Когда ты проснешься любимая.

Любовь моя, моя девочка. Я так скучаю. Мне кажется я начал сходить с ума. Поэтому я принял решение – когда ты проснешься, я проснусь вместе с тобой. Что такое для меня проспать каких-то шестьдесят лет? Ничто. Я знаю что такое время. Поэтому не боюсь что-то упустить. Да, я нарушил обещание данное тебе- жить полной жизнью, не ждать тебя и отпустить. Ты меня никогда не отпускала, почему тогда я должен? Не понимаю. За несколько месяцев без тебя, я провел с Риком и Бонни больше времени, чем с братом и все его идеи по поводу нашей мамочки просто бред. Эвакуировать весь наш город превратив его в призрак так по Стефановски, если честно. Только он не учел несколько вещей: студенты, журналисты и приезжие туристы. Впрочем это не важно, тебе моя девочка, совсем не обязательно про это знать. Я совершил один поступок, ты осудишь меня, но потом поймешь, Бонни поняля. Я, понимаешь-ли убил некоего Малкольма, еретика, из свиты Лили. И был наказан…Наказан жестоко. Я старался, я жил так, как мог. Так как ты знаешь, я могу и умею жить. Запивая горе Бурбоном, заливая его кровью и сарказмом. Одержимый местью Лили и одержимый спасением города и тебя. А потом что-то щелкнуло, переключилось и мне стало все равно. Я устал. Полностью отчаялся что-либо делать. Понял, что история с Кэтрин повторяется. У нас со Стефаном больше не было дома, у нас не было нашего города. Мы снова были на грани разрыва. И я принял это решение. И Стеф, со свойственным ему трагизмом, скрепя сердцем согласился мне помочь. Ну а как иначе? Если все приняло неожиданный оборот. Поверь мне я искал средства вернуть тебя. Ни говоря никому ни слова. Потому что Рик не понял бы, он и сам одержим смертью Джо и хочет стать Франкенштейном, оживив жену. Я устал малышка. Я засыпаю вместе с тобой, чтобы проснуться через 22 тысячи дней и построить наш новый мир. Люблю тебя.