Полчаса

Полчаса. Полчаса перерыва между съёмками — это всё, что у них есть. Тридцать минут, когда они могут скрыться от посторонних глаз и утолить свой голод, усиливающийся всегда по мере приближения долгожданной паузы. — Снято! — провозглашает Джосс и поднимается из режиссёрского кресла, — сейчас перерыв, через полчаса снова жду всех на площадке. Все разбредаются по своим делам. Дауни вальяжно разваливается в кресле, попивая колу, Эванс уже жуёт гамбургер. Скарлетт воркует с кем-то по телефону, а Реннер и вовсе куда-то смылся. Оставив уже надоевший тяжёлый шлем на столе, Том незаметно пропадает из поля зрения своих товарищей. Быстрой, почти нетерпеливой походкой идёт по коридору, в направлении подсобки. Сильные руки перехватывают его поперёк туловища внезапно. В следующий момент он оказывается прижатым к стене. И без того не очень удобный костюм больно впивается некоторыми деталями в кожу, заставляя тихо шипеть, но все мысли и ощущения в миг теряются на фоне требовательного поцелуя в губы. От которого перехватывает дыхание, а в лёгких неожиданно резко заканчивается воздух. Поцелуй заканчивается так же внезапно, как и начался. Снова получив доступ к кислороду, Том жадно вдыхает, одновременно пытаясь сфокусировать взгляд на человеке, стоящем напротив него, однако темнота, царящая в коридоре, этому никак не способствует. — Опять не удосужился хоть немного разоблачиться, — с ухмылкой произносит Крис и довольно грубо хватает Тома за подбородок, — нетерпеливый, развратный божок. — Ты недалеко от меня ушёл, — воспользовавшись моментом, Хиддлстон опускает руку на пах Криса, с нажимом проводит ладонью, — мы наедине всего пару минут, а у тебя от стояка уже штаны лопаются. Том улыбается, но совершенно не по-томовски. Крис даже в темноте видит Локи, сквозящего в каждой черте изящного лица. Он снова прижимает брюнета к стене, впиваясь в его рот, стирая эту самодовольную, провоцирующую улыбку с тонких губ. Хиддлстон уверенно отвечает, прикусывая губы и язык Криса. Иногда он приоткрывает глаза, чтобы увидеть лицо Хемсворта, скользнуть взглядом по опущенным векам, мысленно коснуться заметных сейчас напряжённых складочек на лбу, и ухмыльнуться в поцелуй, когда Крис начинает расправляться с застёжками на доспехах. Несколько деталей костюма, доставляющих наибольшие неудобства, оказываются на полу, и только теперь становится понятно, насколько Том худой на самом деле. Крис жадно водит руками по его телу, оглаживает бока, но намеренно избегает самых чувствительных мест. Ему хочется, чтобы сегодня Том сам умолял его, сам просил об удовольствии. Что больше всего привлекает его в этом англичанине? Его кажущаяся хрупкость. Именно кажущаяся, ведь Хиддлстон легко переносит тяжёлые физические нагрузки во время съёмок, и может спокойно отправить в нокаут с одного удара, если его вывести из себя. И даже то, что от природы Том обладает добрым нравом, мало что меняет. Любое взаимодействие с ним, будь то работа, дружба, секс — это всегда баланс на грани. Крис никогда не мог точно предугадать, что сделает Том в следующий момент. Он мог быть покорным, нежным, безоглядно отдающимся, а мог расцарапать спину и плечи до крови, впиваться зубами в шею, прокусывая кожу, мог шептать на ухо разные интимные глупости, больше присущие девушкам, а мог быть жутким эгоистом, требующим поклонения и восхищения, желающим, чтобы Хемсворт подчинялся. В такие минуты он был больше похож не на себя самого, а на персонажа, которого воплощает на экране — жестокого, бескомпромиссного, полубезумного Локи. Это будоражило сознание и кровь. За те полчаса, что они оставались с глазу на глаз, Хиддлстон имел возможность показать все свои стороны, отдавая себя до последней капли, высасывая энергию Криса взамен. Полчаса — этого было не мало. Этого было не много. Это был как раз тот промежуток времени, которого хватало им обоим, чтобы сполна насытиться друг другом ровно до следующего дня съёмок и следующих тридцати минут свободы от внешнего мира. И Крис сильно сомневался, что выдержал бы, будь у них больше времени. Это маленькое сумасшествие, начавшееся ещё на съёмках «Тора», и возобновившееся теперь, когда они снова встретились на площадке, сродни наркотической зависимости. Стоит получить дозу, и наступает состояние полной эйфории и кайфа. Но если не рассчитать, можно сдохнуть от передоза. То же самое может произойти, если не получить эту дозу вовсе. Они нашли идеальный баланс. Том прикусывает мочку уха Криса и тихо усмехается, когда тот вздрагивает. — У нас не так много времени. — Достаточно. Как всегда, — отвечает Хемсворт. Он обхватывает лицо Тома руками, целует. Англичанин улыбается ему в губы, скользя руками по его торсу, плечам, наслаждаясь ощущением напрягшихся мускулов. Крис медленно ведёт руками по спине Хиддлстона вниз, сжимает упругие ягодицы, заставляя брюнета прижиматься к нему сильнее. Том разрывает поцелуй и спускается на шею Криса, проводит языком, не забыв прикусить бешено пульсирующую жилку. Хемсворт шумно выдыхает, запуская руки в чёрные волосы, часть которых является нарощенной, перебирает пряди, иногда слегка оттягивая. Том опускается ниже, задирает чёрную водолазку Криса, которую он надевает под костюм Тора, оглаживает ладонями вздымающуюся грудь, торс, намеренно впивается ногтями в кожу на уровне пресса, а через несколько мгновений касается каждой тонкой красной отметины языком. Поднимается выше, захватывает губами сосок, ласкает, мягко прикусывает, отчего Хемсворт слегка усиливает хватку в чёрных волосах. Кажется, сегодня Том настроен немного поиграть. Хиддлстон всей кожей чувствует напряжение, прошивающее его партнёра, и он с удовольствием растянул бы эту пытку, если бы у них не было ограничения во времени. Он проводит влажную полоску от ключиц Криса до кромки штанов. Через несколько секунд Том оказывается на коленях, смотря снизу вверх полным похоти взглядом. Хемсворт задерживает дыхание, чтобы слышать, как неприлично громко звук расстёгиваемой молнии отражается эхом от стен. Том не торопится, проводит пальцами по всей длине, обводит головку, размазывая смазку, несильно, но ощутимо сжимает у основания, на что Крис отзывается судорожным вздохом. Дразняще прикасается кончиком языка, заставляя Хемсворта сжать руки в кулаки. И только после этого Хиддлстон переходит к более серьёзным действиям. Он сразу берёт в рот до основания и начинает быстро, ритмично двигаться. Крис опирается руками на стену и кусает губы, чтобы не позволить себе стонать слишком громко. Всё-таки быть пойманным в таком положении ему не хочется. Крис наклоняет вниз голову и тут же проклинает себя за это. От вида Хиддлстона, стоящего на коленях, с его членом во рту, моментально срывает крышу. Хемсворт рычит и, схватив Тома за волосы, резко поднимает его на ноги, уже не заботясь о том, что нарощенные для съёмок пряди могут оторваться. Брюнет болезненно скулит, однако не успевает высказать своё негодование в полной мере, потому что оказывается впечатанным лицом в стену. Крис заставляет его прогнуться в пояснице, затем стаскивает с него штаны. Опускается на одно колено, разводя ягодицы, несколько раз прикасается языком к дырке, на что Том отзывается глухим стоном, а затем вводит сразу два пальца. Хиддлстон дёргается, но Крис не даёт ему возможности поменять положение или отстраниться. Он двигает пальцами быстро, но осторожно, стараясь всё же не причинять боли, и вскоре Том сам начинает подаваться навстречу, насаживаться. Хемсворт ухмыляется. Значит, готов. Крис поднимается на ноги. Резко разворачивает Тома к себе лицом и приподнимает его над полом, разводя в стороны длинные ноги, которыми Хиддлстон тут же обвивает его талию. И входит сразу до основания, тут же затыкая рот Тома поцелуем, чтобы его стоны не донеслись до чужих ушей. Пару мгновений он не шевелится, сходя с ума от одуряющей, горячей тесноты. Том нетерпеливо ёрзает, от чего у Криса на миг темнеет в глазах, и он начинает двигаться, сразу задавая бешеный темп. Хиддлстон вцепляется пальцами в его плечи и откидывает голову назад, опираясь затылком на стену, хрипло стонет. Обхватывает свой возбуждённый член и начинает двигать по нему рукой, то замедляясь, то ускоряясь. Вскоре Хемсворт заменяет руку Тома своей. Крис тяжело дышит, с каждым движением ему становится всё сложнее устоять на ногах, удерживая при этом Тома, но ощущения, дурманящие разум подобно героину, словно придают сил. Хемсворт делает пару особенно глубоких движений и кончает, сжав бедро Тома буквально до синяков. Отпускает Хиддлстона, заставляя его встать на ноги, и снова прижимает к стене, не убирая руку со стоящего колом члена. Крис проводит языком по аккуратному уху Тома, обхватывает губами мочку, начинает посасывать, всё быстрее двигая рукой. И через несколько мгновений брюнет испускает почти болезненный стон, содрогаясь всем телом. И только руки Хемсворта, который вовремя успевает его подхватить, не дают Тому осесть на пол. Им нужна пара минут на то, чтобы прийти в себя, поправить одежду, убедиться, что на ней не осталось следов. Потом они, обменявшись коротким поцелуем-укусом, по очереди возвращаются на съёмочную площадку. Чтобы поймать на себе пару странных взглядов, уклончиво ответить на вопросы о том, почему Крис такой всклокоченный, и от чего у Тома дрожат колени. Затем услышать возглас Джосса о том, что пора возвращаться к работе, и полностью погрузиться в съёмки. До следующего дня. До следующих тридцати минут наедине.