Хогвартс- маленькая жизнь

POV Гермиона Грейнджер Я никогда не думала, что всё будет так сложно. Война закончилась, прошли те времена, когда мы изо дня в день боялись узнать о смерти наших близких, родных, друзей или просто хороших знакомых. Порой жалко становилось даже врагов. Очередные схватки, смерти и убийства. И мы — трое подростков, попавшие волей судьбы в эпицентр сражений. Всё это осталось в прошлом, но я не верила. Происходящее казалось сказкой. В первый месяц после смерти Волан-де-морта вокруг всё ещё царил мрак. Авроры продолжали поиски сбежавших Пожирателей Смерти. Семьи хоронили и оплакивали погибших. Семья Уизли оказалась одной из таковых. Помню, как плакала миссис Уизли. Джинни изо всех сил старалась поддерживать её, но боль от потери сына была слишком велика. Плакал и Джордж, стоя позади всех остальных, тяжело дыша и вздрагивая плечами. Рон же стоял рядом со мной: поникший, уставший, измученный. Все похороны я пробыла рядом с ним, так же как и Гарри. Наша поддержка много значила для него. Рон был нам благодарен, но это была лишь малая толика того, как мы могли бы облегчить его боль. Похороны Люпина и Нимфадоры прошли не лучше. Позже хоронили и Снейпа. Все семь лет мы боялись и ненавидели его, но теперь, зная, кем он был на самом деле, мало кто сумел сдержать слёз. Похороны Колина Криви и Лаванды Браун… Даже после всех этих похорон всё ещё было тяжело прийти в себя. Нелегко было и нашим врагам. Всё лето длились громкие дела над Пожирателями Смерти. Запомнился суд над Люциусом Малфоем. Нас пропустили к нему в качестве свидетелей. Гарри попросил нас выступить в его защиту. Рон был категорически против, всё время повторяя лишь одну, но столь значимую фразу: «Это же Малфои, Гарри!» Но благородный гриффиндорец был непреклонен. Хотя я тоже была против, но в итоге я всё-таки согласилась поддержать его. Окончательный суд над мистером Малфоем длился шесть часов, но ввиду наших показаний его освободили. Как бы глупо это не было, но из-за произошедшего в Выручай-комнате и перехода Малфоя-младшего на сторону Волан-де-морта при всей толпе врагов и друзей, суд над ним затянулся, а всё это время сам слизеринец провёл в Азкабане. Его суд был даже громче, чем над отцом, особенно ввиду поведения Драко. На первом суде мы с Гарри и Роном присутствовали вместе со всеми. Открытые суды проводились редко, но над многими Пожирателями их проводили именно в такой форме. Исключением не было и дело слизеринца. Через три дня после заключения в Азкабане его привели на первый суд, дабы исключить попытку бегства. Был виден и практически ощутим страх Малфоя. Всегда высокомерный и надменный, сейчас он понимал, что его светлое и распланированное прежде будущее может оборваться. А многие годы сам он может провести в тёмной и сырой камере. Особенно Рону, столь ненавидевшему слизеринского принца, было забавно наблюдать, как дрожал голос аристократа при ответах на вопросы судей. Таким мы не видели его ещё никогда. Все газеты писали о судах над Малфоями. Ещё три раза в течение месяца проходило рассмотрение дела, однако адвокат Малфоя, нанятый заботливой Нарциссой, опровергал множество обвинений. Вот только многие из них были явными, отчего окончательное решение так и не могли вынести. Мы с Роном не ходили на эти рассмотрения дел, но ходил Гарри, и раз за разом возвращался задумчивым и уставшим, рассказывая нам, как проходили слушания. Позже, почти целый месяц было затишье. Изобилие пойманных Пожирателей Смерти требовало немедленного рассмотрения дел и вынесения приговоров. Всё это время дело слизеринца не рассматривалось, а сам он находился в Азкабане. Помню, как спустя такое долгое время нас навестила Нарцисса Малфой. Мы жили в доме семейства Уизли, пытаясь прийти в себя и помогая им восстанавливать Нору. Дверь аристократке открыла миссис Уизли; мы же в это время были в гостиной. Запомнился тихий, но уже столь знакомый ещё с шестого курса, голос: — Здравствуйте! Я бы хотела поговорить с мистером Поттером. Слышала, что он сейчас у вас. Нехотя, миссис Уизли впустила её, хотя на её лице было видно неудовольствие от прихода такой гостьи. Гордая, статная, по-прежнему разодетая в дорогие наряды, но столь измученная, что прослеживалось в поникшем лице, Нарцисса прошла к нам в гостиную. — Миссис Малфой, — чуть удивился Гарри, тут же встав с кресла. — Думаю, вы знаете, зачем я пришла, мистер Поттер? — измученно улыбнувшись, произнесла женщина. Гриффиндорец лишь кивнул ей, предложив присесть. Сын… Её единственная слабость и боль. Хотя Нарцисса говорила холодно и спокойно, как и всегда, но время от времени было чётко слышно, как её голос начинал срываться. Миссис Малфой умело маскировала такие моменты за кашлем, стараясь «отвести взгляд» от своей слабости, не привлекая наше внимание в такие редкие секунды. Как и следовало ожидать, Гарри пообещал помочь ей, согласившись выступить на суде в защиту её сына. Нарцисса предлагала ему даже деньги в качестве благодарности, протягивая чек на немалую сумму, но наш друг отказался, что в очередной раз никого из нас не удивило. — Спасибо вам, мистер Поттер, — встав с кресла, сказала женщина, чуть улыбнувшись. — Пока ещё рано меня благодарить. Драко всё ещё в Азкабане, — напомнил Гарри, также встав, дабы попрощаться с аристократкой. — Надеюсь, что ненадолго, — произнесла, кивнув нам напоследок, Нарцисса, после чего пошла к двери. Уже через три дня состоялось последнее слушание над Малфоем-младшим, самое громкое дело за последний месяц. Но необычным оно было не ввиду вынесенного решения или даже наших показаний, а ввиду поведения слизеринца. Холодный, безразличный ко всему. Прежде был яро ощутим его страх, его переживания и волнения. Сейчас же парень был абсолютно спокоен, отвечая на любой поставленный судьёй вопрос. Исхудавший, отчего смотрелся ещё более высоким, Малфой вновь показывал свою силу. Таким мы видели его лишь в школе на младших курсах, но, если раньше он был самодовольным мальчишкой, то теперь он казался взрослым, осмыслившим жизнь человеком, беспристрастно относившимся ко всему, что его окружало. Не представляю как, но ясно было одно: эти месяцы заключения закалили его, сделали сильнее. Слышалось много негативных комментариев репортёров, но слизеринец никак не реагировал на них. Отмалчивался, лишь изредка кривя губы в ухмылке. Гарри давал показания первым. Защищая бывшего недруга и опровергая одно обвинение за другим, гриффиндорец всеми силами старался сдержать обещание, данное миссис Малфой, в то время как Драко было словно наплевать на происходящее. Рон не стал выходить и давать показания, боясь сорваться и наговорить обратного. Ненависть, накопившаяся за эти годы, давала о себе знать даже сейчас, в такие важные секунды. Последней давать показания вышла я сама. Став по левую сторону, в метре от сидящего на кресле подсудимого, продолжавшего с безразличием разглядывать перстень на руке судьи, я кивнула судьям. — Мисс Гермиона Грейнджер, правда ли, что мистер Малфой и его друзья подожгли Выручай-комнату с целью сжечь вас всех заживо? — заговорил главный судья Визенгамота. — Нет, — тяжело дыша, ответила я. — Что скажете по этому делу вы, мистер Малфой? — переведя на него взгляд, вновь заговорил судья Тобиас Крауч, являющийся дальним родственником бывшему судье мистеру Барти Краучу-старшему. — Я не поджигал эту комнату, — переведя взгляд на мужчину, холодно, хриплым тихим голосом проговорил Драко. — Но у вас была цель убить мистера Поттера? — продолжил свой допрос судья. — Была цель схватить его и привести к Тёмному Лорду, — закрыв глаза, ответил парень, находившийся во власти «веритесарума». — Так значит, у вас была такая цель, и Вы признаёте это?! — проговорил кто-то из мужчин судейской коллегии. — Была, — гордо подняв голову и посмотрев ему в глаза, ответил слизеринец. — Мисс Грейнджер, применял ли когда-нибудь на ваших глазах мистер Малфой непростительные заклинания? — спросила судья Мелинда Уоккер, вновь вернувшись к разговору со свидетельницей. — Нет, — ответила я, стараясь успокоить дрожь в коленках и говорить как можно спокойней, хотя в голове и всплыло воспоминание о потасовке Малфоя и Гарри в туалете на шестом курсе, когда слизеринец пытался наслать «круциатус» на своего извечного недруга. — А какие-либо другие тёмные заклинания? — вновь спросил судья Крауч. — Также нет, — отрицательно покачав головой, ответила я. — Угрожал ли когда-нибудь всерьёз вам или вашим знакомым мистер Малфой? — Нет, — соврала я, хотя прекрасно понимала, что многие угрозы взорвавшегося в своё время юнца и могли быть для многих из нас весьма опасны. Трусливый и эгоистичный, несмотря ни на что, Драко представлял для нас опасность, но в итоге Малфои выбрали иную сторону, что и спасало их в данный момент. — Вы угрожали когда-нибудь мисс Грейнджер? — с хитринкой спросил Малфоя уже знакомый всем судья маггловского происхождения мистер Джозеф Гордон. — Угрожал, — кинув на судью скучающий взгляд, ответил слизеринец. — А смогли бы убить её? Ведь мисс Грейнджер маггловского происхождения, что так претило идеологии Волан-де-морта, которой вы придерживались всей семьей, — продолжал копать судья. — Протестую! Это компрометирующий вопрос, не относящийся к произошедшим деяниям мистера Малфоя, большинство из которых, позвольте напомнить, были пустышками в ваших обвинениях! — быстро встав с места, возмущённо отчеканила его адвокат. — Вы не ответили, мистер Малфой! — продолжил судья, проигнорировав слова адвоката. — Возможно, но скорее нет, чем да, — холодно ответил Малфой, прищурив глаза. — А мистера Рональда Уизли? — неожиданно спросил всё тот же судья. — Да, — спокойно ответил Малфой, заставив многих из присутствующих удивлённо переглянуться или начать перешёптываться, что создало весьма сильный гул, из-за которого судьям пришлось напомнить им о необходимой тишине во время проведения процесса. Впервые за всё время, проведённое мною рядом с подсудимым, я перевела взгляд на слизеринца, будучи шокированной услышанным. Словно ощутив мой взгляд, парень, теперь уже больше походивший на молодого мужчину, несмотря на ещё юный возраст, перевёл на меня взгляд и криво усмехнулся. Сглотнув, я посмотрела на судью, лишь бы не видеть этот холодный взгляд, заставляющий сжаться от ощутимого душевного страха. — Протестую! — встав со своего места и, подойдя к Малфою, вновь громко выкрикнула его адвокат. — Это вопросы, скорее, философского склада, и они никак не относятся к рассматриваемому делу! Каждый из нас теоретически способен на убийство, и задавать такие вопросы на суде, где должны приниматься к сведению лишь фактически совершённые дела, это нонсенс! — Принято, — холодно сказал главный судья Визенгамота мистер Крауч, приподняв руку, дабы заглушить назревавшие выступления его коллег. — Думаю, на этом всё. Всё что нужно, мы услышали. Теперь нам нужно удалиться и посовещаться, — сказав это, судья встал и удалился. Следом за ним ушло и ещё десять судей. — За что? — тихо спросила я слизеринца, пока мои слова перекрыл гул зала, начавшийся ввиду бурных обсуждений. — За недалёкость, — безразлично ответил Малфой, смотря на пустое ложе судей. Сощурив глаза, я уже собиралась как можно скорее уйти от него, как вдруг Малфой схватил меня за руку, заставив остановиться. — Забери мой перстень и спрячь его, — одними губами, еле слышно прошептал слизеринец. — Зачем мне это? — шипя от негодования, ответила я, ощущая в ладони холод перстня, который парень ловко снял одними пальцами и вложил мне в руку, смотря при этом куда-то в сторону. — Потому что я знаю, где находятся твои родители, гриффиндорка, и очень скоро я буду на свободе, — переведя на меня высокомерный взгляд, ответил он, чуть отталкивая мою руку. — Спрячь его и не рассказывай об этом никому! Сглотнув, я коротко кивнула, после чего, сопровождаемая охраной в целях безопасности, покинула площадку, вернувшись к друзьям, по пути же спрятав перстень в карман джинс. — Чего хотел от тебя этот хорёк?! — тут же спросил Рон, стараясь сдерживать накипевшую злость. — Просил передать тебе, что если ты выйдешь и будешь давать показания против него, компрометируя при этом, тебе не поздоровится, — соврала я, стараясь на ходу придумать что угодно, лишь бы правдоподобное. — Жаль, судьи ушли! Я бы вышел и всё рассказал про этого мерзавца! — прошипел он, окончательно разозлившись. — Успокойся, Рон! — положив другу руку на плечо, сказал Гарри. Я же перестала их слушать, сев назад на своё место и уйдя в размышления. Я не понимала, зачем слизеринцу надо было прятать простое кольцо, столько времени провисевшее у него на пальце; с чего вдруг это понадобилось делать прямо сейчас? Его фамильный перстень рода Малфоев теперь был в моих руках. Спустя минут двадцать судьи вернулись назад. Чего и следовало ожидать, с Малфоев взяли крупный штраф за нарушение некоторых законов в пределах прописанных конституцией правил, но так и не посадили. Нарцисса сразу же кинулась к сыну, однако Малфой, быстро приобняв мать, тут же направился к выходу, ведя её за собой и стараясь отталкивать пронырливых журналистов, окруживших их. — Удачливый, сукин сын! — зло выплюнул Рон, после чего также пошёл к выходу. Переглянувшись с Гарри, мы пошли следом за ним. Всю эту ночь я не спала, хотя Рон быстро заснул, лёжа рядом. У нас уже были серьёзные отношения, и Джинни пару раз шепталась с Джорджем о возможной нашей с Роном свадьбы, но я не хотела торопить события, да и не была готова к такому ни физически, ни морально. Как только мой парень заснул, я встала с кровати. Надев тёплый махровый халат и взяв волшебную палочку, а также перстень Малфоя, я отправилась на кухню. Как бы я ни старалась его расколдовать, пытаясь узнать, что скрывает в себе эта столь красивая вещица, кольцо никак не реагировало на заклинания, однако я была уверена, что если Малфой решился спрятать его, передав мне на сохранение, с ним явно было что-то не так, но вот что — это по прежнему оставалось для меня загадкой. *** — Не спится? — резко зайдя на кухню, спросила Джинни, сев рядом. — Нет, — покачав головой, ответила гриффиндорка, незаметно спрятав в карман фамильный перстень аристократа. — Не сомневалась, что его оправдают. Это же Малфои! Они всегда и при любых обстоятельствах умеют выходить сухими из воды, — взяв лежавшую на столе газету и рассматривая колдографию Драко и его матери, выходивших из зала суда, сказала девушка. — Малфои… Что с них взять, — вздохнув, произнесла Грейнджер. — Гермиона… — тихо позвала рыжеволосая красавица, откидывая волосы назад. — Да? — спросила подруга, посмотрев на вмиг став серьёзной девушку. — Мы же все будем счастливы?! Ты и Рон, я и Гарри, Джордж… — пожав плечами, неуверенно спросила она, смотря той в глаза. — Обязательно будем! Главное верить в это, — взяв её за руку и тепло улыбнувшись, сказала старшекурсница. — Джордж остался один… — прикусив губу, вновь заговорила младшая Уизли. — Они всегда и везде были с Фредом, а теперь он один. Я не представляю, каково ему. — Всё будет хорошо, и у Джорджа в том числе! Нам просто это нужно пережить! — настойчиво произнесла Гермиона, хотя в душе и сама, по сей день, даже спустя два с половиной месяца, с трудом верила своим же словам. — Надеюсь. Рон теперь будет с ним, ну, а мы вернёмся все дружно в Хогвартс, — с усмешкой сказала Уизли, не веря, что теперь все они будут обучаться на одном курсе. Ввиду того, что на курсе Золотого Трио почти целый год отсутствовали полноценные занятия, весь курс, всех желающих пройти переобучение, решили оставить в некотором роде на второй год, давая им возможность полноценно изучить программу седьмого курса, однако разделив курс Джинни и уже фактических выпускников на две группы, убрав при этом для этой группы бывших студентов деления на факультеты. Впервые в Хогвартсе было решено ввести подобные стандарты. Лишь ввиду малого количества студентов профессор Макгонагалл согласилась пойти на такой шаг, предложенный работниками отдела образования Министерства Магии, решившего посмотреть на продуктивность единого коллектива, не меняя при этом правил самой школы для других студентов. Ведь их группа была в некотором роде побочной, нетипичной для Хогвартса. Непривычно было осознавать, что теперь Гермионе и Гарри придётся учиться вдвоём, без Рона, да ещё и вместе со слизеринцами, лишь малое количество из которых не попали под суд, не вылетев при этом из школы. Они решили продолжить обучение. — Да… — погрустнев, сказала девушка. Ей не хотелось расставаться с её гриффиндорцем, ведь их отношения находились только в самом расцвете, однако Рон не хотел продолжать обучение и не хотел оставлять брата, ввиду чего они с Гермионой понимали, что им придётся пробыть на расстоянии почти целый год. — Не грусти, будущая миссис Уизли! — подшутила над ней рыжеволосая бестия, тут же оживившись. Гермиона на это лишь слабо улыбнулась, хоть подобные разговоры и претили ей, заставляя невольно задуматься о возможности реальной свадьбы, что было для неё из разряда невозможного и менее всего на данный момент желанного. Положив палочку в карман, девушка вновь коснулась перстня слизеринца. Тут же вспомнились его угрожающие слова: «Я знаю, где находятся твои родители, гриффиндорка, и очень скоро я буду на свободе…» Ещё совсем недавно трусливый папенькин сынок теперь казался ей опасным врагом, против которого в данный момент она была не в состоянии ничего предпринять. Меньше всего ей хотелось рисковать жизнями родителей, по-прежнему находившихся в Австралии, но как и откуда Малфой мог прознать про их место проживания, по сей день оставалось для девушки загадкой. Глубоко вздохнув и попытавшись успокоиться, гриффиндорка улыбнулась подруге, пожелала той спокойной ночи и вновь ушла спать. Ложась в кровать и обнимая со спины Рона, девушка старалась внушить себе лишь одну мысль, что всё будет хорошо, что теперь всё будет постепенно возвращаться на круги своя… Вот только мечтам этим не дано было осуществиться. Три дня всё было тихо и спокойно. На четвёртый день, в воскресенье, бывшим семикурсникам прислали сов с сообщением, гласившим, что на следующий день им необходимо явиться в Хогвартс. Воодушевившись этой идеей, Гарри, Джинни и Гермиона сидели на кухне и обсуждали, что же теперь их может ждать, как вдруг в дом забежал взлохмаченный и тяжело дышавший Перси Уизли, тут же кинувший на стол газету. — Что случилось?! — встревоженно спросила миссис Уизли, оторвавшись от приготовления рагу. Вслед за ним в комнату зашли и Джордж с Роном, игравшие прежде в гостиной в магические шахматы. — Совершён массовый теракт в центральном маггловском парке Лондона. Погибло много магглов, а совершили его никто иные, как выжившие Пожиратели Смерти! — быстро рассказал он. В комнате повисло напряжённое молчание. Сказать, что все они испытали дикий ужас и шок, это было равносильно тому, что не сказать ничего. Переглянувшись, собравшиеся вновь уставились на Перси. — Когда? — хрипло спросил Гарри, схватив газету. — Час назад. Погибло сорок магглов, а трупы некоторых из погибших были выложены числом сорок таким образом, что это можно наблюдать с высоты, — рассказал зашедший следом за ним мистер Уизли, тут же пройдя к столу и наливая себе стакан холодной воды из кувшина. — Число смерти, — вспомнила Гермиона, кинув взгляд на фото погибших, сделанное с высоты. Число сорок действительно кидалось в глаза, и пугало больше всего то, что выложено оно было из человеческих тел. — Война ещё не закончилась. Смерть Волан-де-морта — ещё не конец! — сказал Перси, после чего на кухне повисло молчание. Да… Он был прав. Это был далеко не конец…