***
Две недели спустя Джаред вручил своему соседу пятьдесят долларов, карту кампуса и коробку со скрепками, сердечно того напутствовав словами «Не начну по тебе скучать, пока ты не уйдёшь!» Дженсен стал свидетелем таких поспешных проводов. Приподняв бровь и уперев руки в бёдра, Дженсен спросил: — А скрепки-то, чёрт возьми, зачем? Джаред скинул кучу одежды со своей кровати. Потом спрятал свою коллекцию редких книг по шахматам, но нет, подождите, сначала он должен был убрать со своей кровати коробку из-под пиццы. Или всё-таки должен был спрятать упаковку с презервативами, которую он купил в университетской аптеке? У них с Дженсеном было уже четыре свидания, на трёх из которых они пытались выяснить, кто целуется лучше. Хотя Джаред и отказывался признавать, но Дженсен очень хорошо целовался. Естественно, разве с такими губами можно целоваться плохо? Но этот язык… — Презервативы? — Дженсен пнул ящик, стоявший у стола Джареда. — Детка, — присвистнул он, ухмыляясь. — Ты действительно уверен в том, что ты дар божий всему мужскому населению, да? — Эй, — возразил Джаред, опустившись на колени и заглянув под кровать. Ага! Он нашёл источник вони. Пахло так плохо, что запах можно было назвать только «вонью». С ликованием он бросил в мусорную корзину гниющую банановую кожуру. Она уже стала цветом нефти, из чего можно было сделать интересный научный эксперимент, подумал Джаред. Хорошо бы сказать об этом Тине, мисс «Обладательница двойной специальности по биологии и химии». Поднявшись с колен, Джаред указал пальцем на Дженсена и фыркнул: — Я убираюсь для тебя. Так что захлопни варежку. Закатив глаза, Дженсен плюхнулся на кровать Харви, которая была намного чище, всегда заправленная и с регулярно стираными простынями. А Джаред даже не мог найти свои простыни. Он просто спал в куче одежды, бумаг и потёртого одеяла. Иногда к его зверинцу на кровати присоединялись и грязные носки. — Спасибо за то, что навёл порядок в надежде полапать меня за задницу. — Я был бы признателен за оказанное доверие и… эй. Кто сказал, что я лапаю тебя за задницу? Оба первокурсника уставились друг на друга. И замерли секунд на десять. Затем Дженсен ухватил Джареда за нос: — Би-бип! Истерически хохоча, Дженсен уклонился от летящей в него пустой коробки из-под пиццы. Или не совсем пустой. Джаред слышал, как в ней что-то прогремело. И ему не было важно, была ли в коробке несчастная мышь или корка от пиццы. За первым шлепком по заднице последовал второй, что привело к мокрому, грубому поцелую, а это привело к тому, что Дженсен начал цитировать инструкцию на коробке презервативов, что, в свою очередь, привело к тому, что Джаред показал, насколько чертовски он был талантлив. Раскатав презерватив по члену Дженсена. Ртом. Дженсен выдохнул, бёдра его мелко подрагивали: — Это… так сексуально… и так… странно. Джаред не был виноват в том, что его родители, когда он был маленьким, не заблокировали порноканалы. Он рано всему научился, и научился очень быстро. Часть этого таланта к усвоению нового материала была применена к его обучению. С самого детского сада Джаред получал одни пятёрки. И это было единственной постоянной чертой в его характере. Джаред оказался талантливым и в сексе. Одним из самых важных уроков, который он вынес из порно и собственного опыта, было то, что он любил быть снизу. Конечно, Джаред мог быть и сверху, но какой в этом кайф? Он ТАК кончал с членом в заднице. Ну, вы знаете, не то чтобы он был грубым или ещё что. Дженсен, невинный мальчик с канзасской фермы, никогда не был сверху. Что было очень удивительно для Джареда, потому что… ну… вы вообще видели Дженсена? — Трахни меня, — приказал Джаред, срывая джинсы с мускулистых кривых ног Дженсена. Дженсен взглянул на Джареда, чувствуя болезненно напрягшийся член, затем опустил свой взгляд ниже, на его бёдра. Он взвешивал все за и против. Придумывал план. Размышлял о… А Джаред не собирался так долго ждать. Он прикоснулся своими губами к губам Дженсена, вовлекая того в поцелуй, страстный и горячий. В поцелуй, в котором было всё. Страсть. Тоска. Одиночество. Желание. Волнение. Радость. И, может быть, немного надежды. Дженсен трахал Джареда на узкой падалечьей кровати. Они занимались сексом на пустых коробках из-под пиццы, разбросанной одежде и черновике семинара, который Джаред должен сдать во вторник. Кровать протяжно скрипнула. Терпкий запах двух парней, занимающихся грубым бешеным сексом, наполнил комнату. Пытаясь проникнуть глубже, Дженсен вроде как не попал в дырку Джареда, проехался членом по его пояснице и с выдохом «уф-ф» распластался на спине Джареда. Джаред скинул Дженсена с себя и перевернул на спину, оседлал крепкие, покрытые веснушками бёдра и наблюдал, как их члены трутся друг о друга. Взмахнув волосами и улыбнувшись, Джаред озвучил свой план: — Лежи, Джен. Не двигайся. Приказав Дженсену не дергаться, он опустился на его набухший и покрасневший член. Дженсен толкнулся в его дырку, заставляя её растягиваться и принимать его сантиметр за сантиметром. Горячий, тяжёлый и подрагивающий член Дженсена заполнил Джареда до краёв. И когда член вошел полностью, это стало пределом мечтаний Джареда. Член у Дженсена не был большой. Он был огромный. У Джареда был только один недостаток — он был любителем огромных размеров, в чём было своё преимущество. Постанывая, Джаред раскачивался на Дженсене словно на велосипеде. Или как на горках. Или с чем ещё сравнивают такой секс? Смысл был в том… что Джаред добился своего. Он добился своего и выиграл джекпот. Потому что дело было не только в размере Дженсена — он был вынослив. И он не кончил через две минуты. Они трахались до тех пор, пока не вспотели. Они трахались, пока Джаред не откинул голову назад и не начал яростнее насаживаться на член Дженсена, сжимая его задницей и бёдрами. Они трахались, пока Дженсен не вскрикнул и не начал ловить ртом воздух. Они кончили практически одновременно. Сперма заполнила презерватив. Сперма раскрасила живот Дженсена. Да, слабый запах гнилого банана всё ещё ощущался в комнате, но не так сильно, как аромат потного и удовлетворённого Дженсена. Для Джареда это было самым главным. Дженсену потребовалась небольшая пауза, после которой он был готов к следующему раунду. А в коробке оставалось ещё пять презервативов.***
— Скажи мне. — Почисти зубы. — Джаред, скажи мне. — От тебя воняет! — От меня воняет, потому что я тебе только что отсосал! — Прошу прощения, моя сперма благоухает как лавандовое поле. — Джаред. — Что? — Перестань пить кофе. — А? Почему… о… Дженсен, какая гадость! — Угу. Ты первый начал. Но серьёзно. Перестань пить кофе. Или не пей его хотя бы за несколько часов до минета. — Я отказываюсь соглашаться с твоими требованиями без присутствия моего адвоката. — Мы в кладовке, придурок. — Ну, уборщик подрабатывает моим адвокатом, долбодятел. — Долбодятел — это одно слово или два? — Одно. — Хм, я думаю, что два. — У тебя изо рта воняет, Джен. — Тогда в следующий раз принеси с собой мятные леденцы, мудозвон. — Мудозвон — это одно слово. — Естественно. — …на самом деле у тебя изо рта не воняет. — О, милый, тебе не всё равно. — Ага-ага. — А теперь скажи мне. — Э-м-м, сказать тебе что? — Почему ты дал Харви коробку со скрепками? — Иисусе, это было год назад. — Было, и не называй меня Иисусом. — Говорил тебе перестать цитировать тот фильм. — Джаред… ты когда-нибудь был в турецкой тюрьме? — Почему мы до сих пор здесь? — Пф-ф, не знаю. Это вроде как романтично. — Я просто хотел минет. — Не-а. Видишь ли, я буду уборщиком. А ты будешь женой уборщика! — Сказал же тебе перестать цитировать эту программу. — Так не пойдёт, Падалеки. А теперь ответь мне, или у тебя кишка тонка? — А что, у студентов на Журналистике кишка не тонка? — Джаред. — Хорошо! Я дал ему коробку дурацких скрепок, чтобы он смог найти дорогу назад. — Назад? — Да. Он постоянно плутал по кампусу. Поэтому я сказал ему оставлять за собой след из скрепок. — Это… так мило… и немного глупо. Как ты сам. — Моё время, отведённое на посещение кладовки, закончилось пять минут назад. Увидимся позже… — Эй! Ты не можешь бросить меня здесь! Джаред! — Правда, что ли? Почему это я не могу? — Потому что. — Потому что почему? — Потому что так не поступают с человеком, который только что сделал тебе горловой минет и проглотил. — Хм-м. Точно. Ты проглотил. — Чёрт побери, да. — Пусть и так, но, по твоим словам, я был противным на вкус. — Очень противным. — Я думаю… — М-м-м? — Я думаю, Джен, это значит… — Это значит?.. — Ты меня любишь. — Я лю… что? Серьёзно? Потому что я проглотил?! — Остынь, боже. — Не называй… — Я тебя тоже люблю. — О. — А теперь давай выбираться отсюда. — Прямо сейчас? — Нет, лет через сорок. — Задница. — Ты любишь эту задницу. — Э-э-э… — Ты мог бы жениться на этой заднице. — Жениться на тебе? Ха! Джаред, ты даже шнурки не умеешь завязывать. — Вот поэтому я ношу сандалии, идиот. — Ни за что. Я женюсь на ком-то богатом и успешном. — Ну да, тебе придётся, с журналистским-то образованием. Кроме того, я собираюсь стать богатым и успешным. И ты будешь усладой для моих глаз. Красавчиком-мужем на моём содержании. Принцем из Беверли Хиллз. — Пиздец, как тебя родители избаловали. — Ты только подожди, Эклз. Я поступлю в юридическую школу и позволю меня трахнуть в зале суда. — В пустом зале суда, надеюсь. — Думаю, тебе придётся немного подождать, а там посмотрим. — И я так думаю.***
Они обручились в кладовке полгода спустя. Дженсен сделал предложение. А Джаред организовал вечеринку-сюрприз. Но, конечно же, ему надо было постирать любимую пару джинсов. И, конечно же, ничего чистого, кроме комбинезона со Снупи, у него не осталось. Не так уж и плохо, решил Джаред, и направился в прачечную, не стыдясь своего вида и счастливо улыбаясь. Пиццу должны были скоро привезти, все их друзья подтвердили, что подтянутся к ним в комнату часа через два, а Дженсен понятия не имел, что происходит. В сандалиях, комбинезоне и университетской толстовке Джаред направился к прачечной, находящейся в соседнем здании. Единственное, что ему нужно было сделать, так это ни в коем случае не пользоваться стиралкой в углу, закинуть полтора доллара четвертаками в автомат и немного помаяться в ожидании. Вот такие пироги. Хм, может, ему стоило бы подкрепиться пирогами в кафе? Мысль о перекусе выиграла у чтения старых газет в студенческой комнате. Насвистывая, Джаред спустился вниз на два лестничных пролёта. Пирог. Пирог. Пирог. С пеканом? Или с вишней? Оба. Точно. Нужно взять два. Зачем себя ограничивать, когда вокруг столько всего вкусного? И если он расщедрится, то возьмёт кусочек и для Дженсена. Дженсен обожал пирог с пеканом. До встречи с Дженсеном Джаред был ещё тем неряхой, но сейчас он начал потихоньку исправляться. Даже начал постоянно заправлять свою кровать, когда перебрался в комнату Дженсена. Гнилая банановая кожура не попадалась на глаза уже долгое время… или, по крайней мере, в последние шесть недель. И подарок для Дженсена, теперешнего соседа Джареда по комнате, звенел в маленькой коробочке в кармане… дженсенового комбинезона со Снупи, который он сегодня надел.***
— Это отвратительно, старик. — Что? — Ты не слышал? — Нет, не слышал. Я пытался найти Джареда. — Кого? — Моего жениха! — О, вы обручились? Ничего себе, поздравляю! — Спасибо. Он организовал мне вечеринку-сюрприз по поводу нашей помолвки и не пришёл. И он не отвечает на телефонные звонки. — Вероятно, у него появились неотложные дела. — Он вчера не пришёл ночевать. — Странно. Может, напился? — Нет, он не пьёт. — Это поэтому ты не пришёл сегодня на занятия? — Да, поэтому. Я с двух утра был в университетском полицейском участке. — Ой… и ничего? — Сказали, что его телефон, наверное, сел, и он остался ночевать у друзей. Но это не похоже на Джареда. Тем более что устраивать вечеринку только с одним женихом нельзя! — Точно. Ну, я уверен, что всё именно так и было, и ты отыщешь его потерявшуюся задницу. — Отыщу, чёрт возьми. — Ну, ты хочешь услышать об убийстве или нет? — Что? — Сегодня утром Джонс отпустил нас пораньше с пары. — Неужели ад замёрз? — Ха, нет, не в этот раз. Ему нужно было поговорить с представителями универа. Ты бы слышал, как он об этом нам сказал. Я ему даже посочувствовал. Ларри спросил, дадут ли ему потрогать тело. — Кого-то убили на территории кампуса? — Угу. Прошлым вечером. — Какой ужас. Студента? — Джонс не сказал. Тебе нужна домашка? — Может быть, но не сейчас. Что случилось? — Никто точно не знает. Все помалкивают. Ты должен был видеть декана. Он в бешенстве. Информацию пока не распространяют. Все ждут, пока прилетят родители парня. — Понятно. — Я кое-что слышал. — Не хочу ничего знать. — Но тебе же всегда были интересны такие вещи, Дженсен. — Не сейчас. — Парню размозжили голову. — Я сказал не сейчас. — Ладно… но его нашли ещё и расчленённым. На кусочки. Со снятым скальпом. — Кто, блядь, снимает скальп со студента? — Старик, я не знаю. Кто, блядь, может такое сделать? Я слышал, что парень занимался стиркой и потом… бац… его убили. — Это случилось в общежитии? — Кажется. Вик сказала, что сейчас делают снимки тела. — … — Перекроют, наверное, в течение этого часа вход и выход на территорию кампуса. — Возможно. — Это просто отстой, чувак. — Словом «отстой» этого не опишешь. — Ну, отстой, что у тебя не получилось с вечеринкой. — Ага, наверное. — Не переживай. — Ну да, это так просто не переживать за Джареда. — Пойдём со мной на опрос свидетелей. Хоть отвлечёшься немного. Просто посмотришь. Он позвонит — ты будешь дуться, а потом вы займётесь жёстким примирительным сексом. — Нет… Думаю, я просто… хочу вернуться в нашу комнату. — Прекрасно, Дженсен, как хочешь. О, Лиз прислала мне сообщение. — Надеюсь, не свои сиськи опять? — Если бы. Ой. Ой, вот это просто отвратительно. — Что? — Она раздобыла фото трупа. — Как? — Э-м-м, я не знаю. Это просто… хочешь посмотреть? — Нет! — О-о-о, это я не смогу развидеть. А тебе, Джен, лучше вообще не смотреть. Это просто ужасно. — Да, это ужасно. Я пошёл. — Хорошо. Я скину смс-кой задание. Старик. Как мы будем делать нашу домашку, когда какого-то несчастного идиота в комбинезоне прибили в кампусе? — … — Блядь, Лиз обрывает мой телефон. — … — Гхм. Она говорит, что там… — … — … повсюду скрепки.