Рианнон

      Шёл снег, было раннее утро. Все только что встали. А она танцевала – кружилась, словно снежинка. Снег сверкал в её чёрных, словно крылья ворона, волосах. А как сияли её глаза! Именно тогда я её и полюбил. Её звали Рианнон, и мы еще были детьми.       Мои родители не могли уделить времени даже друг другу, что уж говорить обо мне, самом младшем ребёнке в семье. Меня отдали в самое престижное учебное заведение для мальчиков, какое смогли найти неподалёку. Благо, на образование своих чад они денег не жалели (по крайне мере на такое, какое одобрял высший свет)! Рядом располагалось подобное заведение для девочек. Иногда их подопечные общались друг с другом, и не сказать, что это поощрялось. Однако кого это когда-нибудь останавливало!?       Стоит ли говорить, что я сразу же там не прижился. Мои привычки и занятия всегда были необычны для остальных. Там я не нашёл ни понимания, ни одобрения. Одни подшучивали надо мной, другие не замечали меня, а третьих от моего присутствия бросало в дрожь.       Среди девочек соседнего пансионата была и Рианнон. Поначалу она, как и прочие, сторонилась меня. Да и я не выделял её среди остальных. Единственным, что я тогда заметил, были её тёмные, сияющие, словно бриллианты глаза. Я долго думал над природой этого взгляда. Но и по сей день я не разгадал эту тайну. Позднее я отметил одно странное обстоятельство – никто ничего не знал о её родителях. Когда её отпускали домой, за ней приезжал старый всадник с одним глазом. Его взгляд был настолько суровым, что от него кровь стыла в жилах. Кажется, что она его едва знала, да и она ему была не интересна, он только иногда бормотал про какой-то договор. Поскольку каждый раз она возвращалась целой и невредимой, то многие перестали обращать на это внимание. Много лет спустя она мне призналась, что третья в роду носительница имени Рианнон. Это единственное что я знал о её семье.       Спустя некоторое время она перестала избегать меня, наверное, ей было жаль меня, в конце концов, я был очень одинок. Тогда и я стал внимательнее к ней приглядываться – она была очень красива, красивее всех своих сверстниц (некоторые из них, а также её наставница, говорили, что она слишком худая, но не всё ли равно), при этом она была необычайно мудра и развита не по годам, казалось это была взрослая женщина в теле ребёнка, а будучи взрослой так и осталась похожей на ребёнка. Также я приметил еще одну особенность – казалось, она понимала зверей, и была связана с миром, который был скрыт от человеческого глаза в лесах, где таинственные друиды приносили жертвы своим не менее таинственным богам. Но самым приятным было то, что узнав о сути моих занятий, она проявила к ним интерес, и по возможности помогала мне. Из-за неё мои ребячества стали делом всей моей жизни.       Шли годы, мы росли, фактически бок о бок, и мы полюбили друг друга. Вскоре мои родители умерли, и я стал наследником огромного состояния, ибо мои родители были настолько богаты, что даже их младший сын мог жить ни в чем не нуждаясь. Вскоре мы поженились, я хотел встретиться с её родителями, но она сказала, что сама всё уладит, и что они обязательно согласятся. И в самом деле, огромное наследство делало меня завидным женихом. После свадьбы мы уединились в старинном особняке, расположенном в одном из самых уединённых мест прекрасной Англии. И там я посвятил свою жизнь поиску тайного знания.       Я интересовался мистикой и оккультизмом, однако это было лишь баловство с зеркалами и свечами. Я считал это забавной игрой. Однако, как я уже писал ранее, Рианнон, узнав о моих «забавах» присоединилась к ним. Она рассказала о том, что можно действительно получить силу. Ещё о мирах, скрытых за бездной, о существовании которой лишь догадываются христиане, и что могущественный колдун может их достичь, и перейти в новое состояние. Мне стало любопытно. Ещё будучи юнцом я достиг потрясающих результатов, я видел в зеркалах души умерших, и я разговаривал с ними, я учился видеть невидимое. Повзрослев и женившись, я смог полностью посвятить себя магии. И Рианнон, как ни кто другой помогала и направляла меня. Под руководством её мягкого и мелодичного голоса я учился создавать заклинания, постигать смысл древних, всеми забытых слов, и познавать секреты бездны.       О Рианнон, её познания действительно были огромны, и не только в магии и древних письменах (чего я у женщин никогда не встречал), но и во многих других сферах знания. Стоит ли говорить, что она прекрасно разбиралась как в истории и литературе, так в биологии и химии. Она превзошла своей учёностью не только ученых женщин, но и многих мужчин, по крайне мере тех, кого я лично знал. А ведь она училась в пансионе, а там обучают лишь игре на пианино, вышивке, и французскому языку. Может быть, она была на домашнем обучении, но зачем тогда нужен был пансионат? Но тогда я не думал об этом, ведь она была так добра ко мне, что стала мне практически матерью. А я в свою очередь был ей отцом. Так мы прожили три года.       Но всё хорошее проходит, как прошло и моё счастье. Рианнон заболела. День за днём она слабела, таяла прямо на глазах. Перемены страшным образом отразились на ней. Её белая как мрамор кожа приобрела воистину мертвецкий оттенок, румянец на щеках исчез, а блеск очей стал совсем нечеловеческим. Она стала ко всему равнодушна. Замкнулась в себе. Ни с кем не разговаривала. Порой по её щекам текли слёзы. Сначала я думал, что она боялась смерти, но затем я понял, что она страдала не от страха смерти, и, возможно, что не от болезни. Она что-то хотела мне сказать. Чем-то хотела поделиться. Но её все время что-то удерживало. Лучшие врачи, которых я нанял, оказались бессильны, я попытался использовать магию, но она сказала, что это не поможет. Я впал в отчаяние. Спустя девять месяцев она позвала меня к себе. Она была слаба. Говорила она почти шёпотом. – Милый… любимый... прости. Я хочу сказать, но не могу, не время. – Рианнон, что ты хочешь сказать? – Прости, я не могу… пока не могу. Обещаю, ты всё узнаешь. Я поведала тебе многое, но я ведь так и не сказала кто я, откуда я. – Милая, что хочешь этим сказать? – Я даровала тебе великое знание, но ты дал мне нечто большее. Наша жизнь вместе – лучшее, что со мной случалось. Обещаю, я отплачу тебе. Спасибо. По её щеке потекла слеза. – Мне пора. Я должна уйти. Прости, так надо. – Нет, нет, нет!!! Рианнон, пожалуйста… – Я всегда буду тебя любить! Она умерла. Вместе с ней умерло и моё счастье. Умер мой покой.       После похорон я долгое время никуда не выходил из дому. Я отказывал себе даже в прогулке по саду. Но каждая комната, каждый кирпич, каждая занавеска хранили память о ней. Я пытался найти забвение в бутылке вина, но алкоголь лишь усиливал горечь утраты. Я искал забвение в компании призраков и живых мертвецов, ибо сторонился общества живых. Но они были пусты и безумны. Я хотел было её воскресить, но что-то мне подсказывало, что я не смогу даже заставить шевелиться её труп. Я отчаялся, я не находил себе места, я обезумел.       Позднее я, в попытке успокоиться, стал думать о деньгах. Я понял, что даже самые солидные запасы денег когда-нибудь да закончатся. Используя духов и мертвецов, я стал искать клады, сокровища, спрятанные от людского взора. Я перерыл все тайники и склепы, какие смог только найти. Но со временем мне это надоело. Я выбрал другой способ обогащения. Начал заниматься бизнесом. Купить какой-нибудь порт или мануфактуру, с моими финансовыми возможностями, не составляло особого труда. Но подобные начинания давались мне очень тяжело. Для того, чтобы развить в себе деловую хватку, я потеснил в себе чувство прекрасного и жажду величественного. Ведь тот, кто этим обладает, неспособен торговать! На работе я становился алчным и жестоким. И это тяготило меня. Поэтому все свои предприятия я продавал через год или два.       После этого я отправлялся в путешествие по дальним странам. Не было такого места, куда не ступала моя нога. Во время этих странствий я рисковал жизнью, смерть чуть ли не дышала мне в спину, но я остался жив. И это не было для меня облегчением. Я искал смерти. Но я так и не нашёл её ни в самых жарких пустынях, ни на самых холодных вершинах.       Я пытался добывать магические секреты. Но мои заклинания затухали, теряли былую мощь и красоту. И я всегда возвращался в этот дом, дом в котором мы с Рианнон провели лучшие дни.       Так продолжалось девять лет. Я сидел в помещении, бывшем когда-то небольшой молитвенной. Раньше здесь члены моей семьи молились и венчались. Но я не находил покоя ни в одной из многочисленных конфессий христианства, ни в ведьминских культах, спрятанных в лесах Старой Европы, ни в безумных негритянских ритуалах, ни даже в служении Дьяволу. А о венчании я даже и не думал. Многочисленные семейства пытались мне подсунуть своих бесчисленных дочерей. Уродливых и красивых, полных и худых, вежливых и грубых. Но я быстро потерял интерес к подобным предложениям. Поэтому в молитвенной я не нуждался. Крест я отдал в ближайшую церквушку, сказав священнику, что там необходимо провести ремонт, а в складах не хватает места. Тот вскоре умер, и о кресте забыли. Теперь на месте креста висел большой портрет Рианнон. Но я не поклонялся ей как богине или святой. Я просто вспоминал её, искал утешения и покоя. В тот раз я также сидел на одной из множества скамей и предавался грёзам о моей прекрасной супруге.       В тот день я вернулся из своего путешествия по странам Дальнего Востока. Рыбный завод я уже к тому времени продал, и думал открыть шёлковую мануфактуру. Но чем больше я об этом думал, тем больше мне не хотелось воплощать этот проект. В конце концов, когда уже стемнело, я услышал тихий, едва слышный плач. Я был удивлён, все мои слуги должны были разойтись по домам, и я остался один. Взяв светильник, я начал обыскивать дом. Шёл по длинным, тёмным коридорам своего дома. Их освещал лишь холодный лунный свет, пробивавшийся сквозь причудливо украшенные окна. Позднее я понял, что плач доносился откуда-то из подвала. Я спустился вниз. Когда-то здесь был монастырь. В старину в его подвалах инквизиция держала и пытала обвинённых в ереси и колдовстве бесчисленных пленников. После того, как король Генрих VIII изгнал католическую церковь, этот монастырь, подобно прочим, пришёл в запустение и превратился в руины. Спустя столетия мои родители построили здесь особняк. На фундаменте решили сэкономить, поэтому подземные этажи здесь остались со времён первоначального монастыря. Сюда мало кто заходил, ведь это были тёмные, сырые, покрытые плесенью помещения. Да и их дурная слава имела влияние на особо впечатлительные умы.       Я дошёл до комнаты, из которой доносился плач. Я открыл старую, сырую, изъеденную червями деревянную, с небольшим окном из ржавых прутьев, дверь. Потолок и пол были сырыми, а стены были покрыты плесенью. На полу были разбросаны человеческие кости. Кто это были? Еретики, замученные до смерти, ведьмы, отказавшиеся признаваться? Я заметил, что крысы бегали по стенам и потолку, а вода капала с пола на потолок. Всё указывало на присутствие некоего сверхъестественного существа. В самом конце комнаты сидела, обёрнутая в чёрный саван, старуха. Она терла вымоченное в крови платье, а сама плакала кровавыми слезами. Я достал печать Соломона, и начал произносить заклинание изгнания. Но на это существо никак не отреагировало. Она всё продолжала плакать. Тогда я сжал в своей руке третий пентакль Юпитера, и подошёл к ней поближе. В ответ на это она закричала. Я зажал уши, поняв, что пентакль Юпитера не помогает. Вопль напоминал крик тысячи замученных человек. Затем она схватила меня за горло. Кажется, в ней была сила десятерых. Я не мог дышать, глаза вылезли из орбит. Я потерял сознание. Но я не умер.       Я пришел в себя, но не понял где нахожусь. Было темно. Я ничего не видел. Затем услышал голос. О, этот звучный, как ручеек, и мягкий, как ветерок голос! Я повернулся, и увидел полупрозрачную фигуру, напоминавшую мою Рианнон! Если я скажу, что был поражён, то ничего не скажу. Я буквально оцепенел и не мог вымолвить ни слова. А она говорила: – «Прости её, ибо она печалиться о конце моего рода. Она не знает, что род мой не угас, и что со мной он не исчезнет. Она не знает что этим я обязана тебе».       Я очнулся утром в той самой сырой, покрытой плесенью комнате. Я быстро поднялся наверх, помылся и сменил одежду. Я долго думал над происшествием. "Духом" (хотя, скорее, полудухом-полусуществом), плакавшим в подвалах, была баньши. Она оплакивает умерших и издаёт жуткий вопль. Каждая баньши привязана к определённому семейству. Эти семейства являются потомками бриттов и гэлов. Если это баньши Рианнон, то значит, она была либо ирландкой, либо валлийкой, или родилась в Нортумбрии, где старые обычаи лучше сохранились. Почему на неё не подействовали мои заклинания? Может быть, тут сыграла свою роль связь с материальным миром, или я настолько ослаб. Что Рианнон имела ввиду? Вспомнил. Она напоминает мне старуху, которую я видел на похоронах!» – и тут ко мне подошёл дворецкий. Он сказал, что меня хочет видеть какая-то женщина, говорит, что это срочно, и что она не потерпит отказа.       Удивившись такой наглости, я всё же сказал дворецкому, чтобы он впустил её. Мне хотелось узнать, что ей от меня нужно. Через несколько минут ко мне вошла высокая женщина, чьё тело скрывал чёрный, покрытый замысловатыми, вышитыми золотой нитью узорами, а лицо скрывал, покрытый теми же узорами, капюшон. Я видел лишь её руки. Первое, что я заметил, так это не ухоженные ногти и золотой обруч на её запястье. – Добрый день, – сказал я, стараясь быть как можно более любезным. – Что Вам угодно? – Я пришла поговорить с тобой, – сухо ответила незнакомка. – Я к вашим услугам. – Ты знал девушку по имени Рианнон? – Да, но если Вы ищите её, или хотите её навестить, то Вы опоздали. Как сказал отец Клиффорд: "она наедине с Богом", то есть мертва. – Распятый бог не заполучил бы ее, даже если бы она действительно была мертва. – Что вы хотите сказать!? – Мы можем поговорить снаружи? – Да, конечно!       Мы вышли в сад. Там она сняла капюшон. На вид ей было чуть больше тридцати, но её поседевшие волосы говорили об обратном. Также мне запомнились её похожие на изумруды глаза. Они сияли так же, как когда-то сияли глаза Рианнон. – Я тебя нашла, чтобы попросить кое о чём. – О чём же? – Забудь Рианнон. Живи дальше, сбрось эту ношу. – Я хотел бы, но нет, не могу. Вы говорили, что она жива. Ведь так!? Как теперь я её забуду? Она взмахнула рукой, и мы оказались в подземном гроте, наполненным самыми разными сокровищами. Алмазы, золото, жемчужины, старинные манускрипты… Чего там только не было! – Я знала, что тебя придется убеждать. Оглянись вокруг! Здесь нет и половины золота, которое ты можешь получить! Я могу даровать тебе всё золото земель, именуемых Эйре и Дефеда. Я могу добыть и ещё. Ты станешь обладателем сокровищ всех племён древности. Только забудь её. – Не могу. Я сыт по горло тем золотом, что получил от своей семьи, тем, что получил торговлей. И оно не стоит того. Оно только сделало меня алчным и скупым. Рианнон выше всех этих богатств. – Тебе претит золото!? Тогда я могу предложить тебе иные богатства. Хочешь знаний? Тебе будут завидовать все семь мудрецов! Хочешь силы? Ты станешь могущественнее всех магов Земли. Ты станешь господином бездны. Только забудь её! – Рианнон дала мне силу, Рианнон даровала мне знание. К чему мне всё это, если нет рядом того, кого любишь!? Она снова взмахнула рукой. Мы оказались в саду, где жили самые прекрасные женщины, которых я когда-либо видел! – У меня много дочерей, а у них ещё больше. Все красивы, как одна. У моих братьев есть дочери, у иных они тоже есть. Ты можешь познать их всех. Ты сможешь познать самых красивых дев всех империй мира. Только откажись от одной. – Она дороже для меня их всех. Она прошла со мной через лучшие мгновения моей жизни. Она снова взмахнула рукой. Я почувствовал, как путы вплелись в моё тело, а моя спина уперлась в ствол дерева. Мы оказались в тёмном и очень старом лесу, где деревья были словно живые, а их ветки напоминали лапы хищных птиц. Из деревьев выглядывали маленькие, скорчившиеся уродцы с гнилыми зубами и в красных шапках. – Не недооценивай меня, смертный! Мне ничего не стоит убить. Я могу убивать и оживлять тебя вечно! Я отдам тебя на растерзание существам, что живут в ночи, и питаются людской кровью. Я не мог пошевелиться. Страх парализовал меня. – Ты можешь спасти себя. Откажись от своей любви, я сохраню тебе жизнь! – Это не в моей власти. Без Рианнон нет и жизни! – Ты сделал свой выбор, ибо я вижу, что твои слова правдивы. Я закрыл глаза в ожидании худшего. Но, вопреки ожиданиям, я оказался у себя в саду перед седоволосой колдуньей. – Что это всё значит? – воскликнул я. – Это было испытание. Нужно было проверить, достоин ли ты Рианнон. – Зачем? Почему? – Я ей не мать, но она потомок моей дочери Пенардун, а она сейчас слишком слаба. Её же родители обделены силой. Я за неё в ответе. – Сколько же вам лет!? – Больше чем всем людям на земле. Я видела, как люди только начинали заселять Европу. Я была свидетельницей заселения Британии и земли Эйре. Мне поклонялись жрецы и полузабытых дикарей, и сынов Мил Эспейна. Я видела приход сынов Ромула, слышала, как меня и моих детей оскорбляют проповедники. Я видела, как купают в крови свои мечи Саксонцы, и как они тоже предают тех, кому поклонялись. – Как такое возможно? Вы реальны? – Что есть сон, а что есть реальность!? Я реальнее, чем ты можешь себе вообразить. Меня можно забыть, а мои рощи уничтожить! Но я живу в человеческих сердцах, я прячусь в ваших сказках. Бритты зовут меня Дон, а гэлы – Дану. Мои дети – правители этой земли! На некоторое время воцарилось молчание. – Когда придёт время, она тебе явится. Ты доказал искренность своих чувств. Жди своего часа.       Поздно вечером я, как и прочие смертные, погрузился в сон. Спустя какое-то время меня разбудил тихий весёлый смех, принадлежавший, как мне показалось, ребёнку, скорее всего девочке. Я встал, оделся, и выглянул в окно. Уже светало. Выйдя из спальни, я заметил, что по коридору носится бледная, полупрозрачная фигура девочки. Я шёл за духом до гостиной. Там она остановилась, и радостно крикнула: – Мама! Я видел фигуру моей давно потерянный возлюбленной! Ребёнок подбежал к ней. Она взяла девочку на руки и поцеловала её в лоб. Дух повернулся ко мне лицом и спросил у той, что я похоронил: – Мамочка, это ведь Папа? Я замер от ужаса. Она умерла, умерла бездетной! Как такое возможно? Она что-то шепнула девочке, а затем сказала: – Элис, тебе пора. Всадник тебя проводит. Элис…. Я говорил когда-то, что если у меня родится дочь, то я назову её Элис… Непостижимо. Когда девочка ушла, я сказал ей: – Рианнон, ты ли это? – Почему ты сомневаешься? – Я тебя похоронил. Ты умерла. – Я умерла лишь для этого мира. В нём я пребывала лишь временно. – Не понимаю. – Я родилась в Дефеде, земле, что гэлы называют Страной Вечного Лета. Я из рода морского владыки Ллира, из потомков его сына Манавидана и Рианнон – первой хозяйки этого имени. Я хотела увидеть мир людей. Но моя мать не хотела меня отпускать, она сказала, что люди живут в мире, где полно болезней и смертей. Я сказала, что переживу это, что я буду терпеть людские страдания. Она сказала, что люди злы, алчны, и жестоки. Я сказала, что у многих из нас руки в крови. Тогда она спросила, готова ли я растить своего ребёнка среди смертных. Я сказала, что не хочу, что бы мой ребёнок всё это видел. Тогда она наложила на меня гейс – я не должна была забеременеть, а если такое случится, то я умру для мира людей, и буду растить своего ребёнка среди таких, как я. – Та болезнь… – Да. Ты подарил мне дитя. Но я не могла тебя сказать. Я умирала, готовясь родить её в Стране Вечного Лета. Когда я явилась в ваш мир, то не думала, что захочу с кем-нибудь связать свою жизнь. Я училась, а когда хотела повидаться с семьёй, за мной приезжал всадник. Мои родители заключили с ним сделку, ибо он до сих пор посещает ваш мир со своей свитой. Он перевозил и обучал меня. В то время как кузнецы ковали кольчугу для его воинства, кольчуга делала его воинов неуязвимыми. Когда-то ему тоже поклонялись, он был умнее и хитрее всех, но жаждал войны. Он был для многих племён как отец. Сначала на нашу землю его принесли Саксонцы, но они забыли его. Он принёс с собой Данов и Лохланов. Но и они забыли его. Он до сих пор бродит по бесчисленным землям, во главе своей дикой охоты. – Зачем ты вернулась? – Помнишь, ты как то рассказал о том как полюбил меня. – Я никогда этого не забуду. – Я иногда скучаю по снегу. Я хочу разделить с тобой ту вечность, что ожидает меня. – Но я ослаб. Я погибну в бездне, наполненной ужасными тварями! – Есть иной путь. Через Глубокую тень есть проход в Дефед. Там можно обойти бездну. Я могу провести тебя через этот проход. – Мне надо… – Понимаю. Когда примешь решение, призови меня. Она исчезла.       Уже вечер. Я принял решение. Если есть шанс, то отказываться нет смысла, даже если это станет моей погибелью. Завещание я составил и заверил у нотариуса ещё перед своим последним путешествием. Считайте меня мёртвым.       Шёл снег, было раннее утро. Все только что встали. А она танцевала – кружилась, словно снежинка. Снег сверкал в её чёрных, словно крылья ворона, волосах. А как сияли её глаза! Именно тогда я её и полюбил. Её звали Рианнон, и она никогда не была человеком.