Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король.
Это звучит как приговор. Хотя, это и есть приговор, который уже нельзя будет оспорить с судьёй, ведь судья - всё та же смерть. "Драко Малфой мёртв!" Как ножом по сердцу полоснули, и будто всё живое из меня вытекло. Я до сих пор нахожусь в каком-то дурмане, в пьянящем тумане, отказываясь принимать и понимать этот факт.Вечер осенний был душен и ал, Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
Да, я помню как вошёл в наш небольшой домик Рон, понуро опустив голову и слегка сгорбившись в спине. Он, вроде бы, должен быть даже рад, ведь он до последнего считал его своим врагом. Не верил. Осуждал. Но нет. Он сочувствовал, и где-то в глубине души ему, скорее всего, тоже было больно. Ведь, если подумать, Малфой разделил с нами большую часть нашей жизни. Школа, война, министерство. Он будто преследовал, и всегда находился рядом. Но не сейчас, хотя очень нужен! Мне нужен!«Знаешь, с охоты его принесли, Тело у старого дуба нашли.
Хах. Какое нелепое стечение обстоятельств. Бывшего пожирателя, нынешнего аврора убил преспешник уже давно покинувшего этот свет Волан-де-Морта. Я не верю! Не верю в то, что какой-то один жалкий Пожиратель смерти мог убить ЕГО! Моего слизеринского принца! Нет, не принца. Моего короля! Опустив пустой взгляд на горящий камин, вспомнила те алые розы, которые он когда-то подарил мне. Хотя, нет, не когда-то. На мой День Рождения. Такие же яркие, как огонь. Буквально горящие цветки из-за своего яркого окраса. Он назвал меня тогда своей принцессой, переименовав в королеву. Уже тогда я тонула в его серых глазах. Чарующих глазах. А он не мог надышаться мной. По крайней мере, он так говорил. И я верила. Каждому слову. Каждому прикосновению. Каждому поцелую, буквально растворяясь в нём.Жаль королеву. Такой молодой!.. За ночь одну она стала седой».
И только когда Рон упомянул про рыдающую Асторию, которая буквально билась в истерике, сходя с ума от раздирающей душевной боли, я поняла, что не одна готова сейчас бросить всё, отдать жизни, лишь бы вновь оказаться рядом с платиновым блондином. Она меня ненавидит, потому что я отняла ЕГО у неё. Я отдала ему своё сердце, взамен получив его. И отдала бы сейчас и свою жизнь, лишь бы он был рядом. Снова прижимал к себе, хоть и втайне от Рона. Снова бы прошёлся рукой по оголённому телу, выдыхая в ушко какой-нибудь милый бред, а после уткнулся бы в мои растрёпанные волосы, которые он так любил, ведь они пахли шоколадом, и тоже, втайне от Рона.Трубку свою на камине нашёл И на работу ночную ушёл.
Рон, милый Рон. Он любит меня, переживает. И ему больно, безумно больно, ведь он всё прекрасно понимает. Он знает абсолютно всё обо мне и Малфое, я вижу это в его глазах. Но никогда он не скажет этого в слух. Никогда не бросит меня, пока сама не попрошу, и я благодарна ему за это. Но не смогу полюбить. Моё сердце, разум и душа уже заняты серыми бездонными глазами. И всегда будут там. Возможно, спустя месяцы, боль утихнет, перестанет царапать когтями, будто дикий зверь загнанный в клетку. Но серые глаза останутся там навсегда. А Рональд и не настаивает. Он ждёт. Просто ждёт и питает в душе надежду, что я снова влюблюсь в него. Как когда-то, ещё в Хогвартсе. Ведь чувства никуда не исчезают, они просто немного утихают, пока не наступит время, и не разгорится пожар. А пока, он просто берёт свою палочку, в общем-то, как и всегда, и уходит в министерство, ссылаясь на очередное задание в аврорате. А я делаю вид, что верю, как и всегда, хотя знаю, что нет никаких заданий. Он просто даёт мне время, чтобы самой всё принять. А за окном начинает уже светать, когда я в беззвучном крике уткнулась в подушку со стекающими по щекам слезами, понимая, что Драко не придёт сегодняшней ночью. И завтрашней. И вообще, больше никакой ночью не придёт. Что он оставил меня. Что он оставил нас. Хоть и не по своей воле, но оставил.Дочку мою я сейчас разбужу, В серые глазки ее погляжу.
Она ещё совсем маленькая, но я уже сейчас верю, что она всё понимает. Я помню, Драко. Я помню твои глаза, когда ты впервые увидел её. Когда ты приехал с задания спустя месяц после моих родов и она взглянула на тебя своими серыми огромными глазами. Ты тогда всё понял, без слов. Ты понял чья она, после чего сжал меня в своих объятьях. Ты всегда хотел детей. Особенно дочку. Ты хотел, чтобы она была моей копией, чтобы у тебя была ещё одна любимая кудрявая макушка, которую можно растрепать, после чего поцеловать в неё же. Ты хотел, так и получилось. Но глаза. Глаза у неё твои, и я искренне благодарна богу за это. Я благодарна, что хоть это останется со мной от тебя. Такой же пристальный взгляд серых бездонных глаз. Глаз НАШЕЙ дочки. Утерев слёзы рукавом свитера я поцеловала в румяную мягкую щёчку малышку, прошептав её имя, после чего маленькие ладошки потянулись к глазкам, потерев их. Веки открылись, и вот уже ребёнок смотрит на моё лицо, удивляясь моему внешнему виду. - Мама, - раздаётся детский голос, после чего малышка протянула ко мне свои крохотные ручки - Да, моё солнышко, это я, - тихо проговорила, подхватывая дочь на руки, ощущая как маленькие ладошки опустились на мои плечи, а после ручки переместились на шею, обнимая. - Пойдём кушать? - спросила я, слыша в ответ согласное мычание. И лишь на улице стучат капли дождя по оконному стеклу, да завывает холодный ветер, перебирая ещё не упавшую с деревьев листву. Будто погода пытается разделить мою боль. Или же это кто-то другой, там, на небесах, даёт понять, что я никогда не останусь одна.А за окном шелестят тополя: «Нет на земле твоего короля...»