Я знаю, ты придёшь

            Ночь. Снова эта бессердечная и жестокая дьяволица. Как же я ненавижу её, ненавижу каждой клеточкой своего истощённого тела. Как и прежде, на меня обрушиваются тоска и печаль, в особенности, тоска по самому дорогому мне человеку. Вы правы, речь идёт о моей матери, которую убил жесточайший каратель всех времён. Шредер - хладнокровный убийца и палач моей жизни. Никогда ему этого не прощу. Он лишил меня самого дорогого, что у меня только было. Мучитель отнял у меня всё: мать, отца, которого я всю жизнь считала своим главным врагом и жаждала мести, думая, что именно он убил несчастную женщину; Шредер лишил меня и светлого будущего, тем самым вырастив из меня какое-то чудовище, безжалостно уничтожающее чужие судьбы.             Ненавижу эту сволочь, ненавижу всем сердцем! И вот опять я сижу в тёмной и холодной комнате, держа в руке фотографию своей матери, и при этом пытаюсь разглядеть в её глазах счастье, которое она испытывала ещё при жизни. До чего же она прекрасна: эти идеальные черты лица, пухлые алые губы, словно бутон только что раскрывшейся розы, а её волосы, они такие длинные и шелковистые, интересно, а они такие же приятные на ощупь? Я будто под гипнозом, ведь в ней явно есть что-то необычное, я бы даже сказала, мистическое. Мне так больно, больно смотреть на этот снимок, больно от нескончаемого одиночества.             Я безумно скучаю по тебе, мамочка, до сих пор пытаюсь вспомнить тепло твоих заботливых рук и нежный ангельский голос, которым ты напевала мне чудесные колыбельные. Я никогда не знала тебя, а ведь именно ты подарила мне эту жизнь и заботилась обо мне до самого конца, пытаясь уберечь и укрыть от всех неприятностей.             Спасибо тебе за это, спасибо за самые счастливые деньки моего беззаботного детства. Я никогда не забуду тебя и буду всегда беречь твой образ в своём сердце. И сейчас, я хочу попросить у тебя совета, прошу, услышь меня. Мне очень тяжело в этой жизни, я буквально разрываюсь на части, а в моей душе сидит крик безысходности, и вот-вот он вырвется наружу, пронзительно оглушив всё вокруг. Помоги мне, направь меня на верный путь и освети ночными звёздами мою правильную дорогу. Я знаю, что ты где-то рядом и прекрасно слышишь меня, я ощущаю твоё присутствие.             Вновь оборачиваюсь, но никого рядом не вижу. И всё-таки я уверенна, что ты здесь и стоишь передо мной, всматриваешься в мои безжизненные глаза, наполненные слезами, и что-то шепчешь себе под нос, проявляя ко мне своё искреннее сожаление. Я чувствую это, отчего по моему телу проходит мелкая дрожь. Я поднимаю вверх своё лицо и широко улыбаюсь тебе, чтобы передать в этой улыбке всю свою любовь и благодарность, и я знаю, что ты всё это видишь и тоже улыбаешься мне. На душе становится немного светлее, и я представляю, как ты обнимаешь меня и крепко прижимаешь к своей тёплой груди, проводя рукой по коротким чёрным волосам.             «Знаешь, мама, недавно я познакомилась с Леонардо, он такой замечательный…» — тихо шепчу я в пустоту, — «Он прекрасно владеет оружием, а его глаза, они как два чистых бездонных озера. Даже и не знаю, чего такого я нашла в этом мутанте, но он навсегда похитил моё сердце, как ты думаешь, суждено ли нам быть вместе? Я очень этого хочу, хочу крепко обнять его и никому не отдавать, ведь он всегда поддерживал меня в трудную минуту и подбадривал самыми добрыми словами, что меня очень удивило. Никто и никогда так не заботился обо мне, как Леонардо, а я — дурочка, никогда не замечала этого и игнорировала того, кто по-настоящему любит меня. Какая же я дура, даже самой противно осознавать это. Поэтому больше всего на свете я боюсь лишь одного — потерять своего лидера навсегда, и если это случится, то я определённо умру на месте, не выдержав такого ужасного горя…» — по моим щекам начинают течь струи слёз.             Я правда люблю его и боюсь потерять, Леонардо — единственное, что осталось у меня в этой жизни. Никогда не забуду его слова: «Идти одной к Шредеру — плохая идея, поэтому я хочу пойти с тобой! Позволь мне помочь тебе, Караи!». Я даже не знала, как отреагировать на подобное предложение, в этот момент в душе всё перемешалось в один комок, но я так не хотела нагружать его собственными проблемами, тем более такими, которые могли бы стоить ему жизни. Я бы не простила себе этого, никогда не простила.             Я продолжаю плакать, мои всхлипы медленно превращаются в крики. Я громко кричу, в клочья раздирая своё горло, и даже не думаю о серьёзных последствиях. Мне плевать на всё, я начинаю бить кулаками в стену, после чего разбиваю висящее неподалёку зеркало.             Оно с треском падает на пол и разлетается на мелкие осколки. Я медленно падаю на колени и беру самый крупный из них, начинаю в истерике царапать осколком свои руки. Алые струйки крови стекают на пол и приятно обжигают кожу, но это меня совсем не волнует, ибо сейчас я не чувствую физической боли. У меня приступ истерики, отчего я громко смеюсь, устремляя свой пронзительный взгляд в ночное небо. Оно абсолютно пустое, и только тусклый свет луны освещает некоторые участки бездушных улиц Нью-Йорка. Звёзд вообще не видно, кругом лишь тёмная пелена, окутавшая город. Я стою на месте и уже раздумываю о том, чтобы выброситься из этого никчёмного окна, наконец-таки избавиться от всех проблем и обрести вечный покой. Моя правая нога медленно встаёт на подоконник, после чего к ней присоединяется и левая. Я тяжело дышу, предвкушая собственную смерть, а руки продолжают сжимать стекло, позволяя крупным каплям крови течь туда, куда им вздумается.             Но что это, что-то явно останавливает меня, пытается вернуть в нормальное, более адекватное состояние. Я резким движением откидываю осколок в сторону и поэтапно слезаю с окна, плотно закрывая его за собой, затем спокойно ложусь на кровать, полностью укутываясь с головой в одеяло. Я знаю, что это ты останавливаешь меня, и на этом спасибо тебе, мама.             И когда я усну, то снова почувствую чьё-то тёплое и родное прикосновение к своей щеке, почувствую на себе чужое дыхание. Кто-то наклонится над моим ухом и со всей нежностью произнесёт: «Я здесь, я рядом с тобой! Спокойной ночи, моя дорогая Мива…». Я робко улыбнусь во сне, приятно щурясь от наслаждения, попаду в прекрасную сказку, где встречу тебя и крепко-крепко обниму. Ты залечишь мои физические и душевные раны, возьмёшь за руку, после чего мы весело полетим по ночному небу над всем Нью-Йорком. Ведь я точно знаю, ты придёшь! Ещё раз спасибо тебе, мама.