К новым Приключениям.

Утро в Канзасе всегда начиналось рано, а для юного Нико оно всегда начиналось с пробуждения от запаха свежей выпечки: - «Чем это пахнет? Дымом, вроде, и еще… похоже, мама с папой уже проснулсись…»  Мальчик соскочил с постели и бросился будить сестру Энни. Спустя мгновение их серво уже отбивали дробь на лестнице. А в следующее близняшки влетели на кухню. Печка все еще источала жар, но окошко уже было открыто, и Дороти, готовя новую партию выпечки. – Доброе утро! – близнецы бросились к маме, пытаясь одновременно оглядеть каждый угол кухоньки. – Он уже готов? Готов? А папа где?  – Доброе, – усмехнулась девушка, стараясь не испачкать мелких в муке. – Да, готов. - А вот и я, - как бы ожидая подходящего момента, Джестер выпрыгнул как черт из табакерки. - Эй, куда намылились? Ну-ка, брысь из-за стола! Сперва умываться!  Проказники неохотно поплелись за Тотошкой - старый семейный пес - наружу. На дворе еще было по-утреннему свежо, а неподалеку их ждала полная бадейка колодезной воды. Под строгим взглядом пса Нико бесстрашно, даже отчаянно, окунался головой в холодную воду, а вот Энни немного заупрямилась. Когда с умыванием было покончено, они вернулись в дом, близнецы сели за стол, и Джестер, сделал несколько магических пасов руками и сдернул со стола полотенце. Там, под пахнущим мукой кухонным полотенцем лежал хлеб. Простой белый хлеб, но совершенно особенный: с блестящей гладкой корочкой, пышный и воздушный, как облако, и мягкий, как шляпка молодого гриба. Хоть с молоком, хоть с маслом, или просто с чаем без ничего он был вкусней любых вкусностей. Даже просто отщипывать губами его пористую мякоть казалось удовольствием.  Но не успели они притронуться к завтраку, как кто-то постучал. - "Кого там принесло, - нахмурился бывший Шут. - Для посетителей рано..."