Алиса хочет умереть

Чешир был самым счастливым котом, потому что у Чешира была лучшая в Бездне хозяйка. У хозяйки были тёплые колени и лёгкие руки, она чесала его шейку и поила чаем с молоком. Её белое платье приятно пахло, чем-то родным и уютным, домашним, больше так ничего не пахло — ни в Бездне, ни во внешнем мире; а об её плечо было всегда так хорошо тереться щекой. Она никогда его не ругала. Она ругала всех, его — никогда. А ещё... А ещё хозяйка подарила ему глазик, красивый красный глазик. Никто ничего не дарил ему, а хозяйка подарила! Раньше Чешир был слепой, Чешир совсем-совсем ничего не видел, а хозяйка дала ему глазик. Забрала у бледного-противного, с текущим-красным-солёным на щеке. Чешир хотел забрать второй, но не успел, и потом весь вечер обиженно ворчал у ног хозяйки, а она гладила его между ушами. Его хозяйку звали Алиса. И это были самые красивые звуки на свете, даже лучше, чем "уррр-мя". Вот только Алиса бывала грустной. Раньше — редко, а теперь всё чаще и чаще. Алиса замирала, прислушивалась, как делал сам Чешир, когда какая-нибудь из Цепей помельче начинала шуршать, и её можно было прижать лапой. Алиса чего-то ждала. Но это что-то всё не случалось, и Алиса становилась ещё печальнее. Тогда Чешир ластился и старался быть хорошим котом, самым лучшим котом для самой лучшей хозяйки, прижимался к ней боком и обвивал её хвостом. Но это не помогало. Однажды Чешир подумал, что, может быть, она просто хочет мышку. Иногда ему тоже очень хотелось мышку — он выходил во внешний мир и возвращался с несколькими восхитительно пищащими комочками. Особенно ему нравились их косточки и хвостики, они аппетитно хрустели на зубах. Чешир несколько раз приносил Алисе мышек, но та почему-то их не кушала, только гладила Чешира и отворачивалась. Тогда Чешир решил, что Алисе, наверное, скучно. Он видел, как играют с какими-то клубочками обычные коты. Может быть, Чешир тоже так сможет, Алиса посмотрит и снова станет весёлой? Чешир вышел на поверхность, чтобы поймать несколько подходящих по размеру "клубочков". Люди смешно убегали от него, в панике размахивая руками, и Чешир бежал за ними мягкими прыжками. Он мог бы догнать их легко, легко и быстро, но так было совсем не интересно. Он то исчезал, то, когда они с облегчением вздыхали, привалившись где-нибудь к стене и тяжело дыша, вдруг оказывался совсем близко. Иногда перед ними возникал только его оскал, и пока они дрожали, он проявлялся весь. Это была очень, очень весёлая игра. Чешир валил их на землю, обхватывал и быстро бил задними лапами, разрывая их тонкую кожу на тонкие свисающие лохмотья. Он клал мягкую лапу им на живот и резко выпускал когти, превращая их кишки в вонючую кровавую кашу. Он подбрасывал их в воздух и ловил, катал их по земле, пятная кровью и ошмётками внутренностей дорогу. Он отрывал конечности, и разочарованно мяукал, когда его "клубочки" переставали шевелиться. Играть с неподвижными было не так интересно. Чешир так увлёкся, что ненадолго совсем забыл про Алису. Про лучшую в мире грустную Алису. Он понял, что виноват и несколько раз с досады хлестнул себя хвостом по бокам, оторвал несколько подходящих голов и нырнул в Бездну, к хозяйке. Когда он подпрыгнул на месте, а потом, врезаясь то в столик, то в кукольный шкаф, побежал за головой с по-дурацки выпученными глазами, Алиса посмотрела на него с недоумением. Потом улыбнулась. Потом тонко захихикала и, наконец, громко безумно расхохоталась. Чешир был доволен, хозяйка была весёлой и ещё долго чесала животик Чешира, пока он мотал лапками в воздухе. Но вскоре она стала ещё печальнее, чем раньше. И Чешир совсем, совсем не чувствовал себя счастливым. А после в Бездну пришли они. Враги Алисы. Друзья Алисы. И Алиса, которая совсем не Алиса. Чешир знал, что они хотят обидеть его хозяйку, и подумал, что он будет с ними драться. Он будет защищать её до последней капли крови. Но Чешир надеялся, да, он немного, совсем чуть-чуть надеялся, что Алиса ждала именно их. И что они сделают то, чего она так ждала и хотела. Чем бы это ни было. И тогда Алиса снова станет весёлой. И он снова будет самым счастливым котом.