Культура речи

В начале этой истории было слово. И слово это было: — Пиздец! Произнесено оно было голосом Саё Самодзи, вернувшегося из не особо удачной экспедиции. Затем уже из комнаты донеслись более красочные подробности: — В этих уебищных краях уже не осталось ни на пизду ресурсов! А завершилась эта речь экспрессивным «блядь!», споткнувшегося о порог Саё. В ответ на это заявление Косецу выронил ложку с кусочком дыни, а Содза недоумевающе похлопал длинными ресницами и кокетливо грохнулся в обморок. — Ты от кого такие слова услышал? — сдавленно поинтересовался Косецу, сразу сообразив, что надо действовать. — Так Айдзен сказал, — невинно удивился вопросу Саё. — Какого хуя, а? Акаши, верни, блять, где выросло! — возмущался Айдзен, пока Акаши Куниюки невозмутимо нес танто в ванную. Мыть рот с мылом. — Не «блять», а «блядь», — тихо поправил товарища Хотарумару и стих, под гневным взглядом Акаши из-под съехавших от возни очков. Гокотай старательно полол доверенную ему грядку. Работа шла в полном молчании, так как его напарником оказался Окурикара, который возился с сорняками чуть поодаль. Прополка шла хорошо, Гокотай даже научился отличать сорняки и больше не вырывал всё подряд, а тигрята перестали путаться под ногами и убежали возиться в траве на лужайку. Всё шло хорошо, пока Гокотай не посмотрел на очередной кустик одуванчика, с которого на него посмотрела большая и мохната гусеница. — Сблядывай! Нет, съебывай! — перепуганно завопил мальчик. Гусеница никак не среагировала, но страшнее взгляда, чем тот, каким одарил его Окурикара, Гокотай еще точно никогда не видел. Уже двигаясь в сторону дома, будучи переброшенным через крайне неудобное плечо Окурикары, Гокотай услышал: — Ты хоть знаешь что сказал? Мальчик старательно помотал головой и, услышав пояснение, потерял сознание. Вокруг ванной собралась внушительная толпа, в центре которой сидели мокрые и виноватые Айдзен и Хотарумару, а над ними строго возвышался Акаши, стараясь выглядеть как можно суровее, хотя все эти разборки его порядком утомили. Остальные провинившиеся жались в кучку и после многочисленных лекций были готовы капитулировать под лозунгом «Только не говорите саниве!». Но конфликт всё ещё не был исчерпан. — Это возмутительно! — запыхавшийся Ичиго Хитофури никого не удивил своим появлением. — Откуда Мидарэ только узнал такие слова? И на «п», и на «б», и на «х», и даже на «е»! Следом заглянул и Цурумару Кунинага: — Он сказал: «Ебись вся эта блядская пиздотень хуем моржовым», — Цурумару стушевался от одного взгляда Ичиго, выдав самую виноватую из своих улыбок. — Прости, Ичи, но я просто попытался донести до присутствующих все масштабы твоей катастрофы... В сумерках комната казалась еще теснее, но присутствующих в ней становилось неумолимо больше. У каждого обвиняемого спрашивали имя того, кто научил их подобному стилю выражения своих мыслей. Замыкая ряд, Цурумару только пожал плечами и улыбнулся. — При них я такого раньше не говорил, а сейчас они это узнали и без меня. Каждый следующий молча опускал глаза, указывая дрожащим пальчиком на Айдзена все больше и больше смущающегося от подобного внимания. Когда дошла очередь до него, Айдзен показал на приоткрытые двери в коридор. — Он! Хотарумару согласно закивал в подтверждение. На пороге озадаченно замер лис Накигицуне. — Нет! Я точно никогда не говорил ничего подобного! — заверещал зверек, пятясь назад, от наступающей на него толпы. Ему никто не поверил. — Руки на хуй от моего питомца, — тихо, но твёрдо прошелестел из коридора голос Накигицуне. Больше никого не волновал вопрос, почему он всегда молчал...