Еще одна Лестрейндж

Прошло около месяца, а я все еще размышляла над словами Сириуса. Поступить на Слизерин – это моя обязанность, но как же я этого я не хотела. С другой стороны, если я этого не сделаю, то опозорю всю семью, отец будет в ярости, а братья отвернутся от меня. Такой жизни для себя я не хотела. Поэтому я приняла одно единственно верное решение – перестать думать про это и наслаждаться последними деньками каникул. Мы с братьями много времени проводили вместе. Каждый день мы куда-нибудь выбирались: Хогсмид, Косой переулок, а вечерами играли в плюй-камни или квиддич. Последняя особенно привлекала меня. Обычно мы брали большой сундук, который несли Рабастан и Родольфус, и наши метлы. Особенно правилам мы не следовали, просто перекидывали бладжер друг другу, а иногда старались отправить квоффл кто дальше. Однако, меня больше всего занимал снитч, я старалась проследить за ним взглядом, поэтому иногда пропускала момент, когда квоффл летел в мою сторону. Когда же я ловила самый маленький из мячей, то парни поднимали настоящий гомон на месте нашей игры – играли мы на заднем дворе нашего дома, он очень удачно примыкал к лесу, а ближайшие соседи жили примерно в пяти милях от нас. Да и любые случайные путники не замечали ничего, кроме полуразрушенного дома, к которому и подойти-то страшно. Вот и в тот достопамятный вечер мы играли на заднем дворе, доигрывали до вечера, пока не стемнеет, а потом летали наперегонки друг за другом. Меня, как самую легкую, догнать было сложнее всего. И у ребят это не получалось. А когда перед глазами появился снитч, то я даже забыла про существование кого бы то ни было. Он был на расстоянии вытянутой руки, кончиками пальцев я почувствовала быстрые движения крыльев. Чуть не свалившись с метлы я все-таки дотянулась и схватила мячик. Победоносно крикнув я вытянула руку вверх. Парни зааплодировали и мы начали снижаться. По дороге домой они пели мне дифирамбы о том, какой я хороший ловец и что в Хогвартсе через год нужно попробовать записаться в команду. Ведь сборная Слизерина уже давно не брала верх над Гриффиндором в квиддич. Мы шли к дому не торопясь, хотя приближалось время ужина, есть не хотелось совершенно. Хотелось только наслаждаться теплом этой летней ночи, смотреть на звезды. Меня саму поразила эта мысль. Я должна быть серьезнее, не думать о таких мелочах. Мы проследовали в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок и переодеться к ужину. Мать с отцом уже сидели за столом и ждали нас, потягивая вино из хрустальных бокалов и изредка переговариваясь. Когда мы поравнялись со столом, отец хлопнул в ладоши и перед нами оказались блюда с нашими любимыми яствами. Мальчики любили хорошо поесть, я же, как единственная представительница женского пола, ела меньше всех, но меня это никак не огорчало. Когда с горячим было покончено, подали чай. Мы не торопясь пили его, когда отец опустил чашку и обратился ко мне. - Селена, - начал он. – Пойдем со мной. Я опустила чашку на стол и последовала в его кабинет. Это была большая комната с бесконечным множеством книг. Самые ветхие и древние хранились в специальной библиотеке, которая располагалась в подвале, а наиболее интересные и любимые отец отобрал и перенес к себе. Я долго разглядывала все великолепие, прежде чем он начал свой разговор. Я уже представила себе, как все будет происходить: нравоучения по поводу важности попадания на тот или иной факультет, необходимость новых знакомств и связей, но исключительно с детьми их семей чистокровных волшебников, а не каких-то там грязнокровок и так далее. Но все оказалось не совсем так. - Присядь, дочка, - я послушно опустилась в кресло перед большим письменным столом. – Мне бы хотелось обсудить с тобой твое поведение на балу. Прошло уже довольно много времени, но мне не дает покоя этот случай. Отец замолчал, присел за стол и долго еще смотрел на меня. Мне не оставалось ничего кроме как смотреть в пол. Я понимала насколько ужасным был мой проступок: танцевать с этим осквернителем рода Блэков было непростительно с моей стороны. «Наверное отец сейчас будет меня наказывать, - подумала я. – Я заслужила это!». Но в этот же момент мне в голову пришла фраза Рабастана. - Папа, но ведь это он пригласил меня… - Не перебивай! – крикнул отец, и сильно ударил кулаком по столу. - Ты поедешь в школу, и Сириус Блэк тоже там будет. Мне бы не хотелось, чтобы ты продолжала хоть какие-то отношения с ним. Ты поняла меня, девчонка? - Да отец… - Вот и хорошо! Сейчас ты пойдешь в свою комнату, а завтра мы поедем в Косой переулок – купим тебе все необходимое. Ступай. Я подошла, обняла отца и поспешила к себе. Я уже предвкушала, как здорово будет завтра, поэтому, как только я оказалась у себя, то начала готовиться ко сну. Я подошла к зеркалу и была довольна тому, что там увидела: короткие светлые волосы уложены в красивую прическу, как и подобает волшебнице из аристократической семьи, зеленые глаза выражали на данный момент полный восторг, хотя лучше бы там была отрешенность от происходящего, изумрудная мантия чудесно подходит под цвет глаз, и делает их еще более яркими. Скинув с себя все и, надев пижаму, я забралась в кровать. Когда рядом с тобой не храпят всевозможные родственники, то и засыпается лучше, поэтому сон забрал меня из этого мира мгновенно. Наутро я проснулась в прекрасном расположении духа. Быстро позавтракав и, прихватив все необходимое, мы всей семьей воспользовались летучим порохом и в мгновении ока оказались в Косом переулке. Там было так много народа, что если бы я не держала маму за руку, то потерялась бы сразу. Мы решили, что отец и мальчики пойдут покупать все необходимые учебники, а я и мама отправимся за мантией и палочкой. Ох, как давно я мечтала получить свою собственную волшебную палочку! Мантии мне были не столь интересны, но мадам Малкин смогла точно подобрать мой размер, и все прошло на удивление быстро. А к магазину мистера Оливандера я практически бежала. Маме не оставалось ничего кроме как одергивать меня постоянно и причитать, что так не подобает вести себя приличным леди. И вот я зашла в магазин, там было огромное количество стеллажей и на каждом из них хранились миллионы, нет миллиарды палочек. Я подумала, что где-то здесь должна быть и моя! Из глубины магазина показался хозяин. Он поклонился нам с мамой и принялся измерять меня. - Мисс Лестрейндж поступает в этом году. Чтож давай попробуем вот эту, - он протянул мне небольшую коробочку, потом открыл ее, и моему взору предстала палочка. Я взяла ее и тут же почувствовала, как тепло начинает разливаться от кончиков пальцев по всему телу. – Хм… Очень интересно, с первого раза ни у кого не получалось найти палочку по себе… Тисовая, коготь дракона, девять дюймов. Очень интересно… - А что интересного, мистер Оливандер? - Не приставай к нему, Селена, - огрызнулась мама и отсчитала положенные восемь галлеонов. Она уже была у выхода, а я так и смотрела на мистера Оливандера. Он понял, что просто я от него не отстану и решился ответить. - Таких палочек, моя милая, было всего пять. Их изготовил сам Грин-де-Вальд и четыре из них купили в позапрошлом году, странно, что пятая выбрала именно тебя. - А кто купил четыре предыдущих? - О, это очень занятно. Они пришли сюда все вместе и назвали себя Мародерами. Имен троих я не знаю, но четвертый уж больно был похож на юного Сириуса Блэка. - Селена!!! Мама стояла у двери и все еще ждала меня. Я схватила свою палочку и поспешила к выходу. По пути, думая о том, как странно все связано! После мы встретились с папой и братьями и пошли покупать другие необходимые вещи, как то пергамент, чернильницы, перья, котлы и весы. Но самое последнее – это питомец, которого мне было предназначено взять с собой. Так как выбирал отец, и он не знал, что я хотела сову, то купил мне черного ворона. Я не смогла ничего ему противопоставить, не хотела обижать его. А он мотивировал покупку тем, что мне как настоящей представительнице древнего рода просто необходимо иметь при себе ворона. На обратном пути мы решили зайти в кафе-мороженое Флориана Фортескью, но именно туда пришли Сириус и его друг. Мои все подскочили, мама схватила меня за руку, и вылетели из кафе. Сириус попытался со мной поздороваться, а я лишь смогла выдавить из себя жалкую улыбку. Мне было ужасно перед ним стыдно за поведение моей семьи, но я дала слово отцу, что перестану иметь с ним хоть что-либо общее. На следующее утро я проснулась с ужасным чувством – это было угрызение совести за своих родных. Неужели они настолько зациклены на таких мелочах, как чистота крови? Это же просто глупость, перестать общаться с человеком и всячески избегать его общества только из-за того, что он предпочел Гриффиндор Слизерину… Ведь это не только от него зависит где учиться. Ну, захотел он попасть туда, и что с того! Сириус ведь очень хороший, я знаю это, не знаю, откуда, просто по глазам видно, что он ни за что никого не обидит! Но мои родители просто превзошли сами себя. Долгое время я лежала в постели и не хотела подниматься, размышляя, как же лучше поступить. Вдруг каркнул мой ворон, да так неожиданно, что я аж подскочила. Посмотрев на него с некоторым укором, мне в голову тут же пришла идея. Подбежав к столу, я схватила кусок пергамента, перо и чернильницу. Расправив лист, я обмакнула перо в чернила и принялась писать ему письмо с извинениями. «Мистер Блэк! Приношу Вам свои глубочайшие извинения по поводу произошедшего вчера инцидента в Косом переулке. Я уверена, что мои родители не хотели обидеть Вас или хоть как-то оскорбить Ваши чувства. Прошу прощения у Вас за них. Селена Лестрейндж». Я перечитала письмо еще раз и привязала его к лапке ворона. Посмотрев на него и заглянув в его черные глаза, мне показался ужасно знакомым этот взгляд. Я даже улыбнулась этому сходству. Открыв окно, я выпустила ворона, перед этим сказав ему: - Тебе придется найти Сириуса Блэка, Сириус. Хм, каламбур какой-то! Он, скорее всего, на площади Гриммо, 12. И не улетай, пока он не соизволит ответить мне! Ворон еще раз каркнул и улетел по направлению к Лондону. Я долго еще смотрела, как черная точка на сером небе уменьшается, а потом пропадает совсем. Я спохватилась, что все уже проснулись, а я еще даже не умывалась, спрыгнула с подоконника, на котором сидела и принялась одеваться. Весь день я провела у себя в комнате, я не могла сосредоточиться на простых мелочах, все ждала, когда же Сириус прилетит ко мне с ответом от Блэка. Но мой ворон так и не возвращался. Было уже около десяти часов вечера, как вдруг в закрытое окно постучали. Я метнулась туда, открыла и впустила птицу, к лапке у него был привязан свиток пергамента, намного больший, чем я писала Сириусу. Я отвязала письмо, расправила и принялась читать. «Глубокоуважаемая мисс Лестрейндж. Спешу сообщить Вам, что мне ровным счетом наплевать на Ваши извинения и поведение Ваших родителей в Косом переулке. Более того, я даже не заметил, что кроме Вас там был кто-то еще из Вашей семьи. Селена, хватит этих глупостей. Перестань обращаться ко мне на Вы. Это просто смехотворно. И заканчивай ты с этой дипломатией, ты прекрасно понимаешь, что друзья из нас не получатся никогда! Я терпеть не могу даже упоминание о чистоте крови, а ты никогда не сможешь сопротивляться отцу! Моя жизнь отлична от твоей, я рад тому, что выбрал именно этот путь – чего и тебе желаю. Пойми: кровь не может быть чистой или грязной! Мы изначально родились одинаковыми, а магическая сила пришла к тем, или другим по случайному стечению обстоятельств, именно поэтому в семьях маглов появляются дети с магическими силами и их приглашают учиться в Хогвартс. Я надеюсь, что учеба в школе и общение не только с чистокровными волшебниками повлияет на тебя в лучшую сторону и ты, наконец, поймешь, что прав именно я, а не твой папаша. Желаю удачи первого сентября. Увидимся. Сириус Блэк. P.S. Регулус передает привет своей невесте!» Я несколько раз перечитывала это письмо. Я была в ярости, столько злобы и холода по отношению ко мне. В чем я перед ним виновата? Неужели он думает, что я похожа на своего отца как две капли воды. Но ведь это не так! Я люблю его безумно, но нисколько не разделяю его взглядов. Чистота крови! Да мне все равно, чистокровки, грязнокровки – все мы люди, обладающие магическими силами. Бросившись на кровать, я проплакала до вечера. Письмо в порыве гнева я сожгла в камине. Выйти я осмелилась лишь к ужину. Мое отсутствие заметил только Рабастан. Присел около меня, хотя обычно садится напротив и взял за руку, призывая посмотреть на него. Но я не хотела смотреть на него, как и есть собственно. Я уныло тыкала вилкой в кусок мяса, но так к нему и не притронулась. В голове все еще крутились слова, написанные Блэком в его письме: «…мне ровным счетом наплевать на Ваши извинения… друзья из нас не получатся никогда!...». На глаза опять наворачивались слезы. Я начинала ненавидеть себя за легкомыслие. Как я могла первой написать этому негодяю. Да и он тоже хорош, мог, как истинный чистокровный волшебник принять мои извинения и ответить более приемлемым письмом. Но нет же, он так и норовит показать себя с самой худшей стороны! Мало того, что опозорил своих родителей, так еще и советует всем здравомыслящим колдунам идти по его стопам. Как же я ненавидела его в тот момент. Но мои мысли нарушил мой брат. - Селена, с тобой все в порядке? Ты какая-то мрачная сегодня. Что-нибудь случилось? - Нет, Рабастан, все в порядке, - я выдавила из себя улыбку, но, по-моему, брат все понял, потому, что после ужина отвел меня в сторону и начал расспрос. Я не смогла врать ему, поэтому рассказала все как на духу. С каждой минутой моего рассказа, брат свирепел все больше. Под конец он просто взорвался: - Да как ты могла расшаркиваться перед этим ублюдком? Ты – чистокровная волшебница, у которой и в мыслях нет того, чтобы учиться на каком-либо другом факультете! - Но, братик, я же хотела как лучше, чтобы на нашу семью не упало ни тени сомнений в том, что мы невежливы с другими волшебниками! - Ты просто дура! – сказал Рабастан, развернулся и ушел прочь от меня. Я поняла, что совершила еще одну непростительную ошибку. С этого момента и понеслись все мои неприятности.