Незавершенное дело

      Тэмин лежал на своей кровати вот уже больше часа. В первые десять минут, как только улегся на покрывало, парень зарылся лицом в подушку, чтобы его плачь не был так слышен за дверью. Парень даже возненавидел себя за столь девчачью слабость, но ничего не мог поделать с той болью, которая сжимала сердце, заставляя глаза слезиться. Мысли до сих пор крутились вокруг одного единственного человека и его слов, причиняющие новые страдания, и выбросить эти тяжелые мысли из головы было весьма непросто.       В таком темпе прошло около двадцати минут. Когда Тэмин, наконец, успокоился, он просто закрыл глаза и постарался ни о чем не думать, чтобы хоть немного расслабиться. Ему даже удалось вздремнуть, когда он, измучившись плачем, провалился в сон. Однако сердечные проблемы преследовали парня и во сне, поэтому Тэ проснулся спустя полчаса, и просто лежал без сна, разглядывая обои на стене, пока где-то из глубины сознания не послышался тихое, но вполне четкое тиканье.       Тэмин нахмурился, не понимая, откуда же идет этот звук, потом перевернулся на спину, осмотрел комнату и понял, что тиканье раздается где-то под его головой. Странно, что раньше он ничего такого не заметил, когда лежал здесь. Хотя вполне возможно это было из-за тех мыслей, что тревожили голову и не позволяли думать ни о чем другом, а может, этого тиканья раньше и вовсе не было?       Тэ с любопытством перевернулся на бок, отодвинул край подушки и увидел часы, те самые, которые он нашел в подвале, и которые в прошлый раз спрятал обратно под подушку, когда в комнату вошел Кибом, так и не дав возможности поделиться находкой с Мино. Воспоминание о том, что это подарок для Минхо, заставили Тэ глубоко и печально вздохнуть. Парнишка вновь прошелся взглядом по надписи, убеждаясь, что Зело был прав в своих словах, что буква М в слове min действительно была с большой буквы и означала имя. Впрочем, разве могло быть иначе, если Минхо уже и сам признался во всем? Только, проснувшись, Тэ все же понадеялся, что это был всего лишь плохой сон. И даже сейчас, смотря на часы, он ждал того момента, когда сможет проснуться. Только его желанию не суждено было сбыться. Парень схватил часы в руку и снова лег на спину, теперь разглядывая их, держа над своим лицом. Что-то в этих часах было не так. Тэ прошел взглядом по треснувшему циферблату и с удивлением обнаружил, что когда впервые нашел часы, то был уверен, что они были сломаны. Он ведь тогда даже к уху их приложил, чтобы послушать, тикают ли они. А сейчас стрелка свободно двигалась по своей оси, отсчитывая минуты, словно так было всегда, будто эти часы никогда не ломались.       Тэмин подумал, что это как минимум странно, ведь починить часы никто не мог, потому что никто их даже не видел. А верить в чудеса Тэ отказывался. Видимо, проблема была в самом механизме.       Тэ хотел уже отложить часы в сторонку, но его внимание так и привлекала броская надпись. Парнишка осмотрел имя Джинки, а потом вновь вздохнул.       - И что мне сказать Онью? – прошептал он самому себе, понимая, что совсем отказаться от помощи он тоже не сможет, потому что уже пообещал довести дело до конца.       Стрелка часов, до этого безмятежно перемещающаяся по кругу, сделала еще пару движений и резко остановилась, погружая комнату в тишину. Тэмин напрягся, замечая эту странность, потому что вслед за этим действием, как ему показалось, имя Онью вспыхнуло каким-то едва заметным светом, который исчез за считанные секунды. Макнэ отвел взгляд в сторонку, думая о том, что он сходит с ума, раз уж ему мерещатся такие странности, но, заметив неподалеку от себя сгусток какого-то дыма, вновь встрепенулся и сел в кровати. Дымок становился все гуще, обретая форму. Еще мгновение и перед глазами Тэ, словно Джин из лампы, появился Онью. То, что это Джинки, Тэмин понял только когда увидел спину друга. Он уже не раз видел этот силуэт, поэтому мог с точностью определить, что это его знакомый призрак. И Тэ даже облегченно выдохнул от того, что Джинки здесь, потому что макнэ и в самом деле начал думать, что парень уже никогда не вернется. Юноша с подозрительностью покосился на часы, подумывая о том, что может все-таки вспыхнувшее имя Джинки ему вовсе не померещилось? И если так, значит ли это, что Онью был здесь, в часах?       Немного подумав на эту тему, Тэмин решил, что более бредовой идеи, чем эта, в его голову еще никогда не приходила. Парень понимал, что подобные чудеса невозможны и скорее всего появление Джинки и остановившаяся стрелка на часах – всего лишь простое совпадение, а блеск на имени и вовсе игра света, но отчего-то парень все равно относился к часам с недоверием, тем более что стрелка вновь стояла на одном месте, словно недавно и вовсе не двигалась.       - Джинки, - позвал призрака Тэ, наблюдая за тем, с каким удивлением на лице призрак обводит комнату взглядом, словно понятия не имеет, где находится. Парень, повернувшись к макнэ, нахмурился и отчего-то взглянул и на свои руки, словно пытаясь там что-то рассмотреть. Он оглядел их с обоих сторон, отмечая про себя, что больше не просвечивает, как было в прошлый раз, и только потом взглянул в сторону Тэмина, приковывая свой взгляд к часам, которые Тэ все еще держал в своей руке.       - Часы, - Джинки понимающе кивнул, словно ему открылась какая-то тайная истина, - Конечно же, это часы. Вот почему у меня в голове до сих пор это тиканье. Я был там, - и парень указал на часы, заставляя и Тэмина с удивлением взглянуть на них снова, потому что его бредовая идея со слов Джинки теперь казалась реальной, а поверить в нее было сложно. Хотя, если подумать, Тэмин и в призраков раньше не верил, а теперь имеет возможность общаться с одним из них. Так что вполне возможно, что часы и впрямь обладали какими-то магическими свойствами. Только Тэ не был уверен, что дело именно в часах. Возможно, этими способностями как раз таки обладал Джинки?       - Черт, я в самом деле там был? – прозвучал более удивленный голос, когда парень осознал, насколько странными кажутся его слова. Джинки и сам бы не поверил в это, если бы кто сказал ему со стороны, но он действительно был там, потому что иначе просто быть не могло. В последний раз Онью стоял возле дверей в комнату Реука, он видел медальон на шее одного парня, а потом вдруг оказался в каком-то странном месте, где ничего не было, кроме этого тикающего звука. Но Джинки не помнил, чтобы этот звук раздражал его. Наоборот, он приносил какое-то успокоение, да и самочувствие с этим звуком только улучшалось. Вообще, Онью еще никогда за прошлый год не чувствовал себя таким отдохнувшим. Будто он просто уснул на неопределенное время и вот только сейчас проснулся, после того, как услышал собственное имя, произнесенное Тэмином. Парень еще не был уверен, но находясь в неизвестном для него месте, он словно плыл на волнах собственных воспоминаний. Только сейчас они действительно казались всего лишь сном. Сном, о котором забываешь, стоит только проснуться.       - Я помню их, - на губах Онью расцвела счастливая улыбка, когда парень понял, что воспоминания о часах возвращаются снова. – Я купил их в одном дорогом магазине в качестве подарка. Этот мой подарок, Тэмин, я уверен. Я ведь именно их тогда искал. Я о часах думал, когда появился тут. Я говорил, что у меня нет времени, потому что не успел отдать подарок. Я должен был подарить его в тот вечер, но, кажется, так и не успел это сделать из-за того, что случилось, - парень вновь повернулся спиной, хмурясь сильнее, вспоминая размытые картинки, которые отчего-то совсем не хотели обретать четкость. – Они были со мной в тот вечер, я помню, что держал их в руках, - и Онью вновь опустил взгляд на свои руки, вспоминая, в какой именно ладони держал эти часы. – Что-то пошло не так, - Джинки нахмурился сильнее, изо всех сил стараясь вспомнить, что же тогда произошло. Но перед глазами стояли только часы, лежащие в руке, а сквозь воспоминания доносился чей-то голос. И этот голос был весьма знакомым. Онью уже посчастливилось слышать его раньше, когда некто невидимый говорил с ним на крыше, и в коридоре, перед самым исчезновением в прошлый раз. Однако Джинки отчего-то казалось, что силуэт, который он видел в своем размытом воспоминании, к этому голосу совсем не относился. Что, если в тот момент на крыше их было трое? Он, этот невидимый и некто, кого не так легко вспомнить? – Там был кто-то еще, - Онью резко повернулся к Тэ, но все еще не мог посмотреть ему в глаза, боясь спугнуть собственные воспоминания. – Я же говорил, что не мог сам спрыгнуть. Я знал, что не мог, я не стал бы. Но черт, я совсем не помню, кто был тем вторым. И часы, - парень задумчиво просмотрел на Тэмина, - каким образом они оказались в подвале, если в тот вечер были при мне? После случившегося, их бы забрали родители, разве нет? Тогда почему они здесь? Что они делали в подвале?       Джинки задал вопросы Тэмину в лицо, отчего-то надеясь на то, что парнишка поможет ему с размышлениями, но макнэ выглядел как-то странно. Джинки, все еще хватаясь за воспоминания, не мог понять, что с парнем не так. Когда Онью взглянул ему в глаза, макнэ мгновенно пустил свои, плечи были поникшими, на лице ни грамма улыбки, даже заинтересованности в глазах не было, а ведь Джинки знал, как иногда загораются глаза парнишки, когда перед ним предстает новая загадка, или ответ на сложный вопрос. Но сейчас Тэмин выглядел совсем незаинтересованным, и немного погодя, заострив внимание на лице парня, Джинки понял, что было не так. Тэмин плакал. Он ведь только поэтому взгляд прячет? Потому что боится, что его слезы будут обнаружены? Только маленькая слезинка уже подсказала ответ, скатившись по щеке.       - Что произошло? – ощутив, наконец, вселенскую грусть и печаль, которые, несомненно, относились сейчас к Тэмину, Джинки тут же подскочил к парню и уселся на край кровати, с беспокойством оглядывая парнишку, отчего-то переживая за него гораздо больше, чем за самого себя. Онью понимал, что у него оставалось немного времени, чтобы узнать о своем прошлом, и он не должен был тратить его впустую, но в данный момент Тэмин для него был важнее, и призрак наплевал на свои проблемы. – Тебя кто-то обидел? Надеюсь это не Хи? Если это он, я ему устрою хорошую взбучку.       - Нет, он ни при чем, - ответил Тэ едва слышно, вновь поднимая взгляд и почти сразу опуская его, чувствуя, что от предстоящего разговора вся их дружба с Онью может рассыпаться на кусочки за считанные секунды. Тэмин понимал, что уже давно привязался к парню. Он ни за что не хотел с ним ссориться и, тем более, причинять боль. Ведь Джинки уже столько вытерпел. Наверняка для Онью вспомнить своего парня было в этой жизни последним приятным желанием. Наверное, Джинки на что-то надеялся, думая о встрече с ним. А новость о том, что его парень теперь встречается с другим, принесет ему больше страданий. Еще сильнее Тэ волновала реакция Онью, когда он поймет, что Тэмин тоже имеет к этой истории прямое отношение. Джинки ведь не один раз видел их с Мино вместе, знал, чем они занимались, даже советы раздавал, совершенно не догадываясь, что своими советами сближает макнэ со своим парнем. Должно быть, он будет шокирован не меньше чем Тэ, узнав правду. Может быть, после этого и вовсе будет общаться с ним только по делу, и больше не будет давать советы, улыбаться ему и беспокоиться так, как сейчас.       - Тогда что? У тебя что-то болит? Или снова приснился кошмар? – Джинки и в самом деле волновался о нем. Тэмин видел это по его беспокойному взгляду. Парень действительно хотел чем-то помочь, но пока совершенно не представлял, что может сделать. И Тэ подумал, что если бы Онью был сейчас жив, макнэ непременно впорхнул бы в его объятия за поддержкой, потому что его беспокойство было таким приятным. Ведь именно этой поддержки Тэ так не хватало сейчас. Ему хотелось прижаться к дружеской груди, чтобы почувствовать себя нужным. Чтобы кто-то, такой как Джинки, смог бы его успокоить и сказать, что все будет хорошо, но Тэ понимал, что хорошо не будет. Потому сейчас и не мог сдержать слез, в который раз чувствуя к себе ненависть из-за этой слабости.       - Тэмин, не плачь. Когда ты плачешь, мне тоже больно. Скажи, что случилось. Это из-за меня? Меня так давно не было? – Джинки взглянул в сторону окна, за которым светило солнце. В последний раз, когда он был здесь, был вечер. Сколько же дней прошло с тех пор, как он исчез? Ведь Тэ плачет потому, что его так долго не было? Или причина в чем-то другом? - Если б я мог, я бы вернулся раньше, но я, правда, не мог. Я толком и не понял, как это произошло сейчас. Просто услышал твой голос и оказался здесь.       - Я рад, что ты здесь, но я не поэтому... – Тэ всхлипнул.       - Нет? Тогда, в чем дело? – снова спросил Онью, уже не представляя, что предположить. Он знал сейчас только то, что для Тэмина это было важно, но причина все также оставалась неизвестной.       Макнэ глубоко вздохнул, все еще раздумывая над тем, стоит ли ему обо всем рассказывать. Только разве он уже не решил, что должен это сделать, потому что обещал? Скрывать правду от Джинки было бы еще большей глупостью. Тэ хватало и того, что Минхо обидел его, скрывая правду. Если сейчас он тоже промолчит, то поступит не лучше старосты.       - Ладно, - Тэмин стер слезы со своих щек и теперь внимательным взглядом посмотрел на призрака. – Я кое-что узнал о твоем прошлом…       Джинки напрягся, уже заранее боясь того, что мог натворить. Ведь, если Тэмин плакал по его вине, то, что тогда могло такого случиться? Он ведь никого не убил, верно?       - Только, прежде чем рассказать, я могу у тебя кое-что спросить?       Онью согласно кивнул, решив не перебивать парнишку, хотя его поведение и странные вопросы все же заставляли волноваться.       - Я ведь еще ни разу не спрашивал тебя об этом. Наверное, считал, что это не мое дело, но сейчас мне правда любопытно, - Тэ вздохнул, морально готовясь задать вопрос, который вполне возможно наведет призрака на нужные мысли и он сам догадается, что к чему, - чего ты ждешь от встречи со своим парнем?       Онью немного отодвинулся, принимаясь серьезно обдумывать свой ответ, потому что до этого момента он ни разу не задумался о том, что будет делать, наконец, встретив своего парня. В некотором смысле ему было страшно вспоминать его, потому что Онью боялся, что с этими воспоминаниями вернутся и чувства. А если появятся чувства, то, как тогда он сможет спокойно уйти, завершив все свои дела? Наверняка ему тогда захочется остаться, но разве он может? Для него жизнь уже давно закончена. И даже встреча с прошлой любовью ничто не сможет изменить. Только хуже станет из-за предстоящего расставания. А то, что оно произойдет – всего лишь дело времени. Правда, даже не смотря на это, Джинки хотелось почувствовать себя частью чьей-то жизни, в последний раз, чтобы знать, что он все еще кому-то нужен, что о нем не забыли.       - Я не знаю, - ответил призрак, отводя взгляд в сторону и вслед за этим глубоко вздыхая, из-за того, что вся эта ситуация была слишком тяжела в моральном, физическом и эмоциональном плане. – Это зависит от того, смогу ли я узнать его. Что, если я его не вспомню?– и парень вновь взглянул на Тэмина, всерьез беспокоясь о том, что уйдет, так и не успев вспомнить самого главного.       - А если вспомнишь? Что ты скажешь ему при встрече? – снова поинтересовался юноша, впервые с момента появления призрака в комнате, проявляя заинтересованность. Джинки это даже немного странным показалось. Ведь, если бы Тэ было интересно раньше, он бы задал все эти вопросы, не думая о том, его это дело или нет. Но сейчас складывалось такое ощущение, что парнишке только теперь важно знать ответ. Правда, Онью не мог пока понять почему. И что-то ему подсказывало, что дело вовсе не в простом любопытстве. Даже взгляд у макнэ был совсем другим, каким-то беспокойным, взволнованным и Онью отчего-то был уверен, что парнишка боится его ответа. И подозрения, что все эти вопросы неспроста, стали только сильнее. Джинки даже показалось, что Тэмин хотел услышать в ответ что-то определенное, только призрак не понимал, что именно должен сказать. Макнэ ведь не из-за этого вопроса такой подавленный?       - Тэмин, здесь столько нюансов. Я ведь даже не знаю, что к нему почувствую. Возможно, я вовсе не вспомню ничего,- ответил парень, решив пока оставить свои подозрения при себе, потому что пока не понимал, насколько они правильны. Как ни посмотри, кажется глупым, что Тэ интересуется о его парне и при этом испытывает такую вселенскую печаль, которая заставляла к тому же лить слезы. Если только он не плачет из-за того, что проявляет сострадание, потому что понимает, что встретиться со своим парнем Джинки уже не сможет. Возможно, его парня и вовсе нет в городе. Онью ведь и сам прекрасно понимал, что в этом случае они с Тэмином не смогут узнать, где он. О том, что его не может быть в живых, Джинки даже думать не хотел.       - Ну, а если? – снова спросил макнэ, отчего-то слишком усердно добиваясь ответа и отвлекая тем самым призрака от ужасных мыслей.       - Ну, - Джинки задумчиво отвел взгляд в сторону, позволив себе на мгновение представить встречу с тем, кого пока не знал, - если вспомню, скажу ему, чтобы он не переживал ни о чем. Наверное, для него мой уход был шоком. Он ведь, небось, тоже считает, что это было самоубийство. Вдруг он винит в случившемся себя? Если бы мой любимый человек совершил самоубийство, мне бы тоже было нелегко понять его действия. То есть, я бы, наверное, заметил что-то не то в его поведении, верно? А он ведь не знает, что это было не случайно. А если что-то к нему почувствую, и если он все так же думает обо мне и что-то ко мне испытывает, как Джессика, например, тогда… - Онью вздохнул, не зная, стоит ли произносить последнюю фразу. Ведь за прошлый год столько всего могло измениться в жизни его парня, а своими словами Джинки мог дать ему бесполезную надежду, напоминая о прошлом. Может быть, парню теперь и вовсе не нужны эти слова.       - Скажешь, что любишь его? – прошептал Тэмин, выделяя шепотом каждое слово и заостряя особое внимание на слове «люблю», а потом еще прошелся взглядом по призраку, чтобы понять, вспомнил ли Джинки о своих чувствах. Тэ не хотел об этом думать, но в некотором смысле он даже желал, чтобы Джинки не вспомнил. Хотя и понимал, что думая так, поступает эгоистично, потому что Джинки как никто другой имел право знать о своем прошлом. Но после случившегося, удерживать эмоции при себе, становилось для Тэмина проблематично. Все его эмоции после ссоры с Минхо вспыхнули так резко, словно вырвались из заточения. И унять их очень непросто, особенно, когда тебе хочется всецело принадлежать любимому человеку, не разделяя его ни с кем больше. Тэ никогда не считал себя собственником, но сейчас, чувствуя, что не хочет отпускать от себя Мино, осознавал, что ему тяжело смириться с происходящим. В нем сейчас словно уживались два человека. Один из которых хотел рассказать правду, чувствуя вину и сожаление, а другой отчаянно старался ее скрыть, позволяя отрицательным эмоциям брать верх над разумом.       - Должно быть, я очень любил его, если из-за него расстался с Джессикой, - продолжал говорить Онью, погрузившись в свои мысли настолько, что эмоции Тэ, которые, словно балансируя на весах, сменялись одна другой, просто проскользнули мимо него. - Наверное, ему будет приятно слышать о моих чувствах. Только я не уверен, что это правильно. Я ведь уже не смогу вернуться. А если он к тому же на что-то надеется? Возможно, эти мои слова причинят ему больше страданий. Думаю, будет лучше вообще молчать. Да и глупо об этом думать, когда я даже не знаю, кто он. Возможно, то, что я сейчас наговорил, будет в корне отличаться от того, что будет на самом деле. Я ведь не могу заглядывать в будущее. Но я точно уверен, что, не смотря ни на что, отдам ему подарок. Ну, или ты отдашь, когда мы его найдем, если он меня не увидит. Ты ведь поможешь? – и призрак, посылая макнэ легкую улыбку, вновь взглянул на него, надеясь на поддержку. Но взгляд Тэмина в совокупности с новыми эмоциями, нагнал на Джинки тоску и печаль, сгоняя с лица дружелюбие, потому что в какой-то момент Джинки вдруг почувствовал, что сердится. Только понять не мог почему, у него ведь даже причин для этого не было. А потом вдруг снова сердце сжалось от жалости, да так, что Онью и сам готов был пустить слезу, понимая, что эта сильная эмоция относится не к нему, а к Тэмину, потому что взгляд у макнэ вновь стал унылый, словно Тэ забыл, что такое улыбка. И Джинки вновь задумался, что же такого страшного случилось, что Тэмин настолько подавлен?       - Ты уже знаешь, кто он? – поинтересовался призрак, уже догадавшись, что Тэмин, скорее всего, в курсе того, кто его парень. Ведь макнэ только поэтому задавал все эти вопросы? Тэ согласно кивнул, и у Джинки внутри все перевернулось от собственных переживаний, когда он вспомнил, что предполагал несколькими минутами ранее, когда раздумывал о сострадании Тэ.       - Он что, тоже умер? – осторожно спросил Джинки, с ужасом осознавая, что из-за своих действий в тот вечер, мог потянуть за собой и своего парня. Вдруг у них там была такая сильная любовь, что один не мог жить без другого? Но макнэ развеял весь скопившийся в Онью ужас, когда резко качнул головой и запротестовал.       - Нет, что ты такое говоришь, - ответил Тэмин. А в глазах у парнишки застыл страх, словно сама мысль о смерти была ему неприятна. Впрочем, для кого вообще она может быть приятна? - Он жив, здоров, и… - Тэ на секунду затих, словно решаясь на отчаянный шаг, - ...он живет в общежитии. На этом этаже.       В груди Джинки мгновенно что-то екнуло, когда он, оглядывая лицо Тэ и обрабатывая информацию в голове, начал кое о чем догадываться. Потому что за все время, пока Онью находился в этом месте, только один человек смог без особого труда всколыхнуть его собственные чувства, позволяя понять, что они не исчезли бесследно.       - Кто? - спросил парень, пристально вглядываясь в выражение лица Тэ и почему-то чувствуя, что уже знает правильный ответ.       - Чой Минхо, - почти неслышно прошептал Тэ, опуская взгляд, а вслед за ним и плечи. Потому что смотреть в глаза Джинки, Тэмину сейчас совсем не хотелось, зная, с какими эмоциями может там встретиться. А видеть счастье, или вновь вспыхнувшую любовь, в глазах призрака, ему не хотелось ни сейчас, ни когда-либо еще, во всяком случае, до тех пор, пока эти чувства касаются его старосты.       - Ты уверен, что это он? – спросил призрак, отчего-то не собираясь верить словам Тэ, хотя уже и сам понял, что иначе и быть не может. Перед его глазами вмиг вспыхнуло воспоминание о вечеринке, когда он сидел на сцене и наблюдал за тем, как его парень любезничает с макнэ. Минхо выглядел тогда таким счастливым, Джинки как сейчас помнил все те чувства старосты, которые пропустил через свое тело и которые касались Тэ. Было сложно поверить, что когда-то Мино мог смотреть на Джинки так же, как он теперь смотрел на Тэмина. Что он улыбался ему также нежно, касался его, ласково поглаживая по волосам, крепко обнимал и беспокоился, если что-то в жизни Онью происходило не так.       Джинки прикоснулся рукой к груди, почувствовав укол где-то в районе сердца из-за внезапно появившейся ревности и обиды на то, что Минхо так легко променял его на Тэмина. Ведь, глядя на беззаботное лицо старосты, складывалось впечатления, что никакое прошлое его вовсе не терзает.       - Он сам сказал сегодня, когда я нашел вашу фотографию, - Тэмин взглянул в сторону стола, на котором лежала помятое им фото. Онью поднялся с кровати и подошел ближе, чтобы взглянуть на нее. Это действительно был Минхо. Даже догадываясь об этом, Онью все еще не мог поверить, что случившееся - правда. Уж лучше бы его парнем оказался кто-то другой. Кто-то, из-за кого сейчас не было бы так больно. Джинки всем своим существом ощущал боль в сердце, словно его предали. Но ведь было глупо так думать. Хотя бы просто потому, что он не помнил ни самого Минхо, ни того, что между ними было. Умом Джинки понимал, что не имеет права на парня, потому что уже умер. Минхо за год его отсутствия вполне мог заново влюбиться, так что упрекать его в измене было глупо, но Онью почему-то все равно сейчас, думая об этом, чувствовал небольшую толику зависти, обиды и ревности, и все эти эмоции так сильно охватывали его, что управлять ими становилось с каждой секундой труднее.       Джинки отступил на шаг назад, чувствуя головокружение из-за нахлынувших чувств. Только парень все еще сомневался, что это лично его эмоции, потому что рядом с ним находился человек, чувства которого с этой правдой задели тоже. И Джинки, смотря на пригорюнившегося Тэмина, наконец, начал осознавать, что все, что он, призрак, сейчас чувствует, всецело относится к Тэ. Разве что, пожалуй, кроме небольшой ревности, что любимый человек теперь отдает всего себя другому.       Парень снова сделал шаг, стараясь устоять на ногах и привести мысли в порядок, чтобы адекватно оценить создавшуюся ситуацию. Но эмоции, охватившие его, не давали ни единой разумной мысли пробиться сквозь эмоциональную преграду, и Джинки уже не понимал, что чувствует сам. Действительно ли он злится, узнав, что его парень встречается с другим? Действительно ли ему так больно, или это все Тэ?       - Тэмин, - как-то слишком сердито прозвучал его голос, когда в душе вдруг вспыхнула злость.       Макнэ испуганно поднял взгляд, и к спектру эмоций Джинки добавилась еще одна: чувство вины.       - Прости, - парнишка вновь насупился, позволяя слезам заполонить глаза. – Я не думал, что так все получится. Я даже не предполагал, что это он. Он же мне ничего не рассказывал, а когда я говорил о тебе, он просто отмалчивался, словно ничего не знает. Джинки, я не специально. Я, правда, ничего не знал до сегодня. Если бы я знал раньше, я бы не стал, - Тэ вновь всхлипнул, - я бы тогда не стал с ним встречаться.       - Что? Тэмин, что ты… - Джинки схватился за голову, чувствуя, как у него начинается мигрень из-за неожиданно сильного и весьма эмоционального потока чувств. – Зачем ты… - Джинки громко выдохнул, вновь чувствуя боль в груди, словно в нее воткнули несколько иголок сразу. – Прекрати…       - Если ты хочешь, - добавил макнэ, смиренно опуская взгляд, причиняя своими страданиями еще больше боли призраку, – я расстанусь с ним.       - Подожди… - снова сказал Онью, услышав эту абсурдную мысль. Он понимал, что слова Тэмина не имеют смысла, но не мог нормально сформулировать почему. Он понимал, что если бы действительно злился на Тэ и Минхо, он бы испытал небольшое облегчение, услышав это. Но легче после этих слов не становилось, зато ко всему этому вновь примешалась обида.       - Нет, я понимаю, что не имею права быть с ним. Я не хочу, чтобы ты злился на меня из-за этого.       - Но я не злюсь, - быстро выдохнул Онью, но в следующую секунду понял, что это не совсем так. – То есть, я злюсь, конечно. Но это не мои… - призрак качнул головой, чтобы согнать наваждение, вызванное злостью. – Тэмин, ты сам… черт возьми, я уже совсем ничего не понимаю… - Онью вновь схватился за голову, чувствуя, что у него уже заканчивается терпение. И если он сейчас что-то не предпримет, то вполне сможет сорваться и сделает то, о чем потом пожалеет. – Я так больше не могу… мне нужно… я должен подумать…- Джинки сдавил голову руками, зажмурившись, и желая поскорее оказаться в спокойном месте, а потом внезапно исчез, заставляя Тэмина еще больше расстраиваться и чувствовать себя ужасным человеком. Ведь, как он и предполагал, теперь на него обозлился и Онью.       Джинки все еще держал глаза закрытыми, когда оказался в привычной для себя обстановке: в пустом классе. Но руки все еще прижимал к голове, стараясь унять боль, пронзающую и голову, и душу. Ему понадобилась почти несколько минут, чтобы немного прийти в себя, и когда эмоции немного поутихли, он смог опустить руки и сесть под стенкой, наслаждаясь долгожданной тишиной и спокойствием. Как парень и предполагал чувство вины прошло окончательно, не оставив после себя и следа, зато остальные чувства все еще немного напоминали о себе. И Джинки с удивлением обнаружил, что все-таки испытывает немного обиды и ревности. Но теперь он точно был уверен, что совсем не злится на то, что двое дорогих ему людей вместе. Джинки был бы полным идиотом, если бы не понимал, что такой расклад лучше того, если бы Минхо был до сих пор влюблен в него. Конечно, с осознанием того, что парень отдал свое сердце другому, становилось обидно и даже немного жаль, но, поразмышляв, Онью решил, что так будет лучше. Мино ведь не обязан любить его до конца жизни, а с Тэмином ему и в самом деле хорошо. Джинки вспомнил, как часто наслаждался этими приятными чувствами, которые староста дарил своему малышу. Онью хватало и того, что он разделял эти чувства, просто наблюдая за ними, греясь в их тепле, иногда представляя, что они относятся и к нему тоже. Жаль, конечно, что его желание так и не свершилось, но он ведь даже когда загадывал его, понимал, что сбыться оно может только, если произойдет чудо. Но, как видно, чуда все же не произошло. Да и какое может быть чудо, если у тебя и жизни-то особой уже нет. Есть только эти холодные стены и больше ничего. Даже время неумолимо мчится вперед, не давая возможности задержаться и насладиться последними днями нормального существования. Когда не сидишь на подоконнике круглые сутки, смотря на людей издалека, а можешь в любой момент прийти к тому, кто тебя видит и поговорить с ним хотя бы минутку. Но смогут ли они теперь с Тэмином нормально общаться? После того, что мальчишка узнал, он, наверное, долго еще будет эмоционально настроен. А если так будет продолжаться и дальше, они просто не смогут находиться в одной комнате. Потому что, когда Онью будет приближаться к нему, то будет испытывать новый прилив эмоций, теряя самого себя под впечатлением других чувств. И это сможет прекратиться только, когда макнэ смирится. А если он расстанется с Минхо, как и говорил? В этом случае, Джинки был уверен, будет даже хуже. Потому что каждый раз, видя Харизму перед глазами, парнишка будет вспоминать о том, что его предали и эмоции станут только сильнее, потому что боль от любви к старосте будет съедать Тэмина изнутри. Ведь приказать чувствам исчезнуть, когда вздумается - невозможно. Для этого понадобиться долгое время, если, конечно, вообще такое произойдет. Ведь, если судить по Джессике, настоящие чувства могут и вовсе не пройти. И человек так и будет страдать от безответной любви всю свою жизнь, только иногда позволяя себе забывать о них, переключаясь на что-то другое.       Джинки грустно усмехнулся, понимая вдруг, что они с Джессикой оказались теперь в одинаковых ситуациях. Ведь он расстался с ней из-за чувств к Минхо, а Харизма теперь, пусть и не зная о существовании Онью, влюбился в Тэмина. Да, пожалуй, в этом всем было одно различие: что Джессика в отличие от Джинки помнила об их общем прошлом и действительно испытывала далеко не дружеские чувства, Онью же только мог предполагать, что чувствовал к Мино, из-за этого испытывая небольшую обиду. Если бы он помнил о прошлом, стал бы он также страдать, как и Джессика? Был бы он еще больше подавлен?       Призрак глубоко вздохнул, откидывая голову назад, чтобы облокотиться ею о стену. Теперь он думал о том, почему же за столько времени так и не вспомнил своего парня? Ведь с Джессикой вышло все просто: Джинки с самого ее появления понял, кто она, и вспомнил их знакомство. А Минхо попадался ему на глаза столько раз, Онью даже касался его, с этим прикосновением ощущая, как пробуждаются его собственные чувства, но, тем не менее, прошлое отчаянно от него ускользало, не позволяя вспомнить любимого человека. А может быть, тут нужно нечто большее, чем простое прикосновение, чтобы воспоминания вернулись? Только что нужно сделать, Онью даже представить не мог.       В голове в какой-то момент проскользнула мысль о поцелуе. В сказках поцелуй имел волшебные свойства. Спящая красавица, например, проснулась от глубокого сна только после того, как принц поцеловал ее. Так может и с Минхо это сработает?       Думать об этом всерьез было несколько странно. Потому что, во-первых, сказки на то и сказки, чтобы верить в чудеса. А жизнь ведь на самом деле не такая уж и сказочная, как верилось в детстве, и волшебства не случаются, если просто захотеть. И поцелуй вовсе не обладает магическими свойствами и является всего лишь очередным прикосновением, которое вряд ли чем-то поможет.       Во-вторых, чувства Тэмина к Минхо. Целовать чужого парня (даже, если он был когда-то твоим) Джинки не позволяла совесть. Тэмин, может быть, и не сказал ничего против, если бы об этом узнал, но уж точно б не был в восторге. Да и Онью, зная о чувствах этого парнишки, не смог бы спокойно смотреть ему в глаза. А может быть, он просто слишком много об этом думает? Он ведь тоже имеет на Минхо небольшое право, раз уж они когда-то встречались. И украсть какой-то небольшой поцелуй для пользы дела, не казалось каким-то уж большим преступлением.       Минхо был в комнате один, когда Джинки, все еще сомневаясь в правильности своих действий, наведался к нему. Эмоции Тэмина в этой комнате казались почти незаметными, из чего Онью решил, что макнэ, скорее всего, просто уснул. Поэтому находиться здесь было не так тяжело. Хотя даже здесь Джинки ощущал эмоциональную нестабильность, но она явно была пониже той, которую показывал Тэ.       Онью взглянул в сторону кровати старосты и подошел ближе, пытаясь определить, спит парень или нет. Минхо лежал на спине, одну руку положив на лицо, закрывая глаза от света. Его грудь размерено вздымалась, что подсказало призраку, что парень, скорее всего, тоже пребывает в царстве Морфея. Что ж, это даже к лучшему. В этом случае не придется переживать, если парень вдруг вновь его почувствует. Джинки тогда сделает то, что хотел, а потом, если ничего не получится, уйдет. И Онью, настроившись на то, что это только ради воспоминаний, присел на край кровати и оперся руками на подушку по обеим сторонам от головы Минхо. Парень даже не шелохнулся, впрочем, он-то и не догадывался, какая «угроза» над ним нависла. Немного нагнувшись и повернув голову на бок, выискивая удобное положение, для того, чтобы не задеть собой руку старосты и попасть точно в цель, а именно в губы, а не в нос или подбородок, Онью все же приблизился к губам Минхо и почти невесомо коснулся их, в следующий момент быстро выпрямляясь и ожидая реакции.       К сожалению, воспоминания с этим поцелуем не вернулись, зато своим прикосновением, Джинки разбудил старосту. Потому что после того, как он поцеловал его, Минхо вмиг убрал руку с лица и открыл глаза, с удивлением и непониманием осматривая комнату. Потому что он почувствовал прикосновение к своим губам, даже сейчас ощущая на них прохладу, но был в комнате совершенно один, что немного пугало и вводило в заблуждение. Мино, решив, что ему это просто показалось, вновь улегся на подушку и закрыл глаза, вздыхая от того, что из-за ссоры с Тэмином теперь не может спокойно поспать.       Джинки пока староста укладывался обратно на подушку, сидел, не шевелясь, боясь, что его заметят. Но Минхо, как и всегда, не стал заострять на нем внимания, привычно пройдясь взглядом сквозь призрака. Онью в этот момент задумался об их отношениях. Он не понимал, почему в отличие от Джессики и Хичоля, Минхо не может его видеть, да и сам Джинки тоже отчего-то был не в состоянии вспомнить своего парня, а ведь если судить по тому, что он узнал, у них должны были быть серьезные отношения. Ну, во всяком случае, со стороны Онью точно, раз уж он готов был оставить Джесс. Но сейчас, складывалось впечатление, что он и Минхо были не так уж близки. Ведь близкие люди наверняка бы почувствовали друг друга, а они весь этот год бродили по школе как незнакомые люди, почти не пересекаясь. Разве не странно? Джинки казалось, что настоящие чувства должны были дать о себе знать еще в первую встречу, ну, или хотя бы в тот момент, когда Джинки впервые смог прикоснуться к старосте. Где-то на подсознательном уровне, даже забыв обо всем, что их связывало, Онью должен был почувствовать к Минхо хоть что-то. Но за все это время ничего подобного не испытывал. Правда, в последний разговор с Тэмином, Джинки и в самом деле решил, что дружить с Мино очень даже неплохо, и действительно в этот момент чувствовал к парню симпатию, как к другу, но на этом все. Даже сейчас он воспринимал парня как друга, не более. Тогда напрашивается вопрос: куда же подевались все те сильные чувства, ради которых Джинки не побоялся расстаться с девушкой и пойти против Хи, которому эта идея наверняка очень не нравилась? Не мог же он разлюбить парня всего за несколько секунд, когда падал с крыши. А может быть, они тоже расстались до того, как это случилось? Тэмин ведь об этом ничего у старосты не спрашивал, а такое вполне могло произойти. И если так, то кто же виноват?       Онью тяжело вздохнул, не зная, за какую мысль ухватиться. Минхо в это время вновь открыл глаза и потянулся к своему телефону. Он несколько секунд грустно смотрел в экран, а потом включил музыку, решив забыться хотя бы в песнях, потому что все его чувства вновь были сконцентрированы вокруг Тэмина.       Джинки грустно усмехнулся, когда осознал, что эти парни даже чувствуют друг друга одинаково, а потом поднялся с кровати, чтобы, наконец, оставить Минхо наедине с самим собой. Онью мог бы конечно попытаться еще раз вызвать воспоминания, позволив себе задержаться на губах парня чуть подольше, чтобы дать возможность чувствам найти выход. Думая, что, чтобы добиться положительного результата, ему нужно проявить чуть больше старания. Но вдруг вспомнил о Тэмине и забросил свою идею куда подальше. Ведь даже, если он и был когда-то связан с Минхо, Тэмин имеет на парня гораздо больше прав, встречаясь с ним сейчас. Джинки напомнил себе, что он всего лишь воспоминание из прошлого. И, если так, то пусть уж все останется, как есть.       Призрак повернулся к старосте спиной, чтобы вернуться обратно в класс, но, сделав шаг, внезапно остановился, прислушиваясь к знакомой мелодии, что заполнила собой уже всю комнату. Джинки и раньше приходилось слышать музыку, но ни одна песня не вызывала в нем таких странных чувств, как эта. Внутри все переворачивалось от знакомых звуков, и на душе становилось так хорошо, словно эта песня имела лечебные свойства. Мелодия словно проходила сквозь тело, излечивая душу от страданий и, закрыв глаза, Онью почувствовал, будто скользит на мягких волнах. Кажется, он ощущал нечто подобное, когда рассказывал Тэмину о своем времяпровождении в часах, и Джинки еще больше удивился, когда вспомнил, что именно эту песню слышал в одном из своих воспоминаний.       Парень удивленно распахнул глаза, когда за считанные секунды перед глазами вспыхнул кадр из прошлого, когда в один из таких светлых дней Онью пришел к Хичолю, чтобы сыграть с ним в его любимую компьютерную игру…       «Парень вошел в комнату, когда Хичоля там не было. Минхо лежал на своей кровати, громко слушая музыку. Как только он увидел гостя, то тут же привстал и, как показалось Джинки, немного замешкался, явно чувствуя неловкость, что за последний месяц они со старостой толком и не подружились. Они только здоровались друг с другом, встречаясь в школьных коридорах, а потом сразу же спешили каждый по своим делам. А во время визитов Онью в эту комнату, не успевали перекинуться и парой фраз, потому что Хи снова посматривал на них недоверчивым и сердитым взглядом, пресекая любую попытку пообщаться. Но в этот раз появилась возможность узнать друг друга чуть лучше, и Джинки, усаживаясь на соседнюю кровать, уже раздумывал о том, как начать разговор.       - Хичоль ненадолго вышел. Скоро должен вернуться, - сказал Минхо, нарушив молчание, и Джинки понимающе кивнул, намекая на то, что подождет друга здесь. Мино, услышав ответ, вновь затих. И оба парня, будто воды в рот набрали. Только смотрели по сторонам, словно ища подсказки к тому, что сказать дальше. А песня все играла, заставляя обоих парней вслушиваться в слова. Но в какой-то момент, пока Онью слушал музыку и думал над тем, о чем может спросить Минхо, приятная мелодия вдруг прекратилась и комната потонула в тишине.       - Хичолю не нравится эта песня, - пояснил Мино, замечая немного удивленный взгляд Джинки. – Выключу, а то опять будет половину вечера бурчать без остановки.       - А мне она нравится. Пусть играет, - ответил Онью с улыбкой, показывая всем своим видом, что это не простая вежливость или учтивость. Он и в самом деле выглядел довольным, когда в такт мелодии стал покачивать ногой, снова услышав любимый мотив.       Минхо в это время, чтобы не чувствовать неловкость из-за того, что не знает, как себя вести, взял первую попавшуюся тетрадь, чтобы выполнить домашнее задание. Но ему не удалось сконцентрироваться на задачах, потому что он вдруг услышал тихое пение. И мысли обо всех заданиях на дом для него перестали существовать.       - В последнее время это моя любимая песня, – ответил Джинки, когда заметил, с каким восторгом Минхо смотрит в его сторону, явно поражаясь тому, что староста ко всем своим достоинствам, еще и петь умеет.       - И моя тоже, - едва слышно ответил Мино, даже успев немного улыбнуться.       На губах Онью тоже промелькнула улыбка и он отвел взгляд в сторону, проваливаясь в свои мечты о будущем.       - Я обязательно спою ее на следующей вечеринке, - мечтательно проговорил парень, представляя этот момент. – Можем вместе спеть, если хочешь.       - Боюсь, Хичоль тогда с ума сойдет. Я ему уже успел надоесть с этой песней. Ему эта идея вряд ли понравится, - хохотнул Мино, представляя перекошенное лицо Чоля, когда его лучший друг поиздевается над его вкусами, спев то, что парню не нравилось. Тем более, если петь он будет с тем, от кого Чоль его все время отгораживал.       - Да кто его спрашивать будет, - усмехнулся в ответ Джинки. И неловкости между парнями стало чуть меньше»       Онью словно увидел все своими глазами сейчас и прочувствовал все то, что тогда испытывал, приятно осознавая, что именно в тот момент начал присматриваться к Мино, как к парню. А всему виной была эта чертовски привлекательная улыбка, которую Онью тогда хотелось видеть чаще. Правда, вслух он этого тогда так и не сказал, но когда была возможность, во время игры с Хи, поворачивал голову в сторону Харизмы, проверяя, чем он занят. Минхо тогда всерьез занялся домашними заданиями и выглядел временами очень сосредоточенным. И в один из таких моментов, когда Джинки вновь взглянул в его сторону, то поймал на себе такой же любопытный взгляд. Минхо, осознав, что его поймали, чуть вздрогнул и повел голову в сторону, делая вид, что очень сильно сосредоточен, и что он вовсе не пялился на старосту несколькими секундами ранее. Онью, не сдержав улыбки, тоже отвернулся, но в тот момент решил, что хочет быть к этому парню ближе, даже не смотря на недовольство Хи.       Но следующий разговор между ними произошел не ранее, чем через несколько недель, когда в очередной игровой день, они с Хичолем собрались поиграть в гонки. Джинки видел взгляд Минхо в этот момент. Парню хотелось присоединиться к игре, и Онью с радостью предложил занять место рядом с ними. Только Хи сразу взвыл от негодования, брызжа слюной в разные стороны и ревниво поглядывая на своего нелюбимого соседа, и Минхо, чтобы успокоить разбушевавшегося «дракона», вежливо отказался, ссылаясь на то, что ему стоит прочесть несколько книг по истории, физике и другим менее интересным предметам. С тех пор, каждый раз, когда Джинки приближался к Минхо, чтобы поговорить, Чоль не позволял ему вставить и слова, постоянно мельтеша перед глазами и таская Джинки с собой даже в туалет, лишь бы не оставлять пару наедине друг с другом. Так что Онью просто приходилось мириться с происходящим, и просто поглядывать на Харизму со стороны, выискивая возможность им снова сблизиться.       Шанс этот выпал через неделю…       «Общежитие в эти выходные очень пустовало. Многие поехали навестить родственников, кто-то остался, чтобы подтянуть свои оценки по некоторым предметам. Хичолю тоже пришлось уехать домой, чтобы показаться на глаза своему дяде, которого парень хоть и не любил, но был в некотором смысле ему благодарен, что тот не вышвырнул его на улицу после смерти родителей, а закинул в эту школу, дабы дать нужное образование, а потом отпустить парня в свободный полет.       Минхо в эти выходные тоже остался в общежитии, чтобы позаниматься спортом в пустующем спортзале и подтянуть оценки по двум предметам, которые давались ему с трудом. Парень как раз читал теорию, когда в его дверь вдруг тихонько постучали, и на пороге показался Джинки. Староста, отворив дверь, скромно улыбнулся и вошел внутрь, усаживаясь на кровать напротив. Мино, удивленный внезапным появлением, не сразу нашел, что ответить.       - А Хичоля нет, - сказал он, вспоминая, как парень собирал некоторые свои вещи вчера вечером, приговаривая, что в гробу он видал все эти поездки к нелюбимым родственникам. Минхо казалось, что лучший друг должен был сообщить старосте, что вернется только в понедельник утром, но, судя по тому, что Онью здесь, Хи ему об этом не сообщил. – Разве он тебе не сказал, что уезжает домой?       - Сказал, - кивнул головой Джинки, не скрывая хитрой улыбки, потому что делать что-то против воли Хи всегда было очень приятно. – Я просто решил зайти поздороваться. А то мы с тобой даже поговорить нормально не можем, когда он рядом.       - Точно, - легонько кивнул головой Минхо, понимая, наконец, что свой визит Онью нанес ему лично. Парень не показывал этого явно, но он был рад видеть старосту в своей комнате, когда поблизости не было Хи.       - А ты что делаешь?- спросил Джинки, с особым любопытством рассматривая книгу, лежащую на ногах Мино. Но не потому, что ему была интересна эта книга. Парень просто хотел проверить, насколько же Харизма занят.       - Я тут теорию изучаю. У меня некоторые проблемы с оценками. Хочу исправить, - быстро ответил Мино.       Онью понимающе кивнул и опустил взгляд, не уверенный в том, стоит ли мешать парню заниматься. Минхо тоже задумчиво посмотрел в книгу, коря себя за то, что ляпнул об оценках не подумав, тем самым буквально в лоб сказав, что занят учебой. Ведь можно же было ненадолго завершить все свои дела и просто поговорить.       В полном молчании прошло почти две минуты. Джинки боялся показаться навязчивым, предлагая свою компанию, Минхо – не хотел, чтобы его желание пообщаться сильно бросалось в глаза. Поэтому оба молчали, утопая в сомнениях.       - Может… - Онью оторвал взгляд от созерцания своей обуви и посмотрел Мино прямо в глаза, наконец решившись на отчаянный шаг. – Хочешь сыграть со мной во что-нибудь?       Джинки почему-то очень нервничал, задавая этот вопрос, потому что взгляд у Минхо с этим предложением стал более удивленный. А потом на лице Харизмы расцвела такая теплая улыбка, что Онью окончательно потерял дар речи.       - С удовольствием, - ответил Минхо, откладывая ненужный учебник в сторону.»       После выходных, проведенных вместе, Минхо и Джинки стали ближе. Когда они встречались в коридоре школы, проходя мимо, они здоровались друг с другом, как и прежде. Со стороны могло показаться, что с начала учебного года ничего толком не изменилось, но нет, теперь на лицах двоих парней при каждой встрече появлялись улыбки. Потому что теперь у них был один общий секрет: они стали друзьями. Решив, что правда будет для Хи слишком неприятна, парни договорились, что при нем будут делать вид, что ничего не поменялось. Ну, а чтобы их дружба не бросалась в глаза и в школе, они решили, что будет лучше пока скрывать правду от всех. Хи ведь мог и в школе заметить что-то странное, если бы Онью улыбнулся Минхо в столовой, например, или поздоровался чуть более тепло, нежели ранее. Когда Хичолю приходилось куда-то отлучаться, парни вновь встречались, чтобы поиграть, поболтать и просто провести время вместе. И Джинки начал замечать за собой, что ему нравится проводить так свое время. Встречи с Минхо приносили какую-то особую таинственность в их отношения, словно другого мира, когда они были вместе, не существовало. И с каждой такой встречей, Онью начал замечать, что ему хочется проводить с Минхо все свое время. Хочется задержать ладонь на его плече дольше обычного, без стеснения смотреть в глаза, обнимать за плечи, трепать волосы младшего, наслаждаться его улыбкой и касаться манящих губ своими, не думая о том, что это неправильно. Но с каждой такой мыслью, Джинки понимал, что желает невозможного. Только чувства, зародившиеся в душе, остановить уже было нельзя.       Первый поцелуй между ними произошел спонтанно. Джинки, вспомнив о нем, вновь почувствовал былую неловкость, потому что именно он перешагнул черту, делая шаг навстречу своим странным чувствам. Сделал это тогда, когда Минхо и думать не гадал, что у Джинки к нему есть чувства.       Парни сидели в комнате и играли в игры в один из выходных дней. Онью подумал тогда, что если бы сказал Хи, что вот уже которую неделю остается в общежитии, Чоль наверняка бы составил им компанию, а точнее попытался бы помешать веселому времяпровождению парней, рассадив их по разным углам комнаты и сев между ними, не давая возможности пообщаться. Но Онью тогда не задумывался, что своей ложью может заставить лучшего друга себя ненавидеть. Тогда для него было важно, чтобы Минхо был рядом.       Будучи опытным игроком, благодаря частым играм с Хичолем, Онью не раз выигрывал у Мино. Вот и сегодня он несколько раз подряд обсчитал его в гонках. Джинки нравилось смотреть на то, как парень сосредоточен в игре. Как после каждого проигрыша его лицо становилось все более серьезным, как он старался выиграть, словно от этого зависела его жизнь. Джинки и сам заряжался позитивом и спортивным азартом, просто наблюдая в этот момент за Минхо. И слишком сильно размечтавшись, парень забыл о том, что должен играть. Естественно победа досталась Харизме, и парень так обрадовался своему выигрышу, что не заметил, как в это время Джинки подкрался к нему ближе. Секунда, и Минхо ощутил на своей щеке, почти рядом с губами, теплое прикосновение чужих губ. Джинки, с ужасом осознав, что только что сделал, отодвинулся обратно и опустил взгляд, не зная, что сказать, чтобы оправдаться. Он даже боялся, что Минхо выгонит его из комнаты, и больше никогда не захочет его видеть. И он был очень удивлен, когда Харизма, коснувшись его щек своими руками, заставил поднять голову, а потом сам поцеловал в губы, осознанно, не из-за радости по поводу простого выигрыша, не просто чмокнув в губы, а вполне серьезно и по-взрослому. Это был их первый опыт в поцелуях с парнями, и он обоим показался незабываемым, потому что был желанным и наполненным настоящими чувствами.       Онью был приятно удивлен, узнав в тот вечер, что Минхо тоже испытывает к нему симпатию. И с этого дня их жизнь изменилась. Парни целовались каждый раз, когда выпадала возможность: на перемене за закрытой дверью в коморке для швабр, под лестницей, когда никого по близости не было, даже в туалете умудрялись насладиться поцелуями, совсем не беспокоясь о том, что в соседней кабинке мог кто-то находиться. А первый секс был таким неловким, что Джинки даже сейчас было стыдно его вспоминать. Помнится, они с Минхо нашли несколько фильмов с участием геев. И перед главным действием изучали теорию. И вроде как все было понятно, но в реальности все случилось совсем не так замечательно, как показывали в фильмах. Для того, чтобы добиться каких-то результатов, им пришлось немало потрудиться, и сменить несколько позиций. Они тогда столько нервничали, но итог все же был незабываемым.       А потом об их тайных отношениях узнал Хичоль. И Джинки впервые ощутил насколько его близкий и почти родной человек может его ненавидеть.       Эти воспоминания уже не отдавались приятной болью в груди, а приносили немалое страдание. Джинки помнил, насколько потерянным себя тогда чувствовал, когда Хичоль, сказав, что больше не хочет его видеть, закрыл перед носом дверь. Хуже всего было то, что поддержки искать было не у кого, потому что за несколько дней до Хичоля, Джинки расстался и с Минхо.       Призрак оглянулся на старосту, с долей грусти осматривая его поникший вид. Мино вновь уткнулся носом в телефон, что-то рассматривая и не переставая грустить. Похожее выражение лица было у него в тот момент, когда Онью сказал ему, что им лучше расстаться. Минхо тогда злился, что из-за Хичоля Джинки ведет себя так не разумно, думая, что его лучший друг и был причиной для расставания. И на самом деле Джинки не отрицал, что это было частью его решения, но, знал бы Минхо, что дело было не только в этом.       Нет, чувства Онью даже тогда были весьма сильны, но в ту пору в его жизни случилось кое-что непредвиденное. Нечто, что отравляло жизнь и не давало свободно ступить и шага, заставляя отталкивать от себя дорогих людей, чтобы обезопасить их. Во всяком случае, с Минхо именно так и вышло. Джинки собирался поступить также и с Хичолем, но судьба распорядилась так, что парень сам на него обозлился. А ведь в какой-то момент, стоя перед закрытой дверью, Онью почувствовал, как нуждается в поддержке друга. Только изменить ситуацию уже было нельзя. Он решил, что ради безопасности других, справится с проблемой сам. Кто же знал тогда, что он не сможет защитить даже самого себя. Только для Онью это уже было не важно. Проблема заключалась в том, что теперь это «нечто», которое не давало Джинки спокойствия раньше, теперь тревожило Тэмина, насылая на него плохие сны и запутывая мысли. Джинки не хотел думать, что из-за его прошлой ошибки, мог теперь пострадать и макнэ. Если бы он тогда сделал все возможное, чтобы избавиться от зла, Тэ сейчас и не волновался бы ни о чем. Но ему приходится проживать те же самые моменты со снами, которые когда-то беспокоили и Онью. А если это продолжится и дальше, значит ли это, что Тэмин тоже, так же, как и он, может погибнуть?       Парень вновь приблизился к старосте и заглянул в телефон, рассматривая на экране фотографию спящего Тэмина. Макнэ и в самом деле выглядел невинным ребенком на этом фото. Неудивительно было, что Минхо обратил на него свое внимание. Может быть, потому что этот малыш тоже стал ему дорог, Джинки не считал его своим соперником и не испытывал ревности, что именно макнэ досталось внимание его бывшего парня. А может быть, все дело в том, что чувства Онью смогли измениться за последний год, потому что даже вспомнив обо всем, что между ним и Минхо было, Джинки уже не чувствовал такой сильной привязанности к парню. Да и сам Минхо уже с головой окунулся в новые чувства.       И Онью решил, что сделает правильно, если окончательно забудет о своих прежних чувствах. Он отпустит ту небольшую привязанность, которую все еще испытывал к Мино, позволив и себе, и ему вздохнуть свободнее. Он просто сделает то, что обещал: отдаст подарок и со спокойной совестью отойдет в сторону. И, пожалуй, помирит этих двоих влюбленных, чтобы на печальном лице Минхо вновь появилась та привычная светлая улыбка, которая ему раньше так нравилась, и чтобы парень смог защитить макнэ, если сам Джинки этого сделать не успеет.