Катя

Медведь подволакивал ногу, входя в подъезд. В Авицене он особой необходимости не видел, хотя шеф свою помощь предлагал. Тигрёнок молчала за правым плечом. Первым порывом после её гибели было убивать: перекинуться и рвать Тёмных зубами, реветь и оставлять после себя кровь и тишину. Вторым — перекинуться и свернуться в клубочек в своей берлоге, проспав тяжёлый год. Медведь знал, что это нечестно по отношению к коллегам, но поделать с собой ничего не мог. Старался выглядеть весёлым, таскаться с Дозорными выпить пива после смен, неловко шутить в своей манере с девочками-аналитиками, но зверь внутри него тихо скулил на одной ноте. Потом в Дозор пришёл Лас. То ли ему не рассказали о гибели Тигрёнка, то ли ему не было до этого дела, то ли ещё что, но он болтал, нёс какую-то феерическую чушь, слушал странную музыку и постоянно крутился рядом. Медведь его избегал: казалось, что Тигрёнок хохочет над шутками Ласа, и стоит обернуться, как увидишь её. Светлая кожа горла виднеется над воротником свитера, тонкие пальцы взлетают легко-легко, стирая слёзы — Медведь оборачивался первое время и никого не видел. Окружающие смотрели с тошнотворным пониманием, переводили разговор на другую тему и прятали глаза. Медведь их ненавидел. Сейчас простое и понятное желание добрести до квартиры заглушало все мысли. Смена выдалась тяжёлой, левая нога ныла, колено пощёлкивало. Перевёртышу нужно поспать, звериная сущность способна исцелять в тишине и покое. Добраться до дома и поспать — главные желания, о которых вопили инстинкты в этот момент. Тигрёнок ему не снилась. Порывистая девочка, в которую он был — будь честным перед собой хотя бы сейчас — влюблён, не приходила в его сны. Всяческой мути, вроде болтовни со Светлыми или схваток с Тёмными, было хоть отбавляй, а Тигрёнок не снилась. Глядя на мигающие кнопки старенькой кабины лифта, Медведь вспоминал прочитанное о сумраке, и по всему выходило, что напарница не может быть рядом, а тепло за правым плечом следовало бы признать фантомной болью или игрой подсознания. Звякнул мобильник, и номер Ласа высветился, заставляя поджимать губы. Когда Лас трепался, фантомная Тигрёнок смеялась — это Медведь знал. Он сбросил вызов. И Лас предсказуемо оказался на ступеньках возле квартиры. Когда они оставались одни, бурный поток красноречия стихал — Медведю казалось, что одного-единственного слушателя-зрителя мало для этого паяца. Он молча отпер дверь, Лас поднялся со ступенек и вошёл следом. Тигрёнок тепло улыбалась за правым плечом. Медведь бросил ключи на полку, расшнуровал ботинки, выпрямился и, глядя Ласу в глаза, глухо сказал: — Тигрёнок... Её звали Катя. Перевёртыш улыбнулась — по телу прошла волна тепла — и ушла туда, откуда не возвращаются.