В память о Волке

Я готов поклясться, что видел, как оборотень убегает прочь от волчьего воя. Это было в Лесу. Это всегда происходит в Лесу. Никто никогда не говорит об этом. Но на другой стороне, в самой гуще Леса, справа от Полярной дороги и на Север, за норой старого Индуса и немножко на одиннадцать часов проходит тропа к Дубовой скале. От туда всегда доносится прощальный вой. Или приветственный? Никто из лесных и, тем более, гостей не знает наверняка. Одни создали легенду о последнем настоящем Волке, умирающем в корнях столетнего дерева, другие — о новом вожде, скинувшем старую шкуру. Так каждую ночь он воет, но ни в коем случае не на луну. Луна далеко — до нее не дойдет и эха. Он воет на Дом, на того, кто бродит внутри. На того, кто так и не решился заглянуть в гости. Вой, кричащий «я все еще с тобой». Там, на Изнанке, где на тропах лежат человеко-волчьи следы, время течет быстрее. Никто точно не высчитывал, в какой момент оно ускоряется, предпочитая выныривать с нее в самый любой момент, но всем известно точно — оно не постоянно. И из-за этого... Вся длина Лунной дороги кажется мельчайшей точкой по сравнению с расстоянием между Волком и Сфинксом. Такой маленькой и незначительной, что кажется даже, никогда не допрыгнуть с одной стороны на другую. Кажется даже, что обязательно упадешь в обрыв. А не он ли тот самый мост? Но все это неважно, поскольку важно одно: я готов поклясться, что видел, как оборотень убегает прочь от волчьего воя. Оборотень — на обеих сторонах знатная шишка. Бежит от того, от кого остался лишь голос. Только по единственной причине — вой приближается. С каждой ночью он становится громче. И чем ближе конец Дома в Наружности на этом круге, тем громче волчий вой. Тем страшней становятся ночи и опасней хождение по Лесу. Говорят, что неопытные там пропадают. А постояльцы чаще теряются там. И их общие скелеты гниют в заброшенных лисьих норах. Так что же происходит там, на другой стороне? Как посмел Волк нарушить законы времени? Как посмел он вырваться на другой круг? «Куда же делся этот чертов мальчишка?» отголосками разносится по коридорам Могильника паучья фраза, проникая в самые уголки стареющего здания. Отскакивает от стекол, оконных рам, со свистом пролетает по трещинам и с эхом догоняет убегающего прочь Волка. Того ли Волка, что однажды не проснулся? Того Волка, который никогда не умирал.