Эксперимент H89

Он смотрит прямо в глаза и держит подбородок так крепко, что наверняка останутся синяки. Это важно - смотреть в глаза, подавить психологически. О, они оба знают очень многое о том, как это важно. Надавить, заставить испытывать страх, волнение, потерять бдительность, оставить в голове противника лишь одну мысль - как спасти свою шкуру. Возможно, именно потому, что они были выходцами из одной школы, что-то дало сбой. Краузер не видит во взгляде Леона долгожданного страха или отчаяния. Только апатия, граничащая с нахальством. -Ты проиграл, Кеннеди, ты потеряешь все. Леон презрительно поднимает уголок губ и это первая эмоция за все время их встречи. О, нет, психологически тут не будет слома. Нужно давить физически – пытки или насилие. Именно поэтому свои слова он завершает сильным ударом в солнечное сплетение. -Ха, это все, что ты можешь? – Ухмылка, которая безуспешно старается скрыть гримасу боли. -А тебе, похоже, нравится. Не боишься, что станет ещё хуже? -Я не боюсь тебя, Краузер. Совсем. Джек в который раз выкидывает Леона в его импровизированную темницу, находящуюся в подвале дома: он швыряет его с лестницы, как последнюю шавку, точно зная, что Леон едва ли успеет сгруппироваться - слишком ослаб за последнее время. В этом же подвале находится и эта девчонка – Эшли, дочурка президента. Краузер не бьет её - это ни к чему, девочка доводит себя самостоятельно: рыдает сутками, ничего не жрет и только цепляется за ноги Джека в надежде вызвать жалость. Если бы она была постарше, возможно, он бы просто хорошо провел с ней время, а потом, качественно обработанную, отдал бы Саддлеру, но, по правде говоря, ничего, кроме презрения, к этой девочке Краузер не чувствует. Поэтому он брезгливо отцепляет её от себя и требует заткнуться. Гораздо больше его волнует Леон. Если бы Джек качественно выполнял приказы, то Кеннеди давно должен бы был покоиться в бренной земле. Но Краузер оттягивал момент расправы, объясняя это тем, что обязан вытянуть из Леона всю необходимую информацию. Хотя, если на секунду прекратить себе врать, то истинная причина промедления была очевидна. Ему хотелось сломать Леона перед тем, как убить. Это было жизненно, до дрожи необходимо. И Краузер никогда не отпустит этого сучонка на тот свет, пока не увидит в его глазах отчаяние. И он его обязательно увидит. ** -Господи-господи-господи… Эшли шепчет какие-то глупости, пытается его «успокоить», убирает со лба волосы, гладит по голове. А Леон затуманенным взглядом глядит на её грудь. Нет, не потому что…а ему просто нужно куда-то смотреть. Все его мысли сосредоточены на одном – как выбраться. То, что они с Эшли оказались здесь, только его, Леона, вина. Это он доверился не тому человеку, это он позволил себе расслабиться на предполагаемом финише. Это, черт возьми, он не ожидал, что следующим его противником будет Джек Краузер. Леон не знал, что за херню ему вкололи - возможно, он уже и на человека не похож - но одно он чувствовал точно: силы уходили с катастрофической скоростью, и поэтому ему нужно действовать уже сейчас, если он надеется уйти на своих двоих, а не верхом на Эшли. Последняя мысль заставила его усмехнуться и, кажется, именно этого ждала девушка. Она тоже улыбнулась и отчаянным шепотом спросила: -Мы ведь выберемся, правда? -Да. А куда они денутся? Краузер вернется вечером, опять будет вести задушевные беседы, придурок хренов. Но эта его странная привычка позволяла Леону рассмотреть обстановку, в которой он оказался. К сожалению, Джек не был полным идиотом (только частично) и поэтому Леон самостоятельно мог узреть не много пространства - так называемую «пыточную» и подвал, все остальное время на голове у него была какая-то хрень - мешок, возможно, ужасно вонючий и пыльный. Но это было неважно, потому что Кеннеди высчитывал обстановку тактильно. В первый день он точно просчитал, сколько шагов они делают до пыточной, пытался по звукам определить местность, несколько раз нарочно споткнулся, чтобы определить тип ландшафта, один раз даже упал и, воспользовавшись моментом, облизнул землю - этот способ был самый надежный. В первый день Леон был уверен, что побег состоится в кратчайшие сроки. Никакой охраны не было слышно, местность безлюдная, дверь в подвал без дополнительных кодовых замков. Но именно тогда он получил первую дозу этой херни, которую Краузер вкалывал в него уже неделю. После неё тело совершенно отказывалось слушаться, мыслительный процесс тоже был ослаблен: Леон не мог даже голову оторвать от пола, не то, что сбежать. Слава Богу, с каждым разом действие отравы ослабевало, но вместе с этим и естественные силы Леона уходили в небытие. Сейчас было оптимальное время для побега. Леон мог держаться на ногах, а это главное. С этими мыслями Кеннеди позволил себе провалиться в чуткий, неспокойный сон. ** Прошло около двух часов, прежде чем Краузер решил спуститься в подвал снова. Джека все ещё мучили сомнения по поводу того, выбрал ли он самый надежный путь заставить Леона впасть в отчаяние или же стоило попробовать что-нибудь другое. Убить всю его семью, расчленить на его глазах девчонку? Все это было весьма привлекательно. Но сколько подобная боль будет мучить бесчувственного сучонка Кеннеди? До следующего задания от большого папочки Америки? Нет, все-таки Краузер поступал верно. Он заставит Леона понять, что такое истинные страдания. Именно сегодня он сделает последний шаг на пути к своей цели. -Здравствуй, Леон. Кеннеди умилительно сморщил нос во сне и махнул рукой, как бы намекая, куда стоит уйти тому, кто пытается его разбудить. -Пора вставать, принцесса. Леон приоткрыл один глаз и вопросительно взглянул на Краузера. -Поднимайся. Никакой реакции. Что ж, Джек не гордый, поднимет сам. Сейчас его мучил только один соблазн: осуществить свой план на глазах девчонки, пусть она тоже пострадает. С другой стороны, она могла бы начать верещать или вмешиваться, а это было бы лишним. Именно поэтому Краузер все же подхватил Леона и заставил встать с пола. После этого он привычно попытался водрузить на голову Кеннеди… -Что это? – Леон пытался разглядеть в темноте, что именно держит в руках его мучитель. -Мои старые боксеры - наиболее эластичный и пропускающий воздух материал. Было бы скучно, если бы ты задохнулся, не дойдя до вечеринки. Лицо Кеннеди исказилось до неузнаваемости: такое выражение у него Джек видел только однажды, ещё в их совместное боевое прошлое, когда сослуживец делился историями о том, как местные кочевники развлекаются с верблюдами и почему животное бывает лучше женщины. Теперь Краузер уверился, что выбранный им способ был самым лучшим: пожалуй, единственное ярко выраженное слабое место Кеннеди – чудовищная брезгливость. ** Как только за ними захлопнулась дверь пыточной, Леон совершил обманный маневр, который позволил ему выбраться из рук Краузера, а также нанести точечный удар в солнечное сплетение. Однако силы удара оказалось недостаточно: желаемого эффекта это не произвело, зато Краузер накинулся на него и повалил на пол, придавив своим телом. -Ты же сам нарываешься, – практически прорычал Джек, надавливая своим весом ещё сильнее. Лицо Леона было так близко сейчас, глаза выдавали бешеную ярость, прикрытую деланным безразличием, дыхание было рваным, рот приоткрыт. Все-таки Кеннеди чертовски сексуальный, и Краузер понял это уже очень давно. Но Леон твердо был намерен вырваться любой ценой, удержать его было сложно: откуда после недели принятия H89 у него осталось столько сил - было загадкой. Сопротивление только больше заводило Краузера, он перевернул Леона на живот и с силой заломил его руку за спину. Кеннеди зашипел от боли, снова пытаясь освободиться, тем самым буквально вжимаясь в тело нависшего над ним Джека. Леон похолодел, ощутив на своей шее губы. Попытался оттолкнуть. Осознав, что тело под ним напряглось, Джек не удержался от усмешки и горячего шепота. -Что, принцесса, нравится? -Что ты, черт возьми, вытворяешь? – Голос Леона был таким потерянным сейчас, что Краузеру стало его практически жалко. Если бы не сводящее с ума возбуждение, возможно, он даже потратил время на подготовку. -Хорош ломать комедию, Кеннеди, ты прекрасно знаешь, что происходит. «Этого не может быть, этого не может быть, этого не может быть», - отчаянно билось в голове Леона. Только не с ним. Это глупо, это нелепо. Это неэффективно. Зачем кому-то осуществлять такое? Это просто омерзительно. Краузер не станет, он пытается его запугать, унизить. Но руки Краузера, стягивающие штаны, горячий член упирающейся в ягодицы – все это было реально. Не похоже, чтобы Джек собирался остановиться. -Какой же ты сладкий, Леон. - От этого «сладкий» Кеннеди стало совсем тошно. Он почувствовал себя раздавленным. У него действительно не было сил, чтобы вырваться из хватки - нет, не физических, моральных. Краузер уже второй раз умудрился застать его врасплох. Когда в него вошли, это было не больнее, чем иглы под ногти или любая другая эффективная пытка, но слышать сбившееся дыхание Краузера, его сладострастные стоны, ощущать сильный укус на оголенной лопатке - все это было действительно мучительно. Джек двигался резко, агрессивно, не жалея, наказывая. Джек наслаждался податливостью тела, самого желанного и прекрасного. Он кончил постыдно быстро: Леон был такой горячий и тугой внутри, тянуть было выше его сил. Он потерял над собой всякий контроль. Но самое главное он припас на десерт. Оттолкнув от себя Леона, как надоевшую игрушку, Краузер искренне попытался изобразить на лице брезгливость. Он вытер член о ягодицы Кеннеди и сказал ключевое: -Теперь миссию можно считать выполненной. Лицо Леона исказилось в жесткой усмешке: -Твоя миссия была в том, чтобы трахнуть меня? -Да, Кеннеди, ведь ты опытный образец номер 0-1. Леон не высказал на этот счет никаких особых эмоций. По правде говоря, все происходящее казалось ему бредовым сном. То, что он некий образец, во всяком случае, было не так обидно, как осознание того, что он изнасилован. -Ты опытный образец матери, Леон. Родишь мне сыночка или доченьку? -Ты бредишь, Краузер. Я подозревал, что секс со мной сводит с ума, но чтобы настолько… -Как ты думаешь, зачем я пихал тебя этими инъекциями? Это бактерии H89, созданные на основе матки. Их придумали для того, чтобы помочь бесплодным мамашам. Но микрофлора бактерий оказалась такой сильной, что она может заставить любое живое существо забеременеть от любого самца. Женщина, например, может родить от пса. Правда, мило? На твоем месте я бы сейчас сказал спасибо, ведь мое семя в тебе могло быть заменено на что угодно, а так ты гарантировано родишь человека. И да, Леон, конечно, нет никакой возможности избавиться от ребенка - любая попытка уничтожить его до родов приведет к неизбежной мутации бактерий у тебя внутри. Давай объясню, чтобы ты точно понял: если ты не выносишь моего ребенка, это прикончит тебя изнутри. Леон смотрел недоверчиво и недоуменно. Видно, что он искренне не знал, шутит ли сейчас Краузер или серьезен. -Я специально ввел их как можно больше. Ведь ты чувствуешь себя с ними уже значительно лучше, чем в первый день, правда? Это всего лишь значит, что они прижились в организме, у них симбиоз с твоим телом и при нарушении гармоничного развития они с огромной скоростью начнут уничтожать твои клетки. Краузер с удовольствием наблюдал, как эмоции Леона сменяются на его лице: от недоверия до осознания и брезгливости. Что, представила себя с пузиком, принцесса? -На алименты, кстати, можешь подать. С этими словами Джек окончательно привел себя в порядок и вышел из импровизированной пыточной. Нет, ему совсем не хотелось убивать Кеннеди, ведь Леон всегда успеет сделать это сам.