Моя жизнь — за его

i. Это началось, когда Шерлоку было восемь. Он попытался забраться на самую высокую ветку старой ивы, росшей на заднем дворе. Шерлок думал, что ветка выдержит его вес, ведь он был ещё совсем мал. Но когда он схватился за нее, чтобы подтянуться, она треснула, и он стремительно полетел вниз со всех двадцати метров. Самым странным было то, что он не ударился об землю. Вернее, все было не совсем так. В конечном счёте он оказался на земле, но не ударился об неё. Столкновения не было. В одну секунду он падал, а в следующую — просто лежал на траве, будто споткнулся. Несколько долгих мгновений он просто моргал, смотря на ясное, синее небо. Что ж, это было интересно. ii. Шерлок не был глупым. Падение могло его убить. Тогда он был ещё слишком мал, чтобы иметь хоть какое-то представление о линейной физике, но понимал, что люди не могут игнорировать инерцию. Когда он рассказал об этом инциденте Майкрофту, тот лишь незаинтересованно взглянул на него и надменно фыркнул. Ладно, это нормально. Впрочем, это было ожидаемо. Шерлок и не рассчитывал на помощь этого ленивого гада. Мамочка уехала по делам, так что её спросить он не мог, а отец всё равно никогда не обращал на него внимания. Даже если бы Шерлок прошёлся по дому голым, отец бы едва взглянул на него. Шерлоку пришлось докапываться до истины в одиночку. И ему явно требовалось больше данных. У него получилось выскользнуть из поместья Холмсов без слуг, которые обычно следовали за ним по пятам. Они вполне могли спросить, что он собирался делать. Он вырос весьма убедительным лжецом, но слуги уже привыкли к его сомнительным выходкам, так что могли что-нибудь заподозрить. Лучше было этого избежать. Было пасмурно, но дождь не шёл. Пока что. Шерлок чувствовал нависающую, резкую и тяжелую влажность в воздухе. Он шёл по вымощенной камнями дорожке мимо множества рядов с кустами белых роз, пока не добрался до ивы — большой, изящной и очень, очень старой, а затем начал карабкаться по знакомым веткам, по которым взбирался с тех пор, как стал до них доставать. Он преодолел три четверти пути и остановился на своей любимой ветке: толстой, почти прямой (насколько это вообще возможно для дерева), и достаточно плоской, чтобы лежать на ней и читать, если захочется. Шерлок зацепился одной рукой за неё, а другой для баланса схватился за ствол. И посмотрел вниз. Он был, по крайней мере, в пятнадцати метрах над землей, и внизу было ещё много веток, о которые при падении можно было удариться. У него начала кружиться голова, и он сильнее вцепился в ствол дерева. Одно дело — упасть, совсем другое — прыгнуть. — Не будь дураком, — прошептал он. — Это ради науки. Он собрал волю в кулак, закрыл глаза и спрыгнул. Рассекая воздух во второй раз, Шерлок пожалел о своём решении. Из его горла непроизвольно вырвался сдавленный крик, и он бессмысленно замахал руками. В лучшем случае он мог сломать ногу, в худшем — серьёзно повредить позвоночник. Внезапно, после дезориентирующего падения, Шерлок оказался стоящим на земле.Он замер, сбитый с толку, понимая, где должен был оказаться, и не веря своим глазам. Он посмотрел вниз. Под кроссовками была упругая, яркая и зелёная трава. Шерлок повернул голову и посмотрел на дерево. Ветка оставалась там, где и должна была быть: высоко над его головой. Какого чёрта здесь произошло? — Магическое дерево? — пробормотал он себе под нос и покачал головой. Это глупо. Магии не существовало. Это, скорее всего, было чем-то вроде… прилива гравитационной силы Земли. Или изъяна в этой самой силе. Что-то вроде этого. Шерлок начал снова карабкаться вверх, и весь страх рассеялся, когда в голове вспыхнула тысяча возможностей. Он положил руку на первую ветку, и вдруг его будто дёрнуло назад. Он развернулся. Никого не было. Он осторожно встал на носочки и потянулся к ветке. Его снова что-то оттолкнуло, но в этот раз сильнее. Шерлок развернулся на триста шестьдесят градусов и бросил взгляд на близлежащие кусты и цветы. Если бы кто-то от него прятался, он бы услышал шелест листьев, но кто бы стал прятаться? — Майкрофт? — наугад позвал он. — Майкрофт, если это ты, то я подсыплю тебе отраву в твой заварной крем. Снова. Ответа не последовало. Не отводя взгляда от кустов, Шерлок снова потянулся к дереву и коснулся его. В этот раз он почувствовал это отчётливее. Рука — какая-то невидимая рука — сгребла в кулак его рубашку и дёрнула назад от дерева. Он споткнулся и едва успел удержаться, чтобы не упасть. Затем обернулся, но всё равно никого не увидел. Он не мог перепутать ощущения. От дерева его оттолкнула рука, вот только он, определённо, был здесь один. Ну, может и нет. У него заледенела кровь в жилах. — П-привет? — дрожащим голосом спросил Шерлок. — Здесь есть кто-то? Наступила пауза — пульсирующая ожиданием тишина, которая выбила из лёгких Шерлока весь воздух. А потом он почувствовал это. Чья-то рука нежно коснулась его щеки, тёплая ладонь легла на макушку и тут же исчезла. Шерлок неподвижно стоял, распахнув глаза, пока в его голове шумело. Единственное, что он знал наверняка — когда рука коснулась его во второй раз, весь страх исчез. iii. Невидимый защитник Шерлока приходил к нему на помощь ещё два раза: первый, когда хулиганы в школе попытались ударить его свинцовой трубой, и он внезапно оказался на крыше школы, и второй раз, когда его занесло на мотоцикле, и он чуть не попал под грузовик. Он отошёл от дымящихся останков своего мотоцикла без единой царапины. Скорая помощь назвала это чудом. Шерлок тогда просто улыбнулся. Никакое количество исследований не могло объяснить Шерлоку этот феномен, и после неудачной попытки сказать об этом Майкрофту, он больше никогда не пытался кому-либо говорить об этом. Это просто… было. Будто у Шерлока был какой-то иммунитет к серьёзным травмам. Ему потребовались годы, чтобы в конечном счете прийти к осознанию того, каким уязвимым его это сделало. iv. К огромнейшему шоку его родителей, когда подошёл к концу шестой класс и пришло время поступать в университет, Шерлок согласился пойти в Кембридж, где учились все выдающиеся члены его семьи на протяжении последних ста лет. Они восприняли эту новость с опаской и немалой долей подозрения. Тем не менее, всё равно поздравили его с поступлением в один из лучших университетов мира — хотя, честно говоря, ему чуть не отказали из-за его дисциплинарных записей, и поэтому отцу пришлось сделать телефонный звонок — и предложили помощь в переезде в новое общежитие. Чего они так и не поняли — Шерлоку было все равно в какой университет поступать. Ему было всё равно. Будь у него выбор, он бы вообще никуда не поехал, но знал, что если бы рискнул и спросил, его бы отправили в какую-нибудь отвратительную школу-интернат в Швейцарии раньше, чем он успел бы договорить фразу. В конце концов, в этом случае он оставался в стране и мог бы извлечь пользу из обучения на химическом факультете, до тех пор, пока его оценки не начнут неминуемо ухудшаться, и он не вылетит оттуда. Он понятия не имел, что будет делать дальше, но он чувствовал, что что-то случится. v. Этим «что-то» оказался человек по имени Виктор Тревор. Шерлок встретил его в свой первый день в университете, когда тот на математике занял место рядом с ним и сказал «привет». Шерлок громко объявил, что Виктор спит с ассистентом их профессора. К огромному удивлению Шерлока, тот ещё громче ответил: «Да, слышал бы ты, какие звуки он при этом издаёт. Потрясающе непристойные». Ассистент выбежал из аудитории, опустив глаза, и с горящим лицом, но Виктор лишь закинул руки за голову и усмехнулся. Стоило признать, что Шерлок был заинтригован. — Ну, что, — небрежно спросил парень, — ты шпионил за мной, или ты такой же умный, каким кажешься? vi. Виктор был как паззл, который Шерлок не мог никак сложить. Он был из богатой титулованной семьи, но ходил в дырявых футболках, и обычно отказывался носить обувь. Он курил самокрутки и быстро научил Шерлока делать их самому. Своим медово-каштановым волосам он не уделял много внимания, поэтому на его голове всегда был творческий беспорядок. Он был умным. Не таким как Шерлок, но проницательнее, чем их сверстники. И он знал вещи, которых не знал Шерлок. Знания Виктора ограничивались теми предметами, которые Шерлок долго изучал, пока не признал их бесполезными — то есть всё, что не относилось к точным наукам — например, антропология и психология. Однажды он сказал Шерлоку, что, если верить статистике, причина, по которой сотрудники полиции всегда подозревают мужа в убийстве жены, состоит в том, что в одном из трёх случаев виновен именно он. А потом рассказал, что недавно читал о случае, когда муж убил свою жену пластиковым пистолетом, а потом растворил его в ацетоне, полностью уничтожив орудие убийства. Видимо, это расследование стало для полиции ночным кошмаром. Шерлок удивился, что эта информация его так увлекла. На следующий день он пошёл в библиотеку и нашёл столько книг по криминальной психологии, сколько смог найти. Казалось, это не так уж и бесполезно. Самой загадочной вещью в Викторе было то, что ему искренне нравился Шерлок. Неважно, сколько раз Шерлок его оскорблял, Виктор лишь отшучивался и спрашивал, не хочет ли тот выкурить косяк. Это раздражало и захватывало. Шерлок начал бояться, что он в серьёзной опасности — может влюбиться. Одна лишь мысль об этом была отвратительна. Однако, беспокоиться об этом ему не стоило, потому что уже во втором семестре Виктор познакомил Шерлока с любовью всей его жизни — кокаином. Шерлок, привыкший к своей неуязвимости, принял его с безрассудной поспешностью. Для передозировки ему понадобилось меньше месяца. vii. Если бы Шерлок знал, насколько основательно передозировка изменит его жизнь, то уже очень давно вколол бы себе в руку иглу. viii. — Шерлок! Шерлок, посмотри на меня. Посмотри на меня! Ты не должен засыпать, Шерлок, пожалуйста. Шерлок открыл затуманенные глаза, но ничего не мог понять. Будто бы он смотрел на мир сквозь расфокусированный объектив камеры, по краям которого танцевали чёрные кляксы. Его мозг работал вяло, пытаясь обработать информацию, сквозь густую дымку наркотиков, которыми он был накачан. Он лежал на холодном кафельном полу и смотрел в потолок своей кухни. Его кожа горела, кипела, зудела, будто какое-то живое существо скользило под ней. В тот момент у него было два сильных желания: спать на протяжении минимум трёх лет, и блевать. Последнее стало ещё сильнее, когда он опять услышал голос. — Нет, Шерлок! Чёрт возьми, не смей! Клянусь, если ты сейчас заснёшь, я никогда тебя не прощу! Ты не можешь так со мной поступить, Шерлок. Я не могу дать тебе умереть, но и спасти на этот раз не смогу! Я могу удержать тебя от падения или аварии, но когда наркотики уже в твоем организме, я ни черта не могу сделать! Ты не должен заснуть. — Ты не Виктор, — вяло сказал Шерлок. Он мог кое-что разглядеть, но совсем немного. Мужчина. Загорелая кожа. Светлые волосы. Зелёная рубашка. — Кто ты? — Я… — колеблясь, начал тот, — я твой друг, Шерлок. Просто держись. Скорая уже почти… Мир поглотила темнота. ix. Шерлок неоднократно рассматривал концепцию вечности и пришёл к выводу, что она его ужасает. Ему быстро всё надоедало, и, если дать достаточно времени — да хоть всё время в этом мире — ему надоело бы всё, что только возможно. И тогда не осталось бы ничего, кроме его собственного разума, заключённого в вечности. Ничего, что занимало бы его. И тогда он определённо сошёл бы с ума. Если злые духи и существуют, то родом они отсюда. Впадают в ярость и безумие от монотонности бытия. Лучше однажды умереть и ничего не найти на другой стороне. Конец. Спокойной ночи, Вена. Никакой скуки. Никаких погонь за бесконечным потоком загадок, которые могли бы удовлетворить его. Конечно, думать о смерти и встретить её лицом к лицу — две разные вещи. Шерлок, плывущий в темноте, был способен осознать себя, но не способен понять, где находится, поэтому идея смерти как плавания в пустой бездне была для него самым невыносимым адом, который только можно вообразить. x. — Хорошо, у тебя есть вопросы. Шерлок растерянно моргнул. Его рука замерла над кнопкой вызова, но он знал, что не нажмёт на неё. Он чувствовал тяжёлый больничный запах, голова болела, и хотелось спать, но наконец-то, наконец-то подвернулось что-то интересное. Невысокий, хорошо сложенный светловолосый мужчина с тёплой улыбкой на губах сидел у его кровати, немного наклонившись вперёд и подперев подбородок рукой. Впрочем, звать медсестру Шерлоку не хотелось. Дело было в том, что этот человек не мог существовать. Шерлок обвёл его взглядом, обратив внимание на ужасный бежевый свитер и карие глаза… нет, голубые. Очень голубые. А ещё линии загара… Этого просто не могло быть. Шерлок не мог делать выводы, основываясь только на внешнем виде. Во всем, начиная с одежды и лица и заканчивая словами, он видел только очевидные факты. Мужчина. Англичанин. Он выглядел на тот же возраст, что и Шерлок. Около двадцати лет. Это бесполезно. Та малость, которую Шерлок сумел понять не имела абсолютно никакого смысла. Судя по его глазам, ничего на этой Земле не касалось этого мужчины. Ни один человек на земле не тронул его и пальцем,ни крошки еды не попало ему в рот. Ничего. Будто бы этот человек просто появился на Земле уже взрослым. Но в нём что-то было… не так. Он выглядел осязаемым, но в то же время нематериальным. Он был одновременно и здесь, и не здесь. Будто застыл в каком-то странном почти существовании между тут и там. Шерлок почувствовал, как его волосы на затылке встали дыбом. — Кто ты? — осторожно спросил он. Человек, к удивлению Шерлока, лишь хмыкнул. — Я знал, что ты быстро поймёшь. Ты потрясающий. Шерлок не смог скрыть своего изумления, и мужчина снова засмеялся. — Ты не привык к тому, что другие это ценят. Знаю. Все пятнадцать лет я едва сдерживался, чтобы не связать шнурки всем твоим одноклассникам, — он стоял, а воздух вокруг него странно мерцал, будто парень излучал тепловые волны. — Ты можешь называть меня Джоном, — сказал он всё с той же улыбкой, которая вызывала у Шерлока смутное волнение в глубине души, — и верь мне, когда я говорю, что не причиню тебе вреда. А сейчас я должен идти. Отец хочет узнать, как ты себя чувствуешь. Но я вернусь. Ты меня уже увидел, так что нет смысла больше прятаться. Шерлок моргнул, и Джон пропал. Шерлок быстро сел на кровати. Его мозг воспротивился этому, но он его проигнорировал. Дверь в его больничную палату была закрыта. Но даже если нет, этот мужчина — Джон — не мог так быстро до неё добраться. Новая пульсация боли заставила Шерлока снова откинуться назад. Джон. Невозможный человек. Хм, интересно. xi. — Я — деймон, — Джон отхлебнул чая из кружки и поморщился. Слишком горячий, сделал вывод Шерлок. Он видел пар, сидя в пяти футах от него. — Демон? — повторил Шерлок. Он сидел на подголовнике старого кресла болотного цвета, которое он принёс со свалки, положив ноги на подушку и сложив руки под подбородком в молитвенном жесте. Они были в комнате Шерлока в общежитии, а сосед, к счастью, ушёл, так что Шерлоку не пришлось раздражённо выгонять его. Он сосредоточил взгляд на Джоне, быстро бегая глазами от лица к обуви, груди и обратно, впитывая информацию. — Распространённая ошибка, — сказал Джон. — Деймон. Большая разница. Мы не люди, как демоны. В отличии от них, мы доброжелательны. Нет, мы можем стать злыми, как в случае с Ламией, но обычно мы хорошие. — И какая у тебя цель? — спросил Шерлок, и наверное, он произнес это чуть более грубо, чем стоило, но его любопытство перевесило, и он хотел, чтобы Джон говорил быстрее. — Почему ты помог мне, когда случилась передозировка? — Я присматривал за тобой с самого рождения. Осознание ударило Шерлока с такой силой, что он чуть не упал с кресла. Дерево. Хулиганы в школе. Случай с мотоциклом. О, это неожиданно. — Так кто же ты? Мой ангел-хранитель? И где же твое белое одеяние, крылья и спрятанный нимб? — он даже не попытался убрать из голоса насмешку. — Деймоны не ангелы. И у нас нет крыльев. Мы назначаемся человеку при его рождении и защищаем его всю жизнь. Я — часть тебя, — Джон неопределённо махнул рукой в сторону Шерлока. — Я был частью тебя с того момента, как ты сделал свой первый вдох. И всегда буду. Шерлок почувствовал неясный укол в груди. — Очевидно, у тебя есть физическая форма и ты можешь дотрагиваться до вещей, — он жестом указал на чашку чая. — Как это работает? — Как я уже сказал, я — часть тебя. Если ты можешь касаться вещей, значит, и я могу. Если захочу, я могу быть невидимым или нематериальным. Следовательно, поэтому ты не видел меня до передозировки. Но от меня было бы мало пользы, если бы я не мог взаимодействовать с вашим миром. Как бы я вытащил тебя из здания или оттолкнул от автобуса, если бы не мог ни к чему прикасаться? — Что-то в тебе выглядит неправильно. Хоть ты и здесь, кажется, что это не так. Почему? — Мы существуем одновременно и в этом мире, и в так называемом эфире. Это расхождение в пространственно-временном континууме, то же самое, что позволяет существовать всяким странностям жизни, вроде удачи, кармы и чудес. Когда у тебя возникает странное ощущение насчет чего-то, что не можешь объяснить, это и есть расхождение. Шерлок фыркнул: — Я это называю внимательностью. — Ну, не все так восхитительно внимательны, как ты, Шерлок. Обычные люди часто полагаются на такие вещи, как инстинкты и удача. Как я уже говорил, это все связано с небольшой дырой в реальности. Тебе понравится. Здесь больше науки, чем магии. Деймоны вроде меня находятся здесь, на Земле. И мы опережаем вас на долю секунды. Мы параллельны друг другу. Вот почему мы в силах предотвратить плохие вещи, которые могут случиться с нашими подопечными. В нашей нематериальной форме, в эфире, доля секунды подобна годам. В эфире содержится куча вещей: потерянные души, ненужные куски истории, странные вещи, которые каким-то образом затерялись там. Думай об этом, как о ненужном ящике с барахлом в доме Божьем. Всё это существует и в этом мире, но из-за расхождения этого нельзя достигнуть. — Раз уж мы перешли на тему Бога, кто создал вас? И кто контролирует? — Нас никто не контролирует, — Джон строго посмотрел на него, но Шерлок демонстративно проигнорировал взгляд. — Нас создал Бог, очень старый Бог по имени Зевс. Ты бы знал его, если бы не удалил всю греческую мифологию. Шерлок не сдержал смеха: — Зевс. Царь Богов? Это тот, от которого женщины постоянно рожали? И он ещё людей в лебедей превращал? Этот Зевс? — Истории несколько преувеличены, но в них есть доля правды. «Зевс», как ты часто называешь его, является, как и в мифах, лишь одним из богов, но никак не самым главным, и… ну, да, стоит признать, что он имеет склонность к драме. В итоге люди узнали о нём. Наверняка. Так и родилась греческая мифология. Увлекательно, правда? Шерлок попытался подавить гримасу отвращения, но, судя по тому, как Джон рассмеялся, ему это не удалось. — Знаю, знаю, у Отца плохая репутация, но поверь мне, когда я говорю, что он хороший парень. Он намного интереснее, чем Ганеша. Этот всегда жонглирует. Кроме того, как он может быть плохим, если посылает деймонов, чтобы присматривать за вами? Он создал нас ради вас. Ваша защита — наш главный приоритет. Шерлок ловко сменил тему: — Почему ты показался мне? — Я не показывался. По крайней мере, осознанно. Я просто внезапно стал материальным. Это часть моей биологии. Защитный механизм, так сказать. Когда человек деймона в опасности, мы не можем этого избежать. Мы мгновенно материализуемся, чтобы вмешаться напрямую. Это случается инстинктивно — быстрее, чем скорость мысли. Некоторые люди за всю жизнь так и не встречают своего деймона лицом к лицу. А многие встречают. Но ты далеко не особый случай. — У всех есть деймон? — О, боги, нет. Раньше они были у всех, но ты хоть представляешь, каким был рост населения только за последние сто лет? Отец не может угнаться за вами. И, нет, ты просто один из счастливчиков. — Почему я? Джон пожал плечами. — В избранных людях всегда есть что-то особенное, в большей или меньшей степени. К примеру, деймон был у Уильяма Шекспира, но ещё и у большинства пассажиров девяносто третьего рейса. — Почему они погибли, если у них были деймоны? — Мы тоже совершаем ошибки, но, если у человека есть более важное предназначение, мы не имеем права вмешиваться. Осмелюсь сказать, что у тех людей оно было. Шерлок замолчал, пока мозг обрабатывал и аккуратно всё систематизировал новую информацию. Немного поколебавшись, он сказал: — Расскажи ещё. — О чём? — О себе. О том, что вы делаете. О том, кто вы, — Шерлок окинул взглядом с виду ничем не примечательного Джона. — Из чего вы сделаны? И на что способны? — На некоторые вопросы я уже ответил, но у меня для тебя есть забавный факт. Ты же знаешь, что римляне полностью скопировали греческую мифологию, лишь заменив имена? — Да. — Угадай, как они нас назвали. — Я никогда не угадываю. — Да, конечно. Шерлок остановился. — Как? — Гении. Шерлок поднял бровь. — Ну, это гени на латыни, но так больше никто не говорит. Это потому, что мы ведём людей на протяжении всей их жизни и наставляем на правильный путь, — Джон последний раз отхлебнул чай и поставил кружку на кофейный столик. — А касаемо того, из чего мы сделаны, то я думаю, что самое близкое обозначение в этом языке — энергия. Чистая энергия. Поэтому кажется, что я излучаю тепло. Вот как этот мир трактует моё существование. Если говорить о том, что деймоны могут делать, то мы, находясь в материальной форме, ведем себя как люди, — он указал на пустую кружку. — Мы пьём. Мы едим. Мы спим. У нас те же биологические потребности и реакции. Тем не менее, в духовной форме у нас больше силы. Не так много, как у Отца, но достаточно. Поэтому мы можем… подталкивать людей. Убедить их не делать чего-то, не идти по определённому пути. Как я и сказал, мы тоже совершаем ошибки — очевидно, что я не смог удержать тебя от наркотиков, но обычно всего этого достаточно, чтобы держать наших подопечных невредимыми и подальше от проблем, — Джон хмыкнул. — Хотя, должен сказать, что благодаря тебе последние двадцать лет я был очень занят. Мне никогда не было скучно. Джон снова улыбнулся, и Шерлок вдруг понял, почему эта улыбка так сильно на него влияет. Он мог почувствовать её, как прикосновение руки к его голове, когда он был маленьким. Это тепло взяло родилось в его груди и стало распространяться по его телу, пока не оказалось в каждом пальце, в каждой пряди волос. — Ну, — протянул Шерлок, сохраняя бесстрастное выражение лица, несмотря на забившееся чаще сердце, — что теперь? Джон пожал плечами. — Теперь ты всё знаешь, и мне больше не нужно прятаться. — Его лицо стало жёстким. — Но. Больше. Никаких. Наркотиков. Шерлок, ты не можешь больше так со мной поступать. — Почему тебе не всё равно? — упрямо возразил Шерлок. — Если бы я умер, ты был бы освобожден от своих обязанностей. Разве это не предпочтительнее, чем погоня за безумцем, которому явно не хватает базовых инстинктов самосохранения? Шерлок пытался выглядеть спокойным, но увидев взгляд Джона, запнулся. Казалось, что в тот момент, когда Джон посмотрел на Шерлока своими невероятно голубыми глазами, в них было сосредоточено всё солнце, тепло и безопасность этого мира. — Мне не всё равно, — мягко сказал Джон. — Ты не можешь даже представить, насколько мне не всё равно, Шерлок. И если бы что-то случилось с тобой, это бы уничтожило меня. Во всех смыслах этого слова. Шерлок тяжело сглотнул и заставил себя отвернуться. Никто никогда не смотрел на него так. Будто он что-то ценное. — Хорошо, – прошептал он. — Больше никаких наркотиков. И в первый раз в своей жизни он говорил что-то не потому, что другие хотели это услышать. xii. Он оборвал все связи с Виктором Тревором. Это было удивительно легко, учитывая, что всего неделю назад он был для Шерлока человеком, наиболее близким к понятию «друг». У него появился кое-кто получше. xiii. Шерлок ожидал, что объяснять, откуда взялся Джон, будет трудно. У него не было ни прошлого, ни диплома об образовании, ни документов. Кроме того, это нервирующее почти-присутствие заставляло все чувства Шерлока легко и быстро куда-то устремляться. Это было странно и приятно, и Шерлок не мог описать это ощущение. Будто увидел новый цвет. Он не мог до конца осознать это. Оказалось, что люди не особо интересовались Джоном. У Джона была одна история: он — Джон Ватсон, старый друг Шерлока из университета, который намерен стать врачом и вступить в армию. Но большего любопытства никто не проявлял. Несколько раз Шерлок обвинил Джона в «подталкивании» людей к подчинению, на что Джон в ответ лишь усмехнулся и проворчал, чтобы Шерлок больше ел. Тем не менее, настоящая проблема появилась сразу после выпуска, когда они стали делить крошечную квартиру на Монтегю-Стрит. Майкрофт заявился к ним без предупреждения и успел пройти лишь три фута от двери, как его глаза тут же остановились на Джоне. Шерлок стоял, охваченный внезапным и безумным желанием броситься перед Джоном и защитить. Хоть это и было абсурдно. Майкрофт увидит всё с первого взгляда. Его не обмануть. Он увидит неправильность Джона так же легко, как и Шерлок. К невыразимому удивлению Шерлока, Майкрофт улыбнулся. — Мне было интересно, когда же вы появитесь, — сказал он Джону. — Учитывая безрассудную натуру моего брата, это было лишь вопросом времени. — Я бы извинился за то, что потребовалось так много времени, — с лёгкостью ответил Джон, — но я, честно говоря, очень рад, что Шерлоку удалось столько лет провести без полной катастрофы. — Как… — Шерлок повернулся к Майкрофту, и его голос дрогнул, — как ты вообще… Сбоку от Майкрофта появилась Антея. Верная, надёжная Антея, которая однажды появилась и никогда не покидала его. Шерлок уставился на нее, а Майкрофт вкрадчиво улыбнулся. — Кажется, мы оба предназначены для величия, дорогой брат. xiv. Если бы кто-то спросил Шерлока о точной дате, когда он осознал это — он не смог бы дать ответ. Прошло больше десяти лет с тех пор, как к нему присоединился Джон. А точнее, тринадцать лет бесконечной погони, смеха, опасности и приключений. Однажды Шерлока чуть не убили, и Джон ругался, держа в руках его лицо и сдерживая слёзы, он кричал Шерлоку, чтобы тот не смел больше никогда, никогда, никогда так делать. Шерлок чувствовал странное стремление, но не знал, как его выразить, а Джон смотрел на него так, будто он самая прекрасная вещь во всём мире. Кокаина хотелось до боли, но из-за Джона он никогда его не покупал. И в один момент Шерлок просто знал это. Может быть, он знал это всегда, с тех пор, как в его жизнь вошёл Джон, но был слишком занят Работой, чтобы заметить. Шерлок не знал, как сказать об этом Джону, и стоит ли. Наверное, это нехорошо. Как это вообще работает? Однажды они преследовали преступника и загнали его в угол. Они были готовы задержать его, но в этот момент дедукция подвела Шерлока, и мужчина внезапно вытащил пистолет. Сердце Шерлока заколотилось, но когда тот навёл дуло пистолета на Джона, оно полностью остановилось. Шерлок ожидал, что сработают его инстинкты. Он ожидал, что его захватит какой-то безумный порыв, и он защитит Джона, бросится перед ним. Вместо этого ужас парализовал его, он бежал по его венам, как холодная ртуть. Он никогда в своей жизни так не паниковал; казалось, что какие-то огромные руки сжали его рёбра, и жгучая боль заставляла каждый дюйм его кожи расползаться. Он замер и смотрел, как мужчина взвёл пистолет и нажал на курок. Из-под его ног ушла земля, и вдруг всё стало чёрным. xv. — Шерлок! Шерлок, проснись! Ох, ты кретин, ты не поступишь так со мной снова! Шерлок открыл глаза и медленно сфокусировался на знакомом лице. Джон. Облегчение затопило его так резко, что он задохнулся. Он попытался сесть, но Джон схватил его за плечи и опустил обратно. — Нет, не надо. Ты не будешь двигаться, пока я не проверю все жизненно важные показатели. Шерлок осознал, что его голова лежит на коленях Джона. Он послушно не двигался, пока тот светил ему мобильником в глаза: — Прости, не взял с собой фонарик, — а потом считал его пульс, всё время бормоча себе под нос что-то о «напыщенном придурке». — Всё в порядке, можешь сесть. Шерлок сел, но не отодвинулся, а лишь повернулся так, чтобы можно было смотреть на Джона. Господи, он никогда не думал, что будет когда-нибудь так счастлив просто видеть чьё-то лицо. — Что случилось? Джон усмехнулся. — Ты забыл, что мне необязательно постоянно быть материальным. Я перескочил в эфир, когда пуля должна была пройти сквозь меня. А потом я занялся ублюдком и забрал его пистолет. Кстати, спасибо за помощь, — Джон указал на рухнувшее на землю тело в десяти метрах от них. — Я даже не могу передать, каким это было удовольствием для меня — самому вырубать его, пока ты терял сознание, как байронический герой. Что с тобой случилось? Шерлок изучал его лицо, исследовал все линии, морщинки и светлые пряди, которые он так хорошо знал. Лицо Джона было единственной вещью, на которую Шерлоку никогда не было скучно смотреть. Оно было таким выразительным, все эмоции были написаны на изгибе бровей и рта. Шерлок подумал о том, что почувствовал, когда пистолет был направлен на Джона. Новый ужас охватил и сжал его сердце, когда он представил, как Джон лежит на земле, и кровь течёт из раны в груди. Если бы ему причинили боль, если бы он умер, Шерлок знал, что не сильно от него отстал бы. Потеря Джона убила бы его так же, как и потеря способности дышать. Горе высосало бы из него всю жизнь, и он не смог бы бороться с этим. Джон озабоченно и внимательно смотрел на него, а затем в его глазах расцвело понимание, и он выдохнул: «Ох». Джон сильно обнял его, обвив руками и прижимая ещё ближе. — Шерлок, я обещал тебе, что всегда буду рядом. Я это и имел в виду. Ты должен знать. Я бы никогда тебя не оставил одного. — Я знаю, — выдохнул Шерлок, почти услышав слёзы в своём голосе, — я знаю. xvi. — Какая часть? Джон вздрогнул и поднял взгляд от газеты: — Прости? — Однажды ты сказал мне, что ты — часть меня. Я предположил, что это буквально. Мои исследования подтверждают, что деймоны имеют физическую и эмоциональную связь со своими подопечными. Так какая ты часть? Палец ноги? Руки? Надеюсь, не та часть, которую я могу случайно отрезать. Мгновение Джон не двигался. А затем медленно, мягко улыбнулся, поднял палец и прижал его к левой стороне груди. Шерлок почувствовал под ним свой собственный пульс. — Ох. Ох. xvii. Они стояли на кухне в 221Б на Бейкер-Стрит и убирали посуду после ужина. И вопрос, днями мучивший Шерлока, наконец-то сорвался с языка. — Тогда это — любовь? Джон продолжал вытирать тарелку, но Шерлок видел, как напряглись его плечи. — Я вижу это так. Но это не обязательно должно быть любовью, если не хочешь это так называть, — он помедлил, облизывая губы, и Шерлок с восторгом проследил за его движением. — Мы не должны быть чем-то большим, чем исключительно близкие друзья. Пока другие люди этим так озабочены, конечно, мы знаем правду, но всё равно можем оставаться просто человеком и деймоном. Мы ими и являемся, в конце концов. Шерлок непривычно долго обдумывал свой ответ. Что-то было не так. С Джоном. Интуиция подсказывала Шерлоку, что Джон о чём-то умалчивал. Он отложил тарелку, которую мыл, и повернулся к Джону: — Ты любишь меня. Джон наконец прекратил вытирать посуду и посмотрел на Шерлока своими невероятно голубыми глазами, которые тот так хорошо знал. — Ты любил меня с того момента, как я родился, несмотря на то, каким невыносимым я был. Ты спасал мою жизнь больше раз, чем я могу сосчитать, и ты любишь меня. Ты знаешь, что я тоже люблю тебя, но ты не знаешь, что это значит для меня. Ты был со мной каждую секунду в моей жизни, но ты никогда не видел, как я люблю кого-то. Джон положил тарелку на стол и повернулся к Шерлоку, расправив плечи. В такие моменты Шерлок понимал, почему люди не ставили под вопросом историю Джона о том, что он бывший военный врач. Это казалось правдой. — Да, я признаю это, — сказал Джон, его голос был обманчиво спокойным. — Я не знаю, что это значит для тебя, и я не спрашивал, потому что… — Джон затих, будто колеблясь и подбирая правильные слова. Шерлок терпеливо ждал, но потом Джон издал нервный смешок и продолжил, — я абсолютно счастлив просто быть рядом с тобой. Отношения между человеком и деймоном, как известно, сложны, но ничто не может разрушить такую любовь. Я мог бы просто сидеть, сложа руки, пока ты проживаешь свою долгую и счастливую жизнь, даже не зная о моём существовании, — он замолчал, тяжело дыша. — Просто знай, что ты никогда не сделаешь меня несчастным. Пока не навредишь себе или подвергнешься опасности. Я всегда буду здесь. Я приму любое твоё решение. Но, правда, это не должно быть… чем-то. Он раздражённо замолчал. Однако, Шерлок ухмылялся. — Ну, в таком случае, ты не будешь возражать, если я сделаю это. Шерлок бросился к Джону и поцеловал его прежде, чем тот смог остановить его. Джон удивлённо подпрыгнул, но после мгновения колебаний, ответил на поцелуй. Рот Джона был мягким, настойчивым и очень тёплым, как и весь он. Шерлок никогда не чувствовал ничего более прекрасного. Спустя минуту, которая показалась такой короткой, Шерлок отстранился и посмотрел на Джона. Его зрачки были такими расширенными, что казалось, это просто два голубых кольца света, внутри которых две чёрные дыры. — Ну, — сказал Джон, не дыша, — теперь понятно. xviii. Шерлок с лихорадочным азартом осматривал труп, лежащий перед ним на асфальте. — Попытайся не выглядеть таким довольным, — прошипел Джон. — Мёртвая женщина, помнишь? — Да, но Джон… — проурчал Шерлок, понизив голос до бархатного и гладкого баритона, который — он знал — заставляет Джона мгновенно прощать его в девяносто трёх процентах случаев, — ты знаешь, что это? — Нет. Что? — Что-то новое. xix. — Прости, Джон, — выкрикнул Мориарти с мелодичным ирландским акцентом. — Знаю, я сказал, что пощажу Шерлока, но я больше не могу смотреть на то, как он лезет в мои дела, правда. Слишком грязно. Более вероятно, что один из моих клиентов-идиотов сделает ошибку. Ты ведь понимаешь, да? — он игриво захлопал ресницами. Звук плещущейся рядом воды в бассейне был до жути гипнотическим, а резкий запах хлорки настолько сильным, что при каждом вдохе он обжигал стенки носа Шерлока. Он моргнул, и кровь из раны около виска капнула ему на глаз. Мужчина — высокий блондин с неестественно бледно-зелёными глазами и смуглой кожей — направил пистолет на его голову. На стволе, которым он ударил Шерлока по виску, уже высохла кровь. — Мориарти, — прорычал Джон, направляя на него свой браунинг 79А1, — отпусти его, или я обещаю, я… — Ох, пощади меня, — сказал Мориарти, закатив глаза, — я знаю все обычные угрозы, милый. Дело в том, что твой питомец сейчас умрёт, и ты ничего не сможешь с этим сделать. Мужчина взвёл курок, и Шерлок замер. Боже, пожалуйста, подумал Шерлок, дай Джону жить. — Блестящая дедукция, — сказал Джон, — но ты забыл об одном. — Ох, зверушка, и что же это? — Кажется, кто-то должен был преподать тебе ускоренный курс биологии деймонов. Несколько вещей случилось так быстро, что Шерлок едва смог осознать их. Мужчина, направляющий пистолет на голову, нажал на спусковой крючок. Мориарти закричал. Послышался выстрел. Человек, стоявший прямо перед Шерлоком, испарился и снова появился, но уже возле Мориарти. Из его груди полилась кровь и расцвела пятном на белой рубашке. Он рухнул на землю, а Мориарти упал на колени, отчаянно прижимая к себе тело. — Себастьян! Себастьян, Ответь мне. Нет, нет, нет, ты не можешь оставить меня! — он безмолвно выл в течение минуты, пока вой не превратился в истеричное рыдание. Его лицо выражало то демоническую ярость, то опустошенность и горе. Шерлок в ужасе наблюдал за тем, как Мориарти взял из руки мужчины пистолет и поднёс к своему виску. — Прощай, — произнёс он ровным, лишённым эмоций, голосом, — Шерлок Холмс. Шерлок отшатнулся, но ничего не смогло перекрыть звук выстрела и грохот упавшего возле бассейна тела. Настала тишина, а затем Шерлок услышал шаги. Джон. — Боже, — выдохнул Джон, — честно говоря, я не думал, что Мориарти будет не всё равно, когда умрёт его деймон. Полагаю, даже психопаты не могут игнорировать связь. Шерлок глубоко вдохнул и отмахнулся от неожиданного сочувствия. Он совсем не был удивлён самоубийству Мориарти. Он тоже вряд ли бы смог выдержать такое. — Кстати, это было гениально с твоей стороны. Ты знал, что если выстрелишь в Мориарти, мгновенно сработает защитный механизм Морана. Тот самый, который привёл тебя ко мне, когда у меня случился передоз. Он материализовался прямо в том месте, где должен оказаться, чтобы спасти жизнь своего человека. — Да, иногда мне везёт, — Джон помог Шерлоку подняться и усмехнулся: — Пойдём домой? — О, боже, да. xx. Как только они вернулись на Бейкер-Стрит, и Шерлок успел закрыть за ними дверь, он сразу кинулся к Джону. — Шерлок, что ты… мпфх! Он жадно прижался губами ко рту Джона. То, что он почувствовал в бассейне, весь тот адреналин всё ещё бежал по его венам, опьяняя. Джон остановился лишь на мгновение, но затем сдался и разомкнул губы, схватившись одной рукой за плечо Шерлока. Шерлок медленно толкнулся языком в рот Джона, и казалось, что он пробовал сладкую амброзию. Аномально горячее тело Джона стало ещё горячее, когда Шерлок сорвал с него свитер, пытаясь добраться до мягкой кожи. Он провёл ногтями по крепкому животу Джона и хрипло застонал. — Шерлок, – пробормотал ему в губы Джон, — Шерлок, подожди. Шерлок отстранился, тяжело дыша. Ему удалось прижать Джона к стене около лестницы, нависая над ним, его предплечье было возле головы Джона. — Джон, — это всё, что он мог сказать. Он никогда не спрашивал, почему тот выбрал это имя, ведь деймонам, очевидно, не давали земные имена. Но именно сейчас эта комбинация звуков была его самой любимой во всех языках на Земле. — Ты уверен? — спросил Джон для начала. — Ты никогда раньше не… мы никогда не делали этого, и… Шерлок оборвал его ещё одним исступлённым поцелуем, и, боже, Джон плавился под ним. — Да, Джон, я уверен, — выдохнул Шерлок, едва касаясь губ Джона. Он упивался ощущением трения их тел друг об друга. — Я чуть не потерял тебя сегодня, и я не хочу провести ни дня, пока мы не станем близки настолько, насколько это физически возможно. А теперь, боже, пожалуйста, пойдём наверх. Джон переступал сразу через две ступеньки, и Шерлок с лёгкостью следовал за ним. Шерлок долго возился с дверью, но сумел закрыть её до того, как Джон пошёл в наступление. Его толкнули к двери, Джон навис над ним, и он почувствовал на своей коже и губы, и руки, и горячее дыхание. Шерлок низко застонал и наклонил голову, подставляя шею. Джон понял намёк и жарко припал губами к шее, прежде чем прикусить её в месте прямо над плечом. Вспышка удовольствия была такой сильной, что Шерлок задрожал. Господи, это не должно быть так хорошо. Он почувствовал, как его член стремительно твердеет. Джон осыпал поцелуями и укусами его шею, спускаясь вниз, к ключице, а затем снова её прикусил. Шерлок не мог прекратить издавать отчаянные звуки. Его концентрации хватило ровно на то, чтобы просунуть руку между их тел и нащупать член Джона. Когда он нашёл его и сжал сквозь ткань джинсов, Джон зашипел: — Да, Шерлок, не останавливайся. У Шерлока была идея получше. Он скользнул ногой между бёдер Джона и прижался к ним так, чтобы их члены упирались в друг друга. Джон уловил мысль и, когда тот начал тереться об него, снова яростно впился в рот Шерлока. Движения были резкими и почти болезненными, но Джон был здесь, в его руках, живой и тёплый, и Шерлоку было так хорошо, что казалось, он сейчас взорвётся. Шерлок запутался пальцами в волосах Джона и попытался притянуть его до невозможности ближе. Рот Джона был влажным и горячим, а царапины от щетины лишь добавляли жару. Шерлоку хотелось, чтобы момент, когда он приник к человеку, которого любил больше собственной жизни, длился вечно. Когда он толкался в бёдра Джона, он чувствовал, как в его паху росло напряжение, и знал, что у него не так много времени. — Джон, — всхлипнул он, — на диван, сейчас же. Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Джон застонал и отстранился. — Боже, я могу кончить от одной лишь мысли об этом. Шерлок схватил его за руку и потянул к дивану, обхватив руками лицо Джона и осыпая его на ходу поцелуями. Когда они добрались до места назначения, Шерлок упал на подушки и притянул Джона к себе. — Да, — прорычал Шерлок от ощущения тепла Джона и веса, с которым тот на него навалился. Он зарылся рукой в подушки и выудил оттуда бутылочку смазки, которую недавно туда положил. На всякий случай. Он вложил её в руку Джона и начал срывать одежду и с себя, и с Джона, внезапно ужасаясь её количеству. Джон усмехнулся, когда Шерлок сбросил с себя рубашку и брюки так, будто стоял таймер. Но затем Шерлок приступил к ремню Джона. — Спокойно, спокойно, — сказал Джон, когда Шерлок попытался выдернуть ремень из шлевок одним движением. — Не спеши, — Джон оттолкнул руки Шерлока и сам снял ремень, откладывая его в сторону. Затем он расстегнул пуговицу на джинсах и начал медленно расстёгивать молнию, пристально наблюдая за Шерлоком. Жара в этом взгляде хватило бы, чтобы расплавить Шерлока. — Джон, — снова сказал он, перекатывая это имя на языке, будто пробуя на вкус. Джон издал звук, похожий на рычание, и резко перевернул Шерлока на живот. Тот застонал и подался назад бёдрами, пока его задница не коснулась члена Джона. Джон провёл пальцами вниз по его спине, до поясницы, взялся за пояс брюк и неторопливо потянул их вниз. — Клянусь, Джон, — простонал Шерлок, — я умру, если ты будешь меня дразнить. Он услышал, как Джон слегка засмеялся. — Такой нетерпеливый. Так хочешь, чтобы тебя трахнули. Ты хоть представляешь, как ты красив сейчас, Шерлок? — Джон наконец стянул штаны, и Шерлок почувствовал, как смазанный палец коснулся его входа. Он задохнулся и снова толкнулся бёдрами назад, на что Джон шикнул и успокаивающе погладил его бок. — Медленнее, любимый. Я не хочу навредить тебе. Шерлок взял себя в руки, сжав своё предплечье и беспомощно застонал, пока Джон подготавливал его, постепенно толкаясь в него пальцем, а затем добавляя ещё один. К тому времени, как Джон ввёл уже три пальца, Шерлок представлял из себя дрожащий комок отчаяния. Джон нашёл его простату, и каждый раз, когда он касался неё, по позвоночнику Шерлока проходили электрические разряды. — Да, блядь, Джон, сейчас, — пробормотал он, когда Джон согнул пальцы так, что перед глазами вспыхнуло. — Слава богу, — он услышал, как прошептал Джон, — не думаю, что могу продержаться дольше. — Нет, пожалуйста, не надо, — заскулил Шерлок, – просто трахни меня уже. Я так хочу тебя. Джон мягко чертыхнулся, и пальцы внутри Шерлока исчезли. Мгновение спустя, что-то твёрдое прижалось к нему сзади и начало погружаться в него. Его начали растягивать. От переизбытка ощущений и осознания того, что это наконец происходит, Шерлок вскрикнул. Его Джон становился частью его тела, ещё в большей степени, чем раньше. Когда Джон полностью вошёл, он прижался к его спине и поцеловал основание шеи: — Я люблю тебя, Шерлок. Так сильно. — Я тоже люблю тебя, — ответил Шерлок. — А теперь двигайся. Джон засмеялся, и его горячее дыхание обожгло кожу Шерлока. — Я должен был знать, что благодаря тебе этот момент не продлится долго. Джон вышел из него, снова толкнулся и потёрся об задницу Шерлока. Шерлок с наслаждением застонал от сильного ощущения заполненности и поднял бедра вверх для лучшего угла проникновения. Джон издал гортанный звук. — Да, вот так. Вот так. Боже, Шерлок, это так хорошо. — Странно слышать, как деймон упоминает всуе другую религию. — Я должен стараться лучше, если ты всё ещё в состоянии думать. Шерлок сдавленно застонал, когда Джон начал внезапно в него вколачиваться в быстром и чётком темпе. Шерлок ухватился за подлокотник дивана, чтобы при каждом резком толчке его не бросало вперёд. Джон нашёл угол, при котором он безошибочно задевал простату Шерлока, и в его мозгу словно произошло короткое замыкание. — Боже, Джон, да, вот так, — Джон обхватил его грудь рукой и тесно прижал к себе, и Шерлок чуть не потерял сознание от ощущения его веса и тепла. Шерлок потянулся свободной рукой к своему члену и начал ласкать его. В ту секунду, когда он обхватил его пальцами, удовольствие стало настолько острым, что почти причиняло боль. Это не займёт много времени. Толчки Джона потеряли ритм. — Шерлок, чёрт, Шерлок, я сейчас… — Я тоже, — простонал Шерлок, — Джон, давай, сейчас. Он почувствовал, как Джон задрожал и кончил настолько сильно, что ему пришлось закрыть глаза. Шерлок никогда в своей жизни не чувствовал ничего настолько правильного, сильного и хорошего. Джон толкнулся в него ещё два раза, а затем прокричал имя Шерлока, затих и перестал двигаться. Мгновение спустя он нежно прижался губами к спине Шерлока и вышел из него. Шерлок сел на диване и увидел стоящего на коленях позади Джона, который тяжело дышал. Шерлок без колебаний притянул к себе Джона в мокрый и небрежный поцелуй с языком. Они целовались, пока сердечный ритм не выровнялся, а дыхание не приобрело обычный, неторопливый ритм. Затем Шерлок, весь в сперме и поту лёг на диван, потянув на себя тёплое и податливое тело Джона, и уложил его себе на грудь. — Я люблю тебя, — тихо сказал Джон, и в его голосе отчётливо слышались сонные нотки. — И я люблю тебя, — ответил Шерлок, запуская пальцы в волосы Джона. Через несколько минут дыхание Джона замедлилось и он провалился в глубокий сон. Шерлоку оставалось наблюдать за тем, как день сменяет ночь, и думать о том, что он сделал в своей жизни, чтобы заслужить такое счастье. xxi. — Что случается, когда мы умираем? Джон чуть не выронил кружку, которую мыл. — Господи, Шерлок, не подкрадывайся, когда у меня в руках посуда. — Я не подкрадываюсь. Я просто проходил мимо. — Ну, да, ты мог бы, чёрт возьми, научиться издавать хоть какие-то звуки, когда ходишь. Это неестественно. — Сказал деймон, — Шерлок улыбнулся и клюнул Джона в щеку. — Прошу прощения. А теперь расскажи мне. Ты можешь спасти меня от беды, но в конце концов я постарею и умру от естественных причин. Я полагаю, что предотвратить это, как и течение времени, ты не можешь. Как я заметил, ты стареешь вместе со мной. Но немного быстрее, должен сказать. Джон возмущённо посмотрел на него, и Шерлок снова его поцеловал. — Ты будешь выглядеть восхитительно даже с сединой в волосах. Так что нас ждёт за завесой жизни? Ад? Рай? Безумные и развратные боги, которые спускаются на Землю, чтобы пить вино и развлекаться с распущенными женщинами? Что? Джон рассмеялся и обвил руками шею Шерлока. — Вообще-то, мне нельзя говорить тебе. Секрет загробной жизни. Экзистенциальные истины. Они держатся за семью замками. Шерлок нахмурился. — А что, если там ничего нет? Или есть, но я… Шерлок оборвал себя, и Джон обеспокоенно взглянул на него. — Шерлок? Дорогой, что такое? Что-то явно беспокоит тебя. Шерлок положил руки на бёдра Джона и начал чертить на его коже круги. — Я просто… Я думал о том, что случилось в бассейне с Мориарти и Мораном. Они умерли почти вместе, но что, если они не будут вместе после всего этого? Деймоны и люди отличаются, хоть и выглядим мы очень похоже. И из тебя человек вышел бы значительно лучше, чем из меня. Что, если нас разделят? Что, если я буду в одном месте, а ты в другом? Или что, если после смерти ничего нет, и я тебя больше никогда не увижу? Он остановился, когда в его голосе появились ноты лёгкой истерики. И тогда Джон плотно прижался к нему губами. Минуту он просто прижимал Шерлока к себе, и тот был в сотый раз благодарен ему за это обнадёживающее и ощутимое тепло. — Нас не разделят, любимый. Это я могу тебе сказать. Если ни один из нас не умрёт сомнительной смертью — а я могу сказать, что так и будет — наши души одновременно оставят наши тела и скрепятся узами. Они бы не смогли отделить нас друг от друга, даже если бы попытались. Шерлок смягчённо улыбнулся. — Они? Кто такие они? Джон игриво сжал Шерлоку кончик носа. — Прости, дорогой. Сверхсекретная информация. Я получил указания сверху, подумаю о них потом. Шерлок нахмурился, и Джон засмеялся. — Ты скоро узнаешь. У людей короткие жизни, но потом у нас будет вечность. Шерлок слегка напрягся, но затем расслабился. Он был неправ. Если Джон рядом, то вечность — это всё время, что ему нужно.