На коленях перед врагом

За бэттинг главы огромное спасибо AlfaAnge Криш прекрасно знал, чем рискует, отправляясь с Месси за город, но не мог отказать себе в возможности побыть вдвоем с Лео за пределами Мадрида. Тем более, это отличная возможность поговорить, присмотреться друг к другу и выяснить, по какому маршруту они все-таки двигаются. Было ясно, что они связаны. Но настолько крепко, предстояло узнать. Собирались они довольно быстро. Рон позвонил своему приятелю и спросил разрешения занять его дом на пару дней. Получив согласие, как и вполне реальную угрозу, что если резиденция будет не в порядке после присутствия там португальца, то Стефан, тот самый приятель, самолично натянет одному из лучших футболистов на задницу его собственный глаз и заставит моргать для полноты ощущений. Криштиану проникся благоговейным ужасом и клятвенно пообещал, что дом будет в полном порядке. Сразу после этого, получив сведения о том, где найти ключ, побросал в сумку вещи и отправился на место встречи с Месси. Они договорились, что Криштиану подберет аргентинца недалеко от автобусной станции, около которой у мелкого ушлепка были какие-то дела, и они сразу оттуда отправятся в предместье Мадрида. Рон нервничал. Не то, чтобы не находил себе места, но какой-то странный червячок точил сознание, заставляя прикидывать, чем может обернуться для него эта поездка. В принципе, Рон уже прекрасно отдавал себе отчет в том, что Лео занял в его жизни далеко не самое последнее место. Эти дурацкие, не поддающиеся описанию чувства, которые обуревали Криша в присутствии мелкого аргентинца, совершенно точно не тянули под определение «пофиг». С одной стороны, дикое желание свернуть его тонкую шейку, а потом еще долго глумиться над трупом, а с другой - невероятная, можно сказать, бесконтрольная жажда схватить в объятия и никуда не отпускать. Целовать его, проводить руками по теплой, немного грубоватой коже, слушать тихие, но такие чувственные стоны в тот момент, когда между ними не оставалось никаких преград из одежды. Каждый раз ощущать его ладони на своей голой спине, рот на члене, самому наслаждаться его терпким, немного солоноватым вкусом, насмешливым голосом, блеском глубоких, почти черных глаз. Рона буквально скручивало от желания одновременно ударить Лео, услышать его крик, увидеть, как тонкая струйка крови потечет из уголка рта и закапает на белоснежную футболку… Но потом с голодным жадным рыком слизать солоноватую капельку, поцеловать мягкие губы, попросить прощения, закричать, затем снова ударить, с наслаждением замечая, как в глазах появляется страх… Роналду тихо застонал, прогоняя странные, совершенно неуместные мысли. Это поведение маньяка. Настоящего, опасного и немного сумасшедшего человека, который для того, чтобы разогнать собственных демонов, готов причинять боль всем и каждому. Они с Лео должны встретиться и поговорить. Впереди у них четыре дня полного одиночества для того, чтобы разобраться в том, что делать дальше. И это должно принести хоть какие-то плоды, иначе происходящее грозило обернуться самой настоящей катастрофой. Контролировать свои эмоции и поведение Криштиану почти уже не мог, а понимание, что Лео достаточно близко, вообще сносило крышу. Они перешли Рубикон в тот самый момент, когда происходящее, хоть и косвенно, но дошло до руководства. И теперь нужно или быть осторожным, или послать все нахер и жить, как хочется. Но на кону слишком многое. И Рон просто не мог позволить себе глупостей. Но все сложилось совершенно не так, как планировал Роналду. Подобрав Лео в условленном месте, Криш, скрипя зубами, выслушал лекцию по поводу отсутствия продовольственных запасов. В связи с чем пришлось остановиться за чертой города и прикупить все необходимое. Футболисты остановились на небольшой заправке, и Криш, оставив аргентинца в тонированной машине и приказав ему сидеть на месте, натянул на глаза кепку с логотипом «Турбо» и нырнул в прохладное помещение. Стойко игнорируя заинтересованные взгляды немногочисленных покупателей, португалец быстро смел с полок неимоверное количество полуфабрикатов и пару упаковок пива. Подумав, прихватил еще большой кулек апельсинов и двинулся к кассе. Молодая девушка, сидевшая за стойкой, с восторгом уставилась на мировую знаменитость, но, напоровшись на холодный и раздраженный взгляд Рона, сочла за лучшее промолчать. Она быстро просканировала покупки и, назвав Кришу сумму, преданно уставилась ему в глаза. Но футболист, продолжая игнорировать девушку, сунул ей золотую «визу» и, торопливо рассовав покупки по пакетам, двинулся к машине, пыхтя под непривычной тяжестью и мысленно посылая на голову Месси все мыслимые и немыслимые кары. - Из-за тебя я выгляжу как чертова домохозяйка! – прошипел Роналду, открывая багажник и сгружая туда неподъемные пакеты. – Это «Феррари» стоимостью в полмиллиона евро, а не чертов семейный "минивен"! Тут не должно быть ебаных замороженных стейков и чертовых чесночных плюшек. Но, не услышав в ответ никакой колкости, Криш нагнулся, чтобы рассмотреть, чем занят Лео, и увидел, что машина пуста. - Какого….? Смачно выругавшись, Рон оглянулся по сторонам, ища глазами этого тупого аргентинца и увидел, как тот, победно улыбаясь, выходит из расположенной напротив аптеки. - Какого хуя ты творишь, урод? – прошипел Роналду, хватая Месси за руку и довольно бесцеремонно запихивая его на пассажирское сидение. - Я же сказал тебе сидеть тут и не высовываться! - По какому поводу истерика, Ронни? – спокойно поинтересовался Месси, демонстративно отряхивая рукав, в который мертвой хваткой вцепился Криштиану. - Мне просто нужно было кое-что купить. Я сделал это быстро. - Скорострел, блядь! – злобно прошипел португалец, яростно захлопывая дверь машины и направляясь на место водителя. - Ты мог сказать мне, и я бы купил! Какого хрена нужно было светить физиономией? - Не будь истеричкой, Криш. Меня никто не видел… - Да что ты говоришь? – снова прошипел португалец, до белых костяшек сжимая обитый мягкой кожей руль. - В этой деревне напротив провинциального магазинчика припарковался гоночный «Феррари», за рулем которого оказался Криштиану Роналду, скупающий оптом ебучих замороженных курей и апельсины. А рядом в аптеке прохлаждается не кто иной, как Лионель Месси! Вполне нормальная картина, верно? Совпадение! Или бодрая галлюцинация! И что, черт возьми, тебе понадобилось в аптеке? Покупал средство от запора? - Нет! Перцовый пластырь для твоей задницы! – парировал Лео, устраиваясь поудобнее и бросая косые взгляды на Рона. - Что ты покупал там, Лео? – опасно спокойно повторил вопрос Криш. - Не заставляй меня откручивать твою бестолковую голову. Месси пожал плечами: - Я покупал презервативы. Анальные. И клубничную смазку. Ты ж точно об этом не подумал. Рон вытаращил глаза и боковым зрением попытался рассмотреть самодовольное лицо Месси. Он что, и правда настолько глуп, или притворяется? - Ты хочешь сказать, мелкий тупой дебил, что вылез из МОЕЙ машины и пошел покупать анальные презервативы, пока я по соседству затариваюсь пивом? - Ну да, - улыбнулся Лео, косясь в сторону любовника, - а что такого? Нас же никто не видел. - Ты такой охуительно тупой, Месси! Нет, ты не просто тупой! Ты совершенно, беспросветно и предсказуемо больной! Что в словах «не высовывайся» тебе было не ясно? - Все мне было ясно, – спокойно ответил Лео, - и я не высовывался. Я только купил презервативов. Мы же собираемся трахаться? - Кто тебе вообще это сказал? Я мог бы трахнуть тебя, да. Головой о приборную панель, если бы не боялся, что твой бесполезный череп испортит эксклюзивную вещь. Криш злился. Он был настолько зол, что буквально подрагивал от желания стукнуть Месси так, чтобы тот выплюнул на пол все свои мелкие зубки. Но его с детства учили не обижать ущербных. Поэтому он лишь сильнее стиснул зубы и покачал головой. - Если снова какой-то идиот расскажет прессе, что встретил за городом Месси и Роналду с замороженными курями и гондонами наперевес, то ты лично пойдешь объяснять ситуацию Пересу и Росселю. - Дались тебе эти куры, Ронни! – усмехнулся Лео, пристраивая голову на мягкий подголовник. - И перестань уже орать, как истеричка. Я был осторожен. Меня никто не видел. Купил кондомы в автомате, а не на кассе. - Идиот! - Кто бы говорил. Истеришь, как баба. Криш только открыл рот, чтобы снова обрушить на Месси поток брани, как тот, демонстративно отвернувшись к окну, заявил: - Я собираюсь поспать. Ты утомил меня, Ронни. От тебя шума больше, чем от Антонеллы в ее самые сложные дни месяца. Поэтому просто веди машину. Разбудишь, когда приедем на место. Криштиану только заскрипел зубами и, не сдержавшись, отпустил Месси хороший подзатыльник. Но тот, как ни в чем не бывало, потер ушибленное место и с усмешкой проговорил: - Осталось только разбить пару тарелок и ополовинить мою кредитку. Синдром ПМС во всей красе. - Как же я тебя ненавижу! - Как скажешь, милый! – спокойно ответил Месси. - Ты тоже мне страшно дорог. Дальше в машине установилась благословенная тишина, разбавленная шуршанием шин и тихим сопением Лионеля. Криштиану, вглядываясь в исчезающую под колесами мощной машины дорогу, думал о том, что следующие дни станут для него большим испытанием. И совершенно не ошибся. Дом Стефана находился в сорока километрах от Мадрида, и парни добрались до него спустя час захватывающей гонки на ярко-красном блестящем «Феррари». Дом был живописно красив. По-настоящему, уютно и невероятно интимно. Он находился в сосновом лесу на берегу совершенно очаровательного озера. В радиусе нескольких километров не наблюдалось ни одной живой души, и эта изолированность от цивилизации настраивала на романтический лад и навевала легкое настроение. В таких местах было приятно проводить зимнее время с любимой девушкой, сидя у камина и попивая глинтвейн. Или летом, купаясь в хрустально-чистых водах озера, загорать на деревянном настиле, а вечером слушать шепот цикад, пронзительные голоса пресноводных лягушек и настороженную тишину всегда такого гостеприимного леса. Но Рон был здесь с Лео. Не с Ириной, не с сыном. А с мелким барселонским ушлепком, который имел неприятную особенность бросать его из огня в полымя. Его меткие, саркастичные замечания били точно в цель. Его странное поведение сбивало с толку. Он одновременно и бесил, и заставлял прислушиваться к себе. Настолько сильных эмоций в Роне не вызывал никто. И это было совершенно не тем, что он хотел чувствовать. Первые сутки, проведенные вместе, стали для них обоих испытанием. Рон и Лео ссорились, нервничали, делили обязанности по дому, игнорировали друг друга, провоцировали и смеялись. Но, в то же время, присматривались, кружили вокруг, словно примеряясь, пытались навязать свои правила, испытывали на выдержку, пытались понять, насколько далеко они зашли, и существует ли вообще путь назад. Лео был раздражающе, невыразимо спокоен. И только в темных глазах стойко застыл какой-то вопрос, который Рон безуспешно пытался расшифровать. Шло время. Но ничего не менялось. Никто из них так и не решился на тот самый разговор, ради которого все это и затевалось. Лео и Криш словно застыли в ожидании последнего шага, но никто так и не решался переступить черту. Футболисты много спали, ели, купались в пруду, бродили по замершему лесу, болтая о чем угодно, только не о том, что волновало их обоих. Они готовили, убирали дом, пререкались и занимались сексом. Но тонкая нить ожидания бури с каждым часом натягивалась все туже. Казалось, что одно неосторожное движение заставит ее порваться и выплеснуть в мир всю накопившуюся горечь, все нужные и ненужные слова. Все многочисленные эмоции и страхи. Поэтому они оба молчали. И лишь в те моменты, когда их тела сливались, а феерические эмоции захлестывали настолько, что почти обрывали связь с реальностью, можно было услышать такие откровенные, полные нужды и завуалированной боли стоны. Те самые, которые можно было бы приравнять к словам. К тем самым словам, которые ни один из них произнести не мог. Роналду и сам, если честно, не знал, что именно чувствовал к Месси. То, что это были два взаимоисключающих желания, не вызывало сомнений. Два самых страшных, но и самых сильных чувства в этом мире. Любовь и ненависть. Причем настолько мощных, что иногда Рон пугался этих эмоций. Он пытался задавить внутри эти чувства, забыть о них, но в конечном итоге понимал, что все становилось только хуже. Он был не в силах отказаться от Лео. Не мог поставить в этих странных отношениях точку. Он не мог не заниматься с ним сексом, не получалось не думать о нем. Не выходило не чувствовать того, что он чувствовал. Боль, страх, обреченность, счастье, экстаз и невыразимая, пугающая, ужасная по своей неправильности нежность. Рон ловил себя на мысли, что наблюдает за маленьким аргентинцем, а на губах натягивается глупая, абсурдная в своем счастье улыбка. Он стал различать весь спектр эмоций, которые излучал Месси. Например, Рон знал, что если Лео прикусывает нижнюю губу, то это означало, что в голове у мелкого идет напряженный мыслительный процесс. Если вдруг он прикрывал глаза и запускал пальцы в волосы, то это говорило о том, что Лео чем-то обеспокоен. А если темно-коричневая радужка глаз темнела, а на светлой коже появлялся румянец, то мысли распущенного барселонца приобретали вполне себе не невинный характер. Рон ловил на себе такие взгляды Месси. Каждый раз, когда эти темные глаза останавливались на его лице, то три самые яркие и самые запоминающиеся эмоции тут же становились видны. Лео одновременно прикусывал губу, краснел, а расширившиеся зрачки моментально вытесняли теплый, золотистый цвет, становясь черными и настолько глубокими, что Рон непроизвольно вздрагивал. Он знал, чего хочет Лео, и обычно хотел того же самого. И это пугало до чертиков. Сметало все преграды, сносило запреты. В такие моменты становилось совершенно не важным, что в Мадриде его ждали Ирина и маленький сын. Что перед ним был его враг. Мужчина. Самое противоречивое создание этого мира. В такие моменты ненависть вытеснялась всепоглощающим, острым, почти болезненным желанием взять, присвоить себе, владеть, покорить и властвовать над человеком, который лишил покоя его тело и душу. Он хотел, чтобы Лео чувствовал то же самое. Всю эту боль, неуверенность, ярость. Эту непостижимую, неправильную, но такую нужную любовь, которая поселилась там, где до этого жила лишь пустота. И это было настолько сильно, настолько завораживающе и ярко, что Криш не мог сопротивляться. Как не мог, по всей видимости, и Лео. Они набрасывались друг на друга, словно оголодавшие волки. Было совершенно неважно, где происходил этот всплеск животной, отчаянной страсти. Момент – и одежда уже летит в разные стороны, а сильные, тренированные тела сплетаются в извечном танце. Борьба за доминирование, стоны, яростные толчки и абсолютно лишенные нежности ласки. Наказать. Заставить мучиться. Страдать. Чувствовать. Рон понимал, что каждому из них больно по-своему. Они оба боятся, но никто не в состоянии отказаться от того, что могут дать друг другу только они. И это ощущалось словно тупик. Грань, за которую переступить - значило рискнуть. Причем никто не мог назвать подобный риск оправданным. Поэтому все, что им обоим оставалось – это ждать. Из отведенных им четырех дней минуло три. Завтра последний вечер наедине. Последний шанс на то, чтобы или свернуть с этой дороги, или отпустить тормоза и с закрытыми глазами мчаться вперед, не зная, что впереди - бетонная стена или пропасть. Рон боялся этого ощущения полета, но знал, что рано или поздно придется остановиться и осмотреться. Пора было делать выбор. И черт бы его побрал, если он знает, какая сторона перевесит.