***
К городу он выехал уже затемно, когда давно загорелись фонари, а гулявшие летним вечером люди разошлись по домам, оставив пустые улицы редким ночным жителям. Наверное поэтому никто не удивился странному прохожему, рядом с которым трусил огромный клыкастый волк. Кель'тас не торопился никуда. Некуда было. Шёл, осматривался, порой задирая голову к небу, на котором почти не было видно звёзд. Только погрызенный круг луны уже клонился к горизонту, обещая скоро скрыться за крышами домов. Подол мантии и плащ тихо шелестели в такт шагам. Порой казалось, что это единственный звук во всем городе — если не считать шумного дыхания варга и ветра, иногда принимавшегося перебирать листву на деревьях. Сколько он шёл так, Кель'тас не знал. Слишком чуждым и странным был этот город. Слишком некрасивый, слишком одинаковый с его ровными линиями улиц и зажатой тисками асфальта землёй. Слишком мёртвый, едва дышащий редкими деревьями и запущенными клумбами. Заложив руки за спину, он бездумно смотрел на яркое пятно вывески, на которой, сменяя друг друга, бежали рекламные ролики. Варг, севший рядом, покосился на хозяина, поскрёб лапой за ухом, зевнул, клацнув длинными клыками, и недоумённо поглядел на изрядно выпивших людей, идущих в их сторону. Короткий недовольный рык разорвал тишину. — Собачка... — умилился кто-то из пьяниц. И тут же заорал: — Эй, девка! Не одолжишь пёсика?! Пьяный гогот не стих даже тогда, когда эльф, обернувшись, запалил небольшой файербол. Пожав плечами, Кель’тас превратил огонёк в полноценную огненную глыбу и швырнул в сторону медленно умолкающей компании. Потом отвернулся и неторопливо пошел прочь. Его не волновало, что произошло с людьми. Дойдя до тёмного парка, он двинулся по присыпанной мелким каменным крошевом дорожке. Две размалёванные девчонки, торопливо рысившие к освещённым местам, покачиваясь на чересчур высоких шпильках, уставились на него, распахнув рты, и слаженно пискнули: — Ой! Эльф! И тут же с визгом бросились прочь, когда варг оскалился в их сторону. Кель’тас не удостоил удаляющиеся фигуры и взглядом. Пройдя почти половину центральной аллеи, он присел на чудом сохранившуюся лавку. Запрокинул голову, глядя в странное, неродное небо. Потрепал по ушам варга, положившего рядом лобастую голову, и закрыл глаза. Открыл он их, только когда рядом раздалось осторожное: «Гражданин?». Мужчина в форме сначала изумлённо моргнул, потом медленно поднял руки и потёр лицо. Взглянул снова, но ничего не изменилось. Варг угрожающе скалился, намекая, что ещё шаг — и чужаку несдобровать. Эльф всё так же сидел на изрезанной, расписанной граффити лавочке, абсолютно нереальный в своих пышных одеждах и с длинными ушами-бровями. Но нереальней всего были мягко светящиеся зелёным глаза. Такое ни один ролевик не подделает. — Бля-я, — с чувством выдохнул в неурочное время возвращавшийся домой участковый.***
Кружка была старая. С отбитым краем, полустёршимся рисунком и тёмными кругами от застоявшегося чая, которые уже не отмывались ничем. Чай в ней был чёрный-чёрный, крепкий до невозможности и без малейшего намека на сахар. Зато почему-то с ложкой. Ложку эту принц Кель’тас аккуратно вытащил и положил на стол. Недоумённое и чуть брезгливое выражение лица, с которым он в первый момент обозревал несчастную посудину, снова сменилось усталой задумчивостью. Наверное, он вспомнил, что в гостях, да ещё и в чужом мире. И теперь просто грел руки о кружку, обхватив её обеими ладонями, сплетя пальцы поверх ещё угадывавшейся розочки. Почему-то при виде этой картины ничего, кроме приснопамятного «Бля-я», в голову не лезло, и Сергей Иванович, участковый лет тридцати, в прошлом игроман, внезапный свидетель чуда, торопливо отхлебнул свой чай, чуть не поперхнувшись горячим. Что говорить, он не знал. Это поначалу сработали почти что инстинкты: утащить слишком необычного эльфа с глаз долой, пока беспорядков не случилось. А вот что теперь... — Как вас угораздило, ваше высочество? — наконец осторожно спросил он. Эльф молчал. В коридоре завозился варг, занявший все тесное пространство, и Сергей Иванович уже думал, что ему не ответят, когда Кель'тас наконец снизошёл сообщить пару слов: — Стихийный портал. — А-а... Может, один из тех, что Гул’дан сдуру открыл? — предположил участковый. Потом понял, что сболтнул лишнего. — Откуда?.. — холодно уточнил Кель’тас. — Знаю? Дак у нас... книги про вашу историю есть, — Сергей Иванович вовремя проглотил слово «игры» — этого эльфийский принц уж точно бы не оценил. А так понял, изумлённо поднял бровь. Откуда, кто, как — на всё это участковый лишь руками развел. Он-то почём знал, кто это написал и откуда узнал. Может, сам в Азероте был. Как вот принц провалился. И наверное, выбрался, раз и... тьфу, книгу, написал. Услышав такое, Кель'тас чуть приободрился. Решил, как посветлеет ехать обратно, изучать, где именно он вывалился в этот мир — портал вполне мог оказаться двухсторонним. — Провожу, — пообещал Сергей Иванович, понимая, что даже с его участием вопросов не оберёшься. Слишком уж не от мира сего выглядел эльф. В крохотной комнатушке за стеной что-то стукнуло. Мужчина покосился за окно, где лил недолгий летний дождь. Град, что ли, пошёл. Приоткрытая балконная дверь тихо скрипнула, поднявший голову варг заворчал, настороженно глядя на дверь комнаты. Когтистые пальцы взялись за край створки и потянули её на себя. В коридор лез слишком крупный для крохотной квартирки гость. Протиснувшись в проём, он выпрямился, насколько вышло: загнутые назад рога упирались в низкие антресоли, как и сгибы сложенных крыльев. Варг предпочёл заткнуться, а Кель'тас поднялся на ноги. Коротко склонил голову. — Мой господин. Иллидан окинул его долгим взглядом. Протянул руку — и протиснувшийся мимо замершего хозяина эльф сжал лиловые пальцы, как-то судорожно втянув воздух. — В этом мире слишком мало магии. Нам стоит поторопиться, Кель. — Да, мой господин, — посвежевший, изрядно приободрившийся Кель'тас обернулся к человеку, во все глаза глядящему на них. — Благодарю за гостеприимство. — Да что уж там, — пробормотал Сергеи Иванович. Кель'тас качнул головой, произнес несколько фраз на своем языке — человек ничего и не понял. А потом оба гостя сгинули, будто и не было их. То ли улетели, как и явились, то ли портал прямо с места открыли. Скорее уж второе. Сергей Иванович сжимал свою кружку, не замечая, что ручка уже давно осталась у него в руках отдельно от посудины, и тупо взирал на отпечатки копыт, выжженные на стареньком паркете под самым боком у варга, чья вставшая дыбом шерсть постепенно ложилась ровно. Потом зверь поднял голову и внимательно уставился на человека, будто примеряясь, можно ли позволить ему командовать — как приказал, прежде чем уйти, прежний хозяин. — Твою мать, — с чувством произнес Сергей Иванович, уставившись на зверюгу. — Вот пидорас остроухий!