"Неловкие моменты"

Наполеона Соло в этой жизни забавляло многое. Он повидал в мире много уморительного, несмотря на войну и прочие бедствия, что ему пришлось пережить. Поприсутствовал при многих неловких ситуациях, был наслышан обо всяких занимательных, а иногда и несуразных вещах – в том числе и о себе, что, безусловно, не могло его не забавлять. Ведь совершенство в обличии человека не может не вызывать о себе разговоров и обсуждений, в том числе и нелепых и не самых высокоинтеллектуальных. Однако, самым забавным для Наполеона Соло всё же было присутствовать на так называемых свиданиях своих новоиспечённых коллег. Хотя изначально эти свидания – какая неожиданность! - подразумевались как совместные обсуждения серьёзных дел. Ах, эти прелестные неловкие моменты! Габи Теллер, хоть и казалась с виду непробиваемой железной леди, способной надрать зад любому лоботрясу, рядом с не менее непробиваемым с виду суровым, угрюмым и молчаливым Ильёй Курякиным становилась настоящей роковой женщиной. Соло сам был в недоумении от такого поворота событий, тем более, что маленькая мисс Механик была не слишком в его вкусе. Но отрицать очевидное не было смысла – прежде серьёзная недотрога и впрямь цвела и благоухала на глазах, а глаза её загорались хитрым огоньком, стоило ей только завидеть массивную фигуру КГБшника где-то на горизонте или услышать его голос - с весьма странным акцентом, к которому Соло не хватало сил привыкнуть. Впрочем, предсказуемый Большевик не отставал в этом смысле от Габи – вот она лишь бровями поведёт, взглянув на него, или закинет ногу на ногу, обнажая крошечные коленки – и его еле заметные глупые улыбки, бегающие глаза, розовеющее лицо, несуразно трясущиеся руки делали гордость всего СССР типичным влюблённым дурачком. Весьма забавным влюблённым дурачком, посмеивался про себя Соло. А уж с тех пор, как эта милая парочка, по всей видимости, определилась наконец со своими отношениями и стала изо всех сил пытаться делать вид, что между ними всё так же ничего нет – хотя грохот по вечерам и характерные занимательные звуки из номеров одного из них по очереди каждый божий вечер подтверждали Наполеону Соло обратное – всё стало куда веселее. Американец чрезвычайно забавлялся тем, что номера Курякина и Теллер в отеле каждый вечер и ночь чередовались – будто они пытались кому-то доказать: «нет, что вы, этот шум отсюда только на сегодня и ни разом больше». Выглядело всё это со стороны, надо отметить, премило. Не сказать, что Наполеон Соло любил чувствовать себя вуайеристом, но возможность приходить на совместные обсуждения дел и лицезреть при этом раскрасневшегося, не знающего, куда деть от смущения взгляд, Большевика и Габи, усиленно строящую ему глазки – была слишком бесценна, чтобы её упускать. Вот и сейчас они втроём сидели в ресторане на обсуждении плана – хотя это было больше похоже на обсуждающего план Соло при беспощадном акте совращения – и это во время ужина! Американец изо всех сил старался не прыснуть, пока Габи под тесным столом своей маленькой ножкой творила что-то совершенно порочное с огромной ножищей Курякина, при этом невзначай периодически неуклюже цепляя и ногу Наполеона. Соло только удивлялся – как такое хрупкое создание, так сказать, справляется с таким крупногабаритным детиной? Впрочем, если Бог миловал лучшего агента ЦРУ от выяснения подробностей – тем лучше для его психики. Соло, конечно, был любознательным, но не до такой же степени! - Так вот, - Наполеон всё же попытался свести неловкую, но презабавную встречу к обсуждению плана, - на завтра я предлагаю нам, Большевик, собрать всю нужную документацию по нашей группировке, а мисс агенту – отвлекать крупье в казино. Ну а затем… Габи тем временем ещё раз характерно повела ногой, и, случайно отъехав по стулу чуть вперёд, едва не рухнула на пол вместе с ним. Вторая её нога, до этого уверенно стоящая на полу, поехала дальше, и острый каблучок туфли с силой зацепил ботинок Соло. При этом лицо девушки оставалось невозмутимым, и она продолжала невинно взмахивать пушистыми ресницами будто веером. Курякин в это же время только нервно сглатывал и от безысходности теребил беззащитную салфетку на столе. О, несчастный, не имеющий возможности ответить взаимностью здесь и сейчас, Большевик! Соло попытался представить его, силящимся сделать нечто подобное тому, что творила Габи, и едва не фыркнул. Уж насколько всё это было презабавно, но, всё же, вынести того, что его обувь во время такого аттракциона едва не оттоптали, Наполеон не был готов. - При всём уважении к завтрашнему делу, не хотели бы вы двое, - откашлялся он, еле сдержав очередной смешок, - продолжить где-нибудь в уединённом месте? Габи, тут же устроившись на своём месте удобнее, перевела взгляд на американца. Притворно непонимающе вскинув брови, она по-прежнему наивно хлопала глазками. Нога её между тем замерла, и Соло заметил, как напрягся и побагровел Большевик. - Ты на что namekaesh', Ковбой? Курякин очень пытался произнести это серьёзно, но голос его всё же предательски дрогнул. Видимо, очаровательная ножка Габи смогла-таки забраться выше, чем было допустимо всеми нормами приличия. - Не притворяйся, друг. Все мы знаем, что леди, присутствующая здесь, жаждет к себе внимания, и уж точно не моего. Наполеон произнёс это предложение, смакуя каждое сказанное слово. Русский отпустил салфетку, а Габи тут же вспыхнула: - Твои грязные предположения не делают тебе чести, Соло. - Я всего лишь констатирую факт, - пожал плечами американец, ловко орудуя ножом и вилкой. – Мне кажется, вас обоих давно заждалась горизонтальная поверхность. Стулья и этот стол, конечно, тоже бы сошли, но не при людях же, - он многозначительно указал взглядом на мирно ужинающих посетителей. – Тем более, что я ещё не доел, - договорил он, с аппетитом отправляя в рот огромный сочный ломоть мяса по-французски. Габи залилась краской от уха до уха, что доставило Соло немалое удовольствие. - Ковбой, zatknis’, если не хочешь, чтобы я pereschital твои зубы по odnomu, - процедил Курякин, сжимая руки в кулаках. Привычная нелепая фуражка на голове пойманного с поличным русского придавала ему особенно уморительный вид – жаль, у Наполеона не было при себе фотокамеры! Перспектива лишиться возможности поглощать пищу, однако, Соло не порадовала. Но и не настолько напугала, чтобы прекратить потешаться над презабавной парочкой. - А что не так? – невозмутимо уточнил он. – Не меня же пытается соблазнить скучающая мисс агент. Но, будь уверен, Большевик – был бы на твоём месте я, - он с наслаждением отправил в рот очередной кусок мяса, - ждать бы долго ей точно не пришлось… - Ты – gnusnij американский… Ножка Габи тут же приняла изначальное положение, а бедная вилка, которой не посчастливилось в этот момент находиться в руке обозлившегося вконец русского, тут же приказала долго жить. Не выдержав напряжения, с которой её сжал Большевик, она, печально хрустнув, треснула и развалилась пополам. Спасибо, что не отлетела в глаз, мысленно поблагодарил высшие силы Соло. - Пусть и гнусный, и даже американский, но уж куда смелее тебя, русский, - фыркнул он. Курякин, кажется, теперь уже позеленел от злости. Ситуация становилась веселее некуда. Наполеону явно будет, чем позабавить через годы внуков – своих и этих двоих влюблённых идиотов. Габи устало вздохнула. Сложившаяся ситуация её явно утомила. - Да к чёрту, - вздохнула она, – зачем действительно и дальше скрываться. Ты не против, милый? Произнеся это, она тут же вскочила из-за стола, и не успел Соло и моргнуть, как их с русским напарница уже гордо восседала на коленях у опешившего Большевика, всё ещё сжимавшего в руке остаток вилки. Крошечные руки её тут же обвились вокруг массивной шеи Курякина, а ножки – мигом оплели его огромные ноги. Соло недоумённо посмотрел на неё, забыв о мясе по-французски. Чего-чего, а такой прыти от мисс Теллер он явно не ожидал – хотя и КГБшник, судя по его изумлённым глазам, был несказанно удивлён. И чему удивляться, если она наверняка приучила его к такому за все вечера и ночи? Наполеон всё же хитро прищурился. Может, Габи блефует? - Мне кажется, мисс агент, ты плохо просишь, - хохотнул он. Девушка пожала плечами и тут же, будто по команде, медленно оттянула воротник чёрной рубашки Курякина, расстегнула верхнюю пуговицу, изящно наклонилась к его шее и запечатлела на ней сочный долгий поцелуй. Глаза обалдевшего КГБшника чуть не выкатились из орбит, и он – инстинктивно ли, от удивления ли - прижал сидящую на нём Габи крепче к себе за талию нервно трясущейся рукой. Та же совсем не растерялась, и одна нога её мигом очутилась ближе к талии Большевика. Соло удивлённо вскинул брови. Это было весело, но уже начинало напоминать акт эксгибиционизма. Более того - на них всех начали оборачиваться посетители, а это делу явно не помогало – шпионам ведь не пристало слишком навязчиво светиться втроём на людях. Запал в американце, однако, всё ещё оставался, и так просто уняться он не мог: – Хотя… Вполне вероятно, что позволять женщине принимать все решения и даже просто быть сверху – очень по-русски… Это было последней каплей. И дальнейшее точно не входило в планы ни Соло, ни, судя по всему, даже Габи. Курякин тяжело задышал и мигом взмыл со своего стула – с высоты своего исполинского роста он напоминал ощетинившегося медведя-шатуна, и Соло подумал было, что дело плохо. И даже мысленно попросил те же высшие силы, чтобы хотя бы пару его идеально белых зубов Большевик не тронул. Только вот Габи – крошечная, но чертовски сильная - всё ещё висела на русском. Когда он поднимался с места, она крепко вцепилась в него руками и ногами, по прежнему оплетая его будто цепкая лиана. След от её помады горел на шее Курякина ярким отпечатком. И тут… Спустя мгновение, Илья, вдруг переведя взгляд с Соло на их коллегу, вдруг резко усадил её на стол, так, чтобы её ноги обвили его талию. Одна туфелька девушки, не выдержав такой силы, соскочила с её ножки и отлетела к одному из соседних столиков - после чего русский, с грохотом сбросив со стола одну из тарелок и два бокала, уже сам обхватил одной рукой талию Габи и притянул к себе крепче, а вторая рука забралась к ней под платье и поползла вверх, к не прикрытому чулками бедру. Наполеон Соло был готов ко всему, но только не к такому повороту событий. Тарелки на столе, в том числе и изысканное белое блюдо с божественно вкусным ужином американца, жалобно звякнули от такого бесстыдства. Творить такой беспредел в присутствии еды и практически на еде! Вилка и нож в ладонях Соло не то напряжённо, не то стыдливо замерли. - Когда я говорил про горизонтальную поверхность – то, вообще-то, исключил стол, если вы помните, - только и успел вставить он, отодвигаясь подальше от стола, который посмела осквернить всё ещё забавная, но становящаяся бесстыжей парочка. Курякин вопреки всему его не слушал, а его ладонь уверенно - уверенно! - ползла всё выше и выше по бедру Габи. Сам же он наклонился к ней ближе, будто готовый поцеловать её прямо здесь. И поцеловать так, что присутствующим детям на такое смотреть точно запретят родители. А может, и сотворить нечто куда весомее поцелуя... Кстати, о детях и родителях. Слух и взгляд Наполеона Соло недовольно отметили, что творящееся представление с лёгкостью вызвало шум, гам и частично заинтересованные, частично недовольные взгляды абсолютно всех посетителей ресторана. Естественно – такое зрелище не каждый день увидишь! - Если этот amerikanec так hochet – можем и признаться, если ему stanet от этого legche. Отвратительный русский акцент Курякина не придал делу никакого шарма, и Наполеон Соло устало возвёл умоляющий взгляд к потолку. На что он только подписался, когда согласился работать с этими двумя бесстыдниками в команде? - Ладно-ладно, хватит, - повысил голос он, не готовый быть свидетелем того, как горячий ужин превращается в нечто более горячее. В конце концов, он предпочитал быть непосредственным участником подобных процессов, а не созерцателем. - Не при свидетелях же, в конце концов. - Вот и отлично, - прощебетала сияющая Габи, тут же накрыв своей ладошкой ладонь Курякина, забравшуюся неприлично высоко. Однако, судя по возбуждённому пылающему взгляду девушки, действия русского не на шутку завели её, обычно сдержанную и позволяющую себе при свидетелях раздевать его только глазами. Её жаркий взгляд, обращённый к Курякину, не заставил долго ждать. Илья тут же выпрямился, помог Габи спрыгнуть со стола, после чего швырнул салфетку на стол и крепко обнял девушку за талию. Её же крошечная ручонка попыталась повторить то же самое, только вот – видимо из-за весомой разницы в росте – сползла куда как ниже талии КГБшника. Бросив многозначительные взгляды на Соло, парочка сию же минуту быстро удалилась из ресторана, оставив в недоумении посетителей, примчавшихся на нарушение общественного порядка охранников и самого американца. Наполеон Соло только и успел облегчённо выдохнуть, всё ещё крепко сжимая в руках вилку с ножом. Всё же парочка хоть и была презабавна, однако - увы! - оказалась не по зубам даже ему.