Пока ты не закончился

DC Comics, Готэм (кроссовер)
Гет
R
Заморожен
370
автор
Размер:
191 страница, 30 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
370 Нравится 286 Отзывы 77 В сборник Скачать

12.

Настройки текста
Ей не было страшно. Или холодно. Или жарко. Ей было привычно тревожиться, глядя в зеркало заднего вида и наблюдая, как кресло-каталку вытаскивают из салона вместе с пассажиром. В ней удобно расположился немощный старик с пышной бородой и усами, морщины покрывали его лицо и ладони, фрак сидел на нем, словно влитой, а на седой голове красовалась шляпа-цилиндр. Кажется, старик был парализован, потому молодая хорошенькая медсестричка вытирает его губы, когда слюни выступают в уголках этих самых трясущихся губ. Дед поднимает глаза на свою сиделку, что-то мычит, давится, а затем, когда она прижимает его к груди, незаметно ей подмигивает. Как много фарса. Джинни на месте водителя чуть перекосило. Она поправила усы и шляпу и дала по газам, находя удачное место для парковки и для отступления. Пару секунд она смотрела на свои руки, затянутые белыми перчатками, а затем откинулась на сидении удобнее, снимая пиджак и обводя взглядом машины, которые уже стояли припаркованные чуть поодаль. Богатство не спрячешь. Водители некоторых иномарок вышли покурить, обводя огромную многоэтажку взглядом. Здание из стекла и металла переливалась то алым, то синим, завлекая и маня усталых путников. Отель был лучшим в штате и он того стоил. Джинни немного жалела, что все же не попала внутрь. Она невольно коснулась шеи, отпечатки пальцев Джерома все еще красовались на коже, а сам клоун, прокатываясь сейчас в инвалидном кресле и насмехаясь над всеми, поднимается в пентхаус, где мистер Галаван созвал гостей и налил им дорогое шампанское в честь самого себя. Блейк закрыла глаза. Ближайшие часы она проведет в томительном ожидании непонятно чего. Чертов Джером Валеска не посветил до конца в свои планы никого из них. Единственное, что ярко запомнилось из его воодушевляющей, но лишенной смысла речи было: - ..., но все как всегда пойдет не по плану, так что, импровизируйте, — подытожил Валеска, поднимаясь с дивана. Он хрустнул позвонками, разглядывая попутно свою маленькую группу поддержки. Али улыбалась, полностью воодушевленная и его речами, и своей новой ролью. Джек был менее преисполнен энтузиазмом, но все равно усмехался, напевая какую-то забавную детскую мелодию. Его принцесса тихо сидела в самом углу, глядя пустым взглядом куда-то на него. — Идите, дети мои, — Джером вытянул ладонь вперед, как бы наставляя, — готовьтесь к ночи хаоса и безумия. Он повернулся к ним спиной, чтобы его группа не заметила тень усталости на лице. После вчерашней прогулки по прошлому голоса зазвучали гораздо сильнее, тоньше, в особенности начал трещать голос его мамаши. Ты, мерзкий рыжий выродок, как ты посмел… Надо было оставить тебя моему питону Грю, он хотел удавить тебя еще в младенчестве… Думаешь, кто-то способен на любовь к тебе? Тебе? Рыжему выродку? Да тебя даже жалеть не хочется… Убил родную мать, маленький засранец, и думаешь, что теперь король? Посмотри на себя, ты жалкий, неуверенный засранец, думающий, что умнее всех. А на деле? Ничего не можешь. Тебе только остается гнить в канаве, гнить в одиночестве, тебя никто никогда не полюбит, не запомнит, ты никому не нужен, ты — неудачник! — Джером? Инстинкты сработали на раз, и в следующую секунду он уже сжимал горло своей матери. Вот она, бьется в его руках, словно птица, и он чувствовал, как пульсировала артерия под его большим пальцем. Сердце бьется быстро, очень быстро… Валеска медленно моргнул, чувствуя, как его руку накрыли чужие горячие пальцы. Голос что-то шептал, что-то про спокойствие, он не молил и не проклинал. Он говорил с ним, убеждал. На секунду Джером снова слышит голос Лили. Вчера она так же шептала, только голос у нее был грустным, а пальцы холодными, как льдинки. — Джером… Из кого-то утекала жизнь, но Валеске было все равно. Какая разница, кто? Он чувствовал силу, что пульсировала в его руке, что горела в нем огнем, ярким, оранжевым. И никаких голосов, только звук бушующего пламени…. — Дже… Джей… Джей… Голоса тоньше растворились, остался только один. Он четко пронизывал его от макушки до пят и тепло, может даже ласка, чувствовалась в прикосновении чужих пальцев к руке. Никто и никогда этого не делал. Не касался так, когда чувствовал себя на пороге неминуемой смерти. Джером разжал пальцы, обретя перед собой свою жертву. Она смотрела без испуга и словно с пониманием. Глубоко дышала, лицо покраснело, волосы растрепались. Слишком живая, точно не мать. — Не лезь под руку, — Джером все еще разглядывал ее, впитывал, вглядывался. Да, определенно, слишком живая. Она прохрипела свой вопрос, выбросила его прямо в лицо клоуна, и тот только шире улыбнулся. Проучить еще раз? Вопросы копа так смешны, так просты. — Со мной все отлично, принцесса, — тянул гласные Валеска, а сам молил о тишине. Хотя бы пятнадцать минут. Хотя бы просто уснуть. Бессонная ночь давала о себе знать. Голоса становились более притягательными. И тогда… Валеска закрыл глаза и выдохнул. Ему тоже не помешает выровнять дыхание, как оказалось. Ему тоже не помешает отдых, он все еще остается человеком… Теплые пальцы коснулись его виска. Джером замер, гадая, показалось ли ему. Не удивился бы такого рода галлюцинациям, но нет, это явно не они. Это тепло исходило от кого-то живого и вполне себе дышащего, он чувствовал, как пальцы, что медленно спускались вдоль его скулы, чуть трясутся. Словно его гладят, как бешеного пса. Пытаются приручить, пытаются показать ласку. Для него это — лишнее. Но Джером откликнулся на тепло. Голова сама повернулась в сторону ладони. Он вдохнул ее запах. Вишня, не плоды вишни, а ее цветы, белоснежные, словно первый снег. Еще секунда. Он почувствовал, как его аккуратно обняли. Совсем невесомо, почти не касаясь, задыхаясь от него, но все же… Валеска не открывал глаза, ни к чему. Ему надо было ощущать именно так, по-настоящему новый опыт. И пока ему нравились эти ощущения. Мягкость, теплота и щекотка, когда чужие волосы коснулись подбородка. Волосы тоже пахли вишней, сейчас клоун вряд ли вспомнит, любил он ее или нет. Наверно, раз запах кажется приятным, умиротворяющим, словно он выпил галлон успокоительных. И голоса словно растаяли, словно он их выдохнул куда-то в макушку Мисс Обнимашки. Она тоже замерла и, кажется, жутко испугалась, когда его ладонь легла на ее талию. Джером непроизвольно усмехнулся, непроизвольно повел носом воздух, непроизвольно на пару секунд прижал ближе. Человеческое тепло всегда казалось иррациональным и романтичным дерьмом, которое только портит все, мешает, рушит. Все это не по его душу, да и в ласке он давно не нуждался, ему больше не семь. Думаешь, она что-то чувствует к тебе? Или ты к ней? Не смеши меня, сыночек, она лишь хочет сбежать, потому и лезет в душу. Она женщина, как и я. А ты знаешь, какими коварными шлюхами мы бываем, верно? Джером резко открыл глаза, тут же отшвыривая от себя Джинни. Он видел, как на секунду сожаление и обида проскользнули в ней, а слезы набежали на глаза. Голос его матери все еще стоял в ушах, хотя они находились в идеальной тишине. Блейк перед ним молчала, тяжело выдыхая. Все это по времени не больше секунды, и растерянность и злость в глазах Джерома превратилось в безразличие, как у змей. — Оу, — скривил губы клоун, — так мило, спасибочки, принцесса. Но лучше сделай мне кое-что другое… Валеска показал неприличный жест. Он наслаждался, когда ее губы скривила усмешка, а взгляд стал холодным. — Ну, ты и… — Еще и по губам решила схлопотать? Давай, я сегодня в настроении, с радостью лишу тебя пару зубиков. Нет? Точно нет? Джером подошел близко, очень близко, полностью нарушая ее личное пространство. Джинни смотрела на него с нескрываемым презрением. Да, принцесса, молодец, именно так. — Тогда проваливай, — выдохнул Валеска, и на секунду ему показалось, что с этим выдохом он лишился всех последних сил. Она тут же удалилась из его обители, только глаза ее блестели, ярко горели. Приятное зрелище. Джером усмехнулся, широко, так, что скулы заболели. Его смех заглушал голоса. Топил их. Но сил больше не было, и потому он дал только одному голосу говорить с ним. Только одному, пусть его Лили напевает ему старую колыбельную, пока Джером не уснет. Жаль, сегодня такого не случится. Усы кололись нещадно, и Джинни пару раз чихнула, в надежде, что этот атрибут все же слетит. Прошло уже больше двух часов, время близилось к десяти вечера. Централ-Сити был прекрасным, уютным мегаполисом, немного сказочным из-за своих новых построек и ярких огней. А еще здесь было тепло, в отличие от Готэма, да и люди на улицах широко улыбались и ходили без оглядки. Определенно этот город был куда лучше, чем Готэм с его классическими зданиями и тьмой, которую они привезли с собой. — Эй, эй! В окно постучали и Джинни, хмуря лоб, опустила стекло. Перед ней стоял молодой парнишка, разглядывая минивэн. Его руки так же, как и у нее, были затянуты перчатками, только пиджак он не снимал и курил, задувая дым в салон. — Машинка крутая, — оценил парнишка, улыбаясь. — Я — Мартин, водитель мистера Бронкса. — Алекс, мистер Стагг мой босс. — Ого, я слышал, скоро его внук закончит университет и все ему отойдет. Но дедуля-то вон какую кралю себе отыскал… Мартин еще сыпал желчным восхищением человеку, основавшему Стагг-Индастриз, пока Джинни вспоминала, насколько легко и быстро Валеска и его приспешники ввалились в охраняемый дом миллионера и перерезали тому глотку. И, кстати, медсестра у него была не очень. Джинни слабо вспомнила фотографию, что стояла у постели больного. Там трое мужчин изображены на фоне моря. Один, самый старший, и был ныне парализованный и никому не нужный Саймон, его сын, Стив, держал три удочки, улыбаясь в камеру, и посередине мальчишка, тощий и щупленький Саймон-младший. Блейк невольно вздрогнула. Мартин усмехнулся, предлагая сигаретку, но девушка отказалась, а парнишка отвалил. Еще сорок минут полицейский только сидел и поправлял усы, в надежде, что безумный план безумного гения будет менее безумным, как и сам гений. Но в это верилось не просто слабо, а никак. Да и после посещения своего цирка Валеска стал вести себя слишком странно, отчего Блейк поймала себя на мысли, что хочет узнать, какого черта с ним происходит. И именно на этой мысли что-то где-то загудело, а в следующую секунду Цетрал-Сити медленно, но верно стал погружаться во тьму. Водители повыскакивали из своих автомобилей, глядя на тающий в темноте город. Джинни выходить не спешила. Только когда тьма достигла и их, выключая даже фонари, девушка с трудом разлепила глаза. Из света во всем городе осталась, кажется, только одна подсветка отеля, загорающаяся алым и синим цветами. Люди перешептывались, звонили, бежали, и Блейк заметила, что у многих не работают также и телефоны. Как кстати. Девушка только открыла дверцу, дабы изобразить тревогу и двинуться к черному ходу, как на последнем этаже отеля раздался взрыв, а в следующую секунду струя алого пламени огненным драконом вылетела из разбившихся окон. Все, включая Блейк, затаили дыхание. Откуда у него огнемет? Или это… Джинни выдохнула, осознание медленно подкрадывалось, настигало мягкими волнами, а пазлы тем временем удачно складывались в голове. Как назло, она заметила Мартина, вытаскивающего из багажника автоматы. В зубах у него тлела сигаретка, и парнишка безумно хохотал, направляясь к черному входу. — Эй, Мартин… Пулеметная очередь сверху и снизу заставила обычных водителей броситься в россыпную, некоторых же навсегда лечь и больше не вставать. Джинни спряталась за своим минивэном, наблюдая за стараниями безумного парнишки. Его хохот был гораздо тише, чем у Валески, но не менее безумным. Когда патронов, как и целей, не осталось, он выкинул сигарету, перезаряжая ружье. — Эй, усатый, я знаю, что ты здесь, выходи! Послышался щелчок затвора. Блейк на секунду закрыла глаза, проклиная Валеску и Централ-Сити, а затем, гордо выпрямившись, зашагала прямо навстречу к безумцу. — Он сказал не трогать тебя, — Мартин протянул пистолет. — Про тебя он вообще умолчал, — огрызнулась Блейк, снимая дурацкую шляпу и усы. — Оу, теперь понятно, — присвистнул парнишка, пропуская даму вперед. — Такие гении, как он, не делятся с кем попало своими идеями. — Он вообще ни с кем не делится, дорогуша. Блейк знала, что должна была остаться там, в минивэне, и ждать его, как верные жены ждут своих мужей с работы. Но Джинни знала, на что идет, и была готова. Даже если убьет она. Даже если убьют ее. Лифты не работали, люди бежали из здания, создавая панику. Масса неконтролируемых, паникующих людей устремилась в главный вход, другие, те, что смогли обуздать свой страх, направились к аварийным выходам, но давки было не избежать. Крики слышались отовсюду, и спустя пару минут включилась пожарная сирена. Люди бежали. Здание сотрясалось. Мартин сделал реверанс и растворился в толпе, а через пару минут послышались выстрелы. Словно сигнал к действию, на каждом этаже, почти у каждого выхода, нашелся человек Валески, расстреливающий толпу. Это было ужасно. Джинни старалась забыть, не думать, бежать наверх, наверх, наверх, и на тридцать девятом этаже остановиться. Здесь было тихо, до страха и дрожи. Но чувствовался запах гари еще с тридцатого. На этом же он был иным, словно жарят курицу или какое-то мясо, но ни палеными волосами, ни металлом не пахло. Блейк толкнула дверь, оказываясь в узком темном коридоре. Здесь от потолка до пола был сплошное окно. Дым заволок тут все, но пламени видно не было. Как и людей. Идя словно на запах, по велению интуиции, девушка удивленно обнаружила себя в огромном зале, посередине которого стояла Бриджит Пайк. Она обернулась, улыбаясь, ее шрамы еще плохо зажили, но этого было достаточно для того, кто не чувствует ни боли, ни жара. — Приветик, — усмехнулась огненная девушка, перекидывая в руках огнемет. Джинни чувствовала, как легкие саднит, но она готова была задохнуться, только бы сделать то, ради чего она здесь. Перед ее глазами замелькали образы. Люк Гарриэт в закрытом гробу, Люк Гарриэт, произносящий тост, Люк Гарриэт, открывающий один глаз от прямого солнечного лучика и невольно улыбающегося… Люк, который погиб при исполнении. Люк, который хотел спасать людей. Люк, чьи поцелуи были наполнены заботой, как и он сам. Джинни сняла пистолет с предохранителя и направила ровно в голову Пайк. Бриджит присвистнула и заулыбалась ярче, словно в огонь подлили масло. — А, ты у нас наверно мисс Блейк? — Пайк сделала шаг вперед. — Мне рассказывали о тебе. Еще шаг. Лицо Джинни превратилось в каменную маску, а мысли были до боли чисты. Все сводилось к одному: нажать на курок. Голос Бриджит был скрипучим и неприятным, ее шрамы натягивались от улыбки. Пайк играла с ней, была для нее огоньком. Джинни была мотыльком, готовым сгореть. И ей было все равно. — Ты убила дорого мне человека, — получился выдох. Бриджит пожала плечами, в глазах и капли сожаления нет. Она наставила свой огнемет на Блейк, прицеливаясь. — Что насчет дуэли? — Пайк усмехнулась. — Выстрелим насчет три. Джинни знала эту игру. Знала, что будет. Она только не знала, как жарок может быть огонь, и насколько чувство мести готово было ее завести. Пламя не важно, только это, чистое, безумное, яркое… Прямо как Валеска. Нажимай, — раздался прямо в ушах голос Джерома. — Принято, — заулыбалась Джинни. — Три. Раздался выстрел, Джинни промахнулась и тут же это поняла. Бриджет не играла по правилам, пригнулась от пули, удивленная наглостью девчонки. Огонь лизнул пустоту и стены, не добравшись до цели. Джинни успела добежать до колоны, чувствуя позади себя жар огня и ненависть Пайк. Их смех смешивался в симфонию, огонь пел жадную песню, изредка подвывали пули. Стены и потолок начали гореть, и Бриджет, нервно озираясь, начала отступать. — Еще встретимся, — выкрикнула она, на что ту же раздалось три выстрела. Джинни вышла из укрытия и шла, шла, шла, забывая про огонь, про окна, про боль. Что-то все же обожгло руку, потому удивленная мисс Пайк скрылась. Блейк бросилась за ней, чувствуя ожог на руке. Плевать. Боль придет потом в полную мощь, а сейчас осталась только одна установка. Убей… Джинни спускалась пролет за пролетом, но Бриджит словно растворилась. Огонь уже охватил огромную площадь здания, пожарные машины и полиция окружили отель, пытаясь вывести людей. Кажется, автоматчиков Валески обезвредили. Блейк едва ли удалось спрятать пистолет, прежде чем увидеть первого копа. Она тут же с криками бросилась к нему на шею, утопая в слезах и показывая истинный страх. Сейчас ей было страшно. — Мэм, прошу, успокойтесь… Джинни пообещала сделать это, и мужчина вывел ее на улицу, даже не заметив спрятанный под рубашкой пистолет. Блейк усмехнулась, разглядывая толпу полицейских, пожарных и медиков. Они все суетились, люди в крови и слезах сидели прямо на тротуаре, задирая голову и глядя в пылающее небо. Буйный огонь уже съел около десяти этажей. Джинни усмехнулась, даже пыталась засмеяться, но проблевалась чем-то черным и поплелась подальше. Рука болела, голова становилась тяжелее. Девушка опустилась чуть поодаль от основной массы раненых, глядя туда же, куда и все. Валески и их фургона не было видно. Выжил ли он вообще, неизвестно. Она одна. Одна. И горящее здание, как маяк для безумцев.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.