Да мне плевать!...

      Стояла ночь, что была так привычна для жителей Города, или как его приноровились называть усопшие - Королевство Хэллоуина, где у каждого была своя роль в шоу с одноимённым названием, и каждый знал своё место. Прекрасный город, который вечно оживлён, и вечно готовится к празднику в честь Повелителя Тыкв, хотя люди празднуют его во славу Святых, но кого это волнует?       Но сегодня, за день до Рождества, было намного больше хохота и веселья: сегодня были последние подготовки для праздника, и все старались угодить Скеллингтону как только могли, ведь он был для них что-то на подобие местной знаменитости. Да и тем более, никто не хотел огорчить или разозлить самого Джека, самого страшного монстра за всю историю Хэллоуина. Конечно же, были храбрецы, но вряд ли они ещё есть в мире живых или мёртвых...       Противное хихиканье и очередная сплетня одной из пролетающих мимо дома Повелителя Тыкв ведьм о том, что оборотень встречает с морским чудищем, а так же шум и гам внизу, на главной площади, хоть как-то разбивал тишину в доме будущего Санты-Клауса. Тихий стук каблучков его возлюбленной немного давили на вековые кости, но Джек терпел и с высока глядел на Паучиху, что нервно ходила из стороны в сторону, что-то бормоча в сторону Скеллингтона, хмурясь с каждой минутой всё сильнее и сильнее, вот-вот наровясь встретить обе бровки друг с другом у переносицы. Её платье поддавалось каждому движение, и с каждым резким поворотом чуть ли не начинало кружить вокруг девушки, блестя шёлковой тканью и переливаясь при свете не яркой луны и одной лампочки, что давала слабый, но всё же свет в помещение и не давала Паучихе упасть из-за бардака, даже хаоса, что творился у возлюбленного на полу в виде игрушек на Рождественский праздник.        -...как же это бесит..., - чуть громче обычного проворчала брюнетка, а потом и вовсе остановилась и развернувшись в сторону Повелителя Тыкв, направилась быстрыми шажками в его сторону, закипая от ярости. -Как же это бесит!       Без особого внимания, будто бы уже летя на санках в облаках, скелет встретился своими пустыми глазницами с серебряной радужкой Паучихи, после чего он вздохнул и поправил костюм, что сшила ему Салли в точности до миллиметра, и пару раз прохрустелся хрящами. Такое было не в первый раз, но эти мелкие, почти что незначительные ссоры, хоть как-то разбавляли обыденные дни в городке, но всё же успевали надоедать Джеку ещё с третьего раза, когда в доме начался "хаос", а убирать его не спешил ни мистер, ни миссис.        -Как же это бесит! - снова повторяя это предложение, Паучха снова зашагала из стороны в сторону, спотыкаясь то об серо-чёрную коробку, то об "мягкую" игрушку, чуть ли не падая, но всё же продолжая ходить туда-сюда, раздражая Повелителя Тыкв всё больше и больше. -Надо же, дожили!       Останавливаясь всего в пару метрах от возлюбленного, брюнетка подняла голову вверх и прищурив глаза, встала на цыпочки и шипящим голосом, чуть ли не шёпотом, начала заводить шарманку, медленно переходя на крик:        -Даже в нашу первую встречу ты был не так заинтересован мною, нежели этим чёртовым Рождеством! Даже на наше первое свидание ты подарил мне Мёртвую Хризантему, которая рассыпалась на ветру, но мастерить детям игрушки ты мастер на все руки! Да даже, даже..., - никак не хотела угомониться брюнетка, активно жестикулируя, изредка задевая красную ткать или пуговицу на костюме Скеллингтона. -Да даже меня всегда просил сшить тебе костюм, а не Салли...       Скорчив лицо, Паучиха отвернулась от слегка ошеломлённого Джека, и хлыстнув его парочкой прядей волос, отошла от него к некой пародии ёлки, судорожно кусая нижнюю губу. Она становилась всё бледнее и бледнее, а через минуту и вовсе должна была пойти кровь, но резкое молчание, которое на этот раз прервал Джек, заставил девушку переключить своё внимание на говорящего.        -Ох, милая-милая Лифа, - приторно-сладким голосом проговорил скелет, и тихо подойдя к своей возлюбленной, приобнял её за плечи и уткнулся черепом в её макушку. -Никто мне не дорог, как ты, но...        -Но Рождество тебе дороже, - снова кусая губу, прервала сероглазая Повелителя Тыкв, и скинув со своих плеч его кости, сжала подол своей юбки до белых костяшек и глубоко вздохнув, продолжила слушать его речь:        -Я понимаю, это тяжело для тебя, но...        -Опять "но", - пробормотала Паучиха, чем начинала злить Скеллингтона, но он продолжил заговаривать зубы своей возлюбленной.        -Поверь, так будет лучше для нас всех, - выпрямляясь в свой полный рост, Джек взглянул на украшенные им вещи, что блестели новогодними гирляндами, и убрал свои руки за спину, показывая всем своим видом всю серьёзность его слов. -Разве ты не устала от этих однотонных, безрадостных дней? Разве ты не хотела когда-нибудь увидеть на человеческом лице радостную улыбку, а не гримасу ужаса? Разве ты не хотела, чтобы наш город стал более жизнерадостней и полон различных красок? Разве так и плохо быть Сэнди-Клешнёй*?...       Смотря на Паучиху молящим, чуть ли не плачущим взором, проговаривал скелет, всё ближе и ближе подходя к возлюбленной и снова касаясь её оголённого плеча. Но та, не желая слушать приторно-сладкий вздор, лишь отмахнулась, после чего повернулась к нему лицом.        -Да мне плевать! - чуть ли не во весь голос сказала брюнетка. -Ты мой и точка! И никакой Сэнди-Клешня или Рождество не посмеют тебя у меня отобрать!       Постояв ещё немного в немом молчание, девушка поспешила покинуть дом Скеллингтона и громко захлопнув дверью, оставила бедного, как уже без пяти минут, Санту-Клауса в недоумении...