Теплый Янтарь

Еще один день, еще один из тысяч таких же. Все с самого утра раздражало Малика. Сегодня что-то произойдет. Что-то переломит его обыденную жизнь к чертям собачим. Он играл в шахматы и бормотал себе под нос, когда послышался легкий прыжок и в проеме появился Альтаир. - Мира и покоя тебе, Малик. – В бюро зашел он: ненавистный ассассин, не достойный этого звания. - Пока ты здесь, у меня не будет ни того ни другого – Злобно огрызнулся рафик. - У тебя есть задание для меня? – сжал губы от такого обращения. - Нет. У меня нет для тебя заданий, а вот у Аль-Муалима есть. - Он отправил меня сюда. Посмотри, ты все равно не занят. Мы оба ассассины, а ты говоришь со мной так, будто я посыльный. – Губы поджаты, на лице недовольная гримаса. - Ты не ассассин! Ты не достоин этого звания! – вспылил араб. Альтаир медленно приблизился впритык, скрипнув зубами: - Я лучший из ассассинов. Это ошибка. - Ты надменный глупец! Из-за которого я лишился руки и жизни брата! - Я каждый день искупаю свою вину! – Зло навис над Маликом – у нас одна цель. - И ты ее упустил! И ты подставил братство! Ты нарушил правила! А я принес артефакт! – это был сильный удар по самолюбию. - Не смей! – Альтаир смахнул шахматы и схватил главу бюро за горло, клокоча от злости. Ответом ему был удар под ребра, сбивающий дыхание и болезненно режущий кожу и мышцы. - Ты еще убей меня прямо здесь! Посмотрим, даст ли тогда Аль-Муалим своему любимцу второй шанс. - А он и не узнает. Я соврал, меня не должно быть здесь – ядовитая усмешка, мощный удар в челюсть. Все попытки отбиться – тщетны. Подсек его, уронив на спину. Колено на грудь, а руки на плечи – ПРИЗНАЙ! Ты просто хочешь меня ненавидеть! Я изменился! Я не новичок, я лучший! – это было грубое требование, но в голосе были слышны нотки, подсказывающие, что он нуждается… нуждается в признании. - Я не хочу тебя ненавидеть… я и так тебя ненавижу! И никогда не признаю лучшим. Ты жалок, слаб и жаждешь власти! – еще один плевок в душу. Альтаир навис прямо над лицом Малика – Замолчи! – он пышет яростью, дышит губы в губы, и горло душит чувство беспомощности. – Не смей, ты лжешь!!! Рафик смотрит прямо в глаза: - Иначе бы ты не был таким, какой ты есть: жалкий, надменный выскочка… Его прервала знатная пощечина и в этот момент жесткие, обветренные губы впились в губы Малика, сминая, затыкая, жадно и отчаянно. Минутное помутнение и попытка осознать всю ситуацию, дала Альтаиру преимущество, не долгое, как только глава бюро понял, что это не сон, он стал отчаянно вырываться, отталкивая со всей силой. Тщетно, Альтаир держит руку за запястье так, что синяки не пройдут несколько недель. Прокусил губу до крови, зализал ранку, как вампир, наслаждаясь вкусом крови поверженного врага, а через секунду он достал кинжал и занес его над Маликом,… черканул по одежде, не желая бороться с завязками. На теле осталась тонкая длинная царапина. Холодная и потная от волнения рука раздвинула ткань, а язык облизал царапину по всей длине, заставляя жертву вздрагивать и паниковать. Альтаир медленно положил руку на грудь, ему совсем не привычно видеть под собой сильное мужское тело. Небольшое замешательство виднелось в его глазах. Удар по голове шахматной доской заставил его зашипеть от боли, покачнуться, в глазах потемнело и это дало Малику минутное преимущество, но вместо того, чтобы им воспользоваться, он второй раз ударил его доской, от чего волосы в месте удара углом слиплись от крови. Удар в живот в попытке выбить доску, но удар оказался слабым. Неудача. Теперь уже Малик оказался сверху и имел явное преимущество. - Щенок… ты у меня выть будешь! – злобный оскал не предвещал ничего хорошего. Он стащил с него капюшон и схватил за волосы, больно зацепив рану, распорол его же кинжалом штаны и робу. Скрип сжатых до боли зубов, выжидание момента перехватить власть. Такого сегодня не будет. Рафик прижал голову Альтаира к полу ногой, второй наступил на его согнутые ноги, не давая возможности сбежать, перевернуться или раздвинуть ноги. А его пульсирующий член, уже упирается в ассассина, от чего тот начинает дергаться, пытаясь вырваться и не боясь шею при этом сломать. Он хочет быть сверху, показать превосходство. Рычит, но сам возбужден дальше некуда. Малик без подготовки ткнулся в кольцо туго сжатых мышц, Альтаир рванул в бок, утробно рыча и сжимаясь и, чтобы он больше так не делал, его мошонку болезненно сжали грубые пальцы, удерживая на месте. В ответ на хватку тело отозвалось пронзительным ударом тока, и его бросило в пот. Сжимается, не желая пускать, на что глава бюро ткнулся сильнее, заставляя боль пронизывать тело ассассина, кусать губы, скрипеть зубами и дрожать в холодном поту. Минутная пауза. Попытка осознать все происходящее быстро улетучилась. Еще один толчок…. Но гордость давит, заставляя терпеть. Тело напряжено как струна, легкие налиты свинцом, тяжело дышать, но член торчком. Малик, наконец, ввел головку, заставляя Альтаира дергаться, сдавленно мычать и сжимать пальцы до белых костяшек. Еще один толчок, глубокий, обжигающий, заставляет его выть от боли, мычать в пол. Он пытается не орать при толчках, в глазах темно и, слава богу, что Малик не видит мокрых ресниц. Все тело в мурашках, а живот нервно сокращается. Небольшая пауза и нога перестает больно давить на голову, Малик занимает более удобную позицию сзади, понимая, что он никуда теперь не денется, а чтобы растоптать его гордость, начинает вбиваться в податливое, дрожащее тело и медленно сжимать член Альтаира, массируя и дроча ему всласть. Он не выдерживает и начинает стонать от удовольствия, член истекает смазкой в руке Малика и больше он не отодвигается. Движения стали более резкими и глубокими. - Ты жалкий щенок, не достойный звания ассассина, ты шлюха. Его хотели послать по витиеватому адресу, но дыхания не хватило, теперь он на грани и уже готов кончить. Новая пронзительная, болезненная судорога накрывает волной, теперь Малик двигает в его члене каким-то маленьким, тонким предметом, заставляя выть и дрожать от боли. Ты не сможешь кончить. Я не позволю… - злобный рык на ухо. Взвыл, поддаваясь на встречу, он не выдержит час в руках Малика, который двигается сам и одновременно пытается поглубже затолкнуть этот предмет. Будь у него вторая рука, Альтаиру оставалось бы только молиться, а сейчас он лишь жадно подвывал движениям, стараясь получить больше, требуя и сгорая. Прошипел на ухо: - Великий ассассин, оказался грязной, похотливой шлюхой,… какая ирония… - грубый толчок по самое основание. Громкий разрывной стон без стеснения и сдерживания, выгибаясь в такую позу, что шлюхам стыдно. Еще один толчок, точный, направленный, попадая по простате. Альтаир задохнулся, хватая воздух, член разбух от нежелания сдерживаться. Вывернулся, повернув голову и окинув рафика совершенно сумасшедшим, похотливым, страстным взглядом из-под длинных, трепещущих ресниц. Впечатался в его губы нагло, с размаху. Малик ни разу не видел, ни одну девушку такой, они стеснительные. Увесистая пощечина, и он, наконец, вынул из члена надоевший и мешающийся предмет, вызывая нестерпимое желание кончить. Судорога по всему телу, подался на Малика, с криком кончая в экстазе. Заливая все под собой спермой и сжимая мышцы еще сильнее, чтобы сдоить главу бюро до капли. Рычание и он изливается в него, жадно толкаясь все глубже. Мертвая тишина. Тихое дыхание. Малик выходит из Альтаира и идет омываться в фонтане, а потом, вернувшись, победоносно окидывает его взглядом, но он что-то не выглядит проигравшим, у него на лице растянулась довольная, блядская лыба. Непонятно, кто тут еще проиграл. Малик в недоумении одевает новый комплект одежды, проклиная Альтаира за порванную. Альтаир медленно потянулся, встал: - А ты еще ничего так. – Наглая улыбка, взял вещи и начинает неспешно натягивать. В ответ получает удар длинным прутом по лопаткам, а Малика в этот момент трясет от злости. Ассассин покачнулся, отскочил, кашляя, но наглость с рожи не сошла: - Ты обиделся? Ну, можешь быть снизу в следующий раз.…