Let it Burn

По небосводу, окрашенному в золотисто-сиреневый цвет, плыли мягко светящиеся изнутри облака. Пушистый покров, устилавший лесную опушку, ярко искрился в лучах предзакатного солнца. Деревья, покрытые инеем, напоминали ажурные кружева. На фоне всей этой красоты черная груда искореженного металла смотрелась до ужаса инородно. Из разбитого судна вышел молодой человек двадцати лет с юной девушкой на руках. Он шел, слегка прихрамывая, глядя невидящими глазами перед собой. Длинные темно-рыжие волосы были собраны в хвост, изначально высокий, а теперь сползший вниз. Несмотря на то, что юноша был одет совершенно не по погоде — в легкий черный мундир — было совсем не похоже, что он мерзнет. Обезображенное застарелым шрамом лицо было бесстрастно и ровно, словно застывшая маска. Дойдя до ближайшего дерева, адмирал бережно уложил свою ношу на снег и обессиленно опустился рядом. Взгляд упал на останки корабля. По лицу юноши прошла тень, и тут же исчезла. Он отвел равнодушный взгляд в сторону и вяло дернул за ленту, распуская волосы окончательно — ощущение, что они стянуты недостаточно туго, раздражало. По спине разливалось знакомое жжение. Ничего. Он не доживет до того момента, когда легкое жжение перерастет в нестерпимую боль. Не доживет… Адмирал посмотрел на лежащую рядом девушку и заправил за ушко блестящую черную прядь. Зачесанные за уши, до плеч, ее волосы и сейчас выглядели необычайно опрятно, практически не растрепавшись. Как странно. Миловидное, совсем детское личико было спокойно и безмятежно, словно у спящей. Ему очень хотелось коснуться ее настоящей рукой, но для этого бы потребовалось чересчур много движения. Больше, чем сейчас в его силах. Тишину внезапно нарушил идущий откуда-то сверху шум. Адмиралу он был прекрасно знаком. Губы тронуло подобие улыбки. Ждать придется еще меньше, чем он думал. Хорошо. Шум вскоре утих — корабль приземлился. Совсем рядом. Юноша ждал. Он не стал утруждать себя, чтобы повернуться и посмотреть. Минута. Другая. Вот уже слышен скрип снега под чужими подошвами. Адмирал закрыл глаза — как он тогда был уверен, в последний раз. Кто-то опустился рядом. Последнее, что почувствовал юноша, прежде чем потерять сознание — чьи-то теплые пальцы небрежно откинули волосы с его лба.