Три аметиста

      — Ну что, по одной для храбрости или по две для наглости?       Тален-Джей вздрогнул, когда на стол рядом с ним, звякнув, опустилась бутылка черноверескового мёда, а с нею за компанию — две кружки, и поднял взгляд на своего «подельника». Джерд просто-таки лучился радостью и оптимизмом, а вот самого аргонианина одолевали сомнения. А может, он поспешил? А может, ему просто кажется, что милая его сердцу Кирава готова ответить взаимностью на его чувства?       С несвойственной ему торопливостью Тален-Джей схватил бутылку, зубами выдернул пробку и сделал большой глоток прямо из горлышка, проигнорировав наличие кружек.       — Э-э-эй! — остановили его. — Сейчас же Мадези кольцо принесёт! Что я ему скажу, если ты будешь в дрова? Или как там у вас говорят — в Хист?       Тален нехотя вернул бутылку на стол, и Джерд поспешно отодвинул её подальше. Подумал секунду и унёс прочь, пробормотав: «Я лучше чаю сделаю…» По вине алкоголя внутри разлилось обжигающее тепло, но волнение никуда не делось, саблезубом скребясь и ворочаясь внутри.       Стояла середина утра, и в «Пчеле и жале» не было никого, кроме них двоих: для посетителей было рановато, а Кирава ушла в порт, договариваться о поставках рыбы. Вернуться обещала не раньше полудня, так что у них было время подготовиться.       Кирава… при одной мысли о хозяйке таверны сердце аргонианина заходилось от стука. Стройная талия, блестящая чешуя такого редкого, серо-золотистого оттенка, выразительные глаза и глубокий, бархатистый голос — аргонианка казалась симпатичной и местным нордам, а уж для Тален-Джея она была нереальной, сказочной красавицей. Он глубоко вдохнул и медленно, шипяще выдохнул: ну куда ему до неё?       — Может, мне не с-с-стоит торопить с-с-события? Может, мне повременить?       Джерд поперхнулся чаем — за своими мыслями Тален и не заметил, что тот успел вернуться с кухни, да ещё и с двумя кружками лавандового чая.       — Что значит «повременить»?! — не своим голосом вопросил паренёк, откашлявшись. — Я тебе дам «повременить»! Да ты вспомни, сколько нам пришлось пережить из-за этого трёклятого кольца!       Тален-Джей невольно усмехнулся. Да, достать такое обручальное кольцо, какого требовали аргонианские обычаи, было нелегко. Ой как нелегко! Он два с половиной года копил на материалы, и наконец ему удалось раздобыть три безупречных аметиста и золотую заготовку под кольцо. Он уже собирался отнести материалы Мадези, но в один не слишком прекрасный день обнаружил, что драгоценности пропали. Быстрое расследование привело к однозначному выводу — его обокрали. Если подумать, не самое необычное событие для Рифтена, города-оплота Гильдии Воров, но легче от этого Тален-Джею не было. И вот когда он, печальный и растерянный, бродил вдоль канала, к нему с участливым вопросом подошёл тощий паренёк в броне Стража Рассвета, в котором аргонианин узнал завсегдатая своей таверны. Джерда он знал давно, ещё до того, как тот прослыл довакином, не говоря уже о том, как ушёл к Стражам Рассвета. Тален привык стоически переносить удары судьбы, но неподдельное сочувствие в глазах собеседника сделало своё дело — он выложил ему всё. Джерд выслушал, предложил помощь и тут же, не слушая ответа, умчался куда-то.       Вернулся он на следующий день, озадаченный и злой, с ссадиной на лбу, но и с золотой заготовкой в кармане. И с недобрыми вестями: аметисты были проданы и уже успели расползтись по разным уголкам владения. Впрочем, к чести паренька, он не отказался от своих слов и вместе с Тален-Джеем отправился на поиски… ***       — К-кто вы? — напуганная девушка прижималась спиной к стене и, широко распахнув каре-зелёные глаза, смотрела на него. — Я… я сейчас отца позову…       — Тих-х-хо, — прошипел Тален-Джей и пошевелил рукой с кинжалом — лезвие красноречиво блеснуло в тусклом свете далёких факелов. Он представлял, как выглядит в глазах девушки: высокая тёмная фигура, с ног до головы закутанная в длинный плащ, со странно шипящим голосом и кинжалом с широким лезвием. Ему совсем не нравилась роль грабителя с большой дороги, но что поделать — на груди девушки сверкал заветный аметист в простенькой серебряной оправе.       Его след привёл их аж в Айварстед. И в первый же вечер удача улыбнулась им: Джерд краем уха подслушал разговор местных сплетниц и выяснил, что на днях некой Фастрид один местный купец привёз из Рифтена в подарок ожерелье с аметистом. Ненавязчиво порасспрашивать местных в таверне и узнать, как она выглядит, оказалось делом несложным. А вот что делать дальше, «подельники» представляли не слишком-то хорошо… особенно, когда подходящая по всем параметрам девушка вошла в таверну под ручку с каким-то смазливым рыжим парнем.       Джерд предложил просто рассказать ей сложившуюся ситуацию, но Тален, поставив себя на место девушки, решительно отмёл этот вариант. Выходило, что придётся заделаться грабителем.       Так что, когда девушка вышла на улицу, а потом и распрощалась со своим кавалером, Тален-Джей и Джерд, накинув на головы капюшоны плащей, последовали за ней до небольшой фермы у самой реки. Было уже довольно поздно, и в окнах не светилось ни единого огонька, так что «подельники» наконец решились: зайдя со спины, Тален-Джей плотно зажал девушке рот и затащил в проулок между сараем и самим домом, а Джерд застыл у выхода на улицу, следя за обстановкой.       И вот теперь она со страхом глазела на них, а стена решительности аргонианина рушилась с каждым ударом её перепуганного сердца. Ну не мог он даже накричать на это беззащитное существо, не говоря уже о рукоприкладстве. И девушка, словно почувствовав это, нахмурила тонкие брови и чуть более уверенно спросила:       — Что вам от меня нужно?       — Аметис-с-ст, — правдиво ответил Тален.       Девушка автоматически коснулась кулона на груди и плотнее прижалась к стене, но тут вмешался Джерд:       — Послушай… Фастрид, правильно? Мы не хотим тебе зла, просто так вышло, что этот аметист был украден у Та… — паренёк, поняв, что чуть не выдал «подельника» с потрохами, осёкся и поспешил исправиться, — этого почтенного господина, а попал к тебе. Ты же не хочешь носить на своей прелестной шейке краденую вещь?       Тален-Джей еле удержался от того, чтобы чувствительно ткнуть паренька в бок локтём: они же договорились ничего ей не рассказывать — всё равно бесполезно, любая девушка в здравом уме не откажется от красивого подарка, особенно если он от дорогого человека, но Фастрид вдруг скривилась:       — Я так и знала, что этот Климмек якшается с ворами…, а отец ещё хочет, чтобы я вышла за него замуж! Значит так, — неожиданно решительно заявила она. — Я отдам вам это ожерелье, но взамен вы поможете мне сбежать из дома вместе с Бассианом.       Тален-Джей остолбенел. Последний раз его охватывала подобная оторопь, когда чуть перебравшая по поводу приезда её родственников Кирава лизнула его в щёку, когда он помог ей добраться до её спальни. Судя по тому, что Джерд молчал, он пребывал в сходном состоянии. Девушка же совершенно оправилась от былого испуга и теперь вполголоса рассуждала, методично загибая пальцы:       — Вещи собрать — это раз. Не забыть взять еду в дорогу — это два. Разбудить маму и всё ей рассказать — это три. Хм, я, кажется, что-то пропустила… Точно! Сообщить Бассиану! Эй, курчавенький, — повернулась Фастрид к Джерду, — беги к нему, третий дом от таверны. Только этого подлеца Климмека ненароком не разбуди! Бассиан — сын его старого делового партнёра, поэтому, когда приезжает в Айварстед, живёт у него.       Паренёк дёрнулся было, чтобы последовать приказу, но почти сразу осёкся и повернулся к ней:       — А мы-то вам зачем нужны? С таким подходом вы давно всё это могли бы и без нас провернуть.       Фастрид фыркнула и потёрла переносицу:       — Не смеши меня. У Бассиана есть хватка, но он начинающий купец и собрать денег на лошадей пока не может. А Климмек подговаривает все проходящие обозы не брать нас с собой. Вы же приехали сюда верхом — да-да, Айварстед — маленький городок, и слухи у нас разносятся моментально. Одолжите нам лошадей до Рифтена, и ожерелье ваше. Согласны?       Тален-Джей начал сомневаться, у кого же из этой парочки действительно есть хватка. Его взгляд упал на аметист, и аргонианин понял, что готов доверить долговязую вороную кобылку, по старой дружбе одолженную ему Бранд-Шеем, этой малознакомой девушке. Он глянул на Джерда и обнаружил, что паренёк пристально смотрит на него. Тален еле заметно кивнул и опустил взгляд, чувствуя себя всё больше и больше обязанным ему.       — Эх, да кто я такой, чтобы мешать большой и чистой любви? — вздохнул наконец Джерд. — Мы согласны. Тален, проводи девушку к началу дороги на Рифтен, мы с этим её Бассианом туда же подойдём и коней по дороге захватим. Встретимся за мостом, у указателя.       Тален-Джей кивнул, и паренёк умчался прочь. Аргонианин повернулся к Фастрид.       — Что? Я не собираюсь всю жизнь прозябать в этой дыре, — тихо, но твёрдо произнесла девушка, но потом опустила взгляд. — И… спасибо. Этот камень для тебя, наверное, имеет огромное значение, раз ты так стремишься его получить.       — Рано благодарить, — откликнулся он. — Пос-с-спеши, и пос-с-старайс-с-ся, чтобы тебя не поймали.       Девушка быстро кивнула и, не поднимая головы, зашагала к дому. Тален-Джей проводил её взглядом и прислонился спиной к стене сарая. Какая же эта Фастрид решительная и целеустремлённая! Его Кирава совсем не такая. Нет, конечно, она могла нашипеть на него за нерасторопность или одёрнуть зарвавшегося клиента, но в ней была и какая-то бархатистая нежность…       Из заветных мечтаний его вырвал тихий скрип дверных петель и лёгкие торопливые шаги. Фастрид, уже в дорожном плаще и с немаленькой сумкой в руках, спешила к проулку, и Тален-Джей вышел ей навстречу.       Последующую четверть часа они, крадучись и вздрагивая от каждого звука, пробирались к условленному месту, старясь никому не попадаться на глаза. Впрочем, задачу им в этом осложняли лишь стражники, патрулирующие улицы, и парочка забулдыг у таверны. Они сумели пробраться незамеченными и, рысцой перейдя мост, направились к развилке.       Статный конь Джерда белым пятном маячил в темноте, на него Тален-Джей и ориентировался. Фастрид ускорила шаг и с разбегу бросилась на шею заспанному рыжему парню. Она тут же начала ему что-то торопливо и сбивчиво объяснять. Тален-Джей не стал вслушиваться и, по примеру Джерда, принялся седлать кобылку.       — Так это вы наши благодетели? Аргонианин и горе-норд — что за дивная компания! — хохотнул Бассиан, выпустив Фастрид из объятий и подходя ближе. — Но спасибо. Мара послала вас вовремя.       — Да тут скорее Ноктюрнал постаралась, — пробормотал Джерд, подсаживая Фастрид в седло своего белого. Бассиан же легко вскочил на спину вороной, отчего кобылка прижала уши и встревоженно всхрапнула, и Талену пришлось покрепче перехватить поводья и успокаивающе почесать когтём её прорезанный белой «стрелкой» лоб.       — А теперь слушайте меня внимательно. Коней сдать в конюшню перед воротами Шадру лично в руки. Он высокий редгард, сразу узнаете, — Джерд на прощание похлопал своего по холке. — И не дай Девять, если с моим Морозом что-то случится… я вас и в Обливионе достану, поняли?       Тален-Джей впервые видел Джерда таким строгим, и даже общая неказистость парня не уменьшала внушительности его слов. Фастрид покладисто кивнула, ерзая в непривычном седле, а вот Бассиан лишь усмехнулся.       — Рыжий, тебя это тоже кас-с-саетс-с-ся, — угрожающе прошипел Тален-Джей. — По приезду найдёшь в городе Бранд-Шея и с-с-скажешь ему с-с-спас-с-сибо.       Парень смолчал, а Фастрид направила Мороза к нему и протянула блеснувшую в свете лун цепочку с аметистом.       — Это вам спасибо, — девушка неожиданно весело улыбнулась ему. — Не сомневайтесь, вы сделали доброе дело, хоть и по некоторому… принуждению.       Тален-Джей в ответ склонил голову и сжал в покрытых чешуёй пальцах заветное ожерелье:       — В добрый путь. Пос-с-спешите, а то, не ровен час, ваше отс-с-сутствие заметят.       Смотря вслед быстро удаляющейся парочке, Тален-Джей слышал, как Джерд шепчет старую молитву Маре — то ли желая удачи юным влюблённым, то ли беспокоясь за собственного коня. Сам же он мысленно вернулся в родную таверну и увидел перед внутренним взором тёплый зал, заполненный разношёрстными посетителями, приветливо кивающих ему знакомых и то и дело поглядывающую на него Кираву за стойкой… Тален крепче стиснул цепочку. Ради этой женщины он отправится даже в Обливион.       Джерд поднял с травы его сумку и протянул ему. Аргонианин молча принял её, закинул за спину и тут же недовольно повёл плечами. Они отправились в путь налегке, но всё равно непривычно было лопатками чувствовать такой вес.       Пешком, но зато с первым аметистом в кармане, они зашагали по мощёной светлым песчаником дороге… ***       — Принесла! Принесла! — в таверну, оглушительно хлопнув дверью, влетела запыхавшаяся девушка.       — С-с-свана? — Тален-Джей привстал со своего места, но из-за закружившейся головы был вынужден опуститься обратно. Девушку это совсем не смутило — она резво направилась к ним, лавируя между столиками.       — Что? Что ты принесла? — Джерд, заметив его состояние, сам отправился ей навстречу.       — Как что? Цветы, — Свана Крепкий Щит удостоила довакина лишь мимолётным взглядом и, вздёрнув прехорошенький носик, обошла его и поставила на стол перед Тален-Джеем корзинку, полную пёстрых, душистых горноцветов. — Вот. Какая же помолвка без цветов?       Тален и Джерд обменялись недоумёнными взглядами, и паренёк шагнул к девушке:       — Ты вообще как узнала?       — Так мне Дрива сказала… — под скептическими взглядами она чуть смутилась и поспешила исправиться. — Точнее, я была в храме и случайно услышала, как она говорит об этом с Марамалом… Кстати, он согласен обвенчать вас по аргонианским обычаям.       Тален-Джей почувствовал сильнейшее головокружение и пожалел, что парень уже унёс бутылку. Его решительный настрой, а вместе с ним и привычное спокойствие, таяли, как снег, по ошибке выпавший в пустыне Аликр. Гибкий кончик хвоста начал отбивать беспорядочный, дёрганый ритм по доскам пола. Вчера, когда он просил Дриву, добрую и набожную женщину, поговорить со жрецом Мары, было не так страшно. Джерд смерил его оценивающим взглядом и, подцепив девушку под локоток, ненавязчиво потащил её в сторону выхода.       Пока довакин со смесью благодарностей, комплиментов и ругани выпроваживал Свану, аргонианин застывшим взглядом смерил корзинку. Там, где они добывали второй аметист, стоял такой же сладковато-пыльный запах горноцветов… ***       Вид с холма открывался захватывающий. Тален-Джей совсем не ожидал, что в таком неприветливом и суровом краю, как Скайрим, бывает так по-летнему красиво, хотя жил здесь немало. Над их головами ещё шелестели ветками берёзы, а у ног уже плескалось, покачивая душистыми головками на ветру, голубое море — луг полностью зарос горноцветами. Тален знал, что за еле видной отсюда ниточкой дороги начинается река, но понять это можно было исключительно по бликам на водной поверхности. Омрачал прекрасный пейзаж лишь один, зато немаловажный факт: именно на этом душистом лугу расположились лагерем бандиты.       — Вот, — на голову ему вдруг опустилось, проскальзывая по чешуе, нечто прохладное и колкое. — Для маскировки.       Только посмотрев на «напарника», Тален-Джей догадался, что же это такое: на голове Джерда, путаясь в густых волосах, гордо красовался разлапистый венок. Аргонианин тихо зашипел и хотел было сорвать «маскировку» и закинуть куда подальше, но тут его взгляд упал на лагерь, и он обессиленно плюхнулся на землю. Палатки светлыми парусами выделялись посреди «моря», но вокруг них рыбами-убийцами сновали мародёры. Семнадцать человек. Не так уж много, будь с ними отряд хорошо обученных воинов, но их было всего лишь двое. И они даже не знали, у кого именно находится нужный им камень.       На шее вдруг что-то закололо, и Тален-Джей, проведя рукой по чешуе, обнаружил маленького красного муравья. Не иначе как с венка прибежал… Аргонианин стащил его с головы и задумчиво повертел перед глазами.       — Голубой горноцвет… — пробормотал он, отчаянно пытаясь вытянуть шебуршащуюся на задворках сознания мысль.       — Просить помощь у ярла — далеко идти, да они и смыться могут за это время, — Джерд беспокойно расхаживал за спиной у Тален-Джея, бормоча на ходу. — Эх, сюда бы мага толкового, а то из меня колдун, откровенно говоря, никакущий…       — Зато болтун великолепнейший, — Тален, несмотря на то, что ему пусть непреднамеренно, но здорово мешали, смог вытащить из глубин подсознания упрямую мысль, и теперь слегка насмешливо смотрел на напарника. — Магией не владеешь, мечом махать не масс-с-стер: как ты выжил вообще?       — Мечом махать, как ты выразился, меня уже научили — Изран гоняет новичков так, что после него и лорд-вампир мирной козочкой покажется, — совсем не обидевшись на шпильку в свой адрес, улыбнулся паренёк и плюхнулся в траву рядом с ним. — Я стреляю хорошо. В детстве ещё из рогатки бил лучше всех в округе — ох и ругала же меня мать за разбитые окна… Правда сейчас это мало пригодится: одного-двух я, может, и свалю, но за это время остальные попрячутся, и прилетит нам из укрытий. И ещё хорошо, если только стрелы, а не, скажем, огненный шар с мою кудрявую почём зря головушку.       — Или не прилетит… — Тален-Джей почувствовал, как помимо воли уголки рта ползут вверх, обнажая острые зубы. Шанс, пускай и не слишком большой, был. — Ес-с-сли все будут спать.       Джерд смерил его долгим взглядом:       — Ну, к ночи они, наверно, улягутся, но ведь обязательно выставят часовых…       Тален-Джей выдернул из венка голубой цветок и повертел в когтях:       — Ты знаешь, что это?       — Горноцвет, — недоумённо нахмурившись, ответил Джерд. — Чай из него заваривают, в алхимии используют… но из него даже яд хороший не сваришь — я знаю, мне Ингун говорила.       — А знаешь ли ты, что он, помимо ранозаживляющего, имеет ус-с-спокаивающее дейс-с-ствие? Его даже применяют, чтобы погрузить в с-с-сон раненых.       Лицо Джерда озарила догадка:       — Так ты хочешь усыпить их всех и спокойненько обыскать?       — К с-с-сожалению, так не получитс-с-ся — для такого с-с-сильного эффекта его действие слишком слабо. Но ес-с-сли мы найдём бес-с-совский гриб, то удвоим его.       Тален-Джей встал и отряхнулся, но довакин даже не пошевелился, пристально глядя на него исподлобья:       — Слушай, а ты точно простой помощник в таверне? Откуда ты столько знаешь?       Тален усмехнулся:       — Пока кое-кто разбивал сос-с-седям окна, один с-с-скромный аргонианин учил алхимию. Или ты думал, я с-с-свои ос-с-собые напитки от балды варю?       На поиски нужного гриба ушло гораздо больше времени, чем они рассчитывали: солнце почти село, когда они со всем необходимым вернулись на опушку. В маленьком бандитском лагере уже горел яркий костёр, несколько мужчин заканчивали разделывать оленя, а в большом котле закипала вода, судя по всему — с его мясом и овощами. Джерд старательно засопел, принюхиваясь к принесённому ветром запаху:       — Похлёбку варят, с олениной… О, Тален, а мы где зелье варить будем? Если костёр разведём, нас же сразу заметят.       Аргонианин ощипывал ближайшие кустики горноцвета, стараясь не выходить из-под веток на поляну, но, услышав слова «подельника», с ухмылкой повернулся к нему:       — Нигде. Они с-с-сами его с-с-сварят.       — Тален, не улыбайся так — ты меня пугаешь, — передёрнул плечами паренёк. — Предлагаешь крикнуть им, что с нашими «приправами» похлёбка будет вкуснее?       — Дай с-с-сюда с-с-стрелу.       — Вообще-то, это называется болт, — проворчал он, но вытащил из колчана короткую стрелу и протянул Тален-Джею. Тот насадил на неё как на вертел три крошечных бесовских грибочка и, обложив их пучками горноцвета, крепко примотал бечёвкой. Получилось что-то похожее на худую метёлку с торчащим из основания стальным наконечником.       — Отправь её в котёл, и будем надеятьс-с-ся, что её не заметят.       — Не заметят, как такая блямба свалится с небес? — Джерд с сомнением осматривал его творение. — Думаешь, много среди них слепых и…       Закончить он не успел: к лагерю подбежал один из часовых, и все на удивление организованно похватали оружие и двинулись к дороге. Тален не поверил своей удаче и, моргнув, ткнул в бок Джерда:       — С-с-стреляй!       Тот поспешно сдёрнул со спины арбалет, но вдруг замешкался:       — Отсюда не получится, надо ближе подходить.       Раздражённо зашипев, Тален-Джей стиснул запястье Джерда и потащил его к лагерю. Пригнувшись, они рысцой побежали по горноцветовому морю. Вскоре Джерд замер, кое-как приладил снаряд-метёлку к тетиве и, резко выпрямившись, выстрелил.       Также привставший от волнения Тален-Джей понял, что следовало отдать пареньку должное: он мог быть болтлив и многого не знал, но стрелял действительно отменно. Укутанный в горноцвет болт угодил аккурат в котёл, тихо звякнув о чугунную стенку.       А с дороги тем временем послышался стук копыт и разочарованные возгласы: видимо, предполагаемая жертва скрылась на резвом коне. И судя по всему, преследовать её на своих бандиты не собирались, поскольку не торопясь брели обратно, переругиваясь на ходу. «Подельники» поспешили присесть и затаились в высокой траве.       Бандиты вернулись к повседневным хлопотам — до ушей Тален-Джея доносились голоса, шорохи и скрежет осёлка по металлу. Он чутко прислушивался к разговорам, про себя отсчитывая секунды. Отсчитав пять минут, выдохнул — время, нужное для кипячения зелья, прошло. Теперь оставалось лишь надеяться, что горноцвет и гриб не вступят в реакцию с каким-либо компонентом похлёбки…       Совсем стемнело, у Тален-Джея абсолютно задеревенели ноги, а Джерд рядом начинал нетерпеливо разминать шею, когда бандиты стали стягиваться к костру — по-видимому, на ужин.       — Кто в котёл метёлку уронил? — грозно рявкнул кто-то. Громко звякнуло. — Тьфу ты, разварилась совсем… теперь суп с пылью и травой хлебать будете, олухи!       В ответ раздался не очень трезвый гогот и требования не маяться ерундой и накормить голодающих. Когда же «повар» стал с руганью и ворчанием раскладывать еду, Тален-Джей про себя начал молиться духу Хиста, чтобы всё прошло гладко. Неизвестно, услышало ли его священное Древо, но бандиты преспокойно поужинали, и вскоре в их разговоры начали вклиниваться всё более протяжные и звучные зевки. Тален-Джей знал о действии, что оказывает горноцвет, но не поверил своим глазам, когда, казалось, целую вечность спустя рискнувший привстать и оглядеть лагерь Джерд дал ему знак идти вперёд.       Лагерь спал. Мужчины и женщины мирно сопели в своих палатках, кто-то даже храпел на разные лады. Часовой, мимо которого они пробирались с особой осторожностью, дремал, положив голову на колчан со стрелами на коленях. Второй на другом конце лагеря, где-то за палатками, ещё бодрился, невпопад напевая весёленький мотивчик. Правда выходило у него всё унылее и унылее.       Крадясь вслед за Джердом, аргонианин думал лишь о том, как бы ничего не задеть и как сделать следующий шаг с наименьшим шумом. Сил оглядываться по сторонам не было, но Джерд впереди вдруг замер, обернулся и начал суматошными взмахами руки указывать на дородного мужчину, заснувшего на лежаке у костра.       Тален-Джей не сразу разглядел, что на пальце его блестит массивный перстень аж с пятью разными, образующими своеобразную «ромашку» камнями: большим гранатом в центре, двумя плохонькими, судя по цвету, изумрудами, мутным сапфиром и… аргонианин скрипнул зубами — с краю подмигивал гранями его аметист.       Джерд схватился за голову и в немом отчаянии протянул руки к тёмным небесам: удержаться от гневного сетования на судьбу помог лишь тот факт, что закричи он, этот вопль стал бы последним в его жизни. А Тален вдруг заприметил возможное спасение — маленький горшочек с маслом, томящийся у очага.       Аргонианин потянулся за ним, чувствуя на себе недоумённый взгляд «подельника», но когда Тален-Джей поднёс его к руке бандита, Джерд заскрипел зубами так, что, казалось, того и гляди перебудит всех. Тален, не обращая на него внимания, с мрачной решимостью наклонил горшок, золотистое масло медленно потекло к краю, и довакин, крепко зажмурившись, втянул голову в плечи.       Когда тонкая струйка масла потекла по коже, бандит всхрапнул громче, и из соседней палатки послышалось недовольное бормотание. Тален затаил дыхание, но, по-видимому, сотоварищи уже привыкли к храпу, так как никто не вышел посмотреть, в чём дело.       Тален-Джей кончиком когтя размазал масло и осторожно надавил на перстень. Тот на удивление легко заскользил по пальцу и вскоре упал на одеяло. Рядом шумно выдохнули, и Тален-Джей чуть не подскочил. Джерд поспешно зажал себе рот, а почти стихшая песенка часового оборвалась. Если бы на голове Тален-Джея были волосы, он бы поседел за последующие секунды тягостной тишины. Но вместо криков «тревога» послышался громкий зевок, перешедший в стон, и шорох. Потом пение возобновилось, только мотив был другой.       Возвращение на холм Тален-Джей помнил плохо, всё сводилось лишь к стараниям двигаться потише и побыстрее. Когда же они обессиленно рухнули на землю у своих сумок, Джерд громогласным шёпотом выдохнул:       — Мара милосердная! Когда вернёмся в Рифтен, я тебе молиться три часа кряду буду! — вдруг он повернулся и ощутимо хлопнул его по плечу. — А ты голова, я бы никогда не додумался! Надо взять метод на вооружение.       А Тален-Джей лишь сидел в траве, до онемения стиснув в пальцах скользкий от масла перстень, смотрел немигающим взглядом на потихоньку затухающий костёр в лагере и не верил. Не верил, что всё закончилось. Не верил, что второй аметист вернулся к законному владельцу.       Наконец, он кое-как вытер перстень пучком горноцвета, спрятал за пазуху к подвеске Фастрид и встал:       — Хватай вещи, и унос-с-сим ноги, пока они не очухались.       Джерд кивнул и потянулся к сумке, а Тален-Джей подумал, что расслабляться рано: поутру, если не раньше, их ещё могут начать преследовать. Так что лучше пройти как можно больше. ***       Дверь распахнули так резко, что она с диким грохотом врезалась в стену.       — Поздравляю, дорогой друг!       В таверну влетел радостный данмер. Широко раскинув руки и улыбаясь от уха до уха, он кинулся было к Тален-Джею, но тут на его пути абсолютно «внезапно» выросло препятствие — стол со стульями. Чудом уйдя от столкновения, данмер подлетел к ним и, порывисто схватив безвольно опущенную руку аргонианина, принялся её энергично трясти.       — Это дело славное, богоугодное. Да пребудет с вами мудрость Азуры, благословение Боэтии, и да сохранит Мефала ваш ночной покой!       — А мы Мадези ждали… — попытался вставить слово Джерд, его взгляд прыгал вверх-вниз вслед за движением рук Талена и данмера.       — Так я от него, — ничуть не смутившись, Бранд-Шей наконец выпустил конечность аргонианина и вытащил из-за пазухи золотое кольцо.       Мадези недаром слыл одним из лучших мастеров по благородным металлам. Недаром в его жилах текла и кровь аргонианина. Кольцо вышло именно таким, какого требовали традиции, но было в нём и изящество, достойное не то что владелицы таверны, но даже знатной дамы.       Тален-Джей несмело протянул руку, и данмер торжественно опустил металлический ободок на его ладонь. И в тот же миг окружающий мир будто поблек. На него лился непрерывный поток поздравлений, но аргонианин не мог разобрать слов: звуки сливались в отдалённый шум. Перед глазами играло золотыми бликами обручальное кольцо, аметисты весело подмигивали ему, а в мыслях Талена было абсолютно пусто.       Как Джерд провожал Бранд-Шея, он не заметил. Просто в какой-то момент шум его голоса сменился шумом в ушах, а данмера рядом не обнаружилось.       — Такими темпами Кирава узнает о том, что ты хочешь на ней жениться, раньше, чем в таверну вернётся, — хохотнул Джерд, звонким голосом разбивая кокон отстранённости вокруг аргонианина. Но под его тяжёлым взглядом смутился. — Дурь сморозил. Виноват. Не забивай этим свою чешуйчатую головушку.       Парень протянул было руку, чтобы потрепать его по плечу, но вдруг побледнел и отодвинулся как можно дальше. Тален-Джей с небольшим усилием сфокусировал взгляд на корзинке с горноцветами на столе между ними и заприметил маленького паучка, пытающегося спуститься с цветка на столешницу.       — Фу, пакость… — Джерд нервно передёрнул плечами.       Тален-Джей лишь усмехнулся и, подцепив пальцем невидимую нить паутины, осторожно опустил незваного гостя на пол. Паук быстро засеменил своими крошечными лапками, спеша скрыться в щели между половицами.       — Жаль, не вс-с-се из них такие безобидные… ***       — Берегись!       Тален-Джей еле успел развернуться и выставить перед собой кинжал — по лезвию тут же пришёлся удар, да такой силы, что рука болезненно заныла. Скелет, сверкая голубым огнём в глазницах, снова вскинул старый, проржавевший клинок, но тут в грудную клетку ему врезался болт, и кости с сухим треском раскатились по полу. Глазницы мигнули и потухли.       Тален с тихим шипением перевёл дыхание. Он многое повидал за свою жизнь, но с нежитью столкнулся впервые. И был несказанно рад, что этой нежитью оказались лишь вооружённые ржавой рухлядью скелеты.       Джерд рядом невозмутимо расталкивал ногой кости, разыскивая свои драгоценные болты. Его как раз таки встреча с нежитью ни капли не смущала, а вот аргонианину совсем не грел душу тот факт, что неприметная пещерка неподалёку от Камня Шора имеет таких жителей.       Уже привычно наведя справки у местных, они шли по следу одного юного, и оттого, возможно, прослывшего неразумным мага. Про него в селении ходили не самые лестные слухи: якобы, его с шумом выгнали не только из Винтерхолдской Коллегии, но даже из некромантского ковена. Талена совсем не радовало, что именно этот человек приобрёл последний из его аметистов, но всё же это не разбойник, с ним и попробовать договориться можно. С другой стороны, мага зельем из горноцвета уже не напоишь…       За спиной вдруг послышался резкий шорох, лязг и сухой стук. Когда аргонианин повернулся, скелет уже стал безобидной кучкой костей, а Джерд спокойно вытирал со своего меча костную пыль.       — Ловко ты его, — одобрительно покивал Тален.       — Ну, я же Страж Рассвета, как-никак, — сверкнув самодовольной улыбкой, парень направился дальше в резко поворачивающий узкий ход. Тален немного приотстал, поднимая с земли их почти потухший факел, брошенный во время стычки. Он несколько раз взмахнул им, пытаясь раздуть пламя, и двинулся было вперёд, но чуть не столкнулся с медленно пятящимся Джердом. Паренёк вдруг покачнулся, оступившись на неровном полу пещеры, и наконец повернулся к нему. Тален-Джей даже в еле живом свете факела заметил, что тот необычайно бледен. Предчувствуя неладное, он крепче сжал рукоять кинжала.       — А может, ну его… этот аметист? Пускай тут остаётся… А мы у торговцев поспрашиваем?.. — почти неслышно пробубнил Джерд, но аргонианин решительно оттолкнул его плечом и вышел из-за угла.       Ему навстречу, радостно раскинув лапки, прыгнул морозный паук.       Спасло Талена лишь то, что кинжал он держал выставленным перед собой — тварюшка размером с немаленькую собаку считай сама налетела на лезвие. Аргонианина буквально смело на пол, в запястье хрустнуло, факел снова отлетел куда-то в сторону, но это сражение уже было за ним: паук, правда, ещё судорожно скрёб лапками, беспорядочно клацал хелицерами, однако кинжал, видимо, угодил куда надо, так как двигался он всё медленнее. Аргонианин поспешил вывернуться из восьмипалых объятий и отползти подальше. Запястье занемело, рубашка на груди насквозь пропиталась липкой жижей, но Тален был цел, а это сейчас было для него самым главным.       Паук, мелко дрогнув лапками, наконец затих. Тален-Джей выдохнул, с трудом встал на ноги и огляделся в поисках своего товарища и несчастного факела. А найдя, чуть не выронил кинжал: довакин сжался у стены, факел трепетал еле живыми язычками огня у его ног, и было прекрасно видно, что голубые глаза паренька остекленели, а руки, стиснувшие арбалет до побеления костяшек пальцев, дрожат.       — Да ладно… — Тален-Джей и сам не мог сказать, какое чувство в нём преобладает. Хотелось одновременно и рассмеяться, и треснуть кулаком по стене от досады. — Ты их боиш-ш-шься?       Джерд вздрогнул и чуть не выронил арбалет. Сглотнул и попытался было что-то сказать, но, видимо, голос его подвёл. Впрочем, весь его вид говорил красноречивее слов.       — Ты же довакин. Ты же с Пож-ж-жирателем Мира сражалс-с-ся! — Тален и сам слышал высокие, почти истерические нотки в своем голосе.       — Ну знаешь! — воскликнул Джерд в ответ. Похоже, слова аргонианина его не на шутку задели. — Одно дело, какой-то там дракон, которого я до этого считал мёртвым раритетом, и совсем другое — жуткий, огромный паучара! — он по стеночке, обходя труп по широкой дуге, двинулся к «подельнику», но зацепил факел, и пламя, напоследок мигнув, погасло окончательно.       В опустившейся кромешной тьме были слышны шорохи — видимо, это Джерд пытался отыскать факел. Тален же лишь спустил с плеча сумку и, что удивительно, почти сразу нащупал огниво и щепки, что они заготовили перед входом на подобный случай. Подпалив одну из лучинок, он осторожно подобрался к «напарнику», обнаружив его и в самом деле на полу — факел он таки нашёл и теперь рылся в собственной сумке. Тален-Джей устроился напротив и старательно светил несчастной лучинкой, в какой-то мере чувствуя свою вину: за язык его никто не тянул, а страхи — они у каждого свои.       Молчали долго. Но Джерд вдруг нарушил тишину:       — Конечно, было страшно, — голос его звучал непривычно серьёзно. — Очень страшно. Я ужас как боялся умереть. Да и скажешь тоже — «сражался». В первый раз меня Партурнакс спас, а в Совнгарде считай всю работу те трое сделали. Вот они — настоящие герои, я так, с боку припёка. С тем страхом было бесполезно бороться, потому что надежды выжить почти не было. Серьёзно, я смирился с тем, что отдам Аркею душу в любом случае, так что пробовать что-то сделать не боялся. А тут… до сих пор даже как крестовика в углу своей комнаты увижу — коленки дрожат. И так с детства, знаешь, как меня братья за это дразнили? Это что-то брезгливое и неприятное, чего касаться совершенно не хочется. Не умею я объяснять, да? — горько усмехнулся Джерд.       — А как же ты с ними раньше рас-с-справлялс-с-ся?       — А никак. Их Серана убивала, — он вздохнул. — Без неё, как без рук… И даэдра меня дёрнул, сравнить её глаза с Массером и Секундой!       — Один больше, другой меньше?       Джерд, широко распахнув глаза, вскинул голову. Он даже копаться в сумке перестал:       — Так вот почему она обиделась… но я ведь имел в виду, что они так же красиво светятся! Я ж без всякой задней мысли!       Тален-Джей не выдержал и шипяще рассмеялся:       — Теперь понятно, почему у тебя так плохо с девушками, — он внезапно посерьёзнел. — С-с-слушай… а почему ты мне помогаешь? И что ты там ищешь?       — Огниво… — рассеянно ответил тот, а затем поднял на него удивлённый взгляд. — А ты что, не помнишь? Совсем-совсем?       Аргонианин, немного подумав, отрицательно помотал головой и протянул ему своё огниво, что всё ещё сжимал в пальцах. Если углубляться в воспоминания, то паренёк ошивался в Рифтене довольно давно, правда, с самим Таленом его мало что связывало. Да, он с двумя приятелями-Стражами частенько наведывался к ним в таверну, даже напившись вдрызг, не скандалил и не бедокурил, всегда был приветлив с ним и Киравой. Но особой дружбы между ними не было.       — Когда я только прибыл в Рифтен, — тихо начал Джерд, сосредоточенно щелкая огнивом, — то почти сразу нарвался на Гильдию. Нас с Шадром тогда отделали так, что еле ходить могли. Его-то конюх домой уволок, а мне в незнакомом городе да без денег идти было некуда, так что я просто уселся у ближайшей стены. Я почти сознание от боли и слабости потерял, когда меня нашла Кирава. Она отвела меня в «Пчелу и жало», накормила, ты какое-то зелье мне выдал — отвратное, конечно, зато боль как рукой сняло — и я подумал: а есть всё-таки в этом сером городе яркие, тёплые люди. Не знаю, как насчёт жизни, но веру в лучшее вы во мне точно спасли.       Он затих и вернулся к факелу, а в голове аргонианина всплыло смутное воспоминание о том, как Кирава притащила в таверну полуживого юношу. Не сказать, что сам Тален был рад, но не помочь такому жалкому задохлику не дала совесть. Тогда он не обратил на этот случай особого внимания, поэтому, видимо, и не узнал Джерда уже в броне Стражи Рассвета.       — Как видишь, я вам обоим должен. Так что если чувствуешь себя обязанным, то позволь мне присутствовать при помолвке. Уж больно хочется увидеть её улыбку.       Факел наконец вспыхнул, и жёлтые блики заплясали на лице Джерда и чешуе аргонианина.       — Как рука? — спросил довакин.       В запястье болезненно стреляло при движении, но, слава Маре, перелома не было.       — Цела, — лаконично ответил Тален, пытаясь переварить услышанное.       — Тогда пойдём дальше, а то мы заговорились что-то. Кирава своего рыцаря не дождётся, — он задорно подмигнул ему и двинулся к тёмному провалу прохода.       — А как же пауки?       — Спалим, — оптимистично махнул факелом он. — Но тебе всё же лучше идти первому… а я посвечу.       Сырой тёмный ход был опутан паутиной как драугр бинтами. По углам высились плотные коконы, и Джерд старательно их поджигал. Идти по этой узкой трещине было даже хуже, чем красться по лагерю разбойников, но радовали два обстоятельства: что неровный, местами превращавшийся в щебневые насыпи пол упорно поднимался, и что последующие пауки были относительно небольшими. Трёх таких, размером с кошку, Тален успешно заколол кинжалом, а одного даже подпалил Джерд. Но вот впереди забрезжил серый свет, а паутина поредела.       Тален-Джей ожидал увидеть молодого мага за столом для зачарований или готовящим какое-нибудь зелье, вроде Ингун, ученицы их старого алхимика. На крайний случай он ожидал, что тот, совсем обезумев, нападёт на них из тёмного угла или натравит какую-нибудь нечисть. Но юный маг не оправдал ни одно из этих ожиданий.       В дальнем углу камеры, у земляной насыпи, протянув костлявые руки к дыре в потолке, из которой лился блеклый свет хмурого дня, лежало тело в серой ученической мантии. Опутанное белыми клейкими нитями, оно уже здорово напоминало высушенную на солнце рыбину.       С молчаливого согласия обоих, мага было решено похоронить у входа в злополучную пещеру, а немногочисленные ценные вещи покойного, помимо искомого аметиста, вернуть в посёлок. Благо, камень не пострадал, лишь слегка запылился, но как бы Тален ни протирал его, ему всё чудился сладковатый запах разложения.       Обратно в Рифтен, несмотря на то, что такое рисковое предприятие увенчалось успехом, возвращались в весьма подавленном настроении. Впрочем, Джерд, как давно понял Тален, долго молчать не умел, и когда городские стены показались из-за деревьев, «подельники» уже вовсю обсуждали предстоящую помолвку. ***       — Не переживай. Всё будет хорошо.       Тален-Джей даже не стал пытаться утверждать, что всё с ним нормально. Наверняка, его волнение было на лице написано. Даже несмотря на то, что его зубасто-чешуйчатая физиономия для людей была, как правило, нечитаема.       — Ты думаеш-ш-шь? — он вяло поднял голову, пытаясь разогнать остатки хмеля.       Джерд в ответ фыркнул и беззаботно махнул рукой:       — Уверен. Да я бы душу Клавикусу Вайлу продал, чтобы Серана хоть раз на меня так ласково глянула. А Кирава на тебя весь вечер, как бы занята ни была, нет-нет да и стрельнёт глазками. И всё с такой теплотой…       Скрипнула входная дверь, и Тален-Джей вскинулся: что-то в глубине души нашёптывало ему, что это не очередной сосед-приятель, а именно она. И он не ошибся: Кирава закрывала дверь, придерживая изящной рукой корзинку со свежими овощами. В светло-зелёном платье она была необыкновенно хороша, и сердце аргонианина пропустило удар, когда их взгляды встретились, и она мягко улыбнулась.       Тален-Джей встал и решительно направился к ней. Почему-то он был уверен, что в скором времени распрощается с холостяцкой жизнью.