Звездный Мальчик покраснел. — Кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?! Я сын звезды, а ты простой дозорный! — Это так, — согласился Первый. — Я простой дозорный. Но я же пожалел тебя, когда нашел в лесу. Услышав это, нищенка вскрикнула и упала без чувств. Братья принесли холодное полотенце и вонючую мазь, специально сваренную на такой случай. Первый Дозорный обтер лоб женщины и сунул мазь ей под нос. Но когда нищенка очнулась, то даже не притронулась к еде, которую поставили перед ней дозорные. — Скажите, — спросила она. — Вы говорили, что нашли этого мальчика в лесу. Сколько лет прошло с тех пор, не десять ли? — Да, десять, — кивнул Первый Дозорный. — А вместе с ним ничего не было? Может быть, на его шее оставались янтарные бусы? А во что он был завернут, не в золотистый ли шелк с синими звездами? — Точно так. И Первый Дозорный принес ей и шелк, и бусы, которые он припрятал в своей келье, с тех самых пор, как нашел Мальчика. — Это же мой сын, которого я потеряла! — всхлипывала нищенка. — Позвольте, — усомнился Первый. — С внешней стороны Стены? — Да, это злая магия принесла его сюда. Ведьма наказала меня, и вот десять лет я ищу сына по всему свету! Первый переглянулся с братьями, которые стояли рядом с ним. Что за странная нищенка? Из какого королевства? Уж не Дорн ли? Не Вольные ли Города? Но женщина отказывалась отвечать на вопросы, пока к ней не приведут Звездного Мальчика. — Иди скорее, Звезда, — позвали его. — Там твоя мать. Мальчик, расталкивая братьев, вбежал в каморку и остановился в недоумении. — Где же моя мать? — спросил он. — Я вижу здесь только нищенку. — Я твоя мать, — женщина потянулась к нему. — Да ты с ума сошла! — крикнул Мальчик. — Какой я тебе сын? Ты уродливое чудовище в жалких тряпках. Убирайся отсюда поживее, мне неприятно видеть тебя. — Но ты правда мой сын! — заплакала нищенка. — Фригольдская Ведьма похитила тебя. Она напала на мой дом, оставила меня умирать, а тебя выбросила заклятьем. Я еле выжила. Десять лет я искала тебя. Посмотри, вот бусы, которые были на тебе, вот твой детский плащ. Пойдем со мной, я обошла все Семь Королевств, чтобы найти тебя. Пойдем, ты мне нужен. Но Звездный Мальчик только отшатнулся от нее. — Даже если это правда, — сказал он, — лучше бы ты никогда не приходила сюда. Я сын звезды, а ты говоришь мне, что я сын нищей. Убирайся прочь! Уж лучше я поцелую жабу или гадюку, чем подойду к тебе. Тогда нищенка поднялась и, горько плача, пошла прочь из Замка. Звездный Мальчик смотрел вслед. Когда та совсем скрылась из виду, Мальчик побежал к своим товарищам, но те либо в ужасе отшатывались от него, либо принимались тыкать пальцами и хохотать. — Вот так жаба! — закричали они, не узнавая его. — Да он склизкий, как гадюка! А ну убирайся отсюда! Звездный Мальчик презрительно фыркнул, думая: «Что они, с ума посходили?» И решил пойти к старому пруду, чтобы полюбоваться на себя. Но что это! В гладкой воде отражалось лицо, гаже, чем самая бородавчатая из всех бородавчатых жаб, а кожа его блестела, как змеиная чешуя. С пальцев сочилась зеленая слизь. Мальчик страшно зарыдал и рухнул в землю у пруда. Он плакал и плакал, и никто не подходил к нему. — Я сам, сам виноват! — рыдал он. — Что мне теперь делать?! Мальчишка с кухни Черного Замка, как раз из тех, над кем больше всего издевался Звездный, вдруг подошел к нему. — Не плачь, — сказал поваренок. — Пойдем, я накормлю тебя. Ничего не поменяется оттого, что ты теперь… эм, не такой красивый. Я не буду смеяться над тобой. — Нет, — отказался Звездный Мальчик. — Я должен найти ту нищенку и попросить прощения. И он побежал по дороге в лес, и стал кричать, чтобы мать вернулась. Но только эхо и пение птиц было ему ответом. Он прибежал в богорощу рядом с Винтерфеллом, чтобы спросить у святого дерева, где его мама, но дерево только молча шелестело красной листвой. Он ходил по всем селениям, но все люди, все животные и птицы избегали его. Никто не хотел с ним говорить. Самые сердобольные бросали ему объедки издалека, только чтобы не видеть такую мерзость. Крестьяне боялись, что такой урод наведет порчу на их коров или зерно. Мальчик бродил и по рекам Аррена, и по горам Западных Земель во владениях Ланнистеров, изведал он и жестокие штормы в стране Баратеонов, и спал под открытым небом в полях Простора, и даже на Железные Острова заносило его — еле оттуда выбрался, и в пустынном Дорне он был, там его едва не упекли в зверинец Мартелла. И везде люди были жестоки к нему, везде гнали его, занятые своими делами. Три года он скитался по Вестеросу, ища свою мать, — но видел только тот мир, который придумал сам, пока жил в Черном Замке. Мир, ценящий красоту и ненавидящий уродство, непреклонный, полный суеты и пустой внутри. Поздним вечером Звездный Мальчик добрался до стен красивого замка в горах. Высокие золотистые башни стояли на горе, отмечая границу сразу трех областей: Дорна, Штормовых Земель и Простора. Узорчатые переходы перекидывались арками от одной башни к другой, здания покрывала красивейшая каменная резьба. Стены же, которые окружали замок, несли на себе светильники в виде драконов, и такими умелыми были местные мастера, что казалось — пламя извергалось из настоящих пастей, вот-вот взлетят крылатые бестии и падут господней карой на окрестные горы. Мальчик был так голоден и измучен, что красота замка мало тронула его. Звездный подошел к воротам, но стражники опустили перед ним свои алебарды. — Ты кто такой? — спросил Первый Стражник. — Я ищу свою мать, — сказал Мальчик. — Дайте пройти, может быть, она там, в замке. Стражники загоготали. — Мать он ищет! — фыркнул Первый Стражник. — Ты хоть знаешь, куда пришел? — Куда? — В Летний Замок, дубина. Тут живут не какие-нибудь обсосы с Железных Островов, а сами Таргариены, понял? Еще бы тебя пустили внутрь, такого уродливого жабенка! Разевай варежку шире! — А кто она, твоя мать? — спросил Второй Стражник. — Она такая же нищая, как я. Но я причинил ей зло и должен просить прощения. Умоляю, пропустите. — Нет таких безобразных в нашем замке, — сказали стражники. — Пошел вон. Звездный Мальчик, опустив голову, пошел прочь. Но тут к стражникам подошел очень высокий рыцарь в холщовой одежде, в самой обычной кольчуге и с простым мечом безо всяких украшений. — Кто это? — спросил он. — Какой-то нищий урод, Дункан. Не о чем говорить. — Я, пожалуй, возьму его. Мне нужен оруженосец. Первый Стражник, крупный мужчина, взглянул на рыцаря. Тот был выше его на две головы и шире в полтора раза, — и стражник решил не связываться даже в шутку. — Да бери, жалко, что ли, — сплюнул Второй. — Нищеброд, вертай взад! — грохнул Дункан так, что у стражников зазвенело в ушах. Рыцарь предложил Мальчику стать оруженосцем. Пожав плечами, Звездный согласился. С таким рыцарем, подумал он, есть надежда, что будут хотя бы кормить более-менее нормально. И снова Мальчик стал путешествовать по всему Вестеросу, только теперь как слуга Дункана. Служба, впрочем, ему нравилась. Теперь люди хоть как-то пускали его ночевать — правда, обычно его загоняли в какую-нибудь каморку, опасаясь пускать даже к коровам. С Дунканом спорить не решался никто, так что Звездному теперь перепадали и куски получше тех, что он получал раньше, и даже солома под бок. Мальчик, благодаря постоянной возне с тяжелым вооружением, одеждой и лошадьми рыцаря, малу-помалу окреп. Лицо его оставалось таким же отвратительным, но Дункан, который славился чистоплотностью, приучил его часто мыться и носить как можно более чистую одежду. В обмен на доброту Звездный учил Дункана читать и писать. За эти годы что только не происходило с ними: и в турнирах они участвовали, и сражались с принцами, и защищали честь лордов. И вот через сколько-то лет привела их судьба к Белостенному Замку. Лорд Баттервелл собирался жениться на девице из дома Фреев и в честь этого события устраивал пир с турниром. Дункан подумал, что будет здорово выиграть приз в поединке с другими рыцарями, и решил побыть в замке. В награду давали одно из трех драконьих яиц, которое Баттервелл получил от Эйгона Таргариена Четвертого. Очень престижный приз, и бороться за него приехало множество рыцарей со всех Семи Королевств. Пока Дункан пировал, к Звездному Мальчику подскочил какой-то старик, весь закутанный в красное. — Идем со мной, — сказал он, — я покажу тебе, где ты будешь спать. Мальчик, который привык к тому, что его загоняли в самые отвратительные места, послушался. Старик завязал ему глаза грязной тряпкой, Звездный стерпел и это. Потом его долго водили по каким-то кривым коридорам, а когда старик снял тряпку с лица Мальчика, оказалось, что они пришли в мрачный подвал. Старик швырнул ему корку хлеба и кружку с тухлой водой и закрыл за собой дверь на замок. Звездный Мальчик, привычный и к этому, поел и попил, что ему дали. В сырой и холодной камере было только крошечное окошко у самого потолка. Мальчик продрожал всю ночь на каменном полу. Когда из окошка в подвал упали первые лучи солнца, дверь загрохотала, и внутрь зашел старик. — Поднимайся, бездельник, — сказал он. — Ступай в лес за западными воротами. Там спрятаны три драконьих яйца со скорлупами из белого, желтого и красного золота. Сегодня ты принесешь мне белое яйцо. Если ты этого не сделаешь, отдам тебя Р'глору. Красный жрец опять завязал ему глаза, провел по закоулкам и оставил у ворот. Почувствовав свежий воздух, Мальчик снял тряпку и увидел, что стоит в лесу. Он подумал о Дункане, но потом вспомнил, что пир будет длиться три дня, а значит, рыцарь вряд ли о нем вспомнит. Поначалу лес был очень красив, Мальчик шел среди берез и нежных розовых кустов. Но когда он забрался глубже, от этой благодати не осталось и следа. Колючие кусты шиповника и боярышника цеплялись за его одежду, крапива больно жгла босые ноги, а потревоженные осы прицельно жалили его. Целый день Звездный искал драконье яйцо. Солнце начинало клониться к закату. Плача, Мальчик отправился обратно. Но когда он уже выходил из леса, то услышал чей-то жалостный писк. Он побежал на помощь. Там оказался маленький зайчонок, который попал в капкан. Мальчик освободил зайчонка. Тот скакнул, в прыжке качнул лист лопуха — и под ним, полузакопанное в земле, лежало белое драконье яйцо! Когда Звездный Мальчик подошел к воротам, над которыми стояли светильники в виде драконов, то увидел, что там сидел прокаженный. Серый капюшон закрывал его лицо, лишь красные глаза виднелись в узких прорезях. Заметив Мальчика, нищий протянул руки за подаянием. — В этом замке никто не сжалился надо мной, — прохрипел прокаженный. — Пожалей меня. — Но у меня только драконье яйцо, — ответил Мальчик. — Я умираю с голода. Хоть что-нибудь дай. Мальчик отдал ему все, что у него было, — белое драконье яйцо. С колотящимся от ужаса сердцем он зашел за ворота и увидел красного жреца. Тот спросил его: — Где же мое яйцо? — Я ничего не нашел, — ответил Звездный. Разъяренный жрец набросился на него. Он избил его так, что Мальчику не потребовалось завязывать глаза, — они опухли до такой степени, что тот ничего не видел. Старик пинками провел его в подвал и закрыл за ним дверь. На следующее утро снова заскрипели несмазанные дверные петли, и Мальчик услышал: — Сегодня ты пойдешь и принесешь мне желтое драконье яйцо. Если опять ничего не будет, то навек останешься моим рабом во славу Р'глора. Звездный Мальчик весь день искал яйцо в том же лесу и ничего не нашел. От голода ему чудились голоса и виделись странные образы. Когда он уселся без сил на пенек, то увидел перед собой зайчонка, которого вчера освободил. — Что ты ищешь в лесу? — спросил зайчонок. — Драконье яйцо в скорлупе из желтого золота. — Пойдем, — сказал зайчонок. И привел Мальчика к прудику, на дне которого лежало сокровище. — Что мне сделать для тебя? — спросил Звездный. — Ничего, ты же спас меня из капкана. Когда Мальчик подошел к воротам, он снова увидел прокаженного. Тот, заметив его, заковылял навстречу. — Помоги, дай хотя бы несколько монет, — захрипел он. — Но у меня только драконье яйцо. — Отдай, яичница будет. Умираю с голоду. Скрепя сердце, Мальчик отдал ему и это драконье яйцо. Снова страшно бил его старик, снова закрыл его в подземелье. Утром вытащил Мальчика за шкирку из камеры и сказал: — Как хочешь — ползи, зубами за землю цепляйся, но принеси мне драконье яйцо из красного золота. Не найдешь — прощайся с жизнью. Целый день в лесу Звездный Мальчик, еле живой, искал красное драконье яйцо. Ничего не нашел, измучился до такой степени, что еле осознавал мир. Он сел на пенек на опушке леса. Солнце клонилось к закату, и золотистые лучи падали на резной камень узорчатых башен, и тени от ажурных переходов метались, дрожа, и казалось, что весь замок колеблется в неверном огне от уходящего солнца. Сотни маленьких драконов-светильников застыли на стенах, ожидая часа, когда вспыхнуть пламенем. Звездный Мальчик впервые за эти три дня задумался, что тут что-то не совпадает. Ведь старик схватил его в Белостенном Замке, а он стоит в Речных Землях, в центре Вестероса. А драконы так похожи на то, что он видел раньше. Где же он их видел?.. — Что ты ищешь теперь? — спросил его зайчонок. Мальчик вздрогнул от неожиданности. — Драконье яйцо в красном золоте. — Повернись, оно за тобой. И правда, яйцо лежало за его спиной. Радостный, Звездный обернулся поблагодарить зайчонка, но того и след простыл. Мальчик побежал к воротам. Но и на этот раз там сидел прокаженный. — Спаси меня, молю, — застонал он, быстро ковыляя к Звездному Мальчику. Звездный закрыл глаза и подумал: «На что мне нужна такая жизнь? Пусть красный жрец казнит меня, может, хоть на этом закончатся мои мучения. А нищему яйцо в любом случае будет нужнее, чем мне». И отдал драконье яйцо прокаженному. Он зашел за ворота, заранее прощаясь с жизнью. Но вдруг стражники вскочили, вытягиваясь перед ним во весь рост. Прохожие смотрели на него с открытыми ртами: «Как красив наш юный Принц!» — Вы издеваетесь надо мной, — смиренно кивнул Звездный Мальчик. Это восхищение, которое так напоминало прошлые дни, детство до тех пор, как на него пало проклятье, особенно больно резануло сердце. Но оно же напомнило и о гордыне, из-за которой он так мучил людей в прошлом, — и о матери, которую он так и не нашел. Звездный Мальчик горько заплакал. — Принц, что с вами, почему вы плачете? — подскочили к нему жители замка. — Я не сын Короля, я сын нищей. Я обидел ее много лет назад и так и не смог попросить у нее прощения. Почему вы зовете меня красивым? Я ужасен и телом, и душой. Тут Первый Стражник поднял перед ним полированный щит. Звездный Мальчик увидел свое отражение — и оно было прекрасным, как прежде. Мальчик увидел свои глаза — и не узнал их. Главный Жрец встал перед ним на колени и сказал: — Пророчество гласит, что придет наш Государь. Эйгон Пятый Таргариен, тебе надлежит принять корону и скипетр. Будь нашим Королем, милосердным и справедливым. — Какой из меня Таргариен? На что мне корона, если я не нашел свою мать? — спросил Эйгон Пятый. — Я не достоин. Он повернулся, чтобы уйти из замка, но тут перед ним встали нищая и прокаженный. — Мама! — крикнул Эйгон и бросился к ней. Он упал к ее ногам и расцеловал их. — Прости меня, мама. Я предал тебя, когда был счастлив, прости сейчас, когда мне плохо. Только зло ты видела от меня, покажи мне твою любовь. Я отрекся от тебя, прими меня к себе. Но ни слова не проронила нищая. Тогда Эйгон, ползая в пыли, протянул руки к прокаженному. — Смилуйся надо мной. Три раза я отдавал тебе все, что было у меня. Пожалей и ты меня, попроси мою мать простить меня. Но прокаженный тоже молчал, словно каменный. Тогда заплакал Эйгон Пятый так горько, как никогда раньше. — Мама, я больше не могу этого вынести! Прости меня, и я пойду обратно в лес. — Встань! — сказала нищая и положила руку ему на голову. — Встань! — сказал прокаженный и положил свою руку поверх. Эйгон поднялся на ноги и увидел перед собой Мейкара Таргариена и Дианну Дейн. И оказались они еще прекрасней, чем пелось в легендах, слышанных Эйгоном Пятым в бытность Звездным Мальчиком. — Тот, кому ты помог, — твой отец, — сказала Дианна. — Тот, чьи ноги ты целовал, — твоя мать, — сказал Мейкар. Они расцеловали, обняли его и ввели во дворец. И когда Бэйлор «Сломи Копье» погиб на Суде Семерых, когда сыновья Бэйлора, Валлар и Матарис Таргариены, умерли от мора, когда оказалось, что у Эйриса «Книжника» нет детей, когда Рейгель Таргариен вместе с детьми умер от отравления, когда право наследования перешло к Мейкару Таргариену, когда два старших брата Эйгона умерли последовательно от оспы и дикого огня, когда третий старший брат, Эймон Таргариен, ушел мейстером в Ночной Дозор, — вот тогда Эйгон Пятый получил трон. Эйгон Пятый, Звездный Мальчик, был добрым и справедливым королем. Но потом пришел другой.