Я (не)прощу

POV Северус. Всего пару часов назад директор Хогвартса сообщил мне самую ужасную новость: моя мать мертва. Что и как — он не объяснил, сказал лишь то, что Тобиас похоронит ее сам, а я смогу прийти на могилу только на каникулах. То, что нельзя сейчас, вывело меня из себя, но сбегать из Хогвартса тоже не вариант, иначе проблем потом не оберусь. Мысли о маме не давали мне покоя. Неужели отец перешел все границы? Но ведь мама волшебница! Неужели не смогла бы себя защитить? Хотя… она бы не навредила этому уроду! Это меня и бесило. Она любит его до гроба, в котором, в конце концов, и оказалась. Ее любовь свела в могилу. Надеюсь, ей хорошо на небесах, или куда там попадают души умерших. Здесь, на земле, ей явно было плохо, но… как же я? Неужели она меня бросила?! Бросила из-за любви к этому уроду?! Но это же несправедливо… я ее так любил, она же поклялась меня защищать! Так почему же бросила? Оставила одного? Одного во всем мире… Не находя себе места в гостиной Слизерина, я ушел на Астрономическую башню. Высоко, виден Запретный лес, спокойно, никто же не приходит из-за холода, и тихо. Тяжело вздохнув, я уселся на какую-то коробку, смотря на лес. Мысли путались, было трудно на чем-то сосредоточиться. Однако голоса, что доносились снизу, быстро поставили все на место. Вздрогнув, я увидел извечных своих врагов: Джеймса Поттера, Сириуса Блэка, Римуса Люпина. Боже, их мне только не хватало! Выдохнув, я вновь сел, полностью теряя к ним интерес. Но вот они - нет. — Поглядите-ка кто здесь! — первым, как и всегда, начал Джеймс. — Давно не виделись, — как и раньше, поддержал Сириус. Только Люпин стоит в сторонке, словно его это и не касается. — Как поживаешь? — закатив глаза, я хмыкнул и, поднявшись, пошел прочь. Но Сириус не дал мне и пяти шагов сделать, схватив за рукав мантии. Не удержавшись, я позорно упал на пол, больно ударившись локтем. - Ой, бедный Нюниус упал! — он захохотал, а мне вот хотелось сквозь этот самый пол провалиться. Попытавшись встать, я был придавлен ногой Блэка. — Ни-ку-да ты не пой-де-шь, — проговорил он, улыбаясь. Мне жутко хотелось ударить его, послать какое-нибудь заклинание, на подобии «Сектумсемпры», но я был обездвижен одним взмахом палочки и словами: «Петрификус Тоталус». — И правда, давно не виделись, Нюниус, — проговорил Поттер, улыбаясь. Он выглядел зловеще в этом лунном свете. Мне и правда, не противостоять такому сильному человеку, как Поттер. Даже обидно, что я всегда второй. — Неужели язык проглотил? — спросил он, садясь на корточки возле меня. Джеймс поднес свою палочку к моему горлу. Я не боялся, что он мне что-то сделает. Убить он меня не убьет, а если ранит, то будет отчитываться непосредственно перед директором, а там и до отчисления не далеко. — Да что ты с ним сюсюкаешься? — пробубнил Сириус и со всей силы пнул мне по боку. — Нельзя магией, так мы руками, — проговорил он, зловеще улыбаясь. Ненавижу их. Ненавижу! Закрыв глаза, я вспомнил маму. Она была доброй и светлой женщиной — моей любимой, ту, которую я хотел бы видеть возле себя. Но она умерла. Оставила меня. А отец… отца я никогда и не любил. И он меня не любил, как и маму. Но она его любила! Любила всем сердцем! — Джеймс? — я посмотрел на Поттера. Тот был слишком тих. Совсем на него не похоже. — Да, — задумчиво проговорил он, а затем с силой пнул мне по лицу. Последнее, что я услышал, так это крик Люпина. *** Когда я очнулся, то был уверен, что нахожусь в больничном крыле, ведь не оставили бы меня эти идиоты на Астрономической башне. Но я ошибся. Это было не больничное крыло, а какая-то захламленная комната. — Очнулся? — повернув голову вправо, я увидел сидящего на стуле Джеймса. Весь его вид выражал вину и сожаление за содеянное. Но прощать я его не буду. Раньше не прощал, сейчас — тоже. — Где я? — спросил я, приподнимаясь. Голова болела, а щеку жгло огнем. Прикоснувшись к ней, я взвыл от боли. — В выручай-комнате, — спокойно ответил Поттер, виновато улыбаясь. Ему улыбочки, а мне все шишки. Как обычно. Я же мишень для издевок. — Как ты себя чувствуешь? — К чему это, Поттер? Отведи меня в больничное крыло и дело с концом, — проговорил я, а потом добавил: - Нет, я сам дойду, а ты просто не попадайся мне на глаза и тогда, может, ты и твоя шайка не попадете к директору в кабинет, — я попытался встать, но Поттер навалился на меня, прижимая к кровати. Бок отозвался жгучей болью. — Ребра, Поттер! — прошипел я, облегченно выдыхая, когда Джеймс слегка отстранился. — Прости, — проговорил он, продолжая лежать на мне. — Поздно для этих слов, — сейчас меня волновало лишь одно: почему я с ним вообще разговариваю? Достав палочку, я нацелился на Поттера. Тот вздрогнул, но не двинулся. — «Обезъяз»*, — произнес я, спокойно выдыхая. — Действие чар пройдет через час, так что посиди здесь и о многом подумай, — я ушел, оставляя Поттера одного. Странно он себя ведет. Не сопротивлялся, послушался. Всегда бы был таким, то было бы больше ему доверия. *** Поттер и его шайка около трех дней не попадались мне на глаза, если не считать Люпина, который при каждой встреча молча кивал мне. Я лишь фыркал, отворачиваясь. Когда я рассказал обо всем этом Люциусу, то тот чуть ли штурмом не пошел брать Дом Гриффиндора. Еле его угомонил, не без магии, конечно. Я ему по силе ничего противопоставить не могу, слишком хрупок. Хорошо, что я отговорил Люциуса. Я не хочу, чтобы у него из-за меня были проблемы. Он и так невероятно мне помогает. Я ему обязан! — Но они так жестоко с тобой обошлись! Северус, хватит терпеть! Перестань быть тряпкой! — эти слова задели меня за живое, но потом я осознал всю суть этих слов, всю правдивость. Я и правда, тряпка, раз прощаю каждый раз этого Поттера! Не сдержав слез, я убежал тогда из Дома Слизерина. Не хватало еще, чтобы Люциус их заметил. В этот раз я не рискнул бежать на Астрономическую башню, раз она так облюбована Гриффиндорской шайкой, поэтому направился к часовне. Но кто сказал, что я не наткнусь на Поттера и здесь? Тяжело выдохнув, я сделал вид, что не заметил его и шел вообще в сторону моста. Но Поттер схватил меня за рукав мантии и потянул на себя, сжимая в объятиях. — Прости, пожалуйста, прости, — шептал он, дыша мне в шею. Это расслабляло и успокаивало. Либо он надо мной вновь издевается, и сейчас откуда не возьмись, появятся Блэк и Люпин, либо он действительно от всего сердца извиняется. — Я понимаю, что после такого прощения даже стыдно просить, но все же… — Я тебя простил, — тихо проговорил я, все еще находясь в объятиях Джеймса. — Простил, но Люциусу на глаза не попадайся, пожалуйста. Я не хочу, чтобы его исключили из-за меня. — Ты так печешься об этом чистокровном придурке! — прорычал Поттер, еще сильнее стискивая меня. — Он не придурок, — спокойно произнес я. — Он лучше тебя хотя бы тем, что не нападет на человека большой компанией. Он честный и справедливый. — Не те качества для Слизерина, — усмехнувшись, подметил Поттер, повисая на мне. — Как и подлость и издевки не для Гриффиндора, — не остался в долгу я. — И не виси, ты тяжелый, — я поражался своему умиротворению. Словно только рядом с Поттером я могу быть таким спокойным и расслабленным. В обществе Люциуса трудно расслабиться, ведь он никогда не упустит возможность повздорить с кем-нибудь. — Извини, — Джеймс немного отстранился от меня, а потом снова прильнул, щекоча ресницами шею. — Ты теплый. — С чего бы мне быть холодным? — поинтересовался я, кладя руки на плечи Поттеру. — Если наш Дом в подземелье, то это еще ни о чем не говорит. — Нет, ты просто не такой подвижный, как я или Сириус. Я думал, что у тебя плохая циркуляция крови. — Интересное и верное предположение, мистер Поттер, — честно подметил я, вздыхая. — Я теплый, но руки у меня холодные почти всегда. — Не знал, — он взял мои руки в свои ладони и сжал, сводя за спиной. Он положил свою глупую голову мне на плечо, начиная что-то напевать себе под нос. — Ты невероятен, Северус, — произнес он, тяжело дыша. — Раз я так невероятен, то почему ты меня задираешь? Неужели кайфуешь? — Нет, просто привлекаю внимание, ты ведь такой отстраненный, все со своим Малфоем гуляешь. — Как и ты со своей шайкой, — усмехнувшись, заметил я. А еще и то, что мы слишком близко друг к другу стоим, что слишком спокойно разговариваем для двух врагов. — Я ревную тебя к Малфою, — от этих слов я вздрогнул. Ревнует? Меня? Что за шутки?! — Правда ревную, ведь… ведь люблю… — Любишь? — издевательски произнес я, выпутываясь из его объятий. — Если бы любил, то не издевался бы, не позволял бы и Сириусу это делать! Таким образом ты добиваешься чей-то симпатии? Идиот! — Сев… — тихо произнес он. Подойдя к стене, я скатился по ней, обхватывая себя и закрывая глаза. — Совсем недавно умерла моя мама, так что я буду рад, если ты начнешь меня поддерживать, а не изводить, — совсем тихо, на грани слышимости проговорил я. Поттер подошел ко мне и присел рядом, обнимая. — Хорошо, я буду тебя поддерживать, поговорю обо всем с Сириусом и Римусом, даже подружусь с Малфоем, — я улыбнулся и положил голову ему на плечо. — Надеюсь, ты сдержишь слово, но правда, хотя бы неделю не появляйся на глаза Люциусу, даже я его не остановлю, если он затеет бой. — Конечно, не остановишь, ведь ты такой хрупкий, — я усмехнулся, понимая, что не я один это понимаю. — Раз я хрупкий, то смотри за мной в оба глаза. — Обязательно! — заверил он меня. — Я люблю тебя, Сев, — прошептал он мне на ухо, целуя в поврежденную щеку. — И еще раз прости. — Я тебя давно уже простил, — проговорил я, краснея. — И да, я тоже тебя люблю… — Правда? Круто! Дав… — Тише! — прошипел я, затыкая ему рот. — Не забывай, что мы тут ночью, вместо того, чтобы в постелях быть! — Ага. Давай ты ко мне на каникулы поедешь? — прошептал он, обнимая меня. — Согласен? — Хорошо, — надеюсь, Люциус не будет против. Я усмехнулся, понимая, что так просто он меня не отпустит. Хоть он и чистокровный и связался со мной, полукровкой, тем не менее, я для него, как брат. Это было самым приятным для меня открытием. — Я рад, что ты согласен, — Поттер приподнял мое лицо за подбородок и впился в губы нежным и недолгим поцелуем. — Ты прекрасен, — прошептал он, улыбаясь. — И я рад, что быстрее, чем Люциус заполучил тебя. — Он никогда не смотрел на меня, как на предмет любовных воздыханий, — признался я, радуясь тому, что заставлял Поттера ревновать. — Ему же лучше. — Надеюсь, ты сможешь вытерпеть мой характер. Люциус вот на вторые сутки сдается, когда я у него на каникулы остаюсь. — Ха! Все летние вытерплю! — Посмотрим, — заговорщически произнес я, улыбаясь.