Улыбка Сэнди

Сэнди стоит на плацу, заложив руки за спину, и улыбается. Пополнение – двадцать два дебила-новобранца – скалится в ответ. Солнце, небольшой голубоватый шар на бледном небе, слепит глаза. Но это привычно и не мешает. – Мальчики, – говорит Сэнди, – я буду вашим инструктором. Будущая элита космического десанта встречает эти слова улюлюканьем. Сэнди улыбается. – Мальчики, вы не первые у меня… Хохот сотрясает плац, пополнение с Земли такое веселое. Сэнди улыбается снисходительно – мальчики очень забавные. Наивные. Перебивают старших, не слушают. Космос не прощает невнимательности. Задача Сэнди как раз в том, чтобы научить слушать и слышать, видеть, правильно реагировать и принимать верные решения. На квадратных плитах плаца мечутся перекрестные тени. – Детка, – кричит крайний справа парнишка, – покажи класс, раз опыта тебе не занимать! Остальные смеются. Им весело. Сэнди улыбается: двадцатилетние сопляки, которым мир кажется простым и понятным, а сила решает все. – Обязательно покажу. Но сначала провожу в общежитие, расскажу, какие здесь действуют правила… – Везде одни правила – кто сильнее, тот и прав! Сэнди качает головой. Прямые длинные волосы живыми шелковыми прядями струятся по плечам, по шеренге проносится слитный вздох. – Конечно, – легко соглашается Сэнди, – но стоять на плацу под палящим солнцем глупо, не находите? Двадцать два лба покатываются со смеху. Сэнди улыбается – они милые. Хороший набор. Из них может выйти толк, вербовщики постарались. Крепкие парни. Сэнди дает им время прийти в себя, рассматривает. Они все разные: высокие и не очень, светлые, темные, есть даже эбеново-черный с синеватыми белками глаз, плоским носом и пухлыми губами. Он замечает мимолетное внимание со стороны Сэнди и кричит, совершая характерные движения тазом: – Иди к папочке, детка! Я покажу тебе, как занимаются любовью большие черные парни! Его глуховатый голос разносится по плацу и тонет в довольных выкриках остальных – они в восторге от такой смелости и безнаказанности. Над их головами черная бездна неба. Если присмотреться, то можно увидеть яркие точки звезд, но это никому не интересно. Парни рады, что выбрались из унылых и почти стерильных условий транспортного каботажника, где на каждый метр пространства две наблюдательные камеры. – Какое заманчивое предложение, милый, – говорит Сэнди, – очень заманчивое, но предлагаю сначала отдохнуть с дороги и немного больше узнать друг о друге. У нас здесь прекрасная библиотека, – и идет вперед, к распахнутым дверям казармы. Не слишком большой мрачноватый серый куб щерится окнами. Отсюда затемненные окна кажутся угрюмыми провалами, но солнечные лучи бликуют, пуская солнечных зайчиков в пространство. Отражение света придает не живость, скорей определенный сюрреализм минималистскому пейзажу. Парни топают сзади, не обгоняют, перебрасываются короткими фразами и смешками, как мячиками пинг-понга. – Ваш новый дом, – Сэнди останавливается у дверей казармы, – надеюсь, вам будет здесь удобно. Двадцать предыдущих выпусков не согласились бы с этим. Удобной казарма кажется первую неделю, и то по сравнению со старым транспортником. Потом становится так же скучно и уныло. Ни деревца, ни кустика: по мнению строителей базы и военных, это лишнее. – Детка, – черный парень подходит ближе, – а что, тут больше никого нет? «Детка» возвышается над курчавой макушкой на добрых три дюйма. «Детка» может скрутить в бараний рог любого в отдельности и всех скопом, но новички пока этого не понимают. – Не думаю, что нам еще кто-то нужен, – отвечает Сэнди и собирается войти в дверь. – Де-етка, – тянет черный и скалится в улыбке, – ты же не против приласкать папочку? – его ладонь ложится на форменный китель и сильно сжимает пышную грудь. Сэнди с интересом смотрит на руку, которая нагло пробирается под одежду. «Детке» перевалило за восемьдесят, и «детку» забавляют потуги мелюзги казаться крутыми. Двадцать один балбес встает полукругом и улюлюканьем подбадривает смельчака. Сэнди смотрит на них из-под полуопущенных ресниц и улыбается. Мальчики не умеют оценивать обстановку. Придется научить. – Мальчики, вы уверены? Похоть не лучший советчик в амурных делах. Вы точно хотите… – остальные слова тонут в вое и улюлюканье: они хотят. Полгода в консервной банке, конечно хотят! Руки тянутся со всех сторон, но черненький самый шустрый – он уже срывает китель и тонкую белую рубашку, освобождает упругую тяжелую грудь… Сэнди смотрит на них и едва сдерживает усмешку: если бы мальчики немного подумали!.. Но думать им сейчас нечем, все мозги стекли понятно куда. Сэнди размышляет, стоит ли предпринять еще одну попытку вразумить бестолочей, или можно считать, что все возможное уже сделано? Но черненький мальчик хорош! Удержаться невозможно – Сэнди проводит тыльной стороной руки от плеча до запястья – идеально. – Детка, – глухо произносит тот и рывком прижимает Сэнди к себе. – Детка… – Ты уверен? – находит в себе силы сказать Сэнди и упирается руками в мускулистую грудь, чтобы заглянуть ему в глаза. – Я ведь детей хочу, семью. – Будут тебе детки, – заходится лающим смехом кто-то. – Черненькие! Реджи постарается, правда? И мы подсобим! – Только успевай рожать! – Эй, ну не тяните уже! – Реджи, давай! – Поторопись, другим тоже надо! – Правда? Мальчики, вы не шутите? – Сэнди не верит своему счастью. – Мальчики, вы такие… Главное вовремя остановиться и не закончить фразу: идиоты… – Кончай болтать, – Реджи, или как его там, встряхивает Сэнди за плечи, – займись делом! – Да-да, конечно, – бормочет Сэнди и тянется к застежке бриджей. Форменная одежда давно привычна, но все равно кажется неудобной. Зато карманы можно набить всякой ерундой. И нужными вещами. Хотя в обычной жизни Сэнди все-таки предпочитает юбки. – Что это? – парень с кольцом в носу вытягивает шею – глазастый. Некоторые и ближе стоящие ничего не замечают. – Это? – переспрашивает Сэнди и вертит в руках полупрозрачный пластиковый цилиндр. – Это смазка. Надеюсь, хватит. А это пульт. В казарме устанавливается тишина. Сэнди успевает нажать кнопку. – Вы же не думали, что у меня нет возможности держать в узде стадо молодых козликов? Сэнди задумывается над последним определением. Считаясь специалистом по Земле и землянам, Сэнди все равно иногда ошибается. – Реджи, – ласково говорит Сэнди, подхватывает обездвиженного парня под мышки и с легкостью несет к ближайшей койке, – ты очень красивый. Я буду тебя любить. Очень… Сэнди не спеша раздевается. Кладет одежду на стул. Длинные черные волосы щекочут спину, доставая того места, которое у людей считалось бы задницей. Реджи лежит неподвижно – парализующий импульс еще не закончил действие. Только глаза нервно косятся на пах Сэнди. – Да, маленький, ты все правильно понимаешь. За спиной слышно неровное дыхание. Двадцать один новобранец начинает понимать: что-то не так. Сэнди раздевает и Реджи, складывая его одежду поверх своей. Спиной чувствует взгляды и делает шаг к кровати. Сэнди выдавливает на пальцы скользкую массу, размазывает и зачем-то долго смотрит, как она становится более жидкой. В этом нет смысла, но почему-то хочется проявить заботу. Сэнди наносит смазку между ягодиц. Маленькое отверстие нервно сжимается под пальцами. Реджи пытается сбросить оцепенение, но не выходит – парализатор рассчитан на людей и действует безотказно. – Я осторожно, вдруг ты еще девственник, – шепчет Сэнди и ложится сверху, направляя ноющий и пульсирующий яйцеклад внутрь тела Реджи, глаза которого чуть не вылезают из орбит. Целовать пухлые губы оказывается неожиданно приятно, пусть даже и без ответа. Сэнди нравится. Как-то само собой получается найти тот темп, когда со стороны Реджи начинают доноситься отголоски удовольствия. Значит, ему не так и плохо. Скорее непривычно. Жаль только, что нельзя отключить парализатор… Парни могут неправильно понять, а у Сэнди на них значительные виды. Реджи таращит глаза, в уголках которых блестит влага, его пугает беспомощность и полная власть другого существа. – Да, малыш, как там на Земле говорят? Незнание не освобождает от ответственности? Реджи хлопает ресницами. Не понимает. – Видишь ли, моя раса имеет только один пол. В основном мы моногамны, и если находим партнера, то на всю жизнь, – голос Сэнди звучит в тишине, нарушаемой лишь дыханием, почти оглушительно. – Обычно партнера определяют по взаимному интересу, но вы, мальчики, уникальные. Вот так сразу предложили себя все. Как выбрать? В глазах Реджи плещется ужас. И понимание. Наверное, он теперь корит себя, что не пошел в библиотеку, не задал вопрос комму: «Тренировочная база такая-то, инструктор?». Сейчас-то уже поздно. Сэнди старается. Довести себя до оргазма легко, но что делать с Реджи, не знает. Без парализатора было бы проще – ориентируйся на отклик тела, и все. Наверное, имеет смысл позаботиться пока только о себе, решает Сэнди и кончает. Задний проход Реджи сжимается, и не только страх тому причиной. Сэнди чувствует слабые отголоски его удовольствия. Вытаскивать яйцеклад не хочется. Не хочется, чтобы даже малая толика эякулята вытекла наружу. Сэнди хочет большую семью, а в каждой капле драгоценной жидкости множество невидимых пока еще невооруженному глазу личинок. И не все они дойдут с током крови к нужному месту, туда, где под слоем кожи и эпидермиса будет зреть новая жизнь. – Вот и все, – Сэнди ободряюще хлопает Реджи по щеке, встает и одевается, – думаю, у нас будут хорошие детки. Найти пульт и отключить парализатор минутное дело. Сэнди готов к любому развитию событий – люди непредсказуемы. Но новобранцы испуганы, сбиваются в кучу и жмутся друг к другу. Сэнди улыбается, знает, что это успокаивает. Его мать тоже человек. Кому, как не Сэнди, знать особенности этой расы. Реджи продолжает лежать; он находится в какой-то прострации. Сэнди качает головой: нужно что-то делать. Но в тренировочном центре нет нужных лекарств, если только в лазарете взять снотворное. Робота-лекаря отключить не проблема, или можно просто потребовать нужное средство, не вдаваясь в подробности. Парни продолжают стоять в центре комнаты и смотрят со страхом на пульт, зажатый в изящной руке. Да, мальчики, внешность обманчива. Но их участь волнует Сэнди в меньшей степени. Сначала нужно разобраться с Реджи. Сэнди оглядывает сжавшихся от страха парней. – Расслабьтесь. Сейчас вам ничего не грозит, – говорит он и поднимает Реджи, не выпуская, тем не менее, пульт. Возможность дать отпор с тяжелым телом на руках ограничена. Реджи смотрит стеклянными глазами в потолок. Сэнди молча несет его к себе в комнату. Говорить сейчас бессмысленно. Нужно время. И нужно ждать. Мальчики… С ними тоже нужно что-то решать. Сэнди пока тоже в растерянности – гаремы для его расы новость. С таким количеством малышей ему не справиться. Он устраивает будущую мать его первенцев на кровати. Эбеновая кожа Реджи поблекла, как будто выцвела. Сэнди нежно касается ладонью влажного лба: – Все будет хорошо. Верь мне, – говорит он и, поколебавшись, активирует парализатор. Инстинкт кричит, что это делать непозволительно, а разум – уверяет, что нужно принять все меры предосторожности: оставлять Реджи без присмотра в его нынешнем состоянии нельзя. Потом можно будет поручать матерей заботам детей, а пока только так. Сэнди бесшумно скользит по коридорам базы в сторону узла связи. Нужно связаться с семьей, поделиться радостью. Наверняка кто-то из братьев приедет помочь. Надо не забыть сказать, чтобы захватили доктора и нужные лекарства. И еще нужно попробовать подыскать дом. Большой дом, чтобы хватило места всем. Хотя Сэнди предпочел бы остаться здесь и продолжать работать – до того как первые малыши подрастут, придется справляться самому, а денег на семью будет нужно много. Отказывать в чем-то матери… матерям своих детей не принято. Сэнди проходит мимо библиотеки. В комнате сидят двое, пытаются понять, во что вляпались. Еще двое шарахаются в стороны – охрана. Мальчики быстро учатся. Хорошо. Значит, у него будет крепкая семья. Сэнди идет дальше и улыбается.