Сон

Видеть кошмары — неприятно и болезненно, просыпаться от них — ещё хуже. Если бы Кель’тас мог выбирать, то наверняка заплатил бы любую цену за избавление от дурных снов. Впрочем, разучившись испытывать какие-либо чувства, он, тем не менее, ощущал подобие радости от того, что страх заставляет его сердце сжиматься, а кожу — покрываться мурашками. Эти незначительные детали служили верным признаком того, что он жив. В эту ночь Кель проснулся от того, что магия удавкой сдавливала его горло. Хрипя, он сел на кровати, пытаясь разжать или хотя бы ослабить невидимую петлю, и когда ему это, наконец, удалось, Кель чувствовал себя совершенно опустошённым. Набросив поверх обнажённого тела лёгкий халат, Кель вышел на балкон. Прохладный ветер, дувший с моря, остужал разгорячённую кожу и прояснял мысли. Кель поднял руку, зажёг на ладони небольшой огненный шар и даже не удивился, заметив, что пламя сменило цвет с тёплого оранжевого на ядовито-зелёный. Какая, в сущности, разница, усмехнулся Кель, если согревает он точно так же. Со спины его обняли тёплые руки. Кель улыбнулся и откинул голову, прикасаясь к широкой груди. Он закрыл глаза, позволив себе на миг представить иные прикосновения. Приятные воспоминания не заставили себя долго ждать, и Келя захлестнула волна удовольствия, которая разлилась горячим возбуждением в паху. Долго предаваться ностальгии Кель не стал и, накрыв своей ладонью чужую руку, спросил: — Я тебя не разбудил? — Нет, мой принц, — последовал незамедлительный ответ. — Напротив, это я боялся, что потревожил ваш сон. Мне захотелось пить, и я неловко опрокинул кубок. Кель тонко улыбнулся. Так вот чем был вызван страшный грохот в его сне. Впрочем, объяснение не отменяло того, что сам по себе сон оказался отвратительным. — Вам снова снились кошмары, мой принц? — ловкие пальцы распустили тонкую шнуровку и невесомо огладили грудь. — К сожалению. — Я могу чем-то помочь? — Нет, — ответил Кель резче, чем хотелось бы. — Я должен сам с ними справиться. Эльф взял его ладонь в свою и вложил в неё шёлковую ленту, успевшую немного согреться в его руках. — И всё же, — настойчиво промолвил он. — Я бы хотел. Кель не смог удержать дрожь, пробежавшую по его рукам. Перед глазами промелькнули фрагменты одной из ночей в Чёрном Храме, когда его лорд поступил точно так же. Его лорд. — Если ты настаиваешь, — Кель не узнал собственный голос и вернул ленту эльфу. Рука с зажатым в ней шёлком скользнула вниз, прикоснулась к вставшему члену и начала оглаживать его. Кель шумно втянул воздух и толкнулся вперёд. — Подожди меня, — велел он, и любовник мгновенно скрылся в комнате. Кель постоял с минуту, вдыхая прохладный рассветный воздух. Ещё по пробуждении его мысли в отношении эльфа были совершенно определёнными, но в нынешнем положении с решением можно было повременить. Кель вернулся в комнату, и его взору открылась прекрасная картина: любовник лежал, закинув руки под голову, и одеяло едва прикрывало его бёдра. Тёмные густые волосы были собраны в высокий хвост, а на глазах красовалась узкая чёрная полоска. Не дав здравому смыслу завладеть собой, Кель одним изящным движением сбросил халат и шагнул в чужие объятия. Когда его ягодиц коснулся твёрдый член, Кель проглотил стон, позволяя сильным рукам обвить его тело. — Ты больше ничего ему не должен, — горячие губы мазнули по уху и несильно прикусили его. — Отпусти себя. Откажись от бесполезной клятвы. Возражения были заглушены страстным поцелуем, и сразу же — мощным толчком. Кель до синяков впился в плечи темноволосого любовника, крепко сжимая его член внутри, наслаждаясь блаженным ощущением наполненности. Чувствуя настроение принца, эльф быстро и резко вбивался в него, выходя и входя до основания. Кель дрочил себе в такт его движениям, безостановочно облизывал губы и держал глаза закрытыми, чтобы не разрушить сформировавшийся в голове образ. В момент нахлынувшего наслаждения он вскрикнул, изливаясь себе в руку, и одними губами прошептал: — Иллидан… … Просыпаться от ощущения того, что кончаешь — странно и невероятно приятно, и Кель уткнулся в подушку, кусая её, глотая неуместные стоны. Ещё сложнее — отдышаться и вернуться в реальность. Поспешно натянув штаны и набросив халат, Кель покинул свои комнаты, направившись к покоям лорда. Стражи открыли двери без малейших колебаний. Лорд Иллидан по-прежнему лежал на кровати, и никаких изменений со своего предыдущего визита Кель не заметил. Он лёг рядом и положил голову ему на грудь, прислушиваясь к редкому, но уверенному сердцебиению. — Ты снова мне снился, — прошептал он, целуя тёмные потухшие татуировки. — На этот раз ты был другой, я не мог тебя знать таким. Но мне и не нужно. Возвращайся, — ещё один поцелуй, уже в тёмные губы. Кель поёжился от холода и взял с пола одеяло, укрывая себя и Иллидана. Засыпая, он не заметил, как дрогнуло правое крыло лорда, а сердцебиение выровнялось. Проснулся он от того, что ощутил на себе пристальный взгляд. Кроме того, он с трудом мог пошевелиться, а одеялом ему служило родное тёплое крыло. Кель поднял голову и встретился взглядом с невероятно тёплым мерцанием магического зрения под тёмной повязкой. Слова дались Иллидану с трудом, но они для Келя оказались подобны музыке. — Ты звал меня.