Наша Райли влюбилась!

Это было похоже на ярко-белую вспышку, и когда свет рассеялся, Радость, подслеповато щурясь, убрала от глаз ладошку и с искреннейшим восторгом обнаружила, что по комнате порхают разноцветные бабочки. - Что за чертовщина?! – сердито воскликнул Гнев, отмахиваясь от узорчатых мотыльков. – Крылья вам пообрывать, гады чешуекрылые! - Бабочки, бабочки… - забормотала Радость, что-то припоминая из учебников, которые таки упросила её прочитать Печаль. Читала нудно, без охоты, неусидчиво ёрзая на месте, вздыхая и цепляясь за любую возможность сбежать от миллиарда слов, написанных не зелёным, не даже жёлтым, а скучным чёрным цветом. И тут вспомнила, уставившись на крылатых созданий расширенными глазами, и ахнула: - Ну конечно! Энергично перемахнув через перила, она проскользила по скользкому полу прямиком к главному паникёру головного отдела, и тот, взвизгнув от неожиданности, выронил из длинных рук чертежи. - Страх, быстро! Ты из животного отдела? - Ч-чего? Ну да. - Там бабочки? - Эти жуткие создания, готовые сесть на тебя в любую секунду? Да, они там! В помещение, манерно виляя бёдрами, вплыла Брезгливость. Печаль, опустив голову, семенила за ней следом. - Уи-и-и, ребята! – Радость, напрягшись всем своим миниатюрным тельцем, проскакала до подруг и крепко стиснула их в объятиях. - Наша Райли влюбилась! - Ага, конечно! – скептично хмыкнул Гнев, но радостные доводы про бабочек в животе и голове быстро заставили его поменять своё мнение. - Но ведь это… девочка, - наблюдательно сказала Печаль, коротким пальчиком указывая на экран, где, любопытно вытянув симпатичное лицо, фигурировала зеленоглазая девушка. Все замерли. Даже Гнев прекратил ругать почём зря «крылатых мерзавцев с хоботками». Девушка на экране медленно-медленно моргнула. «Центры, отвечающие за восприятие времени, дали сбой, но со временем придут в норму», - отметила Радость про себя и почти обрадовалась, что часы, просиженные за учебниками в белом переплёте, не прошли даром. - У неё брекеты, - флегматично заявила Брезгливость, и это всех немного привело в чувство. Страх панически взвыл, вгрызаясь в пальцы, и во все стороны забрызжела ногтевая стружка. - Что скажет мама? А папа? Наша Райли не такая, как все? А вдруг её загнобят, если узнают?! А если её возлюбленная ей откажет?! О небеса, а если и не откажет – Райли не умеет целоваться! – он истерически вцепился в галстук Гнева, готового спалить потолок задымившейся макушкой, вплотную заглядывая тому в глаза. Страх тут же был отправлен алым кулаком в привычный нокаут, и, подскочив, он кинулся к пульту управления, подобно мельнице размахивая худощавыми руками. - Господи, какой кошма-а-ар! Уголки центрального монитора вдруг порозовели, и Печаль понимающе кивнула: - Кровь бьёт в голову… Учащается сердцебиение, дыхание, щёки горят, и хочется плакать… - От радости? – стервозно хмыкнула Брезгливость, косясь на поражённую Радость, и та заморгала, отпуская подруг из рук. Прошлёпала босыми ногами до пульта управления, удивлённо приоткрыв рот, начала соображать. - Так, так, так, без паники, ребят, всё отлично… Да, всё отлично! Страх, ну ты и трусишка! – весело погрозя пальцем забившемуся под стол Страху, сказала она и вскинула руки в радостном жесте. - Райли же влюбилась! Это ведь прекрасное чувство, открывающее… - От любви учащаются стрессы, нервные срывы, в случае отказа появляются склонности к суициду… и тленность нашей жизни блещет всеми алмазами безысходности… - А ещё у нашей Райли пирсинг на языке, не забыли? Что будет, если, скажем, при поцелуе, - Брезгливость поморщила острый носик, - он зацепится за эти жуткие брекеты, в которых порой застревают кусочки еды? - А ещё мама с папой… - подал голос Страх, желающий вставить парочку слов ещё и о пирсинге, про который родители ничего не знали, но был тут же перебит громовым тоном Гнева. - А что родители? Они не посмеют ничего возразить, иначе - у-у-у! Не сдобровать никому в радиусе километра, - он коварно захихикал, предвкушая тихохонькие и не очень ругательства в случае чего. Может быть, даже случайные - от всей души. Радость растерянно перебегала глазами с одной эмоции на другую, гул голосов сбивал с толку. - Но давайте хотя бы сделаем так, чтобы Райли запомнила этот момент как самый счастливый? – предложила она и весело хихикнула, наблюдая за угнездившейся на голове Печали бабочкой. - Валяй, детка, - пожал плечами Гнев. Страх, дрожащий от переизбытка ужаса, прижал худые колени к груди. Тонкие жёлтые пальчики нащупали центральную кнопку и уверенно нажали. Время на мониторе потекло чуть быстрее, розоватость на краях стала размываться. Первое, самое крепкое впечатление прошло. - П-привет… Я – Райли. Зеленоглазка тепло улыбнулась и приветственно кивнула, и эмоции выдохнули. Жёлтый, искрящийся шар неспешно прокатился в подкорку. - Вот и всё, - задумчиво протянула Радость, переводя взгляд на Страх. Кажется, у него намечаются горы работы. Первая влюблённость – это ведь действительно сплошной стресс, сомнения, переживания… - Я – Мэйлин, - ответила возлюбленная Райли, и Радость воодушевлённо приподняла уголочек губ. Может, Страху и не придётся столько пахать. - Она мне нравится, - удивлённо сказала Печаль, - у неё в глазах какая-то таинственная грусть… - И от неё хотя бы приятно пахнет, - смирившись, констатировала Брезгливость. - Хорошая, - согласился Гнев. Радость ещё раз бросила взгляд на выползающего из-под стола Страха. Он уже не дрожал и на ногах держался довольно крепко. - Симпатичная, - задумчиво изрёк он и спокойно выдохнул. «Ну что ж», - улыбнулась Радость и нажала на кнопку ещё раз. Райли весело рассмеялась, и бабочек в комнате каким-то волшебным образом стало больше.