Не хочу быть героем

Дубль медленно стал раздеваться, и меня затрясло. Ох, кажется, подмога не успеет… И тут я вспомнил слова дедушки Ебимото и тихо прошептал: - Эй, губка, в море рождённая, бойся через реку переправляться! И… и ничего не произошло. Корона из рогов у меня на голове не появилась, никакие неведомые силы тоже не заявились меня выручать. Эх, дедушка, дедушка… Зачем же ты дал мне ложную надежду? А гадский дубль продолжал раздеваться. Он не сводил глаз с моего беззащитного обнажённого тела, только что слюной не капал. Но улыбка его была вполне себе маньячной: ночью приснится – трусами не отмашешься. Я пытался бодриться, но какая уж там бодрость… Противная дрожь никак не унималась, и некромант ехидно заметил: - Что, прикусил язык свой гадючий? Знай своё место, шлюха! А между тем голый Павел Иванович-дубль стал ко мне приближаться. Что скажешь… тело хоть и не молодое, но вполне себе крепкое – ни тебе отвисшей задницы, ни пивного живота, да и лишнего жира не наблюдается. А уж то, чем он собирался меня насиловать… Мама дорогая, про такой размерчик наш интернатский дворник дядя Вася, обладавший живым и образным мышлением, с которым ничего не мог поделать даже спиртосодержащий продукт под названием «Настойка боярышника», выражался: «Дурак с телячью ногу». Да он меня просто на части порвёт с таким-то размером… Я взвыл и попытался отодвинуться от потенциального насильника, некромант злобно расхохотался, и тут по подвалу пронеслось некое… дуновение. А за ним раздался рокот тамтамов: «Бум-бум-бум…» Ритм был настолько завораживающий, что я невольно задёргался в такт. И тут дуновение повторилось, и все свечи погасли. - Это ещё что такое? – возмутился некромант. – Твои штучки, поганец? А я что, дурак, отвечать? Понятное дело, дедушка расстарался. Спасибо, дедушка Ебимото, я был к тебе несправедлив… - Да пожалуйста, внучек, - раздался в темноте ехидный дедулин голос. И тут же прямо перед алтарём замерцал столб оранжевого цвета, в котором возникла фигура деда в той самой короне из рогов и накидке из разноцветных перьев. Дедушка держал в руках щит с натянутой на него разрисованной шкурой и какую-то колотушку, которой и отбивал уже знакомый мне ритм. - Это что ещё такое? – с нотками истерики в голосе воскликнул некромант. – Откуда взялась эта черномазая обезьяна? - Замолчи, преступник! - величественно произнёс дедушка. – Ты разделил свою душу. Ты посягнул на светлого Мганнгу. Ты обидел моего родича. Твоё тело будет наказано, а с душой пусть разберутся Мганнги этого мира. У них тоже к тебе счёт. Дедушка щёлкнул пальцами, и путы с меня спали в мгновение ока. Я торопливо скатился с алтаря, но некромант вовсе не собирался сдаваться так просто, и в мою сторону тут же полетело что-то непонятное, но, несомненно, убойное. Однако дедушка был настороже: один взмах рукой, и заклятье рассеялось, безвредно впитавшись в стены подземелья. Ещё один взмах рукой – и некромант неподвижно замер, только глаза горели лютой злобой. Замер и дубль, который попытался броситься на дедушку. - Не усугубляй, - спокойно сказал дедушка. – На тебе и так много грехов. Пришло время расплаты. А потом продолжил, обращаясь ко мне: - Ты, внучек, посиди пока, а я с этим разберусь. Ещё один взмах рукой – и на мне возникла пёстрая хламида до щиколоток. Мерси, дедушка. А то мне как-то не нравится сверкать голой задницей и прочими частями тела. Я, как послушный мальчик, отошёл в уголок и стал наблюдать за дедом. Что это он там говорил о наказании? Дедушка Ебимото закружился вокруг алтаря, напевая. Рокот тамтамов стал громче… и рядом с алтарем возник новый столб света. На этот раз он был ярко-жёлтым. А потом в столбе стали возникать призрачные фигуры, постепенно обретая материальность. И вот первый из них вступил из столба света на каменный пол подземелья. Это был здоровенный двухметровый мужчина с иссиня-чёрной кожей, совершенно обнажённый. Только вот лицо его прикрывала причудливо разрисованная маска, похожая на морду гепарда, а на руках и ногах были надеты широкие браслеты из какого-то странного синеватого металла, сплошь покрытые непонятными знаками. Мужчина поклонился дедушке в пояс и отступил в сторону. Следующим был почти карлик с кожей цвета тёмного шоколада, в маске, напоминающей птичью голову, искусно сделанной из разноцветных перьев. А уж его мужское достоинство было уже в рабочем состоянии и имело такой размер, что почти упиралось ему в подбородок. Пиздец что такое… Карлик тоже поклонился дедушке и тоже отступил в сторону, неподвижно замерев. А из светящегося столба выступил третий… И вот этот был чуднее двух предыдущих. Начнём с того, что вместо ног у него был огромный акулий хвост, и было совершенно непонятно, как он умудрялся передвигаться на нём по суше. Лицо его так же прикрывала маска, покрытая искусной резьбой, напоминавшая оскаленную морду той же акулы. Этот третий тоже отвесил дедушке поклон и отступил к двум первым. Я наблюдал за этой компашкой во все глаза. Это ещё кто такие? Но дед тут же разрешил моё любопытство, произнеся нараспев: - О мои верные, те, кого моя Сила призвала к служению! О духи Земли, Воды и Воздуха! Быстроногий Нкале, легкий, как перо, Ксанту, беспощадный Немехи-дех! Послушайте верного вам, выполните волю приказывающего вам! Накажите того, кто поднял руку на светлого Мганнгу, того, кто злоумышлял против самих устоев мира! Никто не может безнаказанно обидеть Светлого Мганнгу из рода Кунсунга! - Никто! – хором произнесли все три духа, и голоса их напоминали низкое горловое рычание. А потом началось такое… Один жест дедушки, и Павел Иванович-дубль двинулся к алтарю и лёг на него лицом вниз, бесстыдно выпятив ягодицы. - Нет… - сумел прошипеть некромант, поняв, чем пахнет дело. – Не надо… - Думать надо было головой, когда собирался подвергнуть моего внука насилию, - наставительно произнёс дедушка. – Светлый Мганнга неприкосновенен! И твоё тело сейчас испытает то, что ты приуготовил для него! Я не трону то тело, в котором ты находишься сейчас, ибо его хозяин ни в чём не виноват перед Костей, но всё, что почувствует твоё истинное тело, почувствуешь и ты, о Разделивший Душу! И он вновь взмахнул рукой. Повинуясь его жесту, духи подступили к Павлу Ивановичу… и началось отборное гейское порно. Духи явно хорошо знали своё дело и были неутомимы. Дубль сначала извивался и кричал, потом только хрипел, а когда в него вошёл карлик с огромным членом, вновь издал отчаянный вопль. Но духи и не думали останавливаться. Я попытался прервать это безобразие, но был остановлен повелительным жестом дедушки. - Не вмешивайся, внук! – величественно произнёс он. – Ты не первый, кого он покупал и насиловал! И почти все, с кем он развлекался – погибли. И на тебе нет греха. Это моя месть, ибо никто не может обидеть моего внука безнаказанно. Умом я понимал, что дед, пожалуй, прав, но менее противно от этого не становилось. Дед заметил отвращение на моём лице и подмигнул мне: - Не беспокойся! Скоро он начнёт получать удовольствие. Это ему очень пригодится в будущей жизни… Дед, высказавшись, насмешливо улыбнулся, показав на удивление белые ровные зубы. И вскоре я с удивлением заметил, что дублю начинает нравиться то, что с ним проделывали бесстыжие духи. Бред какой-то, как может понравиться изнасилование? Да у меня бы только одна мысль была после такого, а он, похоже, кайфует… Бр-р… Дедушка Ебимото невозмутимо произнёс: - Ты прав, внучек, пережить такое нормальному человеку трудно. Но этот уже ненормален, и если его не контролировать, то никогда не перестанет творить зло, ибо изначально был ущербен. А сейчас… слишком много в нем Силы, которой его невозможно лишить, ибо он слился с нею и напитал её тьмой. Но я не хочу брать грех на душу, изгоняя эту душу в тёмные пределы. Поэтому… поэтому я немного перенаправил его потоки. - В смысле? – у меня просто челюсть отвисла от догадки, но озвучить её я не решился, уж слишком похабно это могло прозвучать. - Ну, ты же и сам догадался, - хмыкнул дедушка. – Теперь у него появится любимое хобби, на которое будут уходить все его силы. Так что теперь он не опасен. - Эээ… - пробормотал я. – И что… хобби у него только на нижнюю позицию с мужчинами распространится? А то есть у меня одна задумка… И я шёпотом рассказал дедушке Ебимото – какая. Он выслушал меня и расхохотался: - Ну, внучок! Ну, насмешил! Хорошо, кое-что можно подкорректировать… Но с мужчинами отныне он всё равно будет только снизу… ну, и знания лишние ему ни к чему… Уберём… И дед задумчиво начал читать какое-то длинное заклятье. А духи продолжали творить форменное непотребство – но теперь Павел Иванович явно стал активным участником процесса. То есть, активным в том плане, что все желания духов исполнял быстро и с явным удовольствием. Завершилось всё потрясающей эротической картинкой, когда «гепард» и «рыба» одновременно овладели им сзади, а карлик стал неистово иметь свою жертву в рот. Тело дубля дёргалось, словно жук на булавке, но стоны, которые он умудрялся издавать, звучали не как стоны боли, а как стоны удовольствия… Нет, всё-таки бр-р… Наконец все трое духов одновременно дошли до кульминации этого действа и стали медленно таять в воздухе, а дед нараспев произнёс: - О, Нкале! О, Ксанту! О, Немехи-дех! Благодарю вас за исполнение просьбы моей и отпускаю до следующего служения! Светлый Мганнга отомщён, с остальным же справятся без нас! Духи склонили головы перед дедом и окончательно растаяли в воздухе. А бессознательное тело дубля, омерзительно перепачканное спермой, без чувств свалилось на пол. Что же касается некроманта, то взгляд его стал каким-то расфокусированным, видно было, что он не теряет сознания и не падает только потому, что этого ему не даёт дедушкино заклятье. Дедушка произнёс: - Вот и всё. Наказание свершилось. Может быть, мы встретимся с тобой ещё раз, ибо нам предсказано три встречи. Однако не всегда стоит верить предсказаниям… Возможно, это наша последняя встреча. Но я хочу, чтобы ты знал, Костя… Я твой старший родич… и я люблю тебя и горжусь тобой. Скоро здесь будут те, кто любит тебя. С ними придут местные Мганнга. Расскажи им о том, что в теле этого юноши две души. Они смогут изгнать лишнюю в принадлежащее ей тело… А потом… Потом можешь поступить с этим так, как задумал. Теперь у тебя всё будет правильно, внук мой… Прощай же, Светлый Мганнга, может быть, навсегда. Я в порыве чувств бросился к деду и обнял его. Удивительно, но тело Ебимото Кунсунга было вполне материальным, как и тела призванных им духов. Дедушка обнял меня в ответ, погладил по голове, как ребёнка, и исчез. Сразу. А я остался обнимать пустоту. В душе начало возникать щемящее чувство потери. И что теперь делать? Дубль по-прежнему лежал без сознания, некрос с исчезновением дедушки тоже бесформенной грудой осел на пол. Один я в своей пёстрой хламиде стоял и растерянно озирался. Но знакомое ощущение заставило меня встрепенуться. «Костя! – прозвучали в голове голоса Эрила, Аралиана и… Айры, вот спелись парни. – Костя, где ты? Мы уже в замке!»