Дорожные истории

«В некотором царстве, в некотором государстве жила-была... я. Ну да, а что? Я, конечно, девушка скромная, и даже очень, но надо же как-то начинать! Тем более, для достоверного описания всех моих достоинств никто другой бы и не сгодился. И не потому, что их, достоинств, у меня так уж много. Ну, покладистая, добрая, люблю цветы и вкусно готовить, пою неплохо... Наверное, даже умная…» Котянова Наталия «Красавище и Чудовица»

Лесли дожевала последний пирожок с вишнями, прицельно плюнула косточкой, попала в листок на дереве, и с него упала толстенькая мохнатая гусеница прямо в траву. Оглянулась сердито и уползла под крепенький мухомор. Сама Браун же вздохнула, достала из кармана тонкий листок, разгладила на коленке. Бумага была покрыта свежей краской, которая щедро размазывалась по рукам. Но Лесли это не смущало — она с удовольствием, раз в сотый, наверное, прочитала текст. Гласила листовка приблизительно следующее: «Его Величество Король, приглашает всех девиц королевства благородного происхождения (подчеркнуто), кои могут это доказать, (подчёркнуто два раза) в возрасте от 17 до 23 лет (выписку из церковной книги с печатями иметь при себе), на смотрины в королевский дворец, ибо наследному принцу пришло время жениться.» Так как новейшее изобретение — печатный станок, ещё толком не отладили, то Принц на портрете был лицом чёрен, да и волосом вовсе брюнет. Лошадка под ним тоже вороной мастью отдавала, но Лесли бережно хранила в памяти светлый образ — однажды Принц остановился в их городке, водицы испить. Был он высоким широкоплечим блондином, на белоснежном скакуне. Девушка мечтательно вздохнула, проверила на месте ли её бумаги — выписка о возрасте, подтверждавшая, что девице Лесли Браун исполнилось девятнадцать лет этой весной, и пергамент с гербовой печатью, гласивший, что батюшка ее граф. Да, да, самый настоящий граф, правда она его не разу в глаза не видала, но бумагу отец выслал, когда Лесли в письме очень вежливо (в пятый раз) написала, что иначе сама приедет к нему в родовое поместье — познакомиться. С ним, его законной супругой и тремя братишками. Всё было в порядке и девушка неспешно пошла по тропинке через рощу, негромко напевая — смотрины были назначены на завтра. Выйдя на дорогу Браун немного удивилась — просто возле рощи стояла телега с привязанными сундуками, потом карета с гербами, дальше ещё одна, потом толстяк в ливрее держал скакуна… Нет, Лесли догадывалась, что желающих будет много, но чтобы вот на столько! Очередь тянулась от рощицы до замковых ворот и дальше, теряясь во дворе. Лесли присвистнула и пристроилась в хвост. Сразу же за ней приткнулась телега с двумя румяными барышнями, каждая из которых сидела на подушке, заботливо уложенной поверх соломы. А потом еще кто-то и еще… В общем дело было долгое, пыльное и скучное, потому как двигалась очередь медленно. Те, что на подушках, объяснили Браун, что в воротах сидит за столом канцлер, ради такого случая бросивший все дела, и записывает каждую прибывшую соискательницу в список. Девушка окинула взглядом извилистый хвост очереди и запечалилась. Потом заприметила чуть впереди скучающего парня — оказалось он стоял и держал место для сестры, та очень нервничала, и никак не могла решить, что ей надеть и что взять с собой, задерживалась. Парня, с которым они вскоре разговорились, звали Эрик, и родом он был из столицы, так что вскоре Лесли знала на каком рынке лучше не покупать каштаны, в какой таверне можно недорого, но вкусно пообедать, а где купить булочки. Именно Эрик просветил Браун, что кроме демонстрации себя в нарядном платье, девушка должна поразить будущего мужа каким-либо умением. Ну, там - спеть, показать вышивку, сыграть на лютне, мало ли. Вот это был нежданный поворот! Петь Лесли соседи очень не советовали — голос у девушки был звонкий, пронзительный, чистый, да вот только медведь на ушко наступил. Вышивать она не умела, а вместо блинчиков у неё пеклись как-то всё больше комочки. Печаль-беда! Но не поворачивать же назад из-за такой мелочи? Уже к закату уставшую от ожидания Браун записали в длиннющий список и определили в комнату с двумя сестрами-на-подушках на временное проживание. Вечером была организована экскурсия по дворцу — стайками по десять человек девиц водили по мрачным коридорам, давали заглянуть в спальни и кабинеты, показали оружейную, где все стены завешаны щитами и мечами, а также тронный зал. Зал был огромный и холодный, Лесли стало неуютно, хотя сестра Эрика, она таки добралась ближе к вечеру, шептала, что хотела бы стать королевой и сидеть на этом троне. А вот гобелены на стенах в коридоре возле зала Браун понравились — тончайшей работы вышивки изображали сцены баталий и охоту. Выспаться соседки по комнате почти не дали своими глупыми восторженными разговорами, а на рассвете начались вопли, слёзы и истерики — той нужны были щипцы для завивки, той иголка с ниткой, у третьей прыщ на носу выскочил… Лесли зашнуровала корсет, расчесала волосы и провела час до назначенного во дворе сбора с книжкой в саду. По летнему времени, а стоял самый конец августа, чтобы не париться в духоте, смотрины решили проводить на замковом дворе, где и соорудили невысокий помост. Там сидели Король, канцлер и сиятельный Принц, с очень скучающим выражением лица. Он старался прикрыть рот рукавом каждый раз, как зевал, чтобы было не так заметно. Королевский секретарь вызывал девушек по списку, они приседали, рассказывали о себе и демонстрировали таланты. Из представлений невест Лесли почерпнула много нового — узнала, как завязывать узлы на канате, сколько сахара сыпать в варенье, в мешок с картошкой, чтоб не прорастала, нужно, оказывается, положить яблоко, что яичный белок лучше взбивается холодным, а желток — наоборот… Выслушала несколько песен, посмотрела на танцы — озорные и тягуче-плавные, и прокляла тот миг, когда решила вместо привычных растоптанных сапожек надеть туфли на каблучках. Под длинным платьем все равно никто не оценит, а ноги болят нещадно. Дело шло к обеду, Король пил чай, Принц зевал уже откровенно и не скрываясь, показывая великолепный ряд зубов, что, впрочем, не мешало девицам им восхищаться. «Ах, какой красавец!» — слышалось то и дело. И тут на замковый двор упала тень. Жители дворца подняли головы без особого удивления, столичные жители — с возгласами, а вот те, что из глубинки, заверещали и забегали с криками: «Дракон, дракон!» Некоторые, особо впечатлительные, даже в обморок попадали. На лавочки, чтобы платья не испачкать. Лесли тоже глазела, задрав голову, потом осознала, что у неё рот разинут, оглянулась – а, всё равно на неё никто не смотрят, все на редкостное зрелище любуются. Дракон действительно был хорош — огромный, с бронзовой чешуёй, золотом отливавшей на солнце. С мощными кожистыми крыльями и гордо посаженной здоровенной головой. Змей летающий, красуясь, сделал круг над замком, а потом спикировал на крышу ближайшей башни. Ухватился когтями, сложил крылья и… исчез. Впрочем, через несколько минут из двери вышел высокий рыцарь — молодой, стройный, в кольчуге такого же цвета, как чешуя дракона. Оказался Дракон по научному метаморфом, то есть в человека мог превращаться. Он изящно поклонился дамам, при этом тёмно-каштановая чёлка упала на один глаз, а второй сверкнул на миг желтым, хищным, ярким огнем, и скромно остановился позади королевского кресла. Девицы быстренько восстали из обморока и принялись поправлять декольте и прочие кружева. Лесли же вспомнила историю, как Дракон появился в королевстве — что-то там было о нападении соседней державы, и как принц поехал воевать и всех победил. Благодаря тому, победил, что встретил Дракона и смог с ним договориться, и тот теперь служит верой и правдой. Она перевела взгляд с красавца Дракона на Принца и пригорюнилась. То, с каким уважением, восхищением и даже обожанием наследник престола смотрел на сверкающего рыцаря, сводило шансы девиц-претенденток покорить его сердце практически к нулю. Поэтому Лесли плюнула на советы соседей, и всё-таки спела — любимую утреольскую песню, хлопали ей очень громко, и сходила на бал. Танцы были старомодные, зато музыка громкая и закусок всяких — целые пирамиды из подносов. И сладкие блюда, и соленые, и с перцем — на любой вкус. С Принцем, правда, потанцевать не удалось, да Лесли и не стремилась, зато Дракон ей на собственной чешуйке автограф нацарапал – это, когда они уже после танцев в саду дротики по мишеням кидали, как утешительный приз. Лучше самого Дракона никто пять дротиков точно в яблочко так закинуть и не смог. А на утро, не дожидаясь королевского решения о выборе невесты, Лесли затолкала свои вещи в сумку, чешуйку драконову, вместе с грамотой о благородном происхождении спрятала на самое дно. Про чешуйку Дракон шепнул, что она волшебная — потрёшь, и он прилетит на помощь, только действует один раз. Кружку-сувенир «Замок 784» тоже прихватила, на память, и не спеша вышла из замка по подъемному мосту. Рано ей ещё замуж-таки, рано.