А знаете...

      Над Парижем зимняя ночь. Ни ветерка, ни звездочки. Только тихое и сонное небо, темное, как его музыка.       Призрак поднимает голову к небесам, задумчиво разглядывая эту бесконечно сонную ночь. Он чувствует небо каждой клеточкой своего тела. Только здесь... так остро, так безудержно сильно, что дрожат пальцы от переполняющей тело энергии. Энергия музыки... Призраку так мало надо, чтобы почувствовать себя частью огромного мира. Он ощущает странный прилив сил. Это легче — стоять на крыше Оперы, задрав к небесам голову, стоять, улыбаться без малейшей надежды в каменном сердце и стараться не думать о любви, что потерял где-то...       Призрак сыграл бы сейчас на скрипке, но он знает: без Кристины не выйдет ничего.       Он мертв, он выпит, он...       Какая ирония судьбы... он, считавший, что может выиграть в любой игре, проиграл всего себя девушке с глазами-звездами.       Призрак вспоминает маскарад.       Звездная принцесса, сотканная из романтического тумана и сумрачных теней, не может принадлежать самой Смерти — Красной Смерти, которая так легко может убить любого, появившись среди праздника...       Он создал этот костюм в надежде заставить ее взглянуть и понять. Он до последнего ждал, что она придет в образе нимфы...       Нимфу, наивное дитя природы, он мог бы одурачить, но против неба он бессилен.       Призрак снова и снова вглядывается в небосвод.       Ни снежинки.       Ни проблеска, способного все изменить.       Он снова упустил свой шанс. Остался лишь один способ — идти ва-банк, ставить все... Смерть или жизнь. Ненависть или любовь.       ...когда-то Кристина говорила, что ненавидит в людях эту привычку мыслить понятиями.       Ему уже все равно.       Ну почему только она не понимает?       Она не должна его любить, нет, он не хочет ее принуждать, но...       Понимание.       — Как просто, Кристина, — шепчет он, зная, что ветер не принесет ему ответа. Кристина не нуждается в нем.       Призрак чувствует, что к горлу вновь подступают рыдания.       Ей не понять, каково это — быть ненужным человеком.       Кристина всегда счастлива.       Он... он старается смириться с этим.       — Не плачьте, — его плеча вдруг касается тонкая женская рука, и Призрак вздрагивает, резко оборачиваясь.       Это Кристина.       Она кутается в теплое пальтишко и смотрит на него так, что тот внезапно понимает — он не в силах ее ненавидеть.       Кристина нужна ему.       Господи, да он живет этим — прикосновениями на грани невозможного, взглядами, которые прорезают тихий воздух вокруг...       — Зачем вы пришли? Вы замерзнете, я этого не хочу... у вас руки такие холодные! — хватит. Хватит показывать ей слабость.       Она не может полюбить его такого.       Она просто не может его любить.       Несправедливо.       Кристина смотрит на него со слезами на глазах.       — Я не должна была так... так поступать. Не должна была рассказывать все Раулю, не должна была втягивать вас обоих в этот фарс... Простите меня! — она вздрагивает и выпаливает на одном дыхании слова, от которых у Призрака сжимается сердце. — Ангел, они хотят использовать меня как приманку. Они убьют вас!       Он смотрит на нее долго-долго.       Вот почему она согласилась.       Вот почему будет петь.       Не ради него.       Сердце обжигает огнем.       Он ждал ее. Тридцать дней мечтал о том, что она вновь посмотрит на него — с самого Маскарада.       Тридцать лет искал ее в этом мире.       А она все это время точно бы смеялась ему в лицо.       И все же... все же она пришла предупредить его.       Все же в ней осталась благодарность.       От этого должно стать легче.       Призрак касается маски.       Надо напомнить ей, что забывать о том, кто он, нельзя.       Она бледнеет.       — Мне надо идти.       Она стремится убежать, но он лишь произносит ей вслед несколько слов, которые, хоть и не удержат ее, но заставят задуматься.       — Знаете, Кристина, а ведь я никогда не желал вам зла...       Она исчезает во тьме дверного проема, уводящего с крыши.       А он остается.       Наедине со своей музыкой ночи, которая после столь короткого свидания с Кристиной звучит еще ярче.