Регина, что с тобой?

— Регина, что с тобой? Что происходит? Регина! Ты в порядке? Это было её последним осознанным воспоминанием. Потом — только вспышки. Звон стекла и треск металла. Жгучая боль в груди и какой-то отвратительный хруст. Наполненные дымом лёгкие и абсолютная темнота, словно под слоем толстого брезента. Чужие пальцы на запястье, что-то мокрое и металлическое на вкус. А перед глазами — лишь пляс разноцветных точек, но и это быстро закончилось. Всё закончилось. *** Регина открыла глаза и медленно моргнула — зрение возвращалось неясными всполохами и расплывчатыми фигурами. Она инстинктивно дёрнулась вперёд, но тело рассекла жаркая волна боли, заставляя со стоном откинуться на подушки. — Полегче, — услышала брюнетка. — Не торопитесь. Она пробормотала что-то неразборчивое: слова, которые казались такими чёткими в её голове, никак не могли сорваться с губ. Женщина моргнула ещё раз, отчаянно пытаясь понять, где она и что вообще происходит, но сознание отказывалось анализировать размытую картинку перед глазами. Единственное, в чём Регина была уверена в тот момент — ей больно. Ей чертовски больно. — Можете описать уровень болевых ощущений по шкале от одного до десяти? — спросил кто-то. Брюнетка лишь зашипела в ответ, и это не было попыткой бросить вызов: просто её мозг был не в состоянии вспомнить, правда ли единица больше десяти или всё наоборот. Она сжала зубы, чувствуя бегущий по венам холод — что-то словно омывало её изнутри, заливая ревущий в груди пожар. Спустя несколько секунд женщина перестала что-либо чувствовать. Едва шевеля губами, она звала на помощь сына, Снежку, Эмму, Робина. Кого угодно. — Кто такой Робин? — поинтересовался голос. Это прозвучало обнадеживающе, и Регина воспрянула духом: может, ей, наконец, помогут разобраться во всём этом безумии. Помогут сделать так, чтобы мир перестал расплываться перед глазами. — Робин Гуд, — пробормотала она. — Найдите Робина Гуда. Я люблю Робина Гуда. И засмеялась, потому что такое сложно даже представить: Злая Королева влюбилась в Принца Воров. Это глупо, но это правда, и ради этого стоит бороться. Ради этого они с Эммой поехали в Нью-Йорк… Где Эмма? Нет, её не было в машине, когда случилась авария (должно быть, именно это и произошло, потому что брюнетка помнила свет, визг тормозов и оглушающий треск металла). Эмма должна была заняться поисками потерянной дочери Малефисент, и они разделились, чтобы Регина смогла отправиться к Робину на Манхэттен. Она взяла «жука» и поехала, а потом… Случилось это. «Жук»… Покойся с миром. Регина громко рассмеялась и тут же вскрикнула от боли. Склонившиеся над кроватью медсёстры всё ещё говорили что-то, но говорили не с ней — очевидно, были уверены, что пациентка давно потеряла сознание. Может, оно и к лучшему, потому что болтать о Робине Гуде в центре Нью-Йорка — не самое лучшее решение. В конце концов лекарства, боль и бессмысленность всего происходящего утомили женщину, и она закрыла глаза. Всё равно она не могла ничего увидеть. *** Когда Регина проснулась, лекарства уже подействовали. Боль не исчезла совсем, но, по крайней мере, женщине больше не хотелось свернуться в клубок и умереть. Она и не думала, что простая авария может довести её до такого состояния. Как только брюнетка села на кровати, в палату зашла медсестра, а за ней — молодой человек, который отчего-то выглядел встревоженным. — Мисс Миллс, — поприветствовал он. — Я — детектив Деклан, полиция Нью-Йорка. — Детектив? — содрогнулась Регина. — Что произошло? — Вы помните аварию? — Не слишком хорошо. Она случилась по моей вине? — Нет, — мужчина замялся. — Как Вы себя чувствуете? — Бывало и лучше. — Я хочу задать несколько вопросов. Если Вы не против. Женщина ощутимо напряглась, но всё-таки кивнула. — Отлично. В первую очередь, мы проверили Ваши водительские права, и вот в чём загвоздка… В Мэйне нет города под названием Сторибрук. А по указанному номеру страховки мы не нашли в системе никакой Регины Миллс. — Ну, я-то здесь, — с вызовом ответила она. — Разумеется, — согласился мужчина. — Ещё один вопрос: машина, за рулем которой Вы находились во время аварии, была угнана более десяти лет назад. Откуда она у Вас? — Я одолжила её у подруги. — Вы понимаете, что Ваши ответы звучат несколько странно? — Насколько сильно я пострадала? — обратилась Регина к медсестре. — Сломаны три ребра и левое запястье, а на предплечье… — Спасибо, — брюнетка перевела взгляд на детектива. — Несколько часов назад какой-то идиот врезался в мой автомобиль — как Вы сказали, произошедшее было его виной, — и меня до сих пор мучает дикая боль. Простите, но я нахожу Ваши вопросы о моей личности неприемлемыми в данной ситуации. Если я не совершила никакого преступления… значит, Вы не имеете права меня допрашивать, — её тон был резок, а глаза — холоднее льда. — В этом и проблема. Мы не можем ничего утверждать, мисс Миллс, пока не узнаем, кто Вы такая. И тот факт, что Вы используете поддельные документы… — Может, я из программы защиты свидетелей, — брякнула Регина. — В таком случае, Вы сейчас подвергаете меня недопустимому риску, — звучало нелепо, чёрт побери, и всё это она видела в каком-то сериале по телевизору, но брюнетке нужно было любой ценой избавиться от детектива, пока он не начал задавать вопросы, на которые у неё действительно нет ответов. — Мы наведём справки, — заверил её мужчина. — А пока… — Я никуда отсюда не денусь, так ведь? Уверена, Вы заметили, что я не смогу встать, даже если захочу, — она с отвращением кивнула в сторону катетера в руке. — Но не забивайте эту прелестную маленькую головку подобной чепухой — просто делайте свою работу, чтобы я смогла как можно скорее вернуться домой. — Домой? А где Вы живёте? Она ничего не ответила, но и взгляда не отвела. — Сторибрук, Мэйн? — Я очень устала. Сестра, выведите детектива из палаты, пожалуйста. — Хорошо-хорошо, поговорим позже, — он уже собирался выйти, но внезапно остановился. — Серьёзно, Робин Гуд? — Мне нравятся лисы, — не моргнув глазом, ответила она. Детектив кивнул и захлопнул за собой дверь. Оставшись в одиночестве, Регина расслабилась и медленно выдохнула. Она попала в серьёзные неприятности, и дело не только в сломанных рёбрах. Кроме отсутствия документов (она снова выругала себя за то, что не взяла поддельную карточку, которую использовала для усыновления Генри. Но когда они с Эммой собирались в дорогу, она была слишком обеспокоена безопасностью Робина и мало волновалась о своей собственной) и того факта, что она вела угнанную Эммой машину (она определенно должна поговорить об этом со Свон — неужели профессиональная мошенница не могла убедиться, что её машину нельзя будет выследить, если она попадает под арест? Какая безответственность!), у неё большие проблемы. И ни одного пути отхода. Ей не справиться в одиночку. Регине была ненавистна эта мысль, но в глубине души она надеялась, что Эмма уже поняла, насколько всё плохо, и теперь спешит сюда, чтобы всё исправить. Если это так, то она перестанет насмехаться над страстной любовью блондинки к сэндвичам с жареным сыром. Может, на неделю или две. Эта шутка должна была помочь ей отвлечься, должна была удержать подступающую волну паники, но Регина всё равно чувствовала страх. Это не её мир и она не в состоянии выбраться отсюда. А значит, единственное, что остаётся — надеяться на лучшее. Не то чтобы у неё когда-то получалось. Женщина выдохнула и откинулась на подушки, слушая писк сердечных мониторов. Что ж, по крайней мере, она жива. *** Регина почувствовала движение и чей-то тихий шёпот, но её сознание было слишком заторможено из-за обезболивающих и не смогло вовремя среагировать. Не странно ли, что один из вошедших — мужчина — коснулся её лица? Впрочем, она не слишком много знала о местных докторах и их методах. Будь здесь магия, она уже давно была бы на ногах. Конечно, боль не отступила бы насовсем, но магия сотни раз помогала ей справиться с ударами судьбы. К сожалению, не с этим. — Регина, — произнёс женский голос. Должно быть, это смешно, что весь персонал начал называть её так. Даже странно, учитывая, что все они считают её сбежавшей преступницей. Ох, если бы они только знали правду. — Она без сознания, — сказал мужчина, и эта фраза заставила брюнетку прислушаться повнимательнее. Потому что акцент (как и голос женщины, поняла она чуть позже) показался ей знакомым. Регина распахнула глаза и попыталась рассмотреть лица вошедших сквозь окутывающую сознание пелену. — Эмма? Робин? — Вот так сюрприз, — легко улыбнулась Свон и перевела взгляд на разбойника. — Вы мне снитесь? — Нет, мы и правда здесь, — заверил Робин, мягко проводя рукой по её щеке. — Но у нас не так много времени, — добавила Эмма. — Как только я услышала об аварии, то сразу начала выяснять, где ты находишься. Но это же Нью-Йорк, здесь случается сотни аварий каждый божий день… Так или иначе, мне повезло, и мой старый знакомый узнал, что в одну из больниц привезли пострадавшую, которая называет себя Региной Миллс. Я заехала за Робином, и… — она замолчала, явно скрывая что-то, но быстро оправилась. — И мы решили во что бы то ни стало тебя вытащить. Плохие новости: полиция тобой заинтересовалась. Хорошие новости: они считают тебя слишком слабой из-за полученных повреждений, поэтому не приставили охранника. Скорее всего, они думают, что тебе просто некому помочь. Но ситуация изменится, как только они поймут, что о тебе нет никаких записей. Конечно, у них не будет легальной причины задержать тебя, но они могут привлечь к работе федералов. Регина слушала, как Эмма говорит что-то о копах, об их расследовании, о том, почему к ней не приставили охрану и не заковали в наручники, но всё это вылетело из головы, как только она попыталась сконцентрироваться на первой фразе. — Ты услышала об аварии? — Мы с тобой говорили по телефону, — напомнила Эмма и повернулась к Робину: — Потеря кратковременной памяти после подобного инцидента — это нормально. Она будет в порядке. — По ней так не скажешь. — Сломанные кости — это дерьмово. — Знаю. — Если вы двое закончили своё идиотское бормотание, то мне хотелось бы выбраться отсюда. До того, как они попытаются надеть на меня наручники. Потому что если они это сделают, я… Я не позволю им. Не позволю. — Я знаю, но пока это невозможно, — виновато ответила Эмма и оглянулась на дверь. — Времени слишком мало и нам нужно всё тщательно спланировать. Сейчас как раз меняется смена, но мы не можем ничего предпринять в разгар рабочего дня. Придётся вернуться вечером. — Мы просто оставим её здесь? — У нас нет выбора, — мягко ответила Эмма, успокаивающе положив руку на предплечье разбойника. — Но я обещаю — вам обоим — что сегодня вечером мы все вместе отправимся домой, в Сторибрук. Я обещаю вам это. — Твой «жук», — пробормотала Регина, поморщившись от боли. — Ты должна мне новый автомобиль. — Что-нибудь осмысленное и взрослое, — взгляд Регины сверкнул лукавством. — Ладно, с этим разберемся позже. Робин, нам пора идти. Он нахмурился и, неохотно склонившись, поцеловал Регину. — Мы поедем домой. — Ты ведь не бросишь меня? — она почти умоляла, и в уголках карих глаз блеснули слёзы. — Никогда, — пообещал Гуд. — Не успеешь соскучиться, а мы уже вернёмся, — заявила Эмма. — Наш сын уже готовит твою спальню к операции «Раненая Королева». — Ты сказала ему? — Мы бы всё равно не смогли это скрыть, — извиняющимся тоном ответила блондинка. — Ты сломала добрую дюжину костей и будешь на обезболивающих какое-то время. — Мне поможет магия. — Она вылечит тебя окончательно? — Нет. — Значит, он должен знать. — «Раненая Королева»? И это лучшее, что пришло ему в голову? — Я предлагала «Раненая Заноза в Заднице», но ему не понравилось. Робин, чутко следящий за дверью, фыркнул от смеха, но только крепче сжал пальцами запястье брюнетки. — Кто-то идёт, — внезапно выдохнул он, переглядываясь с женщинами. — Мы должны уходить. Когда вернёмся, будь готова. Здесь будет сумасшедший дом. — Разве у нас бывает иначе? Ответом был лёгкий поцелуй Робина и мягкая улыбка Эммы. Спустя мгновение дверь закрылась, и на крохотную больничную палату вновь опустилась темнота. А Регина попыталась убедить себя, что всё это не было сном. *** Деклан вернулся через несколько часов и начал всё заново: кто она такая? где живёт? где взяла украденный автомобиль? Регина знала, что раздражает его своим нежеланием давать ответы, но ещё больше – тем, что ему нечего предъявить. Она — всего лишь жертва автомобильной катастрофы (к сожалению, не единственная жертва. В этом не было её вины, но Регина всё равно ощутила укол боли при мысли о ещё одной утраченной жизни. Это заставило женщину задуматься о том, что она изменилась гораздо сильнее, чем согласна признать). Она не сделала ничего противозаконного и её не в чем обвинить. Он не имеет права удерживать её здесь. — Я знаю, что Вы что-то скрываете. И скоро выясню, что именно. Ей не следовало в очередной раз его провоцировать, но женщина не сдержалась: — Удачи. Потому что она все ещё Регина Миллс — не важно, верит ли этому детектив. Он — всего лишь досадное препятствие, преодолев которое, она сможет вернуться домой. Поэтому, когда мужчина пристально посмотрел ей в глаза, Регина постаралась выглядеть как можно более спокойной и безразличной, её поза излучала надменность и величие истинной Королевы. Которой она продолжала оставаться. Даже лёжа на больничной кровати и получая лошадиную дозу обезболивающих. — Отдыхайте, — сухо сказал он. А Регина поняла, что до смерти устала от людей, которые бесконечно снуют туда-сюда. То открывают дверь палаты, то закрывают её. То резко врываются в её жизнь, то исчезают бесследно. *** Она не спала — исключительно благодаря своей железной воле, — когда наступил конец смены и санитар, стоящий снаружи, отошёл от двери. Там был ещё коп, но он раздавал указания выходящим на смену служащим и не смотрел в её сторону. Значит, уже скоро. По крайней мере, Регина на это надеялась. Ей всё ещё тяжело давалось доверие. Но это же Эмма и Робин. Если кому и стоит довериться, так это им — героям, которые всегда держат слово. Героям, которые всегда побеждают. Брюнетка удивилась тому, как быстро она успела влюбиться в одного из них и воспитать общего ребёнка с другим. А ещё — тому, что этот факт её больше не раздражает. — Эй, — услышала она. — Ты готова? Это Эмма, вся в чёрном, её лыжная шапочка натянута до самых бровей. — Дорогуша, как ты собираешься выпутать меня из всех этих проводов, чтобы никто не заметил изменения показателей? — вскинула бровь Регина. — Отвлекающий манёвр? — Твой отвлекающий манёвр — это Робин? — Нет. Крюк. — Ты притащила с собой пирата? — Позже будешь жаловаться на состав команды спасателей, а сейчас — заткнись. Регина раздражённо закатила глаза. — Где Робин? — Ждёт в конце коридора. Он будет руководить второй частью операции, пока я буду вызволять Крюка из тех неприятностей, в которые он влипнет. — Ладно, пойдём уже. — Подожди. Всего секунду. Всего… — Привет, красотки. Думаю, я немного потерялся. Здесь проходит бал медсестер? — А, вот и он. — Быть пьяным и отпускать грязные шуточки — и есть его план? — Помнишь, о чём мы договаривались? — Придержать свои жалобы до лучших времён? — Точно. А теперь идём. Из холла донеслись взволнованные крики медсестёр, а потом — смех Киллиана, который кокетливо просил не трогать его руками. Эмма медленно и аккуратно отцепила все проводки (Регина сама выдернула катетер, и это оказалось больнее, чем она себе представляла) и обхватила брюнетку за талию, пробормотав извинения, когда та зашипела от боли. — Только не потеряй сознание у меня на руках, ладно? — Я стараюсь изо всех сил. — Я знаю. — Малефисент. Мы… Ты нашла её дочь? — Нашла. Расскажу тебе эту историю чуть позже. — Эмма… — Да? — Спасибо. — Только оставайтесь в сознании, Ваше Величество. Поблагодарите меня дома. Всё тело ломило, а голова кружилась из-за резкой смены положения (она оказалась на ногах впервые за несколько дней) и количества обезболивающего в крови, но Регина цеплялась за Эмму и заставляла себя моргать, пока шериф тащила её по коридору. Их не заметили ни медсёстры, ни копы, которые в данный момент пытались схватить дурно голосящего скабрезные песенки пирата. — Регина, — услышала женщина, и её талию обвили чьи-то сильные руки. Робин даже не пытался поставить брюнетку на ноги, он просто подхватил её и поднял в воздух, прижимая к своей груди. — Фургон на заднем дворе. Помнишь, как с ним обращаться? — Да. — Встречаемся у аллеи через пятнадцать минут. — Как ты собираешься вытащить Киллиана… оттуда? — Повторю давний трюк, который не раз использовала в те благословенные деньки, когда была охотницей за головами. Придётся убедить всех, что он — сбежавший заключенный, за которым я веду наблюдение. Но тебе нужно ускориться, Робин. — Камеры, — заметил мужчина. — Они заснимут всё происходящее, я в курсе. Но никто из нас не собирается возвращаться сюда, так что это не имеет значения, — с едва заметной печалью в голосе ответила Эмма. — Уходи. Сейчас же. Локсли кивнул и обнял Регину ещё крепче, замечая, что она потеряла сознание. — Удачи. Эмма коротко усмехнулась и отправилась за пиратом. *** Он должен быть за рулём на случай, если им придется быстро удирать, но мужчина решил, что в этом нет никакого смысла. Он достаточно хорошо водит, чтобы проехать три улицы (очень медленно) и припарковаться, но если им придется уходить от погони, то умелый водитель обставит его в два счёта. Это важнее. Держать Регину в своих руках и чувствовать, как бьется её сердце. Она выглядела не слишком обнадёживающе: бледная кожа, россыпь синих кровоподтёков и жутких порезов на лице, каждый судорожный вздох — будто последний. Но она здесь. Они вместе. — Робин. — Привет, — он поправил тёмные пряди, упавшие ей на глаза. — Что происходит? — Мы ждём Эмму и Киллиана, они должны появиться с минуты на минуту. — Генри? — Ждёт тебя дома. — Где Мэрион? — оглядываясь по сторонам, спросила она. — И Роланд? — Мэрион не… Роланд в безопасности, он в Сторибруке со Снежкой и Дэвидом. — Я не понимаю, — Регина нахмурилась, гадая, действительно ли его слова не имеют смысла или ей так кажется из-за переизбытка лекарств. Но ведь Робин был в Нью-Йорке с Мэрион и Роландом, так? Почему только Роланда отвезли в Сторибрук? Когда они вообще успели это сделать? Регина пыталась найти во всём происходящем хоть какой-то смысл и не находила. — Всё… сложно. Обещаю, что расскажу тебе чуть позже. В этой истории есть аспекты, которых… мне не хотелось бы касаться прямо сейчас. — Робин… — Позже. Единственное, что сейчас имеет значение — ты в порядке. И мы едем домой. — А ты… — Да. Я обещал, что не брошу тебя, и намерен сдержать слово. Мужчина коснулся губами её лба, прижимая сильнее, обещая ей это снова и снова. *** Проснувшись от громкого хлопка двери, Регина сквозь стоящую перед глазами пелену смотрела, как Эмма и Крюк забираются в фургон. Блондинка сразу протиснулась на водительское сиденье, а пират продолжал смеяться, очевидно, получая непередаваемое удовольствие при мысли о том переполохе, который они вдвоем устроили. А потом он увидел Регину и ухмыльнулся. — Прекрасно выглядите, Ваше Величество. Как всегда. Она наградила его убийственным взглядом и снова провалилась в забытье. *** Когда брюнетка проснулась в следующий раз, Робин поднял её на борт пиратского судна и заботливо уложил в капитанской каюте. Лекарства понемногу переставали действовать, и боль усилилась в несколько раз, но унять её было нечем. Регина понимала, что ей остаётся только ждать возвращения в Сторибрук. Столько, сколько придется. — Вам нужна помощь? — услышала она голос Робина. — Нет, мы справимся, — заверила его Эмма. — Как она? — Она в порядке, — недовольно пробормотала Регина. — Она — просто заноза в заднице. Думаю, нам стоило оставить это название. Эмма рассмеялась в знак согласия и вернулась на палубу. — Долго ещё? — спросила брюнетка, прикрыв глаза от боли. — На волшебном корабле и по морю — гораздо быстрее, чем ты думаешь, — ответил Робин. — Так мы отвезли Роланда утром. Роланда, дочь Малефисент и… ещё кое-кого. — Кое–кого? — Потом. — Ладно. Но мне всё равно не нравится Крюк, — проворчала она, и Робин усмехнулся. — Тебе не будет больно, если я лягу рядом? — Нет, — распахнув глаза, быстро соврала брюнетка. Мужчина не сдвинулся с места, внимательно изучая её лицо. — Регина… Она потянулась к нему. — Я скучала. Этого оказалось достаточно. Робин мысленно усмехнулся, понимая, что до смерти влюблен в эту женщину – так, что его сердце временами готово было разорваться на части. Поэтому он забрался на кровать и ласково притянул Регину к себе, стараясь не дотрагиваться до перевязанных рёбер. Он услышал вздох облегчения. Или даже счастья. Несмотря на адскую боль во всём теле, она смогла расслабиться и спокойно уснуть в его объятьях. Робин подумал, что возможно — возможно — она счастлива. *** — Я словно попала в замкнутый круг, — пробормотала Регина, когда её взгляд прояснился, и она увидела Эмму, сидящую в кресле с книгой в руках. — То просыпаешься, то засыпаешь снова? — спросила Свон, отрываясь от чтения. — Да. Мы добрались без приключений? — Ага. В Нью-Йорке все нас уже обыскались, но мы-то здесь. — Скажем спасибо защитному полю вокруг города. — Не думала, что когда-нибудь буду так рада тому, что отрезана от реального мира, — усмехнулась Эмма, а потом внезапно посерьёзнела. — Как сейчас, получше? У тебя был жар. — Правда? — Когда мы добрались до города, у тебя поднялась температура. Но все понимали, что ты захочешь проснуться дома, а не на больничной койке. — Так вот почему ты здесь? Играешь в няньку? — Мама заходила несколько часов назад. Робин таскается сюда каждый раз, когда думает, что никто не увидит его тёмные круги под глазами — сомневаюсь, он спал хоть немного. Генри почти так же плох. Они как две ходячие операции «Заноза в Заднице». Регина коротко хохотнула. — Спасибо, — мягко добавила она. — Эй, мы же команда. Помнишь, ты сказала, что мы никогда не станем напарниками, как бы сильно я этого не хотела? Так вот, мы ими стали, а я не бросаю напарника в беде. — Мы ими стали, — согласилась брюнетка. — Можешь поблагодарить пирата от моего имени. — Обязательно, — засмеялась Эмма. — «Регина выражает тебе глубочайшую признательность» подойдет? Женщина брезгливо поморщилась. — Так, — блондинка посмотрела в дверной проём, где переминались с ноги на ногу Генри и Робин. — Похоже, моя смена окончена. Вы, двое, помните, что ей нужно отдыхать, хорошо? Мне не нужна ещё одна нудная лекция от Вейла, иначе я сломаю ему нос. — Будем иметь в виду, — пообещал Робин. Он ободряюще сжал руку Эммы, когда та проходила мимо — даже среди этой сумасшедшей гонки они находили время на такие вещи, как дружба, — а потом дверь захлопнулась, и в комнате осталась только Регина и её мальчики. Вздохнув, она села на кровати и распахнула объятья перед сыном. — Мам, — он подошёл ближе, а потом долго ругал её и умолял не делать так больше. — Я знаю, — ответила Регина и хотела бы пообещать, что такого не повторится, но понимала, что не может. Потому что её жизнь — это сплошная череда вредных привычек, битого стекла, покорёженного металла, криков людей и запаха крови в воздухе. Такова её реальность. Но женщина обняла Генри так крепко, как ей позволили сломанные ребра, и этого оказалось достаточно. По крайней мере, сейчас. *** Робин стоял у окна, позволяя Регине побыть вдвоём с сыном. Но как только мальчик отступил в сторону и кивнул ему, разбойник приблизился к кровати брюнетки. — Только без… глупостей, — неуклюже предупредил Генри, потому что он ещё не привык, что в жизни его матери есть кто-то еще. Всё это казалось ему дико странным, но потом Регина широко улыбнулась, и мальчик подумал, что научится справляться с этим чувством. — Как думаешь, что он имеет в виду под «глупостями»? — заинтересовался Робин. — Ну… он видел, как мы целуемся. — И? — И это было до того, как я снова стала его матерью. — А. И это немного… неловко. — Возможно. — Тогда будем вести себя хорошо, — заверил её Робин и поцеловал нежно, почти невинно — опасаясь, что ей всё ещё сложно дышать. — Мэрион? — уточнила Регина, когда он отстранился. — Её больше нет, — ответил Гуд. — Её нет уже очень давно. Тебе многое предстоит узнать — в том числе, о человеке, которого Эмма заперла в своём офисе, — но это не имеет значения сейчас. Когда тебе станет лучше… — Робин. Расскажи мне. — Это очень долгая история. — У нас есть время. — Да, всё время мира, — подумав, улыбнулся Локсли. Его голубые глаза умоляли забыть обо всех проблемах. Вспомнить о себе, о своем самочувствии и о том, как много они внезапно обрели. Регина вздохнула и опустила голову на грудь разбойника. — Я почти умерла, — признала она. — Я был бы очень благодарен, если бы ты не делала так больше, — его голос был хриплым и слишком взволнованным, а руки чуть сильнее сжали талию женщины. — Я не хотела умирать. Сначала Робин не понял истинного значения этих слов… — Хорошо, — просто ответил он. …а потом вспомнил. Он был рядом с Региной, когда она хотела умереть, наложив на себя заклятье вечного сна. Теперь он рядом в тот момент, когда она осознала, что не хочет. Когда она осознала, что у неё есть не один десяток причин, чтобы жить. — Я люблю тебя, — зарывшись лицом в её волосы, сказал Робин. Регина потянулась за его ладонью и прошептала те же самые слова, прижимаясь губами к тому месту, где размеренно бился пульс — доказательство того, что Робин наконец-то здесь, рядом. В этот раз, когда она закрыла глаза — и позволила замкнутому кругу жизни снова унести её, — то была счастлива. Да, она была абсолютно счастлива.