Возрождение

По большей части, Натаниэль был уверен, что он мертв. По крайней мере, он должен был быть мертвым. В тот момент, когда на него обрушилась вся сила сломленного им посоха, он был уверен, что это конец. Но причин для страха не было, ведь он точно успел отпустить Бартимеуса, а с Китти все должно быть в порядке. Натаниэль заслужил небольшой отдых… Да, совсем немного тишины и покоя, ведь при жизни у него совершенно не было времени на такую ерунду. Покой… Совсем близко. Сознание утекало, мысли распадались на мелкие незначительные песчинки. Где-то впереди неясным пятном светилось что-то белое, и Натаниэль невольно потянулся, как ему казалось, рукой, хоть он и не был до конца уверен, что ему вообще есть куда и чем тянуться. Он сделал еще одно небольшое усилие и… ... открыл глаза, которые тут же наткнулись на небо. Правда, оно было не голубым, как он предпочел бы увидеть, а серым и унылым. Он слишком привык к такому. Хотел перемен. И если это была загробная жизнь, то она абсолютно не впечатляла. Сначала Натаниэль совершенно не чувствовал себя — все приходило постепенно. Первым пришло осознание того, что он лежит и лежит на чем-то твердом. Затем ощутил странный солоноватый привкус во рту, а уж потом его ноздрей коснулся запах. Запах знакомый и свежий. Запах… травы? Определенно не этого он ожидал — океана, лавы, да чего угодно, но… Трава?! Ему это было не нужно. Навеки застрять в какой-то неведомой зелени… А может, он хотел слишком многого. А потом вдруг кто-то склонился над ним. Натаниэль отчаянно заморгал, чувствуя, как слипшиеся от пота волосы цепляются за ресницы. А вот появилось и прямое доказательство того, что он мертв. Артур Андервуд. Его бывший наставник стоял над ним и смотрел в некоем подобии шока. — Кто… Ты кто?! Натаниэль нахмурился, стараясь, чтобы его голос прозвучал в зоне слышимости Андервуда. — Ната… Джо…он. Голос не слушался, был хриплым. Язык и губы пересохли и шевелились с невыносимым трудом. Даже он сам сначала не разобрал, что сказал, не говоря уже о бывшем наставнике. Андервуд прокашлялся. — Марта! — крикнул он, повернувшись лицом куда-то в сторону. У Натаниэля зазвенело в ушах, но даже при этом он сумел повернуть голову вправо, чтобы увидеть до боли знакомый дом. Не было никаких признаков пожара, или чего-то связанного с ним. У волшебника в груди разлилось какое-то трепетное радостное тепло. Может, он и презирал Артура Андервуда, но для миссис Андервуд всегда было место в его сердце. Он никогда не забывал ее, и ближе нее у него никого не было. Вот бы увидеть еще хоть раз… Словно в ответ на молитвы Натаниэля, входная дверь распахнулась и на пороге появилась миссис Андервуд. Натаниэль попробовал улыбнуться, но его попытка обернулась полным провалом — мышцы лица свело болью. Но сейчас главным было другое: если миссис Андервуд здесь, то может загробная жизнь будет не такой уж и плохой… — Артур, что… — она недоговорила и испуганно охнула, подбегая к мужу. Натаниэль попытался повернуть голову, чтобы лучше ее видеть, но новая вспышка боли была ему красноречивым ответом. — Господи Боже, Артур! — воскликнула она. — Кто этот человек? Посмотри, в каком он состоянии! Я… — Быстрее, убери все с дивана и принеси бинты, какие есть. Ты… Ну же, Марта, скорее! Андервуд наклонился и поднял раненого волшебника на руки. Тот почти не подавал никаких признаков жизни, обмяк и висел словно кукла. Кое-как закинув руки Натаниэля себе на шею, Артур поспешил отнести находку на диван. Волшебник застонал. Миссис Андервуд помогла мужу уложить нежданного гостя на кровать, а затем осторожно сняла с раненого разорванный плащ и рубашку. Она деловито стала обрабатывать раны, пока Андервуд сосредоточено разглядывал лицо Натаниэля. Сам волшебник чувствовал себя препаршиво. Голова была невероятно тяжелой, ему уже казалось, что все это не более чем галлюцинации воспаленного мозга — Андервуды, серое небо, трава… — Артур, принеси мне спирт, — торопливо сказала миссис Андервуд. Муж поспешил послушаться. Свернув на кухню, он внезапно натолкнулся на бледного худого мальчика лет двенадцати. Одежда на нем висела мешком. — Уйди с дороги, мальчик, двигайся, — раздраженно бросил Андервуд. Мальчик поспешил выполнить указание наставника, одарив того напоследок холодным взглядом темных глаз. *** — … Вы очень любезны, — сказал Натаниэль и взял в руки маленькую чашку. Уже несколько часов прошло: большую часть он проспал, а еще неопределенное время просто смотрел в потолок. Он не мог не чувствовать тепло и уют, которые, казалось, пронизали все в этом доме. Впрочем, куда большим потрясением помимо живых Андервудов, для него стало собственное спасение. Он был жив и понял это пока лежал на диване, и приходил в себя после многочисленных ран, которые получил при освобождении Лондона от демонов. Но… где тот самый Лондон и где он сам? Натаниэль думал об этом на протяжении какого-то времени и чувствовал, что скоро ситуация прояснится. Теперь ему нужно поскорее свыкнуться с новым-старым окружением. — Ну, как вам? Давайте, выпейте еще. Он отпил, позволяя горячему напитку привести в чувство сухое горло и голосовые связки. Натаниэль вновь взглянул на женщину и слегка улыбнулся. — Очень вкусно, мадам. Так и было на самом деле. Пить чай в этом доме все равно, что снова окунуться в детство, назад в то, от чего он отказался. Это была его вина в полном объеме: пожар, оставивший от дома лишь пепелище, смерть Андервудов. Натаниэль буквально заставлял себя пережить все это снова. Он чувствовал себя обязанным. Мистер Андервуд неожиданно зашел в комнату и с нескрываемым интересом принялся рассматривать гостя. Не торопясь сел в кресло и подался вперед. Молодой волшебник морально приготовился к допросу с пристрастием. Не каждый же день на лужайке находишь полумертвого человека. — Я должен сообщить, что являюсь членом британского правительства. Так что, если бы я оказался на вашем месте, то отвечал бы на все вопросы без исключения. Конечно, вы мой гость, но пока я не удостоверюсь в том, кто вы, я не намерен рисковать. Вы понимаете? Натаниэль кивнул и сделал глоток, а затем аккуратно поставил чашку на журнальный столик. Очень непривычно было слышать от Андервуда обращения на «вы», но Натаниэль принял это как должное. — Ваше имя? — Джон Мэндрейк, — несколько неохотно ответил он, но Андервуд, кажется, этого не заметил. — Ваш возраст? — Семнадцать лет. Услышав ответ, Андервуд принялся поглаживать свою бороду в раздумьях. Затем, очевидно сделав для себя какой-то вывод, отпустил ее и прочистил горло. — Ну, мистер Мэндрейк, и как вы попали на нашу лужайку? И ваше ранение… Откуда оно у вас? Джон прищурился. Он наверняка не знал ответа на первый вопрос, а на второй… «Могущественный демон вселился в волшебника и попытался уничтожить Лондон, а я всего лишь с ним сражался». М-да, вряд ли Андервуда устроит такой ответ. — … Я не помню, сэр, — негромко ответил молодой волшебник. — Мои воспоминания все еще как в тумане. Я прошу прощения за доставленные вам хлопоты и неудобства. Андервуд поспешно кивнул. — Вы были в отвратительном состоянии, я даже уверен, что и сейчас вам не по себе. Очень хорошо, мистер Мэндрейк. Думаю, учитывая вашу слабость, я могу позволить вам остаться на несколько дней… И, может даже, стоит одолжить вам мою одежду, пока вы не приобретете себе свою… Марта, подберешь что-нибудь. — Хорошо, — откликнулась миссис Андервуд, которая во время их разговора убирала гостиную. Артур все еще сидел в кресле, будто припоминая что-то. — Марта, а что насчет гостевой комнаты? — Она еще не готова, но осталось немного. Я сегодня закончу с уборкой, — повернувшись к волшебнику, она заботливо поинтересовалась: — Может быть вы голодны, Джон? — На самом деле, есть немного, — ответил Мэндрейк. Он действительно был голоден, учитывая тот факт, что в последний раз он завтракал в тот день, когда велел найти джинну Клема Хопкинса. Но это, казалось, было так давно, да и выбора особого не было. Сначала нужно разобраться в том, что происходит, а еда в таком деле повредить не может. Кое-как поднявшись на ноги, Джон сжал пальцы в кулак, пытаясь вновь почувствовать свое тело. Андервуд тоже поднялся и пошел в коридор. — Если понадоблюсь, я буду у себя в кабинете, — напоследок объявил он и ушел. Миссис Андервуд поманила Мэндрейка на кухню. — Заходите, пожалуйста, вы же наш гость. Сейчас сделаю еще чаю. Вид кухни сразу же оживил давние воспоминания. Здесь они чаще всего общались и говорили, как правило, на самые разные темы. Он ел сэндвичи с молоком или соком, а она все время была у плиты. Несколько раз миссис Андервуд пыталась научить Джона готовить, но он никогда особо не проявлял к этому интерес. Не то, чтобы ему не приходилось этого делать до истории с Лавлейсом. Однако волшебники не готовили; это всегда было работой простолюдинов. Мэндрейк грустно покачал головой. Волшебники никогда не заморачивали себя такой ерундой как готовка. А сейчас ему вдруг очень захотелось научиться. Миссис Андервуд подтолкнула к нему тарелку с тостами. Есть хотелось нестерпимо, но конечности все еще плохо слушались. Внезапно Джон заметил, что миссис Андервуд немного нахмурилась: — Мне кажется, для вас их так мало… Просто сейчас рано, а мне пришлось оставить еще на потом. Мэндрейк устало улыбнулся. — Все в порядке. На самом деле я… Ничего, что я стою? — О, нет-нет, все в порядке. Только не упадите вместе с тостом, — с теплой улыбкой подмигнула женщина. Он кивнул и откусил небольшой кусок, смакуя его столько, сколько считал возможным. Обычный поджаренный хлеб, но в нем было столько… чувства. Неужели вся домашняя еда такая вкусная? Быть может, однажды кто-нибудь таки научит его готовить. Может, жена? Ха, Бартимеус бы лопнул от смеха, узнай, о чем размышляет его бывший хозяин. Нет, он еще слишком молодой для такого. А в будущем, кто знает… — Вы двое так похожи… Удивительно, что я заметила это только сейчас, — неожиданно заявила миссис Андервуд, заставив Джона вынырнуть из своих мыслей. Она внимательно изучала его лицо какое-то время, пока волшебник тер друг о друга первый и указательный пальцы, скатывая хлебные крошки. — Вы уверены, что ничего не помните, Джон? — На данный момент нет. А почему вы спрашиваете? — Просто вы так похожи на ученика моего мужа… Такой же цвет волос, и ваши глаза имеют тот же оттенок. Честно говоря, вы могли бы быть его будущим образом. Джон, буквально не разжевывая, проглотил последние кусочки тоста. Она часто говорила, что из него получится привлекательный молодой человек, но он никогда не придавал этому значения. Сейчас он должен был тщательно обдумывать свои слова и действия, ведь он все еще не был до конца уверен в том, где находился. Был ли он в доме Андервудов… в прошлом? То бишь, в своем прошлом? И если это так, влияет ли это прошлое на его время? И как он собирался вернуться, если это вообще возможно? — Хм… Этот мальчик. Я могу поговорить с ним? Миссис Андервуд пожала плечами. — Почему бы и нет. На самом деле я думаю, что ему станет лучше после разговора с кем-то, кто ближе к нему по возрасту, как вы. К сожалению, у Натаниэля нет друзей, и я уверена, он чувствует себя одиноким. Мэндрейк какое-то время разглядывал пустую тарелку. — А не могли бы вы показать мне его комнату? *** Раздался стук в дверь и Натаниэль с разочарованным вздохом закрыл книгу. — Войдите. Джон Мэндрейк вошел и тут же закрыл за собой дверь, прежде чем Натаниэль успел заикнуться об этом. Он одарил неожиданного гостя не самым дружелюбным взглядом, но, тем не менее, вежливо поинтересовался: — Вы что-то хотели? Мэндрейк пожал плечами, стараясь выглядеть как можно более раскованно. — Просто мне хотелось посмотреть, кто здесь живет. — Он протянул свою руку. — Джон Мэндрейк. Его прошлое пожало ее с настороженностью. — Меня зовут… — Натаниэль на секунду замялся. — Миссис Андервуд говорила вам? Увидев утвердительный кивок, мальчику немного полегчало. Миссис Андервуд ни за что не рассказала бы его истинное имя человеку, которому нельзя доверять. Натаниэль что-то пробормотал, а Джон обвел комнату взглядом и вздохнул. Сколько времени прошло… Здесь он впервые вызвал Бартимеуса и впутался в такую историю, из которой еле унес ноги живым. Интересно, может, спросить Натаниэля о джинне? Но как это сделать не вызывая подозрений? Но прежде чем Джон успел соорудить в мыслях более или менее приемлемый вариант вопроса, мальчик неожиданно задал свой. — Господин Мэндрейк, вы бывали в Парламенте? На какую-то секунду вопрос его озадачил, но ответ пришел сам и на удивление быстро. — …Да, приходилось. И все оказалось совсем не так, как я того ожидал. Натаниэль в ответ вопросительно приподнял бровь. — Что вы имеете в виду? — Когда я был где-то в твоем возрасте, мне казалось, что быть членом правительства — одна из лучших вещей, которая может случиться с волшебником. Однако я ошибался. И люди, которые встречались мне на пути, лишний раз служили тому подтверждением. Джон пристально вгляделся в мальчика — лицо того стало непроницаемым. Мэндрейк бесшумно вздохнул, дал себе мысленную затрещину и добавил: — Я думаю, ты еще слишком молод, чтобы понять… А когда у тебя урок? — Через час. — Понятно. Разговор себя исчерпал, и Джон направился к двери. Он не видел, как Натаниэль побледнел. — Ээ… Господин Мэндрейк, а вы не могли бы зайти ко мне после моего урока? Я хочу узнать ваше мнение кое о чем. Какое-то мгновение Джон внимательно разглядывал свою уменьшенную копию и в десятый раз напомнил себе, что он должен быть очень осторожен. — С радостью. А сейчас, извини, я пойду немного прогуляюсь.