Горячий песок Нерата

Т’мир провел пальцами по еле заметной отметине на шкуре дракона. «Совсем не болит». — Конечно, Селита, прошло уже несколько недель. «Теперь я хорошо уворачиваюсь от Нитей, они больше не застанут меня врасплох». Т’мир рассеянно кивнул. Вейр Иста готовился отражать Падение, но мыслями молодой всадник был далеко от завтрашнего дня — он вспоминал свой первый боевой вылет. …Падение почти закончилось, когда внезапный порыв ветра бросил в их сторону клубок Нитей, которые должны были попасть под струю пламени. Т’мир едва успел понять, что произошло. К счастью, дракон среагировал быстрее — обожженная Нитями Селита метнулась в Промежуток. Через несколько секунд она вынырнула из Промежутка и тяжело рухнула на землю, вереща от боли и испуга. Т’мир огляделся — они были не в Вейре и не вблизи места падения, а в небольшой бухточке на побережье Нерата, куда он часто прилетал, чтобы искупать дракона и побыть подальше от шумных и надоедливых приятелей. Очевидно, зеленая инстинктивно переместилась в то место, которое считала безопасным. Расстегнув ремни, Т’мир соскочил со спины дракона и попытался осмотреть рану. Но Селита испуганно била крыльями и не подпускала его к себе. Вообразив все возможные последствия того, что в рану попадет грязь, Т’мир настолько перепугался, что во весь голос, подкрепив слова ментальным приказом, рявкнул: — А ну хватит! Опешившая зеленая осела на задние лапы и тут же замолкла, сложив крылья. — Ты боевой дракон, Селита! — куда более мягко сказал он. — Если ты будешь терять самообладание от такого пустяка, как ожог Нити, много ли от нас будет толку во время Падения? Зеленая виновато опустила морду и безропотно позволила Т’миру подойти и осмотреть ее. Он назвал повреждение пустяком, чтобы успокоить Селиту, а заодно и себя, однако серьезно ошибся. Глубокий ожог повредил шкуру и мышцу над крылом. Подобные раны заживали плохо. Соваться в таком состоянии в Промежуток было очень опасно для дракона, и это означало, что Т’мир и Селита застряли на побережье на несколько дней, а то и недель. — Что ж, по крайней мере, тут тепло и безопасно, — бодро сказал Т’мир. На самом деле он не видел в этом ничего хорошего. Когда-то он специально выбрал это уединенное место, вдалеке от людских поселений, и теперь ему предстояло решить множество проблем — например, как сообщить о себе в Вейр и, главное, помочь своему дракону, не имея под рукой ни пищи, ни воды, ни лечебных мазей и трав. Все, что он мог сделать — промыть рану из своей фляги, и на это ушли последние запасы воды. «Ориент. Летит сюда», — сообщила Селита. Т’мир не знал, радоваться ему или огорчаться из-за того, что командир Крыла разыскал их так быстро. Теперь он получит всю необходимую помощь — и наказание за то, что самовольно покинул Крыло до окончания Падения. Всадник Ориента, бронзовый Б’лер, отличался крутым нравом, в чем Т’мир не раз убеждался во время тренировок. Он не прощал ни единой ошибки и строго наказывал за небрежность, но у его всадников было меньше травм и ранений во время Падений, чем в других крыльях. И даже новичку вроде Т’мира было понятно, что эти два факта напрямую связаны между собой. Бронзовый приземлился с подветренной стороны, чтобы не пылить на них с Селитой песком, и при виде такой заботы Т’мир немного приободрился. Б’лер соскользнул со спины дракона и, не взглянув в сторону Т’мира, подошел к Селите. Та послушно повернулась боком и позволила осмотреть ожог. — Рана действительно серьезная, — нахмурился Б’лер, наконец-то обратив внимание на Т’мира. — Иначе бы я здесь не оказался, — с горячностью выкрикнул Т’мир и, заметив удивленный взгляд Б’лера, уже более спокойным голосом пояснил:— Я не хочу, чтобы ты счел меня трусом. — Вы не могли продолжать сражаться, и ты отправил дракона в безопасное место. Разумное решение. — По правде говоря, это она сделала сама, без всякого приказа, — признался Т’мир. — Хорошо, что хоть один из вас оказался достаточно сообразителен, чтобы, получив серьезное повреждение, не соваться под Нити. Убедившись, что его не собираются ругать или наказывать, Т’мир осмелился сказать: — Спасибо, что нашел меня. Я растерялся и не знал, что делать. — Ты промыл рану и успокоил своего дракона. Остальное — моя забота как твоего командира. Прикажи Селите лечь на бок. Я захватил из Вейра мазь. — Вам очень повезло, что Нить не задела крыло, — сказал Б’лер, накладывая мазь уверенными точными движениями. — Объясни Селите, что она ни в коем случае не должна взлетать, пусть даже крылья не разворачивает. Рана затянется через несколько дней, но только если ее не тревожить. Не побоишься остаться тут один, без всякой защиты? Селита подняла голову и обиженно заворчала. Т’мир неуверенно кивнул — он не сомневался, что ни одно живое существо на Перне не посмеет напасть на всадника, когда рядом его дракон, пусть даже и раненый и не дышащий огнем, но при мысли о ночевке на пустынном темном берегу было очень неуютно. — Я всадник и мне нечего бояться, — Т’мир хотел произнести эту фразу с уверенностью, но в его голосе невольно прозвучали грустные нотки. Б’лер недоверчиво хмыкнул. — Да-да, помню, ты не трус. Но, пожалуй, задержусь здесь до утра. Твоей зеленой необходимы покой и тепло. Ориент согреет ее. Словно подтверждая слова своего всадника, бронзовый дракон придвинулся ближе и заботливо прикрыл зеленую развернутым крылом. Опомнившись, Т’мир торопливо забормотал слова благодарности, но Б’лер, кажется, абсолютно не интересовался его мнением по этому поводу и не нуждался в одобрении. — В большом мешке — пара одеял, они пригодятся, под утро может быть холодно. В том, что поменьше — еда, масло и еще немного мази для Селиты. А сейчас я не прочь смыть с себя запах огненного камня, — продолжил он. — Мой первый вылет на Падение был много оборотов назад, а я до сих пор не привыкну к этой вони. Да и тебе не мешает помыться, — добавил Б’лер, окинув взглядом молодого всадника. — Выглядишь как бездомный бродяжка. Т’мир в этом не сомневался: после Падения, во время которого он тоже основательно пропитался запахом камня и изрядно вспотел, он хлопотал вокруг дракона и теперь наверняка был по самую макушку измазан в мокром песке. На берегу Б’лер быстро скинул с себя одежду и вошел по колено в воду. Среди всадников не принято стесняться друг друга, и Т’мир не стал мешкать, тем более что сумерки сгущались, а значит, можно надеяться, его бледная кожа и выпирающие из-под кожи ключицы не так уж бросятся в глаза. Он, конечно, уже не тот нескладный подросток, каким когда-то прибыл на Запечатление, но до Б’лера ему далеко. С таким телом можно смело раздеться и при солнечном свете в безоблачный полдень. Широкие плечи, спина, плавно сужавшаяся к талии, и крепкая, мускулистая задница. Кое-где сквозь загар проступали светлые полосы — следы старых ожогов от укусов Нитей. Т’мир невольно засмотрелся на старшего всадника и опомнился только тогда, когда его тело недвусмысленно откликнулось на это соблазнительное зрелище. Конечно, в Вейре этим никого не удивишь. Не каждый пойдет навстречу, но ни один всадник не оскорбится вниманием такого рода, тем более от зеленого всадника. Скорее, почувствует себя польщенным, учитывая, что в Вейре у зеленых достаточно большой выбор партнеров. Но одно дело — заглядываться на кого-то из приятелей, и другое — глазеть на своего командира, да еще стоя в трех шагах от него, голышом, с подозрительно оттопырившимся членом. Поэтому Т’мир поспешил войти в воду, пока его реакция не была замечена. Это не слишком помогло: несмотря на то, что солнце давно село, вода была теплой. Мягким климатом Нерат обязан не только горячим ветрам, дующим с континента, но и южному течению, огибающему берег. Б’лер вошел в воду по пояс, потом лег на поверхность и поплыл, в несколько сильных гребков оказавшись довольно далеко от берега. Всадники Исты отлично плавали, особенно те, что родом из Вейра — когда мальчишка растет на острове, он рано учится не бояться воды. Возле холда Т’мира протекала лишь неглубокая речушка, поэтому он умел держаться на воде, но все еще чувствовал себя неуверенно при виде волн и просторной морской глади, а купаться в океане среди ночи ему и вовсе не приходилось. Он обернулся в сторону берега — глаза обоих драконов тускло светились в темноте. «Не бойся, ты не потеряешься, я слежу за тобой». «Спасибо, Селита», — беззвучно шевеля губами, ответил Т’мир. «Ориент говорит, ты нравишься ему». «Ориенту?» — улыбнулся Т’мир. «Бронзовому всаднику». «Я не думаю. Едва ли он даже имя мое помнит. И потом, бронзовые летают с золотыми». «Ты говорил — все драконы разные. А люди еще более разные, чем драконы. Ориент сказал, его всадник хочет тебя». От неожиданности Т’мир слегка оступился и полетел бы в воду, если бы Б’лер не подхватил его под локоть. — Что с тобой, Т’мир, ты наступил голой пяткой на голована или всегда спотыкаешься на ровном месте? — поинтересовался он. — Твой дракон считает, что я тебе нравлюсь, — ляпнул Т’мир от неожиданности и тут же пожалел, что не прикусил себе язык, когда споткнулся. — Драконы куда лучше людей разбираются в таких вещах, — спокойно ответил Б’лер. — Люди слишком много рассуждают и зря тратят время, драконы же пользуются инстинктами, которые никогда не обманывают. Т’миру было немного неловко от того, что Б’лер стоял слишком близко и продолжал держать его за локоть, но так было спокойнее, да и само прикосновение горячей широкой ладони было приятным. Настолько, что по телу пробежали щекотные мурашки. — Замерз? — заботливо спросил Б’лер. Т’мир помотал головой, потом торопливо кивнул, испугавшись, что Б’лер отпустит его и отстранится. — Так что же говорят тебе твои инстинкты, зеленый всадник? — Б’лер сделал шаг вперед и оказался так близко, что Т’мир мог почувствовать живое тепло его тела. Он взял Т’мира пальцами за подбородок, заставляя взглянуть в глаза. Т’мир растерялся, не зная, что сказать, но Б’лер, похоже, и не ждал от него ответа. Или понял все без слов, поэтому накрыл его губы своими. Т’мир торопливо зажмурился — так было гораздо легче преодолеть смущение и ответить на поцелуй. Происходящее было совсем не похоже на его неуклюжие поцелуи с ровесниками, такими же неопытными мальчишками. И с парнями постарше тоже все было по-другому — они обращались с ним уж слишком бережно, точно боялись спугнуть. Б’лер явно не опасался этого и не сдерживал себя. Он наслаждался поцелуями и словно не сомневался в том, что может ожидать того же от Т’мира. — Пойдем-ка, — оборвав поцелуй, Б’лер развернул его в сторону берега. — Раз уж мы оба раздеты, я мог бы научить тебя еще кое-чему. Не стоит откладывать свой первый раз до тех пор, пока не взлетит твоя зеленая. Расстеленные Т’миром на песке одеяла пришлись очень кстати. Но прежде чем подойти к ним, Б’лер пошарил в сумке и достал небольшую бутылочку. — Хорошо иметь в любовниках всадника — у него всегда есть под рукой масло, — усмехнулся он. — Я запомню, — пообещал Т’мир. — Как мне?.. — На спину, — скомандовал Б’лер. — Колени в стороны. Смазанные маслом пальцы двигались осторожно, но настойчиво, проникая все глубже. Т’мир слышал от других зеленых, что первый раз нередко не приносит особой радости тому, кто снизу, и теперь на собственном опыте понял, почему. Но постепенно его тело приспособилось к непривычным ощущениям, и Т’мир даже испытал легкое сожаление, когда Б’лер вытащил пальцы – он уже начал получать некоторое удовольствие от наполненности внутри. — Теперь терпи, — скомандовал Б’лер. Т’мир почувствовал, как его анус растягивает что-то куда более толстое, чем пальцы, и едва сдержался, чтобы не заорать от боли и испуга. — Не зажимайся так, это всего лишь член, он тебя не укусит. Знаю, великоват для первого раза, — точно в подтверждение своих слов, Б’лер слегка поднажал и толкнулся вперед, — но ты же постараешься для меня, да, мальчик? Люблю, когда принимают целиком, до самых яиц. Так обоим слаще. В правоте этого утверждения Т’мир тут же сильно усомнился: никакой особой сладости он не ощущал, наоборот, внутри жгло и щипало. Вдобавок он не мог избавиться от опасения, что его зад вот-вот порвется, как кусок драконьей шкуры, который одновременно тянут в разные стороны. Т’мир попытался было отползти назад, но Б’лер крепко держал его за бедра и не позволил вырваться, а наоборот, потянул на себя, и Т’мир, не сдержавшись, зашипел сквозь зубы. Когда ему показалось, что он больше не выдержит, Б’лер вдруг остановился и замер, тяжело дыша. Т’мир преисполнился гордостью из-за того, что этот взрослый и сильный мужчина, кажется, готов потерять свое самообладание из-за него, Т’мира. Он уже окончательно запутался — и в самом деле, не может быть одновременно и больно, и страшно, и сладко, и горячо… На пробу он попытался слегка сжать внутренние мышцы — Б’лер встретил эту инициативу одобрительным рыком, а самого Т’мира вдруг накрыло каким-то новым, ни на что не похожим ощущением. Он неосознанно подался вперед, стараясь его продлить. Сохранять при этом равновесие оказалось непросто, да и песок неприятно царапал задницу, и он попробовал скрестить ноги у любовника за спиной. Оказалось, что это гораздо удобнее и приятнее, и не только ему. Б’лер продолжал вколачиваться в него, уже не щадя и не сдерживаясь, словно почувствовав, что Т’мир достаточно освоился, чтобы разделить с ним удовольствие, а не просто подчиниться его желаниям. — Мне определенно стоило позаботиться о тебе раньше, — прорычал Б’лер ему в ухо. — Кому-то очень повезет, когда взлетит твоя зеленая. Т’мир подумал, что если это будет хотя бы наполовину так же здорово, то он готов хоть сейчас отправить Селиту в полет, но с его губ сорвался только бессвязный звук — то ли стон, то ли жалобное бормотание. Краем сознания он чувствовал Селиту, с любопытством прислушивающуюся к его ощущениям, и Ориента — его Т’мир слышал не так ясно, лишь смутно улавливал исходящее от дракона Б’лера спокойное одобрение. Но у него не было сил сосредоточиться, чтобы закрыть от драконов сознание или приказать им убраться прочь из его головы. Пойти на поводу у инстинкта, как это делают драконы — разве не это имел в виду Б’лер? Не стыдиться, не думать, как он выглядит со стороны и как будет завтра смотреть в глаза Б’леру после того, как лежал под ним, раздвинув ноги, стонал и просил не останавливаться, хотя тот и не собирался этого делать. Просто наслаждаться сладкой судорогой надвигающегося удовольствия, зарождающейся в глубине его тела, и позволить ей увлечь себя в беспамятство оргазма, который он впервые в жизни разделил на двоих. *** Т’мир проснулся от того, что его довольно-таки бесцеремонно толкал мордой в бок его собственный дракон. — Совсем не обязательно осыпать меня песком с головы до ног, — проворчал Т’мир. «Я звала тебя, а ты не слышал». — Извини, я спал слишком крепко. «Знаю, из-за бронзового всадника. Это как брачный полет, только без драконов. Ориент объяснил мне. Хорошо для тебя». — Бронзового всадника Ориента зовут Б’лер. Запомни, он все-таки командир нашего Крыла. И кстати, где он? «Умывается на берегу. Потом улетит в Вейр. Сегодня Падение». Т’мир виновато опустил голову — он совсем позабыл об этом. «Всадник сказал, плечо заживает хорошо. Скоро я снова смогу сражаться. Прости, что подвела тебя». — Не говори глупостей! Ты же слышала, Б’лер похвалил нас за то, что мы улетели в безопасное место. Можно сказать, ты спасла мою шкуру! — А если в следующий раз вы будете внимательнее смотреть по сторонам и быстрее соображать, то шкура твоего дракона тоже останется в целости, — услышал Т’мир у себя за спиной. Б’лер внимательно осмотрел его с головы до ног и подвел итог: — Выглядишь слегка помятым, но глаза блестят, а на лице на редкость глупая улыбка. Думаю, вчерашний урок пошел тебе на пользу. — Это тоже входит в обязанности командира крыла? — не смог удержаться Т’мир. — Такую честь я оказываю не всем. Только не воображай, что твоя симпатичная задница лишит меня покоя и сна. Ты свое получил, это больше не повторится. Т’мир послушно кивнул, и Б’лер слегка нахмурился. — Не забудь смазать мазью все, что болит у тебя и у твоего дракона. И радуйся, что тебе сегодня не придется садиться в седло. Вечером пришлю кого-нибудь с едой для вас обоих и свежей мазью. А ты не бездельничай, повторяй схемы основных маневров. По возвращении в Вейр готовься дать подробный ответ, почему твой дракон пострадал во время Падения, и описать не менее трех способов, как этого можно было избежать. *** «Т’мир, ты еще вот тут не помазал». Зеленая требовательно толкнула задумавшегося всадника носом. Коричневый файр, сидевший на плече у Т’мира, вопросительно чирикнул. «Чешется!» — Извини, Селита, я задумался, — Т’мир плеснул масла на ладонь и стал растирать по драконьей шкуре, незаметно для себя снова погружаясь в воспоминания… Проводив Б’лера и Ориента, Т’мир обнаружил, что ему абсолютно нечем заняться: еды и воды у него было достаточно, жечь костер не было необходимости, дикие звери нападать не собирались. Вспомнив угрозу Б’лера устроить ему экзамен по возвращении в Вейр, Т’мир отыскал на берегу подходящий участок мокрого песка, вооружился найденным тут же прутиком и стал добросовестно вычерчивать схемы — траектории полета дракона во Время падения, поправки при разных направлениях ветра, маневры по уклонению от Нитей. Оказалось, что теорию он помнит неплохо. Дело за малым — не позабыть все это в горячке боя и применить вовремя. Т’мир стал вспоминать последнее Падение и незаметно для себя увлекся — добавил к схеме других драконов крыла, распределил их по разным уровням обороны и попытался воспроизвести их перемещения во время битвы. Опомнился, только когда в животе заурчало от голода. Потом он занялся слегка обиженной его невниманием Селитой — позволил ей зайти в воду по брюхо и осторожно смыл песок с боков. Потом нанес мазь на след от ожога, в очередной раз удивившись, как быстро заживают повреждения на драконьей шкуре. Вспомнив совет Б’лера «смазать все, что болит у тебя и твоего дракона», он подцепил немного мази на пальцы и, приспустив штаны, быстро мазнул между ягодиц. Легкий отголосок вчерашней боли заставил его поморщиться, а непрошеные воспоминания — смутиться. Неужели это действительно случилось с ним, и он без всякого брачного полета настолько потерял контроль над собой в объятиях едва знакомого ему мужчины? Т’мир хорошенько потряс головой, но этого ему показалось недостаточно. Он зашел по колено в воду и плеснул несколько горстей в запылавшее лицо. Схватив склянку с маслом, он начал тщательно смазывать шкуру Селиты, стараясь отвлечься. Но скользкие от масла пальцы снова напомнили ему о вчерашнем, и его тут же бросило в жар, а низ живота налился тяжестью. Он с трудом сдержался, чтобы не запустить руку в штаны, и стал еще энергичнее натирать дракона. Именно так наставник молодых всадников советовал им избавляться от нескромных желаний — с помощью тяжелого физического труда. А намазать маслом взрослого дракона, пусть даже и некрупного, как зеленый, не такое уж простое дело. Так незаметно наступил вечер. Когда в закатном небе над заливом возник дракон, к удивлению Т’мира, это оказался Ориент. Т’мира это обрадовало — ему не хотелось, чтобы кто-то из молодых всадников узнал путь в его тайное убежище, тогда его уединению настанет конец. Особенно если бы Б’лер прислал К’тина, вот уж кто на следующий же день явится снова и притащит за собой пол-Вейра шумных приятелей! И что уж врать, после вчерашнего Т’мир надеялся, что бронзовый всадник захочет повторить свой урок, чтобы проверить, хорошо ли он его усвоил… Селита поприветствовала своего нового приятеля-бронзового оглушительным трубным звуком, но под строгим взглядом Т’мира не стала приветственно хлопать крыльями. — Вот, держи, — не слезая с дракона, Б’лер отстегнул от седла туго набитый кожаный мешок и бросил его Т’миру — тот едва сумел поймать его и устоять при этом на ногах. — Здесь свежая мазь для Селиты и немного еды для тебя. Т’мир ожидал, что всадник тут же улетит, но тот отстегнул страховочный ремень и соскользнул с драконьей спины. — Фенила положила тебе целый кулек пирожков, — продолжил он и очень похожим голосом пропищал: «Для бедного мальчика, который один-одинешенек, вдали от дома, с больным драконом и без горячей еды». Б’лер внимательно оглядел его с головы до ног. — А по-моему, ты отлично проводишь время. Даже загорел немного. И наверняка целый день плескался в воде… Не стой как столб, помоги мне отвязать второй тюк — там половина бычьей туши для твоего дракона. — Неужели больше некого было отправить ко мне с едой и мазью? — не удержался Т’мир. — Если послать кого-нибудь из твоих приятелей, он целый день проболтается тут, отлынивая от работы, — проворчал Б’лер. — Как плечо Селиты? — Заживает. Но мне будет спокойней, если ты взглянешь на него прямо сейчас,— сказалТ’мир и, осмелев, добавил: — И утром. — Ты же не думаешь, что у меня нет других дел? — поинтересовался Б’лер, с любопытством глядя на Т’мира. Тот упрямо мотнул головой. — Ориент говорит, что ты полдня тренировал молодняк, потом летал вместе с Г’денедом на совет в Бенден. Неужели ты не устал? Поймав на себе удивленный взгляд Б’лера, он спохватился и понял, что выдал себя. — До меня доходили слухи, что ты можешь разговаривать с любым драконом — значит, это не пустая болтовня? — Да, — смущенно признался Т’мир, — сам не знаю, откуда у меня это, я ведь не вейрской крови. Вся моя родня — мелкие холдеры, и драконов видели только над головой высоко в небе. — Кто знает, может, твоя прабабка приглянулась какому-нибудь всаднику, если у нее были такие же глаза, я бы не удивился. И перестань смущаться — когда твоя зеленая соберется взлететь, тебе придется выслушать немало комплиментов от своих кавалеров. И далеко не все они будут стараться только ради своих драконов. — Ну, насчет тебя могу быть уверен, что дело не в Селите, верно? Б’лер вопросительно поднял бровь, и Т’мир решился. Опустившись на колени, он расстегнул ремень на поясе Б’лера и приспустил его штаны, высвобождая член. Судя по тому, что он увидел, Б’лер был если не возбужден, то заинтересован, и это подбодрило Т’мира. На пробу он несколько раз провел вверх и вниз по стволу, чувствуя, как тот твердеет под его пальцами, и с удивлением понял, что и сам начинает заводиться от этих ощущений. Осмелев, он наклонился и обхватил член губами, втягивая в рот. Т’миру никогда раньше не приходилось ласкать кого-то подобным образом, но он несколько раз заставал других всадников за этим занятием и видел достаточно, чтобы сообразить, что к чему. Пальцы Б’лера запутались в коротких волосах Т’мира, легонько поглаживая, точно показывая, что ему нравится, и поощряя продолжать. — Надо же, как расхрабрился этот мальчишка, — хрипло сказал Б’лер, и в его голосе Т’мир уловил скрытую под насмешкой нежность, — Учти, если я останусь c тобой, утром твоя задница снова будет болеть. Если ты не готов, лучше притормози. На пару секунд выпустив член изо рта, Т’мир помотал головой и снова взялся за дело. Горячий песок Нерата обжигал колени Т’мира даже сквозь толстую ткань штанов, но это маленькое неудобство стоило того, чтобы услышать, как на пике оргазма Б’лер стонет сквозь зубы — нечто, очень похожее на его имя. *** Б’лер с Ориентом улетели еще до рассвета. Т’мир так умаялся, что даже не проснулся. Б’лер сдержал свое обещание, задница действительно болела, но дело того стоило. А еще саднили поцарапанные песком коленки. Правда, в конце концов Б’лер сжалился: перевернулся на спину и пристроил Т’мира сверху, тут же вогнав в краску парой абсолютно непристойных реплик. Однако несмотря на смущение, пожелание «хочу видеть, как ты кончаешь с моим членом в заднице» Т’мир выполнил, и не без удовольствия для себя. Селита все утро ныла, что ей скучно, да и Т’миру уже осточертело сидеть на берегу и смотреть на океан, и он решился на прогулку по берегу — зеленая уверяла, что при ходьбе рана ее не беспокоит. По пути Т’мир развлекался тем, что играл в «прыгающих дракончиков», запуская плоские камни по поверхности воды. В Исте океан редко бывает таким зеркально-гладким, ветер дует то с одной, то с другой стороны, нагоняя волны. Нерату куда больше повезло с климатом, но Т’мир все равно не променял бы свой холодный каменистый остров ни на здешние плодородные долины, ни на густо заросшие лесом холмы Телгара. — Знаешь, Селита, не так уж давно я в Вейре, но именно его считаю своим домом, а не то место, где я родился и вырос. Это странно? «Ты — всадник Исты», — ответила та. Т’мир вздохнул: драконы иногда мыслят уж слишком прямолинейно. «У тебя есть я и бронзовый всадник Б’лер, твой дом там, где мы, — пояснила зеленая. — Совсем не странно». — Ты у меня есть, а что касается Б’лера… «Он хочет тебя еще больше, чем раньше. Ты в его мыслях, даже когда он далеко. Ориент так сказал. И поосторожнее с яйцами». — А что не так с моими… Селита!!! Ты не могла раньше меня предупредить, я же чуть не!.. Т’мир, едва не наступивший на едва заметный холмик посреди песчаного пляжа, испуганно попятился назад. Потом присел на корточки и присмотрелся — на его взгляд, в кладке было примерно два-три десятка яиц, и даже сквозь тонкий слой песка было заметно, что они довольно крупные. Это означало, что он наткнулся не на одну из многочисленных кладок зеленых файров, а на гнездо золотой королевы. Т’мир поднялся на ноги и сделал шаг вперед — и тут на него, шипя и хлопая крыльями, спикировала крошечная золотая ящерка. Он едва успел поднять локоть, чтобы защитить глаза, но острые коготки все-таки успели расцарапать щеку. Через пару секунд воздух наполнился шелестом разноцветных крыльев и возмущенным стрекотанием. Стая файров — бронзовые, коричневые, голубые — покружив над пляжем, уселась поодаль на песок, по-прежнему громко галдя и глядя на Т’мира с Селитой сверкающими глазами. Т’мир впервые видел файров так близко и пришел в полный восторг. В отличие от своих огромных собратьев, золотая королева и ее подданные выглядели словно изящные живые игрушки. Настоящий дракончик. Пусть даже и маленький, но умеет за себя постоять. Т’мир осторожно потрогал оцарапанную щеку. «Жаль, что нет поблизости огненного камня, я бы показала им…» — Серьезно, Селита? Ты же не боишься ее? — с подозрением спросил Т’мир. «Хоть она и золотая королева, но всего лишь файр, а я — боевой дракон из Вейра Иста!» — Селита воинственно повращала глазами, в которых светились оранжевые отблески. Однако на золотую это не произвело особого впечатления, она продолжала кружиться над Т’миром и Селитой. Та, потеряв терпение, разинула пасть и попыталась поймать файра — ее челюсти щелкнули у самого брюха золотой, и та с истошным воплем шарахнулась в сторону. Сделав еще пару кругов, она присоединилась к своей стае, не сводя с них глаз и то и дело разражаясь возмущенным стрекотанием. — Если мы заберем яйца, они не оставят нас в покое… «Я могу сожрать кого-нибудь из них для острастки, — предложила Селита. — Но их так много, что они могут и не заметить». — Много? Хм… — Т’мир задумался. Кажется, Селита подала ему неплохую идею. — Как ты думаешь, файры умеют считать? *** Т’мир оставил золотой ровно половину кладки. Правда, себе он отобрал самые крупные яйца. Сначала он хотел разделить все по-честному, но, поразмыслив, отказался от этой идеи — в стае королевы было достаточно бронзовых, а всадникам в Вейре пригодятся файры покрупней и посообразительней. Пока Селита грозно нависала над ним и вращала глазами, не давая файрам приблизиться, Т’мир сложил отобранные яйца в подол рубашки и поплотнее запахнул полы куртки, чтобы спрятать украденное. Им повезло: как только они с Селитой отошли на несколько шагов, золотая спикировала к гнезду и с причитаниями стала наводить порядок, присыпая яйца песком и перекладывая их так и эдак. Вернувшись на старое место, Т’мир как мог обустроил временное гнездо — сложил яйца в ямку, присыпав песком, и обложил вокруг камнями. Если уж он не может пригодиться Вейру в бою, то хоть так принесет пользу. Он очень надеялся, что Б’лер не станет посылать к нему кого-то, а снова прилетит сам. И неважно, потому ли, что он хороший командир, который заботится о своих людях, или ему немного, хоть самую малость, нравится Т’мир. Разумеется, было смешно даже подумать, что бронзовый всерьез отнесется к связи с зеленым. Тем более — командир крыла, да еще в то время, когда свободно место Предводителя и все только и ждут, когда золотая Госпожи Вейра поднимется в брачный полет. Б’лер прилетел на закате, когда Т’мир почти перестал надеяться и приуныл. Он был явно не в духе — коротко кивнул Т’миру и сразу занялся осмотром Селиты. Ориент довольно вздохнул и улегся на горячий песок в нескольких шагах от Т’мира, прикрыв глаза от удовольствия. Т’мир покосился на Б’лера, занятого Селитой. Он честно рассказал о своей способности общаться с любым драконом, когда Б’лер спросил об этом. Но это не означает, что он может вот так запросто заговорить с бронзовым, да еще с драконом своего командира… — Тебе, наверное, надоело таскаться сюда каждый день, Ориент? «Мне нравится горячий песок», — немедленно и без всякого удивления ответил Ориент. — А Б’леру? «Ему нравится совокупляться с тобой. Потом он крепко спит и не думает о неприятном. Я доволен». Т’мир едва сдержал смешок — надо же, он заслужил похвалу бронзового дракона. И чем — не доблестью в бою, а тем, что умеет ловко подставить задницу и рот его всаднику. Не хуже какой-нибудь разбитной девицы из холда… «У него щекочет в животе, когда он вспоминает о тебе, — неожиданно добавил Ориент. — И у меня тоже». — Извини, если доставляю тебе беспокойство, — растерянно сказал Т’мир. «Я не сержусь,— с достоинством ответил Ориент. — Б’лер мой всадник, а я его дракон. Это правильно». — Такое бывало раньше? — не выдержал Т’мир. — Случалось, что он кем-то интересовался всерьез? Как долго это длилось? — Ты все еще разговариваешь с драконами вслух, Т’мир, точно тебя только вчера привезли из захолустного холда? Как долго Б’лер стоял у Т’мира за спиной и слушал его разговор с драконом, тот спросить не решился. — Вечером можешь позволить Селите недолго поплавать, — как ни в чем не бывало продолжил Б’лер, — но проследи, чтобы рана хорошенько просохла, прежде чем будешь накладывать мазь. — Побудешь немного со мной? — робко спросил Т’мир. — Я соскучился. — У меня множество дел в Вейре, куда более важных. И не смей расспрашивать Ориента о моих личных делах, не то я запрещу ему разговаривать с тобой. Если у тебя есть вопросы, задавай их мне. Т’мир упрямо закусил губу и не произнес в ответ ни звука. Б’лер устало вздохнул. — Я не хочу, чтобы ты напридумывал себе каких-нибудь глупостей. Ты всадник моего Крыла, и я забочусь о тебе, и только. Будет обидно, если какой-нибудь неуклюжий юнец отвадит тебя от любовных игр, причинив боль или не сумев доставить удовольствие. Всадники, недовольные брачным полетом, особенно если речь идет о зеленых — те еще занозы в заднице. Слушая эту речь, Т’мир послушно кивал — какая разница, что говорит Б’лер, если он все равно здесь, позабыв в очередной раз про «множество дел», наверняка куда более важных… Тут он вспомнил о своей находке и спохватился: — У меня тоже есть кое-что для тебя. Точнее, для Вейра… и Холда… Словом, я слышал, что они могут пригодиться. Яйца файров. — Нашел кладку зеленой? — равнодушно спросил Б’лер. — Вот еще, — обиженно возразил Т’мир. — Это яйца золотой королевы, я уверен. Не думаю, что она стала бы стеречь чужую кладку! А я видел ее своим глазами, она налетела на меня, как бешеная, даже поцарапала, если бы не Селита… — Так, постой-ка, — перебил его Б’лер и, ухватив за подбородок, повернул к себе поцарапанной щекой. — Ты хотя бы ее смазал? — И не дожидаясь ответа, провел языком по засохшей ссадине. — Так и есть, никаких следов мази. Глупый мальчишка, ты хоть представляешь, где могли побывать когти этого файра до того, как она разукрасила твою смазливую мордашку? Дохлая рыба или гниющие водоросли — это еще не самый плохой вариант. Т’мир машинально потянулся потрогать ссадину и тут же получил чувствительный шлепок по руке. — И куда ты лезешь грязными пальцами, бестолковый? Сядь, я сам все сделаю. — Но яйца… — заикнулся было Т’мир. — Подождут, — отрезал Б’лер. — Пока они не проклюнулись, не улетят. После того, как царапина была тщательно смазана — Т’мир попытался возразить, но Б’лер без церемоний поймал его за ухо и велел не дергаться, так что пришлось терпеть, — тот осмотрел яйца. — Скорлупа не так давно начала твердеть, у нас есть несколько дней. Держи их в тепле и береги от песчаных змей. Впрочем, вряд ли они подойдут близко, когда рядом дракон. В следующий раз я привезу с собой корзину и заберу их в Вейр. — Значит, они могут пригодиться? — рискнул спросить Т’мир. — По мне, так от этих зверушек одно беспокойство. Много шума и никакой пользы. Хотя они сообразительные, я слышал, в Цехе арфистов их даже обучили передавать сообщения. Но раз все так дружно посходили с ума от этих зверьков, неплохо подарить несколько яиц холдерам или торговцам из числа тех, что были верны Вейру даже в трудные времена. Я начинаю думать, что ты не такое уж бесполезное приобретение для моего Крыла, Т’мир. Возможно, когда-нибудь ты будешь не только радовать глаз, но и приносить реальную пользу. Т’мир открыл было рот, чтобы признаться, что гнездо обнаружила Селита, но, подумав, смолчал. Не стоило в очередной раз показывать Б’леру, что Т’мир куда менее сообразителен, чем его дракон. *** За яйцами, к разочарованию Т’мира, Б’лер прислал одного из молодых всадников. Т’мир только что закончил мыть Селиту — было непросто смыть весь песок, обходя участок шкуры с заживающим ожогом, — и отправил ее посушиться в лучах заходящего солнышка. Ему не понравилось, что коричневый так пристально разглядывал дремлющую Селиту, и еще меньше — то, как он пялился на самого Т’мира. Возможно, не стоило встречать всадника в таком виде — растрепанным, без рубашки, в одних закатанных по колено штанах, которые изрядно намокли и прилипли к телу. Но он-то ждал Б’лера… А тот всегда ясно давал понять, что чем меньше на Т’мире одежды, тем ему приятнее на него смотреть. — Б’лер сказал, чтобы одно яйцо ты оставил себе, — огорошил Т’мира всадник. — Почему? — спросил тот и тут же покраснел, понимая, что дает повод для грубой шутки или непристойного намека. — Так это же ты их нашел, верно? — удивленно спросил всадник, и Т’мир облегченно вздохнул. Не хватало еще, чтобы в Вейр просочились какие-нибудь сплетни. Выбранное им яйцо он закопал в песок, обложив камнями, а Селита обернула вокруг них кончик хвоста. «Я посторожу нашего файра», — пообещала она перед тем, как закрыть глаза. Т’мир постелил одеяло рядом с дремлющей Селитой и улегся, привалившись к ее теплому боку. Было уже поздно, но сон не шел. Впервые в жизни Т’мир почувствовал себя одиноко рядом со своим драконом. Когда Б’лер оставался на ночь, они обычно укладывались спать в уютную ложбинку между двумя драконьими тушами. Т’мир скромно устраивался рядом, по опыту зная, что когда Б’лер уснет, то непременно обнимет и притянет к себе поближе — таков уж его командир, даже во сне присматривает за своим всадником. А Т’миру было жаль тратить эти драгоценные мгновения на сон — он знал, что таких ночей у них будет немного. Бронзовые — для золотых, так уж заведено. Командир крыла, у которого есть все шансы возглавить Вейр, никогда не сделает своим постоянным спутником зеленого, который к тому же на десяток оборотов младше, да еще и не умеет увернуться от Нити… — Ты бы хотела быть золотой, а не зеленой, Селита? — спросил он. «Разве что для того, чтобы полетать с Ориентом, — сонно ответила зеленая. — Этому увальню пришлось бы попотеть, чтобы догнать меня. Но сидеть в пещере и сторожить яйца, вместо того чтобы летать — это скучно, — Селита широко зевнула и добавила: — Я боевой дракон. И я люблю жечь Нити». Под сонное сопение зеленой Т’мир и сам незаметно уснул. Видимо, из-за разговоров о Нитях и сжигающем их пламени ему привиделся во сне воздушный бой — полное небо драконов, извергающих пламя. Ему было очень, очень жарко... — Сколько можно дрыхнуть, бездельник! — сказал один из драконов голосом Б’лера.— Уже почти полдень! «Почему ты не разбудила меня, Селита?» — Т’мир торопливо вскочил на ноги. Хорошо хоть сообразил снова не заговорить со своим драконом вслух, иначе в придачу к «бездельнику» получил бы какую-нибудь шуточку про холдеров из захолустья. «Бронзовый всадник Б’лер запретил мне. Сказал, пусть мальчишка полентяйничает напоследок». Т’мир торопливо пригладил волосы и одернул рубашку. И почему он вечно оказывается перед Б’лером в каком-то жутком виде, хоть бы раз встретил его умытым и причёсанным, в немятой одежде и без вездесущего песка, которого у него разве что в попе нет, что, на самом деле, удивительно… — Пока ты спал и сладко посапывал, я проверил плечо Селиты, — голос Б’лера безжалостно отвлек Т’мира от приятных воспоминаний. — Зажило просто отлично. Думаю, вы можете вернуться в Вейр. Б’лер провел ладонью по волосам и усмехнулся. — Что? — с вызовом спросил Т’мир. — Утром я проснулся в своем вейре и обнаружил, что моя постель вся в песке. И откуда только он берется! И я подумал, что тут, наверное, тепло, хорошо… Спокойно… — Нам же не обязательно возвращаться прямо сейчас? — осторожно спросил Т’мир. — Вообще-то нет, — задумчиво ответил Б’лер и, прежде чем привычно уронить Т’мира на песок, предупредил: — Даже не рассчитывай, что это продолжится после возвращения в Вейр. Ты уже и так умеешь больше, чем тебе пригодится за одну ночь. Это уж точно последний раз. — Эй, Т’мир, о чем задумался? Замечтался о предстоящем полете? — всадник голубого Эланта, К’тин, шутливо потрепал его по макушке. — И что у тебя с волосами, в них полно песка! Кстати, куда это ты подевался после утренней тренировки? — Так уж получилось. Были дела. Т’мир торопливо отвернулся, чтобы никто не увидел на его лице счастливой улыбки и не надоедал с вопросами. К’тину незачем знать, куда он время от времени пропадает и с кем проводит свободные минуты, которыми вдвойне дорожит, потому что их бывает не так много. Уже осень, а песок на побережье Нерата все такой же горячий…